8 turns and Always

Дом Тонксов был не самым большим, но, бесспорно, очень уютным. Он состоял из трёх этажей и был окружён небольшим ухоженным садом. Сегодня у Тонксов гостили мракоборцы - Аластор Грюм и Римус Люпин, и, конечно же, Лили Поттер с маленьким сыном Гарри. Всего пару часов назад Лили и её муж и сын чудом спаслись от смерти - в дом Поттеров явился тёмный маг - Лорд Волдеморт. Год назад он узнал о пророчестве, в котором говорилось, что его, могущественного волшебника, убьёт тот, кто родится на исходе седьмого месяца у людей, трижды бросавших вызов Тёмному Лорду. Две семьи подходили пророчеству - к тому времени и чета Поттеров и чета Лонгботтомов уже три раза сталкивались с Волдемортом. К тому же, и Лили Поттер и Алиса Лонгботтом ждали своих первенцев и должны были родить в конце июля или начале августа. Невилл Лонгботтом появился на свет тридцатого июля 1981 года. Так он стал ребёнком из пророчества, и с первого дня жизнь его оказалась под угрозой. Но на следующий день родился Гарри Поттер, и теперь опасность стала угрожать сразу двум малышам. Лонгботтомы и Поттеры были вынуждены скрываться от преследования. Но Тёмный Лорд и не думал спешить. Он напомнил о себе лишь год с лишним спустя, то есть сегодня. По каким-то личным соображениям он выбрал семью Поттеров. Но когда он явился убить Гарри и его родителей, то произошло нечто странное, что так и не было понято до конца: кто-то убил Волдеморта. Джеймс, Лили и их сын чудом спаслись от казалось бы неминуемой смерти. Но Лонгботтомам была уготовлена иная участь: Пожиратели Смерти по ложному показанию Северуса Снегга направились к убежищу Френка и Алисы, чтобы отомстить им за смерть своего Повелителя. Никто и не подозревал, в какой беде окажутся Лонгботтомы. Джеймс Поттер вместе с Сириусом Блэком отправился в Хогвартс, чтобы рассказать Дамблдору о смерти Волдеморта. А Лили и Гарри сейчас находились в убежище, коим послужил дом Тонксов. Здесь, охраняемые мракоборцами, они были в безопасности. Лили уже обустроилась в комнате на третьем этаже. Малыш Гарри сидел в детской кроватке и заливался хохотом - его смешила восьмилетняя девчушка. Её нос то удлиннялся, то укорачивался, то становился поросячим, то превращался в птичий клюв. Мальчик, смеясь, потянул ручки к длинным, подобным ослиным, ушам. - Дора, помоги мне с ужином, - позвала девочку поднявшаяся наверх Андромеда. - Извини, - она уже обращалась к Лили, - Она тебя уже достала, наверное... - Да ну что вы, - улыбнулась Лили. - У вас замечательная дочка. Нимфадора скромно улыбнулась и поскакала к лестнице. По пути она нечаянно смахнула локтем торшер. - Ой... - девочка исчезла за дверью. - В отца пошла, - Андромеда покачала головой. - Вечно что-нибудь задевает, роняет... - Она же ещё ребёнок, - Лили взяла сына на руки. - Мой Гарри тоже такой - сегодня вот вазу дома разбил. - Репаро, - Андромеда навела палочку на торшер, и он, починеный, встал на место. - Всё-таки, даже не представляю, как маглы живут без волшебства. - Они выкидывают сломанные вещи и покупают новые, - гостья покачивала на руках сына. - Это же такие расходы, - удивилась миссис Тонкс. - Некоторые вещи они сдают в ремонт, - продолжила Лили и пояснила - У маглов есть специальные мастера, которые чинят каждый что-то одно. - Чинят? - переспросила волшебница. - Да, чинят, - кивнула Лили. - Вручную. - Ох, это так неудобно, - с ноткой жалости к неволшебному миру произнесла хозяйка дома. - Что ж, не буду мешать. - Она подошла к выходу, - Ужин будет готов через полчаса, к этому времени ждём вас внизу. - Спасибо, миссис Тонкс. В столовой обстановка была менее спокойной. Аластор Грюм, сидя за столом, прислушивался к каждому шороху и то и дело поглядывал на осколок зеркала в своей руке. Тед Тонкс сидел напротив него со взволнованным видом. - Поттеры могут остаться здесь надолго, если требуется, - заверил Тонкс. - Места хватит. - Им нельзя долго оставаться на одном месте, - мракоборец хмуро посмотрел на гостеприимного хозяина. - Пожиратели вычислят их и убьют. - Разве после смерти Того-Кого-Нельзя-Называть они не должны будут разойтись? - Многие уползут в свои норки. – он презрительно поморщил неровный нос, которому, кажется, не хватало кусочка. - Но даже среди этих поганых змей могут найтись те, кто был предан Волдеморту. Тед вздрогнул, услышав это имя. - А-а-а, ты из тех, кто боится называть его по имени, - протянул Грюм и презрительно фыркнул. - Только усиливаешь свой страх перед ним самим. Высокий молодой человек стоял у края стены напротив лестницы, скрестя руки на груди, и не вмешивался в разговор. Погрузившись в свои мысли, он апатично изучал пол столовой. Только два или три раза поднял голову, чтобы убедиться, что ничего существенно не изменилось, пока он уходил в себя. - Ты давай прекращай эти глупости. Волдеморт только и добивается того, чтобы запугать наших и сломить дух, - сказал Аластор Грюм и тут же поправил себя. - Добивался. Хотя я не успокоюсь до тех пор, пока лично не увижу его труп. - Римус, ты чего стоишь как бедный родственник? - поинтересовалась Андромеда, спустившаяся с лестницы в столовую. - Давай садись к столу, скоро ужин будет готов. Молчаливый гость поднял на хозяйку дома голубые глаза удивительной чистоты, - Извините, - тихо проговорил он, садясь рядом с Грюмом. - Спасибо. - Дора! - позвала миссис Тонкс. Обои бесшумно зашевелились, и вдруг от стены за спиной Андромеды что-то отделилось. - Вот ведь хулиганка, - мать обернулась и укорительно покачала головой, наблюдая за тем, как кожа девочки меняет цвет с обойного узора на обычный человеческий оттенок. - У вас подрастает шпионка, - Аластор прищурился, глядя на метаморфа. - А я не заметил тебя, - сказал он разочарованно. - Можешь считать это комплиментом, маленькая шельма. - Дора, подслушивать - нехорошо, - сердито сказал отец. - Да ещё и подглядывать! Нимфадора стояла, опустив красную от стыда голову. Казалось, девочка вот-вот заплачет. - Ну, ждите через пару лет письмо из Хогвартса, - тихо засмеялся Люпин, надеясь разрядить обстановку. - Вот это уж точно, - гордо улыбнулась мать, сменив гнев на милость. - Ох, помню, было ей четыре года, заходил к нам Бруствер... - Мам! - запротестовала Нимфадора. - Ладно, ладно. Дора, сделай гостям какао. Девочка спрыгнула со стула и поскакала на кухню. - Так вот, заходил к нам Кингсли Бруствер... - Ну мам! - возмущённо крикнула девочка, задержавшись в дверях. - Ну всё, хорошо, не буду, не буду. Честное волшебное. Нимфадора ушла. Аластор, уже успевший потерять интерес к беседе, пристально смотрел в кусок зеркала в руке. - Тедди, расскажи ты, - попросила Андромеда. - Я же дала слово. - В общем, это было года четыре или четыре с половиной назад, - начал Тонкс. - К нам приходил Кингсли Бруствер. Ну вы знаете Бруствера, да? Видели его? Римус оглянулся на Грюма и кивнул. - Наша малышка тогда ещё ни разу не демонстрировала способности метаморфа. Так вот, сидим мы в столовой, прямо как сейчас, и вдруг к нам вбегает... - Маленькая негритосочка! - Миссис Тонкс засмеялссь в кулачок. - Сначала мы не поняли. Подумали - что за девочка к нам в дом забежала? - Потом подумали, что Дора испачкалась, - продолжил Тед. - Потом испугались, что кто-то наслал на неё проклятие... - И тут... - сказала Андромеда и запнулась - в столовую вернулась Нимфадора, с какао на подносе. В столовой воцарилось молчание, которое было быстро нарушено Люпином. - Вы слышали новость? Говорят, Гораций Слизнерог хочет оставить свой пост преподавателя зельеварения. - Профессор Слизнерог? - удивлённо переспросила Андромеда. - Ну надо же. Я сама училась у Слизня, помню его. - Она встала, - Пойду, присмотрю за готовкой. - Кажется, об этом писали в Пророке на прошлой неделе, - сказал Тед Тонкс. - Слизень давал интервью, сказал, что хочет уйти на заслуженный отдых. Дора поднесла чашку Грюму, но тот отказался. Он отпил из своей фляжки и вернулся к разглядыванию зеркальца. - Интересно, кого тогда Дамблдор возьмёт ему на замену? У нас зельеваров очень мало. - Это точно, - согласился Римус. - А хороших - ещё меньше. - Мистер Люпин, ваш какао, - девочка протянула мародёру чашку; тот улыбнулся и поблагодарил её. Дора смутилась и выронила чашку, облив руки гостя кипятком. - Ой! - Дора! - взволнованно выкрикнул отец вставая со стула. - Извини, - Римус поставил чашку на стол и внимательно посмотрел на девочку. - Я плохо взял чашку. Нимфадора взглянула на Люпина и увидела шрамы на его лице. Издали они почти не были заметны, но теперь, когда она увидела их вблизи, это были отчётливые розовые рубцы. Самый длинный из них начинался в дюйме от правого глаза, пересекал нос и заканчивался у левого угла губы. Другие два рубца шли по щекам молодого человека, и ещё один шрам, намного короче остальных, лежал тонкой косой полоской на лбу. И как она не заметила их раньше, когда он улыбнулся? Теперь она не могла не смотреть на шрамы, хотя они уродовавли обладателя грустных голубых глаз. Кто оставил эти ужасные отметины на молодом красивом лице? Как это, должно быть, было больно... - Ты не обожглась? - спросил Римус, беспокойно наблюдая за реакцией девочки. Та опустила взгляд на покрасневшие от ожога руки гостя. Помогла.. Хотела угодить, а получилось как всегда. Мало того, что больно сделала, так он ещё и вину на себя взял... Стыдно-то как... Дора отвернулась и, ничего не сказав, побежала на кухню. - Дора! - отец посмотрел ей вслед, но догонять не стал. - Извините, - Люпин встал, пряча красные руки в карманах мантии и оглядываясь на лестницу. - Я отлучусь ненадолго, если вы не против. Грюм выдал едва слышную усмешку, не сводя с зеркала взгляд. Кажется, он ждал от этого отражающего осколка нечто особенное. - Люпин, вы не обожглись? - беспокойно спросил Тед, обойдя стол. Мародёр сделал вид, что не услышал вопроса, и вышел на лестницу. - Дора, сколько раз я тебе говорила не бегать по дому? – спросила Андромеда у дочки, вбежавшей на кухню. Девочка пробормотала что-то, похожее на «извини» и тихо села на стул. Котёл потрескивал на огне; Андромеда выводила волшебной палочкой круговые движения, заставляя жидкость в котле вращаться. Нимфадора ждала, когда мать закончит приготовление еды, и нервно грызла ноготь. В девятилетней девочке сейчас боролись стыд и страх. С одной стороны было стыдно и совестно за то, что она поступила нехорошо и промолчала; с другой стороны, она боялась назвать себя виновницей. И не потому, что страшилась наказания - Тонксы никогда не наказывали свою дочь. Но укоряющий взгляд матери или нотации отца всегда имели на девочку своё действие. В комнату Лили постучались. Рыжеволосая красавица убаюкивала сына, но тот всё никак не хотел засыпать - был взбодрён после игры с Нимфадорой. - Римус, - Лили тепло улыбнулась. - Заходи-заходи! - сказала она, видя, как молодой человек нерешительно остался стоять у выхода. Римус оторвался от стены и подошёл к бывшей однокурснице. - Как ты? - спросил он, присаживаясь на край кровати. - Обустроилась? Лили кивнула, посадив Гарри в детскую кроватку, и внимательно посмотрела на мародёра. - Что случилось? - Прости? - непонимающе спросил Люпин. - Лунатик, на тебе лица нет. - Ну почему же, - шутливо возразил Римус, - Оно есть, и оно ужасное. - Он горько усмехнулся. Волшебница положила ладонь на плечо друга, - Ну что ты такое говоришь? - Да как есть, так и говорю, - Сказал он, тихо вздохнув. - Я напугал эту девочку своим видом. - Всего-то? - Лили сказала это так, будто речь шла о забытом сикле. - Она же ещё маленькая, не понимает ничего. Помнишь первый день в школе? - Помню, - вполголоса ответил Римус. - Все шептались за твоей спиной. Дети ведь такие впечатлительные. А потом и внимание перестали обращать на эти шрамы, - продолжала Лили. - Поговорили и забыли. - Да, - неуверенно согласился Люпин. - Ты права. - Я и сама вспомнила про шрамы, только когда ты сказал. И вообще... - тут она несильно толкнула его в плечо. - Ты что, себя стесняешься? - Н-ну.. - молодой человек замялся, не зная, куда деть взгляд. - Ты же знаешь, людям... - Римус, ты чего? – перебила его Лили. - Нельзя стесняться себя! Ты ничем не хуже других, мой друг. Ты личность, ты должен защищать свою индивидуальность, а не прятаться от самого себя или от чужого мнения. Большинство думает о тебе то, что ты сам им подаёшь, и только единицы имеют собственную точку зрения (и эти единицы - твои друзья). Если ты считаешь свои особенности недостатками, то и общество будет думать так же. Всё в твоих руках. Люпин притих, а Лили продолжила. - Я хочу, чтобы ты принял себя таким, какой ты есть. На это нужна немалая смелость, но разве не смелостью славятся наши? Маски носят слабые, трусы. Но ты не трус, нет. Ты сильный морально. У тебя красивая душа и доброе сердце. Даже не представляешь, как тебе повезло: всю жизнь тебя будут окружать только те, кто видят в тебе тебя, а не манекен с ярлыками. Сказав так, волшебница взяла его ладонь в свои. - Ты один из лучших людей, которых я знаю. Ты обязательно будешь счастливым, поверь мне. Она подняла руку и легонько провела пальцем по одному из рубцов. - Только поверхностный человек может осудить тебя. Тот, кто не может или не хочет смотреть сквозь оболочку. Таких толстокожих людей нужно жалеть. - Дело же не только во внешности. - Люпин прикрыл глаза. - Я опасен. - Кто угодно, но не ты. – Рыжеволосая девушка обняла мародёра, - Знаешь, Лунатик, я думаю, каждому человеку достаётся то, что он может выдержать. И если тебе выпали такие испытания – значит, ты пройдёшь их. Ты уже столько лет с ними справляешься – другой бы вряд ли смог. – Лили обняла его крепче. – Будь смелым, будь стойким. Никогда не сдавайся. Если не можешь что-то изменить – научись с этим жить, но ни в коем случае не сдавайся. Лили обладала уникальным даром – тем, что сильнее любой магии: она умела дарить людям любовь и душевное тепло. Везде и всегда она была как солнышко, щедро освещавшее своими лучами всех вокруг. В глубине души Римус знал, что пришёл сейчас как раз за таким лучиком света. Мрак, давивший на него, отступил, рассеялся. Люпин дружески обнял бывшую сокурсницу и с облегчением подумал, что снова хочет улыбнуться. - Лили... – Тихо сказал он, - Спасибо… - Улыбайся чаще, - она тепло посмотрела на друга, - Улыбка тебя преображает. Их разговор прервал стук в дверь. - Наверное, ужин готов, сказал Люпин, вставая и подавая руку Лили. В комнату вошёл Грюм. С видом мрачнее обычного он ткнул пальцем в сторону Римуса. - Уходим. Тот кивнул, подходя к мракоборцу. - Эванс, ты остаёшься, - Аластор пристально посмотрел на Лили. – Идём только мы с Люпином. - Подождите… - Лили прищурила глаза, смотря то на одного, то на другого. – Что-то ещё случилось? - Не твоё дело, - огрызнулся Грюм, выходя на площадку. - Что-то с Джеймсом? – она вышла вслед за мракоборцами. - С Поттером всё в порядке. – Ответил Аластор, мельком глянув на Лили. - Никуда не ходи, мы вернёмся. Вдвоём с Люпином, который тоже ничего не понимал, он спустился вниз и поспешно вышел за порог дома. - Может, мне то… - начал вопрос Тед Тонкс, провожавший их до ворот. - Нет, - перебил его на полуслове Грюм. Мракоборец молча протянул руку Римусу, и когда тот взял её, то оба трансгрессировали.