To Love Yourself

Сознание медленно возвращалось к нему. Голова всё ещё раскалывалась, но ему было так тепло и уютно. До него донёсся отдалённый разговор, кажется, он уснул на диване. Пошевелившись, Санс почувствовал одеяло, заботливо укутывавшее его тело. Неужели Папирус укрыл его? Почему-то мысль о брате больно кольнула душу. В попытках унять боль Санс прижал руку к груди. Что случилось, почему она так ноет? И тут он вспомнил свою ссору с Папирусом и все последующие за ней события. Он открыл глаза и резко сел. Это был его дом, или скорее какая-то странная его версия. Почти всё здесь было таким же: домашний камень на столе гостиной, большой телевизор напротив дивана и лестница, ведущая наверх к двум комнатам, предположительно спальням. Но были и отличия. Вместо привычной картины с черепом и костями, которую Папирус повесил несколько лет назад, здесь был вариант с рисованной бедренной костью. Насыщенная серо-коричневая краска на стенах, ковры с фиолетовыми и голубыми узорами — всё это было так не похоже на привычные монохромные белые стены и чёрные с красным ковры, что у Санса разболелась голова. Или его голова и так уже болела. Он сжал свой череп руками, стараясь унять головную боль и сдержать выступающие слезы. Куда же его занесло? На кухне раздался скрип стульев, и Санс поднял голову, когда в гостиную вошли два скелета. — это что ещё за пиздец?! Перед ним стояли какие-то искажённые версии его самого и его брата. Его двойник был одет в синюю куртку с капюшоном, отделанным мехом. Он широко улыбался, однако было не похоже, чтобы у него был золотой зуб. Честно говоря, выглядело это так, будто он сам и этот другой парень могли быть близнецами. Второй скелет, Папирус, отличался сильнее от своего «оригинала». Он был таким же высоким, как и его собственный брат, но вместо обычной формы королевского стражника этот тип носил облегающий белый топ и синие джинсовые шорты, прикрывающие лишь его тазовые кости. На нём также был красный плащ, прикреплённый к чему-то похожему на потёртый шарф. Этот Папирус казался менее грубым и угловатым: его подбородок не был таким острым и он определённо не имел характерного шрама на глазу, как у его брата. — хех, ну знаешь, видел бы ты себя, — усмехнулся его двойник, пожимая плечами. Другой Папирус положил руки на бедра и прокричал: — САНС, НЕ БУДЬ ТАК ГРУБ! — не волнуйся, папс, я уверен, он знает, что я просто шучу, — он принял позу,— как-никак, никто не может отрицать моей привлекательности. — САНС! Другой Санс вновь принял расслабленную позу и уставился на диван: — хей, приятель, я ожидал хотя бы улыбки. в смысле, не так уж и часто выдаётся возможность узреть себя самого во всей красе. хотя, честно говоря, мне кажется, я буду посимпатичней. Санс издал смешок, но тот быстро растворился в воздухе, уступая место неловкому молчанию. Улыбка другого Санса дёрнулась: — как насчёт ужина и небольшой милой беседы на кухне? Санс кивнул и последовал за братьями. Он и другой Санс сели за круглый стол, Папирус же пошёл к холодильнику и стал доставать ингредиенты для ужина. — так, эм, может расскажешь, что случилось? Санс бросил взгляд на Папируса, тот стоял к ним спиной. Если этот Папирус был чем-то вроде его собственного брата, он не должен был знать о сбросах, путешествиях во времени и даже о Гастере. Но похоже, другой Санс понял ход его мыслей: — не беспокойся о папсе, он уже довольно давно знает всё о машине, так что никаких тайн. Глаза Санса расширились. Он начал нервно заламывать руки: — я просто… ну, я просто пытался починить машину, вот и всё. Папирус повернулся к ним, отрываясь от плиты: — НО ПОЧЕМУ? ТЕБЕ ЗДЕСЬ НЕ НРАВИТСЯ? Санс уставился на высокого скелета в недоумении, пока его двойник не махнул рукой брату: — бро, он очевидно не из этой временной линии. может даже не из этой вселенной. Санс кивнул. Уж это было наверняка. — в любом случае, похоже, что-то пошло не так. если ты хотел вернуться во времена до сбросов, то ты, эм, немного промахнулся. Санс опустил взгляд. Он просто кивнул, ему не хотелось поправлять двойника. Он не хотел рассказывать этим двоим, что его совершенно не волновало, где он в итоге бы оказался. Хотя ему всё же было интересно, что этот Санс имел в виду под «немного промахнулся». Санс вздрогнул от хлопка по плечу. Санс-двойник предвосхитил все его вопросы: — не волнуйся, мы не оставим тебя одного, мы вернём тебя домой. Санс кивнул, сглатывая комок в горле. Он даже не был уверен, что хочет вернуться. Папирус поставил по тарелке томатного супа для каждого из них. — о, новый рецепт, бро? Папирус сел на свой стул и воскликнул: — ДА, Я РАД, ЧТО ТЫ ЗАМЕТИЛ, БРАТЕЦ! ПОСЛЕДНИЙ СУП ТАК УДАЛСЯ, И ОН БЫЛ НА УДИВЛЕНИЕ ПРОСТ В ПРИГОТОВЛЕНИИ! — хех, это просто супер, папс. — САНС! НИКАКИХ ШУТОК ОБ УЖИНЕ! — да ладно, ты просто лукавишь. — САНС! Санс заметил, с каким трудом Папирус сдерживал улыбку. — просто признай, что в моих шутках тоже есть соль. Папирус закричал в притворном гневе и игриво ударил Санса по плечу. Санс ел молча, наблюдая за взаимодействием между братьями. Он почувствовал укол зависти и заполняющую его душу печаль, понимая, как дружны были эти двое. Он никогда не видел ничего подобного. Кажется, братья поняли, что Санс наблюдал за ними, — они развернулись к нему и прекратили смеяться, когда их взгляды встретились. Его двойник неловко кашлянул, и тревога заполнила комнату. После нескольких мгновений беспокойной тишины Папирус резко щёлкнул пальцами и воскликнул: — Я ЗНАЮ, О ЧЁМ МЫ МОЖЕМ ПОГОВОРИТЬ. САНС, ЧТО СЛУЧИЛОСЬ С ТВОИМ ЗУБОМ? Душа Санса, кажется, упала в груди. Боже, почему он поднял эту тему? Другой Санс иронично ответил: — о чём ты, бро? мои зубы в порядке! — НЕ ТЫ, САНС! АРГХ, ЭТО СЛИШКОМ СЛОЖНО! Я НЕ МОГУ ПРОДОЛЖАТЬ ЗВАТЬ ВАС ОБОИХ САНСАМИ! НОВЫЙ САНС, КАК ТЕБЯ НАЗЫВАЛИ ТАМ, ОТКУДА ТЫ ПРИБЫЛ? — хех, — Санс усмехнулся без какого-либо веселья в голосе, — ну, мой брат обычно называл меня «придурком». — СЛЕДИ ЗА ЯЗЫКОМ! — Папирус прикрикнул строгим тоном, однако когда Санс перевёл на него взгляд, он заметил на его лице заботливое беспокойство. — хех, вы это серьёзно? ну, у меня не было никаких прозвищ. обычно просто санс или «кусок дерьма, приходящийся папирусу братом», так что правда ничего особенного. Беспокойство не покидало лицо Папируса, но в этот раз он не поправил ругательство. — МОЖЕТ, НАМ СТОИТ НАЗЫВАТЬ ТЕБЯ РЭДОМ? ЭТО ПОДХОДИТ К ТВОЕЙ ОДЕЖДЕ, И РАНЕЕ, КОГДА МЫ ВЫТАСКИВАЛИ ТЕБЯ ИЗ ПОДВАЛА, ТВОЯ МАГИЯ СВЕТИЛАСЬ КРАСНЫМ. — я не знаю, бро, ты бы звал меня «блю», если бы ничего обо мне не знал? — НУ, САНС, НЕ ПОХОЖЕ, ЧТО ТЫ ПРИДУМАЛ ЧТО-ТО ПОЛУЧШЕ! — ну, как скажешь. но не думай, что я впечатлён. Рэд тоже не был впечатлён, но если он собирался остаться на какое-то время с этими двумя, ему стоило привыкнуть. Его двойник кашлянул и спросил: — ну так, эм, так что всё-таки случилось с твоим зубом? Рэд неловко опустил взгляд на тарелку: — выбили. — ЧТО Ж, ОЧЕВИДНО! НО КАК? ДОЛЖНО БЫТЬ, ЭТО ЗАХВАТЫВАЮЩАЯ ИСТОРИЯ! Рэд бездумно шевелил в супе своей ложкой. Он действительно не хотел думать об этом сейчас. — потерял в бою кое с кем, — сказал он коротко. — ЧТО?! С КЕМ ТЫ СРАЖАЛСЯ? — с другим монстром. — НО С КЕМ? ПОЧЕМУ? МЫ ХОТИМ УЗНАТЬ ПОДРОБНОСТИ! Его двойник прочистил горло и тихо сказал: — эй, бро, если он не хочет говорить об этом, то... — НО БРАТ, ТЫ ВЕДЬ НЕНАВИДИШЬ СРАЖЕНИЯ. ЕСЛИ ОН — ЭТО ТЫ, ТО ПОЧЕМУ ОН СРАЖАЛСЯ? — то, что мы выглядим одинаково, не означает, что мы одинаковые, папс! — НО… Рэд сжал ложку в руке. Он чувствовал, как его взор затуманивается, когда он проговорил: — кое-кто пытался убить моего брата. н у в с ё, п р е к р а т и т е э т о, у б л ю д к и. Братья немедленно замолчали. Рэд почувствовал укол вины в своей душе. Он вздохнул и бросил ложку в тарелку, расплескав жидкость по всему столу. Он быстро встал: — я иду спать, ничего, если я переночую у вас на диване? — оу, знаешь, ты можешь спать на моей кровати. — что? а ты собираешься спать на диване? Санс нервно заёрзал на своём стуле: — ээ, папирус и я можем остаться у него в комнате, так что не беспокойся о нас. Рэд посмотрел на братьев: они оба были смущены. Он задумался над причиной. Впрочем, ему было плевать, если только они не будут слишком шуметь. Он слишком устал, чтобы мириться с этим дерьмом этой ночью. — я покажу, где это. — сядь и доедай свой ужин, я, блять, знаю, где это. — СЛЕДИ ЗА ЯЗЫКОМ! Рэд проигнорировал замечание и пошёл наверх. Открыв дверь, он понял, что этот Санс был гораздо чистоплотнее его. Никакой одежды или мусора, разбросанных по комнате. Однако ему было приятно почувствовать ветерок от самоподдерживающегося торнадо в углу комнаты. По крайней мере хоть что-то было здесь ему знакомо. Рэд свалился на кровать, не утруждаясь раздеться или накрыться одеялом. Он так устал. Словно всю его энергию высосали из тела. Он чувствовал пустоту внутри и был готов сбежать в сновидения. Он лишь надеялся, что они не будут наполнены его обычными кошмарами.

***

— РЭД, ТЫ СОБИРАЕШЬСЯ ПРОСЫПАТЬСЯ? УЖЕ ДОВОЛЬНО ПОЗДНО, Я ДУМАЮ, ТЕБЕ СТОИЛО БЫ СПУСТИТЬСЯ И ПОЕСТЬ. Рэд резко проснулся. Он осознал, что этот голос не принадлежал его брату — несмотря на громкость, он был куда нежнее. Он был в другой вселенной, и это был не сон. Он вспомнил о ссоре с Папирусом и скрутился клубком. Он не хотел вставать. — я собираюсь остаться в кровати. я правда устал. Папирус еле слышно вздохнул и мягко прикрыл дверь. Рэд перевернулся на бок в поисках более удобной позы. Однако когда он повернулся, необыкновенно яркий свет ударил ему прямо в лицо. Что за чёрт? Свет исходил от занавешенных окон. В поисках источника этого света он протянул руку, чтобы сдвинуть синюю ткань и посмотреть на заснеженный пейзаж. Но отодвинув занавеску, он не увидел ни привычного снега, ни соседских домов, ни даже отдалённых тусклых стен Подземелья. Нет, он увидел возвышающиеся деревья и ослепляющий шар света. Рэд выбрался из постели и вылетел из спальни. Он спустился по лестнице так быстро, как могли нести его ноги. Пробегая мимо братьев, он услышал громкие вопросы ему вслед, но он проигнорировал их и выбежал из входной двери. Он сделал несколько шагов от крыльца и упал на колени. Он схватил землю и вырвал пучок пышной зелёной травы с сырой земли. Он чувствовал, как слёзы стекали по его лицу, когда он осматривался вокруг. Высокие игольчатые деревья окружали деревянный дом. Резкий запах свежей хвои наполнял нос, а в ушах отдавалось журчание водного потока неподалёку. Справа от него простиралась рельефная долина, переходящая в зубчатую гору, которая разрезала небо подобно лезвию. Он осознал, что это, должно быть, была гора Эботт. Он просто не мог поверить, как же ярко было здесь снаружи. Он поднял голову в яркое голубое небо и увидел ослепительный шар света — солнце, осознал он. Он почувствовал себя таким крошечным и уязвимым. Сзади к нему приблизились Санс с Папирусом: — ты там в порядке, рэд? — голос был пронизан беспокойством. Рэд всхлипнул: — мы не в Подземелье.