To Love Yourself

Как только поздравительная песня закончилась и Папирус задул свечи, Рэд воспользовался моментом и схватил свою куртку с дивана. Она всё ещё была влажной, но скелету необходимо было убедиться, что каждый сантиметр его покрытых шрамами костей был скрыт от глаз. Теперь, когда он знал, что Санс переживает по этому поводу, он не позволит себе быть таким беспечным. Папирус, вокруг шеи которого теперь был обмотан новый розовый шарф, разрезал праздничный торт и отошёл в сторону от основной толпы вместе с Сансом, Ториэль и Рэдом, у каждого из них в руках уже было по куску угощения. Компания приложила немалые усилия, чтобы увлечь Рэда беседой, но он всё равно едва ли обращал внимание на то, о чём они говорили. Скелет не мог перестать обдумывать разговор в спальне и теперь был не в силах оторвать взгляд от шеи Санса. Как же он не замечал шрамы всё это время? От них остались лишь бледные следы, но за последние два месяца у него было столько поводов увидеть их. Как он мог быть таким эгоистом? Рука Санса осторожно сжала его ладонь, отвлекая от мыслей. — эй, ты в порядке? Рэд кивнул и сжал ладонь двойника в ответ, прежде чем снова вернуться к беседе. Ему трудно было вникнуть в тему: троица обсуждала новый проект Меттатона, где он был приглашённым гостем в каком-то идиотском человеческом танцевальном шоу или типа того. И всё же Рэд старался выглядеть заинтересованным, лишь бы не давать Сансу новых поводов для беспокойства. Весь оставшийся вечер его не оставляло напряжение. Разговоры были неинтересными, и он то и дело уходил в свои мысли. Капитан Андайн делала ситуацию только хуже: периодически она врывалась в их компанию, воодушевлённо крича о чём-то. Каждый раз Рэд боялся снова стать объектом её внимания, а это неизбежно повлекло бы за собой внимание и всех остальных. Пристальные взгляды незнакомцев заставляли его чувствовать себя слабым, ни на что не годным невеждой. Около восьми вечеринка подошла к концу. Папирус настоял, чтобы гости забрали себе остатки угощений, после чего Санс телепортировал всех по домам. Капитан Андайн была особо воодушевлена своим огромным куском торта — она обещала засечь время, за которое ей удастся его съесть, и прислать Папирусу результаты. Её пьяные крики резко рассеялись в воздухе, когда Санс телепортировал их со смущённой Альфис прочь. Наконец, они с Папирусом остались одни. Рэд вздохнул и плюхнулся на диван, разминая плечи. — Я ПОЗАБОЧУСЬ ОБ УБОРКЕ, — уставшим голосом сказал Папирус, уходя на кухню. Рэд рассеянно кивнул. Он будет готов помочь Папирусу всего через минуту, но сейчас ему нужно было перевести дух после тяжёлого дня. Он потёр череп. В голове одно за другим пробуждались мрачные воспоминания. Боль, пронизывающая его душу с каждым новым обретённым бластером, агония от закаченной в него решимости… Ощущение беспомощности и, в конце концов, почти безумие, когда он понял, что на самом деле у него никогда не было выбора. Вместо работы, которую обещал ему Гастер, он стал объектом экспериментов, замученным до полного подчинения. Ему всего лишь хотелось забрать Папируса с улицы и дать ему дом. Он не знал, что они застрянут там без возможности выбраться, пока не стало уже слишком поздно. А теперь он узнал, что его пытки были ничем по сравнению с тем, что пережил Санс. Гастер в этой вселенной принудил его ко всему тому же и не только, так ведь? В сравнении с ним, Гастер Рэда был хотя бы милосерден. Негромкий хлопок телепортации пресёк его мысли. Санс устало улыбнулся двойнику и присоединился к нему на диване. Рэд невольно сжался, пытаясь скрыть отметины на шее, когда Санс со вздохом опустил голову ему на плечо. Рэд даже не успел отреагировать, как Санс сразу отпрянул: — почему ты всё ещё в этой куртке? она вся мокрая! Санс моментально расстегнул его куртку и стащил её, обнажая усеянные шрамами кости, и Рэд попятился от него прочь, пытаясь прикрыться руками. — оу, у тебя всё нормально? Рэд прижал колени к груди: — да, всё нормально, извини. В комнате повисла тишина. Наконец, Санс осторожно начал: — послушай, рэд, если ты всё ещё злишься из-за того, что случилось утром, я полностью понимаю тебя. Рэд продолжал смотреть в пустоту перед собой: — нет, вовсе нет. не беспокойся об этом. — тогда… это из-за вечеринки? извини за андайн, она сегодня была не в себе. я пытался её остановить, но… — санс, нет, не волнуйся. со мной всё хорошо. — уверен? ты выглядишь… — я в порядке. Прошло несколько секунд, прежде чем Санс выдавил тихое «ладно». Рэд осмелился поднять взгляд, и слёзы в глазницах двойника пробудили его совесть. Рэд закрыл глаза и уронил голову на колени. Это не сработает. Он не сможет вечно избегать этой темы с Сансом. Но с чего начать? Он вздохнул и опустил ноги на пол. Нужно было начать с простого. — слушай, санс, я просто… я не хочу, чтобы ты видел всё это. — что — это? — хрипло пробормотал Санс. — вот это, — он потёр особо глубокую выемку на запястье. — я не хочу, чтобы ты видел мои шрамы. — мм? почему? — потому что… — Рэд зажмурился и выпустил глубокий вздох. — потому что я знаю, они напоминают тебе вещи, о которых тебе не хотелось бы думать. — он открыл глаза и посмотрел на Санса — тот непонимающе уставился на него. — ну знаешь… гастер? Замешательство на лице его двойника сменилось пустым взглядом. — я просто… не хочу, чтобы у тебя случился приступ, просто потому что я не в состоянии прикрыться… Санс вытянул вперёд руку, приказывая ему остановиться: — у меня… нет с этим проблем. и никогда не было, — он окинул Рэда взглядом сверху вниз. — слушай, раньше я беспокоился о твоих шрамах, потому что думал, что твой бро… ну знаешь, использовал тебя… как это делал гастер, — его зрачки коротко мигнули, но он спешно продолжил. — но… это не так, верно? ты сказал, что сам попросил его делать всё это с тобой, ведь так? Рэд кивнул: — да, но… — он замешкал, не зная, что конкретно ему хотелось сказать. Как рассказать обо всём? Как признаться, что в его жизни не было того, через что прошёл его двойник? Санс вздохнул и рассеянно почесал руку: — рэд, я не уверен, что одобряю то, как ты поступаешь со своим бро. Рэд непонимающе моргнул: — а? Он точно услышал всё правильно? Как он поступает с братом? — в смысле… — Санс замешкал, продолжая бездумно потирать руку. По тому, как он отводил взгляд, было видно, что ему не хотелось продолжать этот разговор. Вздохнув, он, наконец, продолжил. — он вообще хотя бы знает, что ты используешь его? — Санс поднял глаза. Весь вид Рэда теперь наверняка выражал полное недоумение. — ну знаешь, чтобы как-то справляться с прошлым. — справляться… с прошлым? Санс уложил руки на колени и начал нервно тереть ладони. Он снова избегал зрительного контакта. — ну знаешь, просить его кусать тебя, и о чём там ты его ещё просишь… мы с папсом говорили об этом сегодня утром, и я… я не знаю, как к этому относиться, — он снова едва ли осмелился коротко взглянуть на двойника. Рэд ещё никогда не видел Санса таким нервничающим. — у меня сложилось впечатление, что ты не рассказывал своему бро многое, особенно что касается гастера, — он сделал глубокий вдох. — я знаю, что лезу не в своё дело, но… я думаю, тебе стоит поговорить с ним об этом, прежде чем принуждать делать такие вещи. всё это… не совсем нормально. У Рэда перехватило дыхание, когда слова Санса дошли до него. — о боже, да нет же. — нет? — это не… нет! я бы никогда так не поступил. — ох, — Санс снова перевёл взгляд на свои колени. — я не знал, что ты рассказал ему о гастере. Рэд нервно сглотнул: — санс, мне… мне нужно кое-что сказать тебе. я думаю, между нами произошло… недоразумение. — какое? Рэд заломил руки и сделал глубокий вздох: — гастер… никогда не кусал меня. — нет? — удивился Санс. — нет. и он никогда… не делал чего-либо ещё, — спешно добавил Рэд. — в смысле, гастер взял нас к себе в лабораторию с улицы, там мы прошли через ад с этими экспериментами с душой, решимостью и прочим дерьмом, но… он никогда не… Санс молча смотрел на него с приоткрытым ртом. — подожди… что? он никогда не трогал тебя? — наконец, спросил он тихо. Когда Рэд помотал головой, Санс тихо пробормотал: — но ты сказал… тогда, в лаборатории… ты сказал, что он делал с тобой то же самое… — что бы я ни говорил тогда, этого не было. я только сегодня узнал, что гастер делал с тобой. до этого я не имел понятия, вообще не догадывался. Санс поморщился, но выдал слабую улыбку: — хех. ну и денёк у тебя выдался, да? — горький сарказм слышался в каждом слове. — санс… — не надо, — рявкнул скелет. Должно быть, осознав свой слишком резкий тон, он кашлянул и добавил гораздо мягче. — в это трудно поверить, но с тех пор прошло уже, сколько, шестнадцать лет? я сыт по горло сочувствием. без обид. — прости, — Рэд посмотрел на свои ладони, которые он продолжал нервно сжимать. Внезапно он осознал: — подожди, шестнадцать лет? — он снова посмотрел на двойника. Санс замер, а затем вытащил из кармана телефон. Проверив дату, он тихо проговорил: — ну да, шестнадцать лет назад, — он снова взглянул на оцепеневшего двойника. — подожди, сколько лет прошло для тебя? — восемнадцать, — сказал он неуверенно. — с-сколько тебе было, когда?.. — когда он подобрал нас? мне было четырнадцать, а папсу восемь. когда гастер исчез в той чёртовой машине и мы наконец-то выбрались оттуда, мне было… сколько?.. девятнадцать? Рэд резко вздохнул: — он держал вас там пять лет? какого чёрта, санс, о господи! — а вы пробыли там меньше или?.. — мне только исполнилось пятнадцать, а папсу… было девять, когда гастер предложил мне работу. мы выбрались, когда мне было семнадцать. Санс уставился на него, казалось, без каких-либо эмоций на лице. Тишина затянулась, и когда Рэд уже готов был что-то сказать, Санс улыбнулся пустой улыбкой: — хех. два года значит? похоже, без отвлекающих факторов работа дока шла куда быстрее. — санс, прости, — Рэд не мог подобрать других слов. — не стоит, — вздохнул Санс, фальшивая улыбка исчезла с его лица. — рэд, я так… рад… что тебе не пришлось пройти через это. Рэд опустил взгляд на свои колени, пытаясь подобрать слова. Ничего не приходило на ум, и чем дольше он продолжал молчать, тем более неловкой становилась ситуация. Но он просто не знал, что сказать. Что вообще говорить в такой ситуации? Его мысли прервал Санс, наклонившись и притянув двойника себе на колени. Он обнял его и прижался к нему так тесно, как это было возможно. Упёршись подбородком в плечо Рэда, он прошептал: — я правда так… рад. Рэд прижался к его груди, пытаясь этим движением передать ему всё своё раскаяние, сожаление и любовь. Кажется, хотя бы что-то из этого ему удалось: Санс чуть отстранился от него и посмотрел скелету в глаза с мягкой улыбкой — на его лице не было ни тени сомнения или печали, которые ожидал увидеть Рэд. Он улыбнулся в ответ, переполненный счастьем. Отныне между ними не осталось ни секретов, ни недосказанностей. Санс подался вперёд и прижался к его рту своим. Рэд без остатка растворился в этом поцелуе. Внезапно с кухни раздался громкий протяжный зевок, заставив обоих подпрыгнуть и удариться лбами. Папирус зашёл в комнату, потягиваясь с зажмуренными глазами. — Я ПОМЫЛ ПОСУДУ И УБРАЛ В ХОЛОДИЛЬНИК ОСТАТКИ, НЕ БЛАГОДАРЯ ВАМ, ЛЕНТЯИ, — добродушно проговорил он сквозь зевоту. Он открыл глаза в следующую секунду и задумчиво уставился на скелетов. — ОУ! ВЫ ДВОЕ ЧТО… РАЗГОВАРИВАЛИ? Рэд моментально покраснел, осознав свою позу — он сидел на Сансе, оседлав его. Его двойник тоже залился краской, но его улыбка стала только шире. — хех. да, бро, мы неплохо поговорили, — он повернулся к Рэду и провёл ладонью по его скуле. — но иногда разговоры переоценивают, да, рэд? — он задрал голову с лукавой усмешкой, словно прося у двойника разрешение на большее. Но душу Рэда что-то неприятно кольнуло. Он всё ещё боялся напугать Санса шрамами? Но ведь тот заверил его, что всё в порядке. Эта навязчивая идея не покидала его, пока он не подавил её насильно, убедив себя, что это просто глупость. Наконец, он ответил Сансу кивком. Санс взглянул на брата с хитрой улыбкой, прежде чем мягко дотронуться до затылка Рэда и притянуть его к себе, вовлекая в поцелуй. Рэд сразу же раскрыл рот и сформировал язык, ощущая, как его двойник сделал то же самое. Их языки соприкоснулись, вызвав разряд магической энергии. Сладкая истома растекалась по телу Рэда, пока они продолжали самозабвенно целоваться. Не разрывая поцелуй и всё ещё ласково поддерживая череп двойника, Санс наклонился вперёд и потянул Рэда со своих колен на диван, оказавшись теперь между его ног. Прижатый к спинке дивана, Рэд обвил ноги вокруг талии скелета, пытаясь стать к нему ещё ближе. Он почувствовал дыхание Санса на своём языке, когда тот ехидно усмехнулся. Прежде чем Рэд смог спросить, что случилось, Санс начал медленно тереться своим тазом о его. Ощущения вскружили Рэду голову. Издав тихий стон, он подался бёдрами вверх, отчаянно желая большего. Рэд почти заскулил от разочарования, когда Санс разорвал их поцелуй. Двойник ухмыльнулся, от его рта вела ниточка красноватой слюны. Он снова подался бёдрами вперёд, вынуждая Рэда издать ещё один низкий стон. Санс повернулся через правое плечо, его ухмылка стала ещё шире. Рэд проследовал за его взглядом и увидел в углу комнаты Папируса, его лицо сияло ярко-оранжевым. Он смотрел на двойников с приоткрытым ртом и очевидным возбуждением. — ну как, папс, что думаешь? хочешь присоединиться к нашей маленькой «беседе»? Папирус издал низкий стон, его глаза переходили с одного скелета на другого. На его лице отражалось сомнение, однако по его нетерпеливой, беспокойной позе было очевидно, что он хотел присоединиться. Момент нерешительности оказался коротким: высокий скелет добрался до дивана почти бегом. Санс схватил его за розовый шарф и притянул к себе. Проскользнув в рот брата циановым языком, Санс возобновил трения о таз Рэда, его движения стали быстрее и грубее. Теперь поцелуй не заглушал громкие стоны Рэда, и он неприкрыто наслаждался нарастающими ощущениями в тазу. Санс продолжил вдавливать его в диванные подушки, постепенно ускоряясь, и Рэд уже не мог нормально дышать от переполняющих его чувств. Его магия начала материализоваться. Однако, прежде чем она смогла обрести форму, Санс остановился — Папирус резко разорвал их поцелуй с громким чавкающим звуком. — БРАТЕЦ, ТОЛЬКО НЕ ЗДЕСЬ. Не успев перевести дыхание, Санс с трудом проговорил: — что? почему? — ТОЛЬКО НЕ НА ДИВАНЕ, — Папирус покраснел. Санс громко засмеялся, и Рэд не смог сдержать собственную широкую улыбку. — НЕ СМЕЙТЕСЬ! Я НЕ ХОЧУ ЗАМАРАТЬ ЕГО! ЧТО ПОДУМАЮТ ЛЮДИ? — бро, какая разница, что они подумают? это наш дом, — начал Санс, но смягчился, увидев выражение лица брата. — ладно, ладно, мистер именинник. твой праздник — твои правила. но пообещай, что мы сделаем это на диване в мой день рождения. Папирус ответил мягким «ньех», и Санс отстранился от Рэда и спрыгнул с дивана. Он взял Папируса за руку и, подмигнув двойнику, испарился в воздухе. Улыбнувшись себе под нос, Рэд воспользовался коротким путём в спальню братьев. Он материализовался в лежачем положении у изголовья кровати, голова Папируса оказалась у его ног. Санс с лукавой улыбкой забрался на брата и стал осыпать поцелуями его шею: — ммм, — клак. — папс, — клак. — ты такой красивый, — клак. Папирус постанывал и извивался под его прикосновениями. Пока Санс опускался по телу брата всё ниже и ниже, Рэд сел и наклонился над головой высокого скелета. — с днём рождения, — ухмыляясь, прошептал он и поцеловал его. Перевёрнутое положение окончательно вскружило ему голову. После нескольких неловких моментов поиска, он, наконец, нашёл язык Папируса своим. Они отчаянно вцепились друг в друга, пока их языки продолжали чувственные ласки. Рэд полностью растворился в ощущениях, возбуждение отдавалось в нём приятной щекоткой. В поцелуе Рэд почувствовал, как у Папируса судорожно перехватило дыхание, и с тихим стоном он замер. Движимый любопытством, Рэд поднял голову и, переводя дух, посмотрел на тело высокого скелета. Санс, голова которого лежала между дрожащих ног Папируса, уже спустил штаны брата и нежно лизал изгибы его тазовых костей. Папирус выгнулся дугой, его руки раскинулись по обе стороны от тела. Хитро улыбаясь, Рэд осторожно заполз на Папируса и, достигнув таза, присоединился к Сансу, принявшись облизывать края подвздошной кости высокого скелета. — МММ! — громко заскулил сзади Папирус. Воодушевлённый таким одобрением, Рэд стал работать языком ещё увереннее. Папирус скулил и извивался, очевидно, наслаждаясь каждой секундой. Санс, всего в нескольких сантиметрах от Рэда, улыбнулся ему и двинулся языком к лобковой арке брата. Он приподнял его таз одной рукой, давая им с Рэдом лучший угол для продолжения ласк. В то время как Санс начал жадно лизать лобковую арку, Рэд двинулся от подвздошной кости к крестцу и стал аккуратно забираться языком в каждое отверстие. Неожиданно он почувствовал руки на своих бёдрах. Заглянув меж своих ног, он увидел, как Папирус стягивает с него шорты. Прежде чем он успел что-то сказать, высокий скелет уже припал языком к его лобковой арке. — ммм, чёрт, — простонал Рэд, волны удовольствия нарастали в его теле, а бессильные конечности сотрясала дрожь. Язык Папируса ускорялся. Рэд медленно опал на тело скелета под ним и позволил своей голове оказаться у его таза. Пока он отвлёкся, Папирус уже сформировал сияющее оранжевое отверстие, над которым Санс теперь ласково работал языком. Рэд подался бёдрами назад, жадный до ласк Папируса, продолжавшего двигаться языком по его костям. Немного задыхаясь, он прильнул ртом к клитору высокого скелета, а то время как Санс лениво скользил языком между его половых губ. Громкие стоны Папируса отдавались приятной вибрацией о тазовые кости Рэда. Возбуждённый ответной реакцией, Рэд ускорился, массируя языком чувствительный бугорок во всех направлениях. Он обхватил руками череп Санса, прижал его ближе к складкам Папируса и стал с наслаждением наблюдать, как циановый язык углубился внутрь и начал извиваться внутри полупрозрачной оранжевой магии, погружаясь всё глубже и глубже. На мгновение Папирус отпрянул от тазовых костей Рэда, не в силах справиться с удовольствием, но отдышавшись, он вернулся к ласкам с удвоенным рвением. Вскоре Рэд почувствовал, как и его гениталии обрели форму, и влажный язык сразу вошёл внутрь узкого отверстия. С громким хлюпом Санс вытащил язык из Папируса и опустил его таз обратно на кровать. Рэд быстро занял его место, приблизившись ближе и погрузив свой собственный язык внутрь. Опьяняющий цитрусовый вкус вскружил ему голову. Он погружался в магический орган и возвращался обратно, ворочась и постанывая, в то время как Папирус делал то же самое ему. Внезапно дрожащая рука приподняла его голову. В паре сантиметров от его лица возвышалась ярко сияющая циановая эрекция, сочащаяся блестящей жидкостью. Рэд посмотрел вверх на Санса, чей взгляд был затуманен желанием, разводы красной и оранжевой магии украшали его подбородок. Рэд чуть привстал и приблизил к себе светящийся орган. Слегка сжав основание, он взял его в рот. Когда член погрузился в горло на всю длину, Санс вяло застонал, выгибаясь в спине. Рэд двигался вверх и вниз по длине, упиваясь сладостью своего двойника, капли предэякулята стекали вниз по его языку в горло. Боже, Санс был просто потрясающим на вкус. Вдобавок ко всему, сзади Папирус продолжал дразнить его своим восхитительно длинным языком — Рэд едва мог справиться со всеми ощущениями разом. Санс застонал громче и резко отстранился от Рэда, оставив того временно дезориентированным. Он пришёл в себя почти сразу — Санс снова приподнял таз брата, и светящиеся оранжевым светом гениталии снова оказались у Рэда перед лицом, дав полный доступ его действиям. Головка Санса начала ласково гладить влажные складки, едва касаясь магической плоти, и Рэд почувствовал, как язык Папируса оставил его. — Санс… — томно застонал Папирус. Санс не терял времени даром: он нежно скользнул своим органом внутрь, его голубая головка сияла сквозь оранжевую магию. Рэд просто смотрел, заворожённый этим зрелищем. — САНС! — Папирус дёрнулся бёдрами вперёд, заставив Санса погрузиться в плоть глубже, а Рэда — чуть толкнуться вперёд, его череп слегка коснулся открытой части члена его двойника. Пока Санс продвигался всё глубже и глубже, Рэд высунул язык и нежно коснулся им места, где голубая и оранжевая магия сливалась воедино. Братья ответили на ласку синхронным стоном. Распалившись, Рэд погрузился языком внутрь, в то время как Санс ускорился и начал толкаться в брата со всей силы. Каждый раз, когда Санс двигался назад, Рэд отчаянно прижимался к стенкам Папируса, а с каждым очередным толчком вперёд его язык продвигался вглубь вместе с голубым органом. Папирус тоже возобновил ласки, однако на этот раз он не просто раздразнивал Рэда — его язык вошёл в него максимально глубоко, касаясь самой чувствительной точки. От внезапного проникновения таз Рэда резко дёрнулся, скелет громко застонал, почти вскрикнул, а его собственный язык изогнулся внутри магии Папируса, одаривая ласками Санса. — ааахх, — Санс проскулил сверху. Рэд был близок. То, насколько хорошо длинный язык Папируса знал его чувствительные точки, доводило его до беспамятства. Он едва ли мог дышать, гудящее удовольствие завладело всем его телом. Продолжая вращать тазом в попытках увернуться от блаженных ласк, которые он не мог выдержать, Рэд положил дрожащую ладонь на чувствительный бугорок Папируса, и стал массировать его кругами. Его усилия оправдались. Он почувствовал, как Папирус сжался вокруг его языка. Санс же не останавливал свои толчки. Язык Папируса резко вторгся в Рэда на всю длину, и тот дёрнулся бёдрами вверх. После ещё нескольких толчков Рэд тоже был не в силах больше терпеть. — ммм! — только и смог промычать он, его язык всё ещё скользил между органами братьев. Его свела судорога, всё тело начало извиваться, а магические стенки тесно сковали язык Папируса. Когда волны оргазма стихли, а разум вернулся, он почувствовал, как Санс с силой толкнулся в брата ещё один раз, прежде чем сладкая, терпкая жидкость залила язык Рэда. — ааах! — прокричал Санс, и всё его тело сотрясалось в оргазме. Прошло немного времени, прежде чем Санс вытащил из Папируса свой орган, позволив Рэду сделать то же самое. Тяжело дыша, Рэд скатился с тела высокого скелета на кровать и закрыл глаза, чтобы прийти в себя. Матрас слегка прогнулся, и, открыв глаза, Рэд увидел склонившегося над ним Папируса. Ещё не до конца отдышавшись, Папирус прислонился лбом ко лбу Рэда и приоткрыл рот. Рэд встретил его язык на полпути, и когда их магия соединилась в воздухе, он смог почувствовать, как его собственный вкус смешался с жидкостями на его языке. Сочетание трёх ароматов было опьяняющим, и по его позвоночнику снова прокатилась дрожь. Когда они прервали поцелуй, Рэд был счастлив увидеть выражение абсолютного блаженства на лице у его друга. С тихим «ньех» Папирус отстранился. Рэд приподнял голову ему вслед и увидел, как Папирус ласково обнимает брата. Санс, чьи глаза были закрыты, вздрогнул от неожиданности на секунду, но сразу же вновь расслабился и приник к Папирусу, на его лице появилось удовлетворение. Папирус поцеловал его в макушку: — Спасибо, — прошептал он. Санс обвил его руками и широко улыбнулся. — ммм, конечно, папс. с днём рождения, — он открыл один глаз и посмотрел на брата. — прости, что этот день вышел таким отстойным. Папирус сжал его в объятиях ещё крепче. — Он вышел чудесным! Ты проделал невероятную работу, чтобы организовать эту вечеринку! А продолжение вечера получилось ещё лучше! Я, Великий Папирус, провёл этот день просто волшебно! Санс тихо усмехнулся и прижался к брату. Рэд лёжа смотрел, как они молча обнимаются, и его душа наполнялась счастьем. Где-то на краю его сознания зарождалась мысль поднять свою ленивую задницу и присоединиться к ним. Однако когда он, наконец, собрался это сделать, Папирус разжал объятия и громко зевнул. — Думаю, Великому Папирусу пора спать! — сказал он, потягиваясь. Рэд сонно пробормотал слова в поддержку, поднялся со своего места и пополз к изголовью кровати. Санс улёгся посередине и натянул одеяло на всех троих. Рэд закрыл глаза, кровать была такой тёплой и уютной. Он был ужасно рад снова спать с братьями. Последние две недели длились целую вечность — беспокойные ночи в пустой комнате, одна за другой. Наконец-то это закончилось. Тихое сопение Папируса наполнило комнату, и столь знакомая смесь удовлетворённости и болезненной ностальгии стянула Рэду грудь. Звук был в точности, как сопение его брата, но этот Папирус… этот Папирус был другим. Он тихо вздохнул и отвёл мысли прочь. Должно быть, Папирус действительно устал, раз он заснул первым. И это было неудивительно. Для Рэда этот день стал самым насыщенным с тех пор, как он попал в этот мир, а ведь он даже не продержался всю вечеринку. Впрочем, возможно, за сегодня Папирусу не пришлось испытать столько же стресса, сколько им с Сансом. Рэд приоткрыл один глаз и посмотрел налево. Он ожидал увидеть своего двойника счастливо спящим, однако Санс не спал. Он неотрывно смотрел в потолок, его зрачки опасно мерцали. Насторожившись, Рэд открыл оба глаза и пригляделся к двойнику внимательнее. Похоже, Санс даже не понимал, что он смотрел на него в упор. — санс, ты в порядке? — тихо спросил Рэд. Санс кивнул, но ничего не сказал. Неприятное чувство из прошлого вернулось и заныло в душе Рэда, но он опять не понимал, почему. То, как Санс просто лежал там и смотрел в потолок, просто… беспокоило его. Он отыскал руку двойника под одеялом, и тот чуть вздрогнул, а затем повернулся к Рэду, его лицо выражало чувство вины. — прости, — прошептал он. — тебе не за что извиняться. Услышав эти слова, Санс неловко заёрзал, и грудь Рэда снова отозвалась острой болью. Он что-то скрывал от него? Рэд сделал что-то не так? Или он просто выдумал конфликт на пустом месте? Он не мог понять, почему поведение Санса так беспокоило его, но ему хотелось это прекратить. Больше никаких барьеров между ними. Глубоко вздохнув, он сплёл пальцы с другим скелетом, вытащил их руки из-под одеяла и протянул их к своему лицу. Легко прикоснувшись ртом к сцепленным ладоням, он прошептал: — с-санс, ты ведь знаешь… ты же знаешь, что я л-люблю тебя? На мгновение Санс просто уставился на него — молча и неподвижно. За эту кратковременную паузу Рэд почувствовал боль, чувство вины и стыда. Как он мог сказать такое? С чего он решил, что Санс чувствует то же, что и он? О чём он вообще думал? Но Санс прервал все его мысли, мягко сжав его руку своей: — я тоже тебя люблю. Душа Рэда бешено запульсировала. В один миг он словно преобразился. Томительные мысли о неискренности его двойника развеялись в пыль. Санс любил его. Как давно он не слышал этих слов. Очень, очень давно. Его зрение начало затуманиваться, безудержная радость наполнила всё его существо. Он снова поцеловал их скреплённые руки. Санс устало улыбнулся ему, протянул другую руку к Рэду и начал успокаивающе гладить его череп. Лёгкие прикосновения были щекотными, и по всему телу Рэда пробежали приятные мурашки. — правда. я очень тебя люблю, — голос Санса слегка дрожал. Рэд улыбнулся и прижался ближе, соединяя вместе их черепа. Он хотел поделиться с Сансом согревающим всё его тело счастьем. Ему нужно было показать двойнику, какие чувства тот пробуждал в нём. Санс тихо усмехнулся: — давай-ка спать, а то мы разбудим папса, мм? — он продолжал гладить череп Рэда. — мы можем поговорить завтра. Грудь Рэда гудела от удовольствия. Спать — это звучало так заманчиво. Он не мог понять, как этот день из плохого превратился в ужасный, а потом и в самый ужасный, а в конце концов сделал Рэда таким счастливым, каким он не был долгие годы. Он чувствовал себя непобедимым. Сейчас ничто не могло остановить его. Возможно, утром он почувствует себя иначе. В конце концов, его чувства заметно улеглись на следующий день, после того как он и его брат поделились друг с другом своей любовью многие годы назад. Но сейчас, Рэд просто упивался этим ощущением. Под мерную вибрацию своей души он уснул, пока Санс продолжал ласково поглаживать его череп.

***

Внезапный громкий взрыв разбудил Рэда. Высокий гул сирены ударил по ушам. Глубокие вибрации сотрясали всё его тело, не давая вздохнуть. Всё это пробуждало на задворках его сознания какие-то смутные, забытые воспоминания. нет, нет, прошу, я не хочу туда! я видел, что случилось с остальными. пожалуйста, не надо! Внезапно шум закончился, и воздух наполнился гулкой тишиной. Вибрации стихли, но ужасная слабость не оставила Рэда, его душу словно держали в тисках. Он разлепил заспанные глаза, и когда зрение вернулось, он понял, что лежит на кровати, свернувшись клубком и обхватив дрожащими руками голову. Всё его тело ныло от боли, а вздохи выходили слишком глубокими и удушающими — словно его держали под водой слишком долго. Впрочем, с каждым таким вздохом он постепенно приходил в себя. Рядом с ним прозвучал задыхающийся голос Санса: — вы… вы в порядке? Рэд убрал руки от черепа и осмотрелся. Санс лежал, крепко обнимая себя руками, его зрачки мигали с ужасающей частотой. Папирус сидел, его грудь поднималась и опускалась с частыми, мелкими вздохами. — д-да. что это было? Папирус повернулся к ним: — Братец, неужели это… Санс кивнул и быстро принял сидячее положение. Соскочив с кровати, он поднял с пола шорты и кинул их Рэду. — одевайтесь, вы оба, — скомандовал Санс, второпях собирая свою одежду. Рэд спрыгнул с кровати и начал одеваться, Папирус был занят тем же. — ч-что прои... Не успел он договорить, как Санс схватил его за руку и телепортировал всех троих. Зрение Рэда застлал плотный слой пара, наполнявший комнату, в которой они оказались. Санс отпустил его руку и вошёл в туман. Раздалось несколько щелчков, и дымка стала рассеиваться — клубы пара втянула вытяжка, улучшая видимость. Они были в подвале. Машина времени в дальнем конце комнаты слабо вибрировала и выпускала потоки плотного пара. Санс был прямо у устройства, его рука лежала на переключателе с надписью «ВЕНТИЛЯЦИЯ», его зрачки слегка мерцали. Не теряя времени, он бросился к передней стенке машины и нажал на кнопку. Стальная дверь распахнулась, и из машины на пол обрушилась высокая фигура в одежде красно-чёрных тонов. Душа Рэда замерла в груди. Он бездумно телепортировался к дверям устройства и упал на колени. Новоприбывшего бешено трясло. Его кости громко стучали о пол, все конечности бились в конвульсиях. Когда Рэд перевернул его к себе лицом, он едва ли не зарыдал от счастья. Это был он. Это был он! — папирус!