1 сентября «Глаза — зеркало души» Л.Н.Толстой.
Солнце неохотно поднималось из-за горизонта, лениво запуская первые, любопытные лучи в мою комнату. Я подняла руку и тут же сделала попытку словить один из них, сжав в кулачке. Но он игриво отпрыгнул, ложась сверху. Я вертела руку, с интересом замечая, как свет перетекал с моей ладони на тыльную сторону. Мне всегда нравилась эта игра света. Я опускаю руку, поворачиваю голову и наблюдаю, как лучи медленно проходят сквозь портреты на стенах, словно изучая их. Наверное, это единственные поклонники моего маленького секрета. Мой взгляд пал на настенные часы, которые тихо отбивали минуты. Шесть утра. Приятный звук, мне нравится слушать тихие постукивания, которые прорывались сквозь мертвую, ночную тишину. Но длинная, бессонная ночь закончилась, а значит пришло время новому осеннему дню, тишь потихоньку превращалась в утреннюю суматоху. Всю ночь мои мысли суматошно бродили в голове и чувствовали себя как дома, распорядившись сну покинуть меня. Волнение перед предстоящим днем не переставало нарастать, не давая мне здраво мыслить. Последний день лета пролетел так же незаметно, как и все остальные дни, казалось бы, целых трех месяцев. Я растягиваю руки вверх и блаженно подтягиваюсь. Солнце уже вовсю разошлось и, не стесняясь, заполонило все пространство моей комнаты. Я подхожу к окну, и мой взгляд падает на отражение в зеркале, которое расположилось на подоконнике. Вид весьма привлекательный, если не считать мешки под глазами и растрепанные в разные стороны волосы. Я распустила собранный пучок волос, русые локоны волнами рассыпались по моим плечам, обрамляя лицо. Оценивающим взглядом рассмотрела свой внешний вид в зеркале и решила, что «творческий беспорядок» сегодня очень даже ничего. Я замечаю, как яркий луч скользит по моему лицу, очерчивая радужную вертикальную линию от корней волос до самой ключицы. Зрачки моментально сузились, серые глаза тут же заполнились золотистым цветом, словно пасмурное небо озарило солнцем. То, что наши глаза меняют цвет в зависимости от света, погоды и даже времени года — это настолько завораживающе, что верится с трудом. Наши глаза как море — эта мысль, неожиданно посетившая мою голову, не давала мне покоя. Я не раз замечала, как мои глаза меняли цвет. Но сейчас, когда сама радуга была на мне, выглядело великолепно, хоть портрет пиши. Я заворожено наблюдаю за этой картиной. В голову приходит неожиданная идея, я бросаюсь к тумбочке и снимаю с зарядки свой телефон. Возвращаюсь на то же место и щелкаю себя на камеру.***
Здание взирало на меня со всем своим величеством, принуждая меня почувствовать себя самым отвратительным образом. Оно казалось суровым и непреклонным, словно я была здесь лишняя. Впрочем, так оно и было. Школа закончилась, а значит пришло время стать взрослым человеком и найти в себе силы двигаться дальше, стирая с земли все свои страхи и беззаботность. Но для таких, как я страх — это часть меня, которую не растереть в порошок и не сдуть с ладони, как ненужный фрагмент своей жизни. Различные фобии поглощают нас целиком, а наше внутреннее «Я» тонет в пучине голоса страха. Вот что значит бороться ради того, чтобы услышать собственный голос. Что если разложить слово «социофоб», на части? «Социо» — общество. «Фобия» — страх. Страх общества — моя болезнь под названием «социофобия». Если задумываться и вникнуть в смысл этих слов — боязнь людей. По моему лицу проскальзывает улыбка. А чего их бояться? Ведь я одна из них. Только вот, это не укладывалось у меня в голове, мозг отказывался принимать эту информацию. Зачем ему облегчать мне жизнь? Я привязала свой велосипед к специальным столбикам и прошлась вдоль широких окон в белой раме, заглядывая в каждое из них. Спортивный комплекс, ещё безлюдный, а скоро будет наполнен массой народа, в дальнем конце комнаты я заметила отражение девушки. Она застыла. Русые локоны были разбросаны по плечам, волосы развевались на ветру, прикрывая черты лица. Я вдохнула и ощутила морской воздух, повернула голову в сторону ветра и закрыла глаза. В пару метров отсюда было море, которое за лето стало моим единственным другом. Единственным другом, который мог свободно тебя выслушать, не прося ничего взамен и помолчать столько, сколько душе угодно. Воображение тут же наполнилось воспоминаниями, как бы рисуя собственную картину: прозрачная вода, переливающиеся волны, бьющиеся об валуны, лучи солнца, поблескивающие в синеве моря. Я открыла глаза. Легкие наполнялись свежим воздухом. Пусть я не вижу его, но чувствую, и это уже придает мне уверенности. Я открываю новую страницу своей жизни, чистую, красиво написанным почерком, и вот перо касается бумаги… Я открыла дверь и вместо людей, меня приветствовал огромный холл. Повсюду на стенах были увешаны различные плакаты, у входа длинная стойка, за ней никого не было. Я обошла ее, убедившись в этом. Развернувшись к ней спиной, я замечаю огромный стенд на стене, насколько я понимаю, стена почета. На ней были фотографии и рисунки лучших учеников этого училища. Рисунки некой Анфисы Корниловой. Странное имя, возможно, русское. В основном портреты и они были восхитительны. Чувство, будто смотришь на этих людей вживую, а не на их зарисованную копию. И сомнений не возникает, что это настоящие черты лица, а не подлинные. Это то, до чего мне ещё расти и расти и думаю, теперь они будут для меня некой мотивацией, толчком на совершенствование. Начиная с того, что эти портреты написаны пастелью, а мои же простым карандашом. От чего они не живут насыщенной жизнью, а обычной серой, как и их хозяйка. Но для этого стоит внести в жизнь больше ярких красок, а для меня это почти что невозможно… Зачем нужны фотографии, если картины и есть твой портрет? С этим определенно бы согласился следующий художник. Я протягиваю руку и касаюсь стекла, что загораживало картины от любопытных рук. Мои пальцы остановились на одной из них. Лошади. Они касались друг друга, будто заключая в объятия. Приглядевшись, я заметила, что одна из них ранена, а у другой текли слезы. В голову приходит не самый уместный вопрос: «Разве лошади плачут вообще?». В уголке была подпись: «MS». Что бы это значило? Впрочем, понятно, что, скорей всего, это имя и фамилия, но почему лишь их инициалы? Я прошлась взглядом по другим картинам и поняла, что половина этого стенда занята рисунками некого «MS» или некой? Но они были единственными, которые подписаны лишь двумя буквами. — Здравствуйте, — голос раздался у меня за спиной, от чего я подскочила от неожиданности и быстро повернулась. — Здравствуйте, я Изабелла Фишер — одна из новых студентов, — выдала я на одном дыхании. Женщина бегло прошлась по мне взглядом и начала проверять что-то в списках. Я снова повернулась к стенду и решила задать вопрос, надеясь удовлетворить свою любопытность. — Что значит «MS»? Она снова подняла на меня свой взгляд, а потом перевела на стену у меня за спиной. — Он был одним из самых талантливых учеников. Что ж, от этого мне не стало легче, но, по крайней мере, теперь известно, что это «он». — Красивые лошади. После моих слов, она посмотрела на меня так, словно на психически ненормальную. — Лошади? — а эти слова были произнесены, словно она впервые слышит это слово. Она подошла ко мне и начала рассматривать рисунок с такой сосредоточенностью, что я побоялась, как бы она в нем дырку не просверлила. — А мы-то все думали, что это всего лишь облака или тучи, да невесть что, — выдала женщина, на что теперь пришла моя очередь думать, будто это она психически ненормальная. Посмотрела бы я на нее, если бы ей подобное заявили: «То ли вы женщина, то ли мужчина, да невесть что». — Ладно, это не столь важно. С этими словами она повернулась, приглашая меня пройти за собой. Но эти слова так и застряли у меня в голове. Это тоже самое, что плюнуть человеку в лицо и сказать: «Мне не столь важно, какого у тебя цвета глаза, главное, что это глаза» Мы вышли во двор, и я сразу подметила, что народу собралось не так уж и много. Человек этак пятьдесят поступивших на первый курс в это заведение. Видимо, это те, кто больше всего стремятся к знаниям и я в том числе. Никто же не знает, что это всего-навсего бессонница, а не стремление учиться. — До начала еще час, но ты пока что можешь познакомиться с остальными учащимися, — проговорила женщина у меня за спиной и я услышала отдаляющиеся шаги. Так называемый двор больше походил на большой сад, усеянный различными деревьями. На часах было полвосьмого. Тут и там толпы народу собирались в общие кружки около разных сортов деревьев. Мое присутствие никого не заинтересовало, все продолжили заниматься своим делом. Неподалеку я заметила молодой дуб, и недолго думая решила именно ему составить компанию. Присев в позе лотоса на недавно скошенную траву, можно было подумать, что я тут занимаюсь йогой. Я положила руки на колени и закрыла глаза, сражаясь с накатывающим с новой силой волнением. — Белла? — от неожиданности я распахнула глаза. Произнесенное мое имя напугало меня больше, чем возникшая передо мной фигура, учитывая то, что я пока ещё никому не представлялась. Взглянув лишь на этот дерзкий взгляд, я сразу же узнала его хозяина. — Стив Джордан? — Собственной персоной! — парень натянул свойственную ему ухмылку. — Стоит ли мне задавать вопрос о том, что ты здесь вообще забыл? — Твои догадки? — Я уже слишком взрослая девочка для твоего опекунства. В услугах не нуждаюсь. Он начал смеяться, запрокинув голову. Его смех показался мне больше издевкой, чем искренним весельем. Впрочем, если ты не знаешь Стива Джордана слишком хорошо, то никогда не узнаешь, подшутил он над тобой или просто оказал помощь. В другой раз я бы точно смеялась вместе с ним, но непонимание происходящего накрыло меня с головой. Я в ступоре облокотилась на ствол дерева, почувствовав дискомфорт в лопатках, парень присел напротив меня. — Встречай будущего бизнесмена! — он развел руки в стороны, решив, что я кинусь ему в объятия от радости. Но я осталась на своем месте. — Ты что, не рада меня видеть? — его плечи тут же поникли, а руки повисли в сомнении. Я потянулась к нему и обвила руками его шею, приложив свою голову к его груди. — Ты не представляешь, как я рада тебя здесь видеть, — призналась я, и это было чистой правдой. Мой шок был, прежде всего, от того, что я не верила своему счастью встретить здесь человека, с которым хорошо знакома — моего лучшего друга. А это значит, что моя жизнь в университете на капельку, но стала лучше. Дни не будут проскальзывать мимо, отсчитывая дни до лета, они будут гораздо ощутимее. По крайней мере, я на это надеялась… Спустя полчаса Стив вовсю рассказывал о том, как весело провел свое последнее беззаботное детство. Я сидела напротив него, прижав колени к груди, и вырисовывала контуры его лица в своем альбоме. — Вот так все и было, — пропел он последнюю ноту в своей композиции слов. — А как прошло твое лето? Мой карандаш застыл, оставляя нерешительную точку в альбоме. Мое лето выглядит именно так, как эта точка. Незаметная и незначительная. — Хорошо, — единственное, что я могла из себя выдавить. — Это все, что ты можешь сказать? Хорошо? — парень выгнул бровь, конечно, после такого обилия слов мне и, правда, нечего сказать, кроме как «хорошо». Мое последнее беззаботное лето было проведено с самым дорогим, что у меня есть на свете и единственным, что у меня осталось — море, одиночество, лица людей, портреты. А единственный человек, который мог сделать дни насыщеннее и вовсе уехал от меня. — Почему ты не остался в Лондоне, как и планировал? — я решила перевести тему и весьма удачно. — Как же я мог бросить тебя? Я улыбнулась, продолжая обводить каждую деталь его лица. Но улыбка тут же сползла с моего лица, мысли предательски всплыли в моей голове. — Мог, — вырвалось у меня. Он ничего не ответил, он прекрасно понимал, что я имею в виду и прекрасно знал, как я провела лето. Ведь мне действительно нечего было ему рассказывать, он и сам все знал. Если бы только мое лето было таким же насыщенным, как и его, мне не приходилось бы строчить ему сообщения каждый день, на которые я не так уж и часто получала ответы. После долгих пять минут молчания, не сумев сдержать свою любопытность он, наконец, задал вопрос, терзавший его все это время: — Знаю, ты не любишь отвечать на этот вопрос, но все же, что ты там столько мазюкаешь? — Мне больше нравится слово «творить», но уж точно не «мазюкать». Когда ты это запомнишь? — чтобы опустить напряженную обстановку, я рассмеялась. По его лицу тоже проскользнула улыбка, но он не унимался: — И все же? — Ты знаешь мой ответ, когда закончу, ты все узнаешь и увидишь собственными глазами, — я подмигнула ему. — Интриганка! — Провокатор! Мы оба рассмеялись, и я снова окунулась в беззаботность. Наш спор всегда заканчивался именно этими фразами. Приятное чувство разлилось по всему телу, вызывая мурашки. Некоторые наши чувства, как удар тока — неожиданные и неуправляемые. В памяти сразу всплыли все приятные моменты прошлого, и тогда я поняла, что меня настигло — чувство ностальгии. Разговорившись, мы не заметили, как время пролетело. Когда на часах было полдевятого, раздался неприятный звук. Я подняла голову и увидела, что на стенах здания висят немалых размеров часы и как я их не заметила? Как выяснилось, в них встроен «будильник» под названием «звонок» и раздавал он жутко неприятные звуки. Хотя кому вообще может нравиться звонок, каким бы он ни был? Мы поднялись и направились к общему сбору.***
Нам прочитали лекции о начале учебного года, выдали расписание и познакомили с профессорами и их аудиториями. Я была в изумлении от обилия аудиторий и разных возможностей этого университета. Занятия начнутся завтра, поэтому после ознакомления нас отпустили. Я встретилась со Стивом на выходе. — Ну как тебе? — первое, что он спросил, сравнявшись со мной. Я заметила, что его глаза горят и поняла, что ему тоже все понравилось. — Пока что, мне все нравится, посмотрим, как будут обстоять дела дальше. Мы вышли из заведения и остановились у моего велосипеда. — Сходим куда-нибудь? — Ты знаешь, куда я хочу, — улыбнулась я. — Тогда договорились, встречаемся на нашем месте к шести часам вечера. У меня для тебя сюрприз, — улыбнувшись, он разворачивается и шагает в противоположную сторону.