Чёртовы альфы

      Этот вечер был словно сон для Чондэ. Он был идеальным. Минсок был очень нежным и заботливым и постоянно удостоверялся, что Чондэ было тепло и комфортно.       Также блюда, которые они ели, были очень вкусными, словно райские, и когда Чондэ попросил Исина передать его искренние благодарности повару, Исин только самодовольно ответил:       — О, вы можете лично поблагодарить его. Повар этих традиционных итальянских блюд сидит прямо перед вами, сэр, — и рот Чондэ раскрылся, и он уставился на Минсока, который немного покраснел, ударив хмыкающего Исина по руке с тихим «эй!».       Однако это не сильно волновало младшего, так как он поклонился и оставил двоих краснеющих мужчин, потому что Чондэ не знал, что сказать.       Минсок приготовил эти блюда только для него?       Должно быть у него ушло много времени на них, судя по тому, как они выглядели и какими вкусными были.       Ведь блюда были чертовски аппетитными, и Чондэ никогда не ел ничего подобного в своей жизни.       Так что когда он услышал, что Минсок приготовил их специально для него, то он ощутил, как его сердцебиение ускорилось, а щекочущее тёплое чувство распространилось по его телу, что заставило его сильнее покраснеть.       Он слегка подпрыгнул, когда это чувство усилилось, заставляя его сердце набухнуть от любви и обожания к Минсоку, пока он пытался спрятать своё румяное лицо тем, что доедал второе последнее блюдо.       Минсоку, впрочем, удалось разглядеть алый румянец на щеках Чондэ, и он усмехнулся, нежно пробормотав:       — Ты по-прежнему выглядишь прекрасно с румянцем, любовь моя. Точно как в тот день, когда я впервые увидел это, — хотя сам Минсок слегка покраснел, но его слова заставили Чондэ только сильнее покраснеть, и он мило проскулил.       От этого Минсок рассмеялся, в то время как младший закончил со своими спагетти с трюфелями. Когда он после поднял взгляд, то он ожидал, что Минсок будет смотреть на него с самодовольным выражением и дразнящей улыбкой из-за его предыдущих слов.       Но вместо этого парень смотрел на него с такой любовью, лаской и теплотой в глазах вместе с мягкой и более чем гордой улыбкой на губах, и из-за этого Чондэ покраснел ещё сильнее, пока они продолжали смотреть друг на друга.       Затем Минсок внезапно встал и подошёл к нему, когда как раз принесли десерт, отчего Чондэ занервничал. Но стоило поставить десерт на стол, как он не мог поверить в то, что видел.       Его глаза были широко раскрыты, а его сердцебиение было неудержимым, в то время как его тело слегка задрожало, заставляя его вспотеть и занервничать, пока он пытался привести в порядок своё разбушевавшееся сознание.       Неудачно.       И он продолжил пялиться на предмет перед собой.       Потому что прямо перед его глазами находился панна-котта¹ с крохотной чёрной коробочкой на верхушке и внутри неё лежало………… кольцо.       Но прежде чем он успел понять всё, что происходило, громкий, звонкий звук вырвал его из мыслей и заставил его дёрнуться.       Он перевёл взгляд в сторону звука. Только чтобы найти всех людей, включая их друзей: Лухана, Сехуна, Бэкхёна, Чанёля, Чонина, Кёнсу и Чунмёна, смотрящих на них, точнее на Минсока, который и издал этот звук, постучав по своему винному бокалу.       Высокий парень затем опустил бокал и почесал руками, прочищая горло, а напряжение и возбуждение в помещении росло. Люди ждали того, что он собирался сказать.       — Добрый вечер, дамы и господа, спасибо, что вы сегодня здесь, и также особенные благодарности моим друзьям, которые выкроили время, чтобы быть сегодня с нами в этот особенный день. — Он остановился, поднял бокал в сторону стола их друзей, которые громко захлопали и закричали, заставляя Минсока усмехнуться, прежде чем он нервно облизал губы и продолжил говорить.       — Сегодня мы собрались здесь, чтобы отпраздновать нечто особенное. Ведь сегодня день, когда мне посчастливилось заполучить самого прекрасного мужчину в мире в качестве своего бойфренда ровно год назад.       Затем он обернулся к всё ещё застывшему и поражённому Чондэ, но продолжил говорить, не отвлекаясь на это. Хотя Чондэ мог сказать, что парень был чертовски взволнован из-за того, как его голос подрагивал.       — Ровно один год назад моя жизнь полностью начала меняться. Я начал меняться, и я рад, что начал это. Рад, что я теперь тот, кто я есть сегодня. Но я не смог бы сделать этого без этого прекрасного человека передо мной. И да, я был не уверен и в первые десять месяцев у нас была куча проблем и преград. Казалось, словно судьба хотела проверить нас. Увидеть, могли ли справиться. И несмотря на то, что это было сокрушительно, нервозно, очень утомительно и выматывающе, мы всё равно сделали это. С помощью наших друзей, конечно, но чаще всего, особенно в начале их отношений, нам приходилось бороться в одиночку. Но мы справились, и после этого всё пошло в гору и становилось лучше и лучше. Даже в некоторых случаях идеально, как мне кажется. И я влюбился в мужчину передо мной ещё сильнее.       Нет.       Я сильнее влюблялся в тебя с каждым прожитым днём, Ким Чондэ. Я сильнее полюбил твою яркую кошачью улыбку. Я сильнее полюбил твой лёгкий, но твёрдый смех. Я сильнее влюбился в искорки в твоих глазах. Я больше полюбил твои растрёпанные волосы по утрам. Я сильнее влюбился в твой голос, и он всё так же неописуем. Я не могу выразить словами, как сильно я люблю слушать, как ты поёшь своим ангельским голосом. От этого моё сердце бьётся быстрее, и мне кажется, будто я теряю контроль каждый раз, когда нахожусь рядом с тобой.       Я без ума от тебя, Ким Чондэ.       Ты превратил меня в лучшего человека, и ты показал мне, как ценить мелочи в жизни, и какие они на самом деле важные. Не знаю, если ты знаешь, каким важным для меня стал ты за такой короткий промежуток времени. И я бы хотел выразить это словами или действиями, но ничего в этом мире не будет достаточно для этого.       Мой ангел, Ким Чондэ.       Но я хотя бы могу показать маленький кусочек моей любви через это.       Он остановился и поставил бокал, прежде чем взял крохотную коробочку. Он опустился на колени перед Чондэ, который по-прежнему пустым взглядом смотрел на него, словно рыба, хотя его тело дрожало, а его дыхание было неспокойным.       — Ким Чондэ, я люблю тебя. Я так сильно люблю тебя, что мне больно. Я хочу прожить всю свою жизнь с тобой, Ким Чондэ. Я хочу, чтобы у нас были детки, много детей, и хочу вырастить их и состариться с тобой вместе. Пока смерть не разлучит нас. Я хочу пройти с тобой все взлёты и падения, которые ожидают впереди. И, возможно, люди подумают, что ещё слишком рано, но я так уверен. Я никогда ещё не был так уверен в чём-либо, так как я уверен в этом. Так… — он судорожно выдохнул — коробочка слегка дрожала в его руках — и он посмотрел в глаза Чондэ, который накрыл рот своими ладонями, и слёзы собрались в его глазах.       — Ким Чондэ, любовь всей моей жизни, ты выйдешь за меня, состаришься со мной, пока смерть не разлучит нас? — Спросил Минсок — его голос был наполнен неуверенностью, а глаза поблёскивали от страха, и сердце его неудержимо стучало в груди. Однако можно было увидеть надежду и решимость в его чертах, как он сжал губы, ожидая ответа.       Чондэ, с другой стороны, задержал дыхание, а его мир перестал кружиться. Он чувствовал, как его сердце стучало в его грудной клетке до самых лёгких, наполняясь любовью. Электризующее чувство пронеслось по его телу, что заставило его занервничать и задрожать, пока он пытался найти ответ в своём опьянённом сознании.       Всё это казалось слишком прекрасным, чтобы быть правдой.       Конечно, он хотел выйти замуж за Минсока, провести с ним всю свою жизнь. Но он не ожидал, что Минсок сделает ему предложение так скоро, и это шокировало его.       Но он знал ответ.       Потому что его разрывающееся сердце, его содрогающееся тело и его опьянённый разум — всё кричало одно и то же.       — Да, — тихо прошептал он.       Слёзы стекали по его щекам от всепоглощающих чувств в его сердце.       — Да, да, да! — Чондэ повторял снова и снова, хлюпая носом.       Счастье, любовь и радость полностью застали его врасплох и из-за них у него всё оцепенело.       Но он всё же смог вымолвить:       — Да, я хочу выйти за тебя замуж, Ким Минсок.       И тогда толпа зааплодировала, а Минсок судорожно выдохнул с облегчением, и всё его лицо засветилось. Расцветающая улыбка образовалась на его лице, и его глаза тоже заслезились.       Затем он достал кольцо дрожащими пальцами и аккуратно надел его на левый безымянный палец Чондэ, прежде чем обхватить щёки парня и нежно, но также страстно поцеловать его.       Их губы вместе таяли, стоило ему углубить поцелуй, словно он наслаждался вкусом губ Чондэ. Затем он настойчиво стиснул их губы в последний раз, прежде чем отстраниться от уже тяжело дышавшего парня.       И тогда он учуял это.       Этот сладкий апельсиновый запах усиливался, заполняя его организм, словно хотел завладеть контролем над ним.       Он зарычал из-за этого чувства и встал, прежде чем взять Чондэ на руки. От этого низкий парень вздрогнул, вцепившись в Минсока, который выходил из ресторана. Толпа только сильнее кричала и хлопала.       Но что действительно смутило Чондэ, так это бэкхёновское:       — Трахай его, пока он не забудет собственное имя, Ким Минсок!       И он заскулил, а Минсок только в неверии покачал головой, прежде чем усадить по-прежнему слезливого Чондэ в их мерседес.       Минсок завёл мотор и поехал, а Чондэ недоумённо спросил его:       — Куда мы едем, Минсок?       Но старший только тепло улыбнулся ему, сжимая руку младшего, на которой было кольцо.       — Мой последний сюрприз для тебя, любовь моя, — тихо прошептал он.              -              После трёхчасовой поездки за пределы Сеула они, наконец, прибыли в лесоподобную зону в десять часов вечера с очень дорогими бунгало, и Чондэ широко раскрыл глаза, когда понял, где они находились.       Они были в высококлассной зоне Кёнгпо пляжа, и его рот раскрылся, когда они миновали множества дорогих и современных бунгало, пока не остановились перед одним из них.       Стены здания были белыми с многочисленными огромными окнами и с сосновой крышей, которая была чёрной на верхушке. Прямо рядом с домом и вокруг него находился огромный бассейн и вокруг одноэтажного бунгало с огромным садом с идеальным видом на море.       Всё выглядело красиво, завораживающе, и Чондэ задержал дыхание, а его сердцебиение ускорилось, и множество разнообразных вопросов заполнили его голову.       Он повернулся к Минсоку — его глаза всё ещё были широко раскрыты и рот открыт — пока он пытался сформулировать предложение. Но провалился, потому что у него было слишком много вопросов, заполняющих его разум, пока он не опустел, и он не забыл каждый из них.       Минсок, хотя и видел его нервозность, только хмыкнул, закрывая рот парня, отчего младший яростно покраснел, а старший прошептал:       — Мой последний сюрприз на нашу годовщину и помолвку. Мы проведём целую неделю здесь только вдвоём. Ведь…ну, у нас не было много времени друг на друга прошлые месяцы. Так я хотел, чтобы мы расслабились и побыли одни. И… — он остановился, наклоняясь и чмокая Чондэ в нос, что заставило низкого парня мило заскулить и сильнее покраснеть.       Однако Минсок только усмехнулся, прежде чем лукавая улыбка появилась на его лице, его глаза потемнели с хищным блеском в них, что послало электризующие заряды по спине Чондэ, и он тяжело сглотнул.       — И чтобы хорошенько потрахаться, пока ты не сможешь ходить, лапонька, — прохрипел он, а Чондэ заалел, пряча свой лицо за ладонями, вылезая из машины, пронзительно вопя:       — Нахуй тебя, ублюдок!       На эти слова дерзкая ухмылка Минсока только стала шире.       — С превеликим удовольствием, любовь моя, — сказал он и вышел из машины.       Он закрыл её и поцеловал в голову своего жениха, который шутливо ударил его в грудь, и они вместе направились к бунгало.       И как только они зашли, Чондэ раскрыл рот, как мёртвая рыбка, потому что внутри дом был хорошо обставлен.       Пол был сделан из кремового мрамора и на нём лежали несколько тёмно-коричневых ковров. Мебель была из тёмной кожи и из дерева Кария, и стены были смесью бежевого и серого камней. Это было невероятно, и Чондэ не мог ничего сказать или сделать, только поражённо смотреть на всё это.       Однако его вырвали из мыслей, когда Минсок легонько толкнул его, указывая головой на бледную стеклянную дверь, говоря низким голосом:       — Зайди туда и переоденься в то, что лежит на кровати. Я буду ждать тебя там.       Минсок указал на другую комнату по правую сторону, и Чондэ смог только прочитать шесть букв на двери. «МИСТЕР» — прочёл он и нахмурил брови, задумавшись, что бы это значило.       Но у него не было времени на раздумья, так как Минсок задал ему вопрос, вырывая его из его недоумевающего разума:       — Понял? — он попытался убедиться во второй раз, и Чондэ только кивнул, немного недоумевая, прежде чем подойти к размытой стеклянной двери.       Он открыл её. И стоило ему включить свет, как он увидел огромную ванильного цвета кровать с пружинным матрасом прямо перед собой с кроваво-красными и шёлковыми одеялами на ней. По его левую сторону стоял арахисово-коричневый гардероб, а по его правую сторону находилась ванная комната из чёрного мрамора.       — Вау, — в шоке прошептал он, подходя к кровати перед собой, где лежали вещи, в которые он должен был переодеться.       Но как только он увидел, какие вещи это были, его сердце пропустило удар, а голова затуманилась, и колени подогнулись.       Потому что… на кровати лежали только белый халат и…. пара чёрных кружевных трусиков.       Его дыхание спёрло и розовый румянец появился на его щеках, и множество, очень сексуальных и кинковых сцен, включающих его, надевшего эти вещицы, и Минсока, трахающего его в них, заполнили его голову.       От этого его сердце перебралось в его лёгкие, и он тяжело сглотнул, принимаясь раздеваться.       Когда он надел чёрное кружевное бельё, в котором всё, абсолютно всё, было видно, вместе с белым халатом, он начал сомневаться и стесняться, спрашивая себя, зачем он вообще надел эти вещи.       Или точнее…. почему Минсок хотел, чтобы он надел их.       И пока он продолжал раздумывать над этим, он вышел из комнаты и на дрожащих ногах подошёл к другой с табличкой «МИСТЕР». Его дыхание всё учащалось, и его тело всё сильнее дрожало.       Затем он глубоко вздохнул, чтобы успокоить себя, что не очень-то сработало, и открыл дверь, ожидая чего угодно.       Но то, что он увидел слегка удивило его, так как он ожидал многого, но точно не этого.       Чондэ не ожидал увидеть тусклую комнату — единственный свет исходил от свеч, которые были расставлены по всей комнате — и медленная расслабляющая музыка заполнила его уши, в то время как перед ним стоял наполовину обнажённый Минсок около…. массажного стола?       Тогда-то Чондэ понял, что за «сюрприз» был у Минсока, и он тяжело сглотнул, как горячая волна накрыла его тело, опьяняя его разум и делая его дыхание тяжёлым, стоило высокому парню подойти к нему.       Невинная улыбка играла на его лице. Однако опьяняющий и тёмный взгляд говорили совсем об обратном, когда он снял с Чондэ халат, вешая его на крючок и закрывая дверь.       Затем он обернулся и оглядел Чондэ от головы до пят, непроизвольно облизывая губы, тихо пробормотав «красивый», отчего младший покраснел, стоило ему увидеть искренность и нежность в глазах парня, и ещё одна горячая волна накрыла его тело, из-за которой низкий парень чуть не простонал.       Потому что боже… Минсок тоже не выглядел плохо. С его растянутыми белыми трениками, с зачёсанными чёрными волосами и тем, как его тёмные глаза жадно поглощали фигуру Чондэ, он мог сойти с ума. Словно он был жертвой старшего, а Минсок собирался его съесть.       И когда эта мысль проникла в голову Чондэ, он ощутил, как его член заинтересованно дёрнулся, и разряды удовольствия пробежали по его телу, делая его разум расплывчатым, и он тихо простонал, когда ощутил властный запах альфы, его жениха, обволакивающего его.       От этого ему стало жарко и мучительно внутри, стоило желанию подчинить его разум, в то время как его тело начало дрожать…       «Блять», — подумал Чондэ, потому что он уже ощущал себя таким чертовски разрушенным, а Минсок даже не прикоснулся к нему ещё.       Так что когда он поднял взгляд, он практически заскулил в отчаянии, потому что Минсок вообще не казался таким же озабоченным, как он сам был из-за присутствия старшего. Старший, казалось, был спокоен и собран, а дерзкая ухмылка, образовавшаяся на его лице, не упрощала ситуацию для Чондэ.       Но прежде чем он смог вообще пожаловаться, Минсок уже заговорил.       — Здравствуйте, мистер Ким. Я очень рад, что вы последовали моим инструкциям и переоделись в подходящую одежду для массажа. Кстати, вы выглядите сногсшибательно и прекрасно. Если я могу сказать это. Пожалуйста, ложитесь и устраивайтесь удобнее.— Соблазнительно сказал Минсок, и Чондэ ощутил, как тело его задрожало сильнее из-за того, как парень назвал его и как он использовал это имя для разговора с ним чтобы сделать комплимент.       — Я сделаю вам массаж, мистер Ким, который вам точно понравится. Так что, пожалуйста, ложитесь, — добавил Минсок, его голос звучал немного ниже обычного, и Чондэ судорожно выдохнул, подходя к массажному столу.       Ледяные волны течки накрывали его тело, и он тихо простонал, чувствуя, как твердеет его член, когда он прикоснулся к прохладной белой коже. Его чувства были обострены, и его тело побаливало от томительных волн удовольствия, и альфий, сильный, морозно-мускусный запах Минсока, который практически поселился в его носу, нисколько не помогал.       Затем он услышал, как Минсок поменял песню, включив «Skin» Рианны, и Чондэ мысленно проскулил, потому что он хотел Минсока рядом с собой. Прикоснуться к нему. Он ощущал, как его тело желало прикосновений Минсока, его тело, запаха, просто всего Минсока.       И затем его словно громом поразило.       Его течка начиналась слишком рано.       Но прежде чем он успел дальше подумать о том, что происходило, его отвлекло что-то мокрое и маслянистое, распространяющееся по его спине, и он беззастенчиво застонал от такого контакта, потому что…. господи!.... это было так чертовски приятно.       То, как скользили руки Минсока по его спине: вверх и вниз, надавливая на все правильные точки и особенно сильно на чувствительное местечко между его лопаток, из-за чего он не переставая скулил и задыхался.       Каждый раз когда он двигал своим тазом из-за щекочущего чувства, его твёрдый как камень член тёрся о грубую кожаную поверхность, стоило Минсоку руками спуститься ниже. От этого тело Чондэ становилось очень чувствительным, и он ёрзал под действиями высокого парня, в то же время скуля от недостатка трения, в котором он так отчаянно нуждался.       Однако каждый раз когда он пытался заполучить больше трения или сделать так, чтобы ладони Минсока коснулись его задницы, то старший резко прижимал его к столу, дабы он не двигался, что заставляло Чондэ отрывисто скулить.       Он был в отчаянии, в таком отчаянии и так нуждался в прикосновении Минсока, что он только смог вынести пять минут дразнения Минсока, прежде чем он хрипло выпалил:       — Пожалуйста… пожалуйста, ещё.       Но Минсок притворился невинным и только сильнее продолжал надавливать на две ямочки в его нижней части спины, прямо над его ягодицами, отчего Чондэ захныкал, а старший соблазнительно проговорил:       — Но, мистер Ким. Я не могу дать вам чего-то, если вы недостаточно точны.       И как только Чондэ услышал это, он заскулил и ощутил, как его щёки покраснели от смущения.       «Чёртовы альфы и их тупые властные игры», — подумал он, но всё-таки подчинился, потому что он был в отчаянии и ему действительно нужно было, чтобы к нему прикоснулись.       — П-пожалуйста, помассируй н-ниже, — взмолился он, тряся задницей, и отрывисто захныкал, стоило его члену потереться о кожаный массажный стол.       Однако Минсок, слава богу, последовал его просьбе и принялся грубо ласкать его ягодицы через кружево, и Чондэ задохнулся, когда он почувствовал, как Минсок шлёпнул его по правой ягодице.       — Ты говоришь об этом, конфетка? — Он шлёпнул обе ягодицы, а Чондэ судорожно вскрикнул. — Тебе нравится, когда я шлёпаю тебя? Надругаюсь над твоими круглыми шарами? Хочешь этого, а? Ты хочешь, чтобы я отшлёпал твою миленькую маленькую попку, пока ты не сможешь больше сидеть. Я же прав, малыш? — прохрипел Минсок и снова резко шлёпнул обе ягодицы, а Чондэ содрогнулся, неистово кивая головой, выпуская хриплые всхлипы и судорожные крики. Потому что, да, ему нравилось быть отшлёпанным Минсоком. Ему нравилась это острая боль, которая превращала его в дрожащий лист. Ему нравилось то, как руки Минсока обращались с ним, и это обжигающее чувство тёплой плоти о тёплую плоть только сильнее заводило его.       И стоило Минсоку шлёпнуть его особенно сильно, как он вскрикнул от удовольствия. Его голова кружилась, а Минсок всё продолжал грубо мять его ягодицы, чередуя это со своими мучительно колющими шлепками. А Чондэ хныкал только громче, — слёзы навернулись на его глаза — и он чувствовал, как его член выделял естественную смазку от возбуждения, которое росло внутри него, и смазка начала вытекать из его входа.       От этого он скулил и тёрся о массажный стол, чтобы получить больше трения. Он тяжело и громко дышал, ощущая знакомое чувство, растущее в его животе, говорящее о том, что его оргазм был близок.       Но прежде чем он смог кончить, его внезапно перевернули, и Минсок притянул его ближе, пока расщелина задницы Чондэ не соприкоснулась с большим бугром старшего.       Стоило Чондэ почувствовать это, как мощная волна запаха его альфы ударила ему в ноздри, обволакивая весь его организм, и он заскулил, ощущая, как его сознание цепенело от слишком сильного удовольствия, пробегающего по его телу, делая его невероятно нуждающимся и неистовым в прикосновениях.       И он мог сказать, что теперь Минсок мог учуять его течку, судя по тому, как его грудь тяжело вздымалась, голубые зрачки увеличились, и тонкий слой пота покрывал его тело, подчёркивая каждые резкие и гладкие формы и мышцы его тела, а Чондэ отрывисто заскулил, ощутив пальцы старшего, играющие с его левым стержнем в соске, в то время как они смотрели друг на друга.       Он полностью повернул стержень, отчего Чондэ закричал, а его тело неудержимо затряслось, его бёдра двигались против эрекции Минсока. Это только подтолкнуло Минсока, и он наклонился ниже, вбирая правый сосок в рот, сильно кусая его, в то же время грубо поворачивая другой сосок.       — М-Мин…ах!..сок! Боже! — пронзительно кричал Чондэ, хватая старшего за его мягкие волосы. Он сжал их в кулаке, когда Минсок продолжал повторять маневрирование, уверенно щёлкая языком вокруг соска младшего, прежде чем укусить его. Он потянул его, отчего тело Чондэ содрогнулось от наслаждения, его бёдра неистово дёргались, и он тяжело дышал.       Его разум был слишком далеко, а его тело слишком оцепенело, чтобы остановить Минсока. Но он также не хотел останавливать Минсока. Потому что если Минсок остановится сейчас, то он, наверное, заплачет.       К его сожалению, Минсок вскоре отстранился от сосков младшего и встал, что заставило Чондэ в отчаянии заскулить, и старший пристально взглянул на него. Его глаза были наполнены похотью, но мягкое и нежное выражение захватило его покрасневшее лицо, в то время как он осматривал своего ёрзающего и краснеющего жениха.       Он оглядел затуманенные глаза парня и его потные волосы, которые приклеились к его лбу, его пухлые губы и розовый румянец на щеках, который только становился более красным, пока Чондэ пытался восстановить дыхание.       Ничего кроме искренней любви, обожания, нежности и желания ни сверкало в глазах старшего, пока он смотрел на Чондэ. Он хрипло прошептал:       — Мой прекрасный ангел! — и именно это заставило Чондэ сильнее покраснеть, и он спрятал лицо в своих ладонях, который вскоре оказались прижаты над его головой, и он ощутил голодные губы, страстно целующие его, облизывающие его верхнюю губу, и он открыл рот, так чтобы Минсок смог присвоить его рот, что альфа с удовольствием сделал.       Он щёлкнул языком вокруг мокрой полости младшего, дабы хорошенько попробовать каждый вкусный сантиметр его, что заставило Чондэ застонать вокруг его языка, посылая эти вибрации прямо к его уже болезненно твёрдому органу, так что он укусил язык парня. Он засосал его в собственный рот, притягивая его за собой, отчего Чондэ сел, и Минсок незамедлительно обнял своего хрупкого омегу, прежде чем выпустить язык парня.       Они оба тяжело дышали, а после он поцеловал шею Чондэ, водя зубами по нежной плоти, отчего Чондэ содрогнулся в сильных объятиях, пока он вдыхал сногсшибательный запах. Он собственнечески зарычал, оставляя многочисленное количество фиолетовых синяков и мелких красных укусов по всей длине шеи Чондэ: от низа до ключиц, из-за чего низкий парень заёрзал в его объятиях.       — Мой! — рыкнул он, и Чондэ покорно заскулил, что после превратилось в оханье, когда он ощутил, как Минсок взял его одетый твёрдый член, пару раз массируя его, что превратило Чондэ в хныкающий и скулящий беспорядок, в то время как он ёрзал в объятиях Минсока.       Он неистово двигал своим тазом против тёплой ладони Минсока, и вскоре ощутил знакомое чувство в животе, что заставило Чондэ заскулить. Минсок, казалось, тоже заметил это, потому что сильнее сжал свою ладонь. От этого бёдра Чондэ неудержимо затряслись, и он кончил с громким криком имени Минсока, покрывая своим семенем ладонь Минсока и изнанку своего кружевного белья.       Они оба были липкими теперь, и он ощутил, как снова возбуждается. Он отрывисто захныкал, как ещё одна ледяная волна течки накрыла его тело, заставляя его конечности оцепенеть, делая его бессильным, а он сам хрипло дышал. Он чувствовал, как его смазка уже намочила массажный стол и как его анус сжимался, умоляя, чтобы его наконец заполнили.       — М-Мин… а-альфа… нгх… п-пожалуйста! — умолял он, надеясь, что Минсок поймёт, чего он хотел.       Но старший только нахально ухмыльнулся — глаза светились светло-голубым — и он провёл ногтями по прикрытому органу Чондэ, тем самым заставив парня подавиться собственным вздохом.       — Пожалуйста что, малыш? Ты должен сказать это, иначе я не смогу помочь, — низко промурлыкал он, что заставило Чондэ пронзительно заскулить.       Однако когда он открыл рот, чтобы заговорить, то выпустил судорожный вскрик, и слёзы покатились по его щекам, стоило ему ощутить, как что-то холодное и липкое обволакивало его член.       И когда он опустил взгляд, то увидел, что Минсок обливал значительным количеством лавандового масла для массажа его орган, перед тем как откинуть бутылочку в сторону. Он прошёлся ногтями по прикрытым бельём пульсирующим венам Чондэ прямо до головки его члена в дразнящей манере, и от этого Чондэ отрывисто захныкал, а его орган дёрнулся, прося большего, ведь стимуляция его уже сверхчувствительного члена была чересчур.       Это посылало множество зарядов наслаждения по его телу, а его разум снова затуманился из-за растущего желания в его животе. От этого он дрожал и беззастенчиво стонал, пока Минсок продолжал дразнить его своими подушечками пальцев. Он грубо водил ногтями по его щели, зарывая их в неё, отчего Чондэ ёрзал и стонал в удовольствии.       Однако он каким-то образом смог вымолвить:       — П-пожалуйста…..трахни м-мне, а-альфа, ах! СЕЙЧАС! — и он крепче ухватился за плечи альфы, когда услышал рычание Минсока.       Затем он почувствовал, как Минсок снял его кружевные трусики, прежде чем старший сам избавился от своей одежды.       Его покрасневший член оказался на свободе, и Чондэ застонал, а его рот наполнился слюной, стоило ему увидеть шесть серёжек, сверкающих на головке.       Его анус только сильнее сжимался, и ещё больше смазки вытекало из него.       Затем Минсок взял младшего за голову, мокро целуя его, в это же время запихивая указательный и средний пальцы в ожидающий жар Чондэ, заставляя бёдра младшего неистово задрожать, пока он вытаскивал и засасывал обратно свои пальцы в безжалостном темпе.       От этого Чондэ в отчаянии заскулил ему в губы, а он в это время прикусил нижнюю губу младшего, в процессе помяв её, что заставило Чондэ охнуть от приятной боли.       После Чондэ отстранился от Минсока, устанавливая со старшим зрительный контакт и выпаливая:       — С-Сок…. пожалуйста, просто-агх-трахни! Просто трахни м-меня уже!       От этих слов пальцы Минсока остановились, находясь всё ещё внутри Чондэ, и он обеспокоенно взглянул на младшего.       — Ты уверен? — пропыхтел он, — не хочу делать тебе больно.       Но Чондэ только успокаивающе улыбнулся ему и кивнул, наскоро целуя Минсока вновь.       — Трахни меня жёстко, альфа, — слабо пробормотал он, отчего Минсок фыркнул, убирая пальцы, прежде чем впихнуть свой член в узкую дырочку Чондэ.       Он практически разрывал внутренности Чондэ, и Чондэ от наслаждения вскрикнул, падая обратно на прохладную кожу. Ещё больше слёз скатывались по его щекам от сладкой и приятной боли, которая распространялась по всему его телу из-за животных и грубых толчков Минсока внутри него.       От этого они оба застонали в унисон, и он также начал двигать своими бёдрами, в то время как Минсок переплёл их пальцы, вбиваясь только быстрее и грубее в жаркий плен своего жениха, отчего Чондэ захныкал.       — А-альфа! — вскрикнул он, когда Минсок попал по его простате. — С-сильнее! — судорожно умолял он, и Минсок именно это и сделал.       Он ускорился, безжалостно вколачиваясь в Чондэ, попадая по сладкому местечку парня вновь и вновь.       Его толчки были такими сильными, что даже массажный стол начал двигаться в такт их ритма.       И как только Чондэ ощутил, как узел Минсока начал расти внутри него, так приятно массируя его стенки, что он практически кричал и ёрзал от удовольствия. Его разум затуманился, и он выстанывал имя Минсока, словно мантру, как будто это был его собственный опьяняющий наркотик, в то время как парень трахал его до потери сознания.       И когда узел Минсока полностью вырос внутри него, он почувствовал, как парень замедлился, но его толчки становились только жёстче, и старший каждый раз попадал по его приятному местечку.       От этого тело Чондэ дрожало, и дыхание спёрло, стоило младшему почувствовать приближение своего второго оргазма.       Минсок должно быть тоже это почувствовал, судя по его низким стонам и рыкам, вылетающих из его уст, стоило стенкам Чондэ сильнее сжать его узел, почти засасывая его, и его ритм стал нестабильным, и он установил зрительный контакт с тяжело дышавшим Чондэ.       Он поднёс левую руку Чондэ к своему рту и поцеловал его безымянный палец с серебряным металлом на нём, что заставило Чондэ заскулить, и его сердце набухло от ласки.       Старший затем наклонился и чмокнул Чондэ в опухшие губы, прежде чем низко пробормотать: «вместе?» и Чондэ неистово закивал, не доверяя своему голосу.       И через пару толчков Минсок излился внутрь Чондэ, а младший запачкал своим семенем их груди с громким криком.       Но конечно это был не последний заход сегодняшним вечером…. Или точнее последующих двух дней, в течение которых они оба разделили более интимные и страстные минуты.       И когда течка Чондэ закончилась, они смогли наконец-то расслабиться. Хотя Чондэ не мог нормально ходить два дня, и он часто жаловался об этом на второй день, и что Минсок был слишком грубым и резким.       Однако Минсок только усмехнулся на это и промурлыкал:       — Ну, это правда, но ты умолял меня сделать это, и не отрицай этого. Я знаю, что ты любишь и то тебе понравилось.       От этих слов Чондэ покраснел и мило надулся в раздражённой манере, потому что старший был прав. Ему действительно понравился тот жёсткий секс. Однако он не хотел этого признавать в открытую, так как он всё ещё немного стеснялся этого.       Но в итоге он забыл об этом и начал хихикать, так как Минсок покрывал всё его лицо короткими и нежными поцелуями, тихо шепча «я люблю тебя», а после старший поднял его, чтобы отнести к обеденному столу и позавтракать.