Твоя любовь это так красиво...

      Изнутри повозка была обшита красной тканью. В отличии от повозки в которой ехали Эрвин и Ханджи, она была закрытая.       Микаса села напротив капрала. Спина была идеально прямая. Она закинула ногу на ногу таким образом, что из-под ткани выглядел мысок чёрной туфли. — Должен признать, тебе идут платья. — Спасибо, сэр. — Ты очень странная. — Да? Это почему? — Сначала устраиваешь мне скандал и разговариваешь со мной на «ты», а как только гнев пройдёт снова слышу это официальное «сэр». — Разве это плохо? Я действительно поступила неправильно и исправилась. На это Леви только промолчал и просто смотрел на Аккерман, которая сегодня была так красива. — Оно мне не идёт? — Я же сказал, что идёт, с чего вдруг должно быть иначе? — Вы слишком внимательно меня рассматриваете. — На приёме у Заклая это буду делать не только я, — В полтона ответил мужчина. — Вы что-то сказали, сэр? — Нет. Девушка решила не надоедать начальнику своими вопросами и решила поспать, пока те едут в карете. — Хотя, приколи вот это, — Леви протянул ладонь, а в ней оказалась небольшая брошка в форме «крыльев свободы». Аккерман взяла её в руки, но приколоть не смогла и мужчина сделал это сам. Он присел рядом и прикрепил брошь ей на грудь.       Микаса смотрела в окно. Капрал уходить не собирался, да и компания его Микасе не мешала. Карета тихонько покачивалась на неровной дороге и девушка не заметила, как уснула.       Голова соскользнула с руки, которая подпирала подбородок, и упала на плечо Леви. Разумеется, внешне это никак не отразилось на его лице, но в душе это было достаточно приятно. Он решил не будить Аккерман пока они не приедут, а смирно посидеть и представить какой хренью будет этот «бал».

***

       — Приехали, — Услышала Микаса прямо над своим ухом и быстро вскочила. Карета остановилась. Сначала вышел мужчина, а Микасе он этого сделать не дал. — Подол подними. Девушка ничего не поняла, но всё сделала. Через секунду она оказалась у него на руках, а ещё через две — на земле, наблюдая, как капрал протирает свою обувь. — Убедилась? — Он посмотрел на неё. — В чём? — В том, что я не конченый чистоплюй. Она посмотрела на карету и увидела, что та стоит перед лужей, в которую Микаса несомненно попала бы, если бы не капрал. Хотелось сказать что-нибудь колкое в ответ, но то, что сделал мужчина, учитывая его брезгливость, а он прошёл по этой грязи с ней на руках, заслуживало благодарности. — Да, а с чего такие вопросы?

***

      Поместье Заклая отвечало статусу хозяина. Роскошно настолько, что даже противно. Столы с едой, о которых Саша не подозревает, гости у которых галстуки как платье Аккерман. — Гадость. — Леви всегда был честен. — Солидарна с вами. — Ты то что? Должен сказать, ты очень похожа на аристократку. — Издеваетесь? — Да. — Моя мама очень давно часто была на таких приёмах. — А сейчас она где? Микаса ничего не ответила. Они молча прошли в зал. На Микасу тут же устремились заинтересованные взгляды. Это как-то задевало Леви. — Мадам, — К девушке обратился высокий молодой человек, — Должен сказать, что вы выглядите очаровательно. Могу я надеяться на один танец с вами? Микаса не ожидала приглашения на танец и немного смутилась, но всё же согласилась. — С удовольствием, сэр. На этих словах Леви словно молния ударила. Её такое официальное и одновременно такое своенравное «сэр» мог слышать только он. Как она посмела назвать этим словом другого? Непростительная грубость в его адрес!       Пока капрал злился на всё, что двигалось, девушка уже успела исчезнуть вместе с новым знакомым и это уже было последней каплей для его нервной системы. Начался незапланированный танец, вернее, должен был начаться, если бы не… — Вы не сказали, что у вас уже есть спутник, простите, это было непозволительно дерзко. — О чём вы? — Эта брошь, у того мужчины была точно такая же, а это значит, что вас нельзя приглашать. — Мне жаль, что вы потратили время в пустую, — Микаса извинялась искренне, — как вас зовут? Я — Микаса. — Рад знакомству. Мое имя — Люпус. Разрешите мне одну просьбу к вам? — Конечно. — Спойте. Каждый здесь будет рад услышать ваш голос! Я знаю, что вы поёте. — С удовольствием.       Через минуту она стояла на сцене. Заиграла музыка. — Про небо в январе знаешь только ты, Про мои сны знаешь столько, Мне некуда бежать, Не могу сказать, Как устало солнце биться А я и не знала, как люблю дождь, Туман в городе моём серый, Он цвета глаз твоих, цвета волос, И имя серое твоё — дождь. Встреч знать бы по часам, Видеть по рукам, сколько мне дышать, Так раз и навсегда, Всё бы отдала За простое: «Я скучаю» А я и не знала, как люблю дождь, Туман в городе моём серый, Он цвета глаз твоих, цвета волос, И имя серое твоё — дождь. Я и не знала… Туман в городе моём… Я и не знала… Взял за руку с собой, Краску смыл водой Так целует дождь, Взгляд прочь бегущих лиц Что же ты стоишь? Заболеешь, прячься, слышишь. А я и не знала, как люблю дождь, Туман в городе моём серый, Он цвета глаз твоих, цвета волос, И имя серое твоё — дождь. А я и не знала, как люблю дождь, Туман в городе моём серый, Он цвета глаз твоих, цвета волос, И имя серое твоё — дождь… — Она закончила своё соло, а Леви, который всё это время стоял среди зрителей, аплодировал.