Параллельные прямые

      Выходя из большого зала, Вероника оглядывается по сторонам, мельком смотря на проходящих студентов. В висках неприятно пульсирует, после нескончаемого монолога Шерил, которую невозможно было заткнуть. Всему виной сплетни, которые вечно таил Хогвартс, будоража фантазии студентов, заставляя приукрашивать новости приходившие с письмами и многочисленными газетами светской жизни. Новость о скорой помолвке Джейсона Блоссома, чуть ли не первого красавчика школы, заставляла шептаться всех по углам и кидать косые взгляды. Молодой волшебник, не давно закончивший Хогвартс и собиравшийся женится на одной из студенток, расторг помолвку и заявил о новой избраннице, имя которой сохранялось в тайне, но двусмысленные намёки заставляли перечислять именитые фамилии чистокровных семейств. Кажется, что целая странница была уделена никому иной, как Веронике Лодж, а в тексте статьи было чёрным по белому указано, что молодые волшебники всегда были довольно близки. На одном из оборотов красовалась колдография, улыбающихся друг другу парня и девушки, будто знак подтверждения правоты всего выше сказанного. Скитер обожала создавать громкие сплетни из необдуманной фразы, в этот раз — она била точно в цель, озвучив достаточно громкие фамилии, которые из без семейных сплетен были на слуху.       Брюнетка привыкла скрывать свои эмоции, надевая маску безразличия или саркастичности, умело манипулировала, получая желаемое из-за чего за спиной величали никак иначе, как «Принцесса змеев». Слизерин — её дом, а змея — тотемное животное, изумрудный — придает ещё больше шарма, стихия воды — такая же переменчивая, с виду спокойная, временами манящая, но способная подобно цунами — всё обратить в хаос.       Снаружи, как и подобает истиной аристократке, сплошной холод и неприступность, корка из льда, которой обрастала всё больше, из-за чего создавался контраст с яркой внешностью. Волосы цвета вороного крыла, губы оттенка марсалы и горящий взгляд шоколадных омутов. Одна из лучших студенток на курсе, подающая большие надежды для магического сообщества. Её родовитая фамилия, давно определила будущее, осталось только соответствовать и плыть по течению.       Лоджи — чистокровные аристократы, древо которых начиналось с оснований Хогвартса, а счёт в банке Гринготтс увеличивался с геометрической прогрессий, имеющей влияние во всех кругах общества, в том числе и маггловском мире.       Рони считает до десяти, пытаясь усмирить внутренних демонов, ей нестерпимо хотелось кинуть в Шерил пару заклинаний, лишь бы подруга заткнулась, перестав твердить о перспективе брака и выгодности союза. Сбегает из зала при первой же возможности, ссылаясь, что ей нужно утвердить график патрулирование школы среди других старост. Брюнетка впервые счастлива, своему назначению на должность главной старосты и привилегиям, в виде отдельной комнаты в башне старост. Не придётся сидеть в общей гостиной любимого факультета, ловя взгляды, слушая перешёптывания за спиной и уж, тем более, избежит болтовни младшей Блоссом. Она прекрасно осознавала, кто рождал слухи, из-за чего выходили подобные статьи с кричащими заголовками, от которых пелена злости застилала разум на собственных родителей и Джейсона, совершившего очевидную глупость.       Её внимание привлекает шум в конце коридора, где собралось довольно много старшекурсников, отчего назойливые мысли отходят на задний план. Расталкивая студентов, плотно сжимает губы, стоит увидеть двух парней, направивших друг на друга волшебные палочки. Реджи стоит в боевой стойке с заметным оскалом, прожигая дыру в Джагхде. Слизерин против Гриффиндора, вечное сопротивление, постоянная война не на жизнь, а на смерть. Её совсем не удивляет подобная стычка, но поражает один из участников, который прежде сохранял рассудок и пытался утихомирить рыжеволосого друга, который вспыхивал подобно спичке. — Твоему отцу место в Азкабане, — произносит Реджи, сжимая в руках палочку. — Закрой свой рот, змеёныш, — Джонс готов отбросить магический атрибут и вцепиться в глотку обидчику, лишь бы заставить его замолчать.       Рони понимает, что это тот предел, который ни в коем случае нельзя переступать, слыша выкрикнутые заклятья, успевает поставить щит, разделяющий двух волшебников: — Хватит, — её голос звучит тихо, но стальные нотки, заставляют обратить внимание на себя, — Вы кажется забыли, что находитесь в школе и нарушаете правила. Живо разошлись все по кабинетам, — она шикает на студентов, проходясь по всем леденящим взглядом, останавливается только на Джагхеде, скрещивая руки на груди, — Минус двадцать очков Гриффиндор. — Правильно, он первый начал, — проговаривает Реджи, широко улыбаясь. Переводя свои карие глаза на однокурсника, слегка прищуривает, добавляя: — Минус двадцать очков Слизерин. — Что? — Мантли удивленно выдыхает, — Но… — Заткнись, — Лодж готова взорваться, — Иди в кабинет.       Волшебник, хочет что-то сказать, но во время подоспевшая Шерил хватает своего парня за рукав, уводя за собой. И кажется впервые за сегодня, слизеринка готова благодарить подругу за понимание и проницательность. Сталкиваясь взглядом с Джонсом, мельком смотрит на его друзей стоящих за спиной парня. — Купер, разве в твои обязанности не входит улаживание подобных конфликтов? — проговаривает Рони, рассматривая свои ногти, — Если память меня не подводит, то ты, всё ещё, занимаешь должность старосты, — она интонационно выделяет последнюю фразу, заставляя золотую девочку с вишневым блеском на губах, глубоко вздохнуть, а сама приподнимает бровь, бросая скучающий взгляд. — Реджи идиот, — начинает говорить Арчи, убирая руки в карман брюк, делая шаг вперёд, загораживая Бетти. — Знаешь, Эндрюс, красноречие не твой конёк, — парирует брюнетка, растягивая губы в привычной усмешке, — Вам нужно особое приглашение, чтобы вернуться к своим занятиям?       Джагхед кивает своим друзьям, будто давая согласие, чтобы они уходили, будто говоря, что он впорядке и первая стерва школы его совсем не беспокоит. Если быть совсем откровенным, то всё было в точности наоборот, всё было совсем не впорядке и в стычке с Реджи виноват именно он. Проблема в том, что парень не мог понять, что его так задело: прочтённая днём статья в «Пророке» о помолвке Лодж и Блоссом или проблемы, которые постоянно создаёт отец. И кажется, он взорвался. Сцепиться с однокурсником было совсем не в его стиле, но сегодня Джонс был как никогда на пределе, заняв место эмоционального Арчи, не умеющего сдерживать эмоции. Совсем не в его стиле.       Он привык быть спокойным, рассудительным, временами безразличным, но не парнем, у которого бушует тестостерон в крови. Он — чудак, охраняющий личное пространство, допустивший оплошность ненавидеть Веронику через чур сильно и позволил брюнетке забраться себе под кожу, слишком глубоко.       Когда они остаются вдвоём наступает тишина, в которой можно услышать бешеный стук двух сердец, почувствовать напряжение, которое можно резать ножом. Вероника не привыкла отводить глаза, но смотреть прямо на него — невыносимо, он тот волшебник, который должен волновать меньше всего. Джагхед равно не дозволено, не позволительно, но хочется слать к черту все отрицательные частицы, когда он находится близко.       Разворачиваясь, делает несколько шагов в противоположную сторону, желая разрядить обстановку, позволить себе выдохнуть, но мужская ладонь обхватывает запястье, заставляя остановиться.        Джагхед стоит не позволительно близко, сжимая её руку в своей, в очередной раз, позволив эмоциями принимать решение. Лодж не хочет чувствовать разряд прошедший по телу, стоило ощутить прикосновение, кожа к коже. Статическое электричество, настоящий разряд из-за которого кожа покрывается мурашками — совершенно не приемлемая реакция. — Чего тебе? — произносит резко, оборачиваясь, смотря парню в глаза. Лучшая защита — это нападение, ей нельзя давать слабину, только не рядом с ним. — Тебя можно поздравить с предстоящей помолвкой? , — произносит, вальяжно растягивая слова, а интонация таит долю иронию.       Он хотел сказать совсем не это, но беспокойный вопрос, который привёл в его состояния «не впорядке» сводит с ума. Где-то на краю сознание зарождает мысль, что сожаление о не сдержанности непременно настигнет, но сейчас голосу разума лучше заткнуться. Успев узнать слизеринку, прекрасно понимает, что подобная тема — удар по уязвлённому самолюбию. « — Слишком по — слизерински», — думает волшебница, опуская взгляд на их руку. Бить по больному и играть на чувствах — только её прерогатива. — Ты думаешь, что мне нужны твои поздравления? Кем ты себя мнишь, Джонс? — она изгибает бровь, высвобождает руку и делает вид, что пытается отряхнуться, при этом усмехаясь. Вопрос на вопрос, удар на удар.       Гриффиндорец убирает руку в карман, то сжимая, то разжимая ладонь, только бы прогнать назойливые ощущения, вызванные прикосновением. Её слова задевают, саркастичная интонация заставляет все внутренности сжиматься будто в спазме: — Никем, спасибо, что напомнила, — он смотрит на её губы, накрашенные черничной помадой, чувствует лёгкий запах цветочных духов, отрицательно качает головой, прогоняя появившиеся наваждение и уходит.        Лодж закусывает нижнюю губу, а между лопаток появляется гнетущие чувство, которое расползается по каждой клеточке тела, проникая в самое сердце, принося нестерпимую тяжесть. Кажется, она допустила большую ошибку, когда позволила себе узнать Джагхеда Джонса.

***

      Гладь Чёрного озера отражает в себе сияние неба, усыпанного звёздами, у самого берега заметна кромка льда, который постепенно покроет всё водное пространство. Ноябрьский ветер, пронзительный, леденящий тело обдувает, окутывает собой, разносит по земле опавшие листья. Джагхед кутается в мантию, слегка жалея, что не повязал шарф, правда, это совсем не проблема для мага, точнее, меньшая из проблем. Находится за пределами факультетской гостиной после отбоя — это было проблемой, серьёзным нарушением школьных правил, увы, у него не было привилегий в виде должности старосты факультета, но у него был невероятный талант скрываться в тёмных коридорах и избегать назойливую миссис Норис на пару с Филчем. Он всегда был находчив, временами хитер, отлично знал заклинания, помнил все потаённые ходы и укромные ниши огромного замка. Сон совершенно не шёл, а желание прогуляться морозной ночью взяло вверх над всеми доводами рассудка, в последнее время, поддаваться эмоциям стало системой.       Волшебник глубоко вздыхает свежий воздух, позволяя собственным эмоциям поглотить его, впервые устал противостоять. Старший Джонс, первый слизеринец, который стал мракоборцем, достигший высокого поста, получивший не мало наград, но перешедший черту после убийства жены. Джагхед тогда учился на пятом курсе, а его младшая сестра на втором, когда печальная новость пришла из дома. Новость, перевернувшая его мир, разрушившая привычный уклад и заставившая повзрослеть лет на десять. Отец, буквально слетел с катушек, потонув в собственной мести и впервые не отдал преступника правосудию. Следствие по его делу затягивалось, а лучший исход был лишением должности мракоборца, худший — Азкабан. Волшебник пинает носком ботинка лежащий камень, отрицательно качает головой, пытаясь прогнать печальные мысли.       В памяти вспыхивает обрывки статья из «Пророка», с колдографией на странице, ему слишком четко заполнилась улыбка волшебницы. Он никогда не отрицал, что Вероника была привлекательной, не зря добрая часть школы пускали на неё слюни, только эта девушка была далеко не для всех, только для избранных. Собственно, Джейсон был именно таким, идеально подходящий для пары с юной волшебницей. Внутри, что-то скручивается от подобного осознания, слишком неприятного. Ревность, подобно яду, расползается по телу, отравляя. Рони была той, кто подставила плечо его сестре и ему, когда новость о смерти матери повергла в ужас, заставила погрузиться в ад. Змеиная принцесса взяла под своё крылышко Джеллибин, поддержав и практически став сестрой.       На младший курсах Лодж и Джонс враждовали, постоянно соревновались между собой, общие пары превращались в словесный батл, переходящий на личные подколы и издевательство. Кажется, что их неприязнь была с первого взгляда. Ненависть прошедшая через года, переросшая после череды событий в нечто иное, не имеющее чёткого определения. Они всё так же подкалывали друг друга, но исчез тот испепеляющий взгляд с её стороны и злорадная ухмылка с его. Кажется, что словесные перепалки были привычкой, жизненно необходимой. Он всё чаще ловил себя на мысле, что ищет брюнетку в Большом зале или в коридоре, а на общих занятиях засматривался, замечая её улыбку или выразительный взгляд. Когда их глаза встречались, они оба смущались, но умело скрывали подобные чувства, устраивая игру «кто кого».       Услышав шаги за своей спиной, инстинктивно выхватывает палочку, молниеносно оборачиваясь и цепенеет от удивления: — Вероника?       Слизиринка стоит в расстояние несколько шагов, приподняв бровь от возмущения, при виде палочки: — Ну и реакция, — в её голосе слышатся нотки восторга, — Тебе место среди мракоборцев.       Парень усмехается, убирая палочку в карман мантии: — Позднее время, знаешь ли, инстинкт самосохранение родился вперёд меня, — пытается шутить, лишь бы не выдать своё волнение при виде неё. — Да? — она улыбается, впервые за день, — А инстинкт тебе не подсказал, что ты нарушаешь правила школы? — произносит, скрещивая руки на груди, — Второй раз за день, между прочим.       Джагхед усмехается, пожимая плечами, переводит взгляд на озеро, красиво поблескивающее в свете полной луны: — Что ты здесь делаешь? — Джеллибин, — отвечает Рони, глубоко вздыхает, — видела, как ты выходишь из замка. Она волнуется за тебя, — замолкает на несколько секунд, всматриваясь куда-то в даль, — И я тоже переживаю. — Думаю, тебе нужно думать о помолвке, а не обо мне, — произносит достаточно резко, переводя взгляд на напряжённую девушку. — Нет никакой помолвки, Скитер раздула сплетни, — она усмехается, — Вся школа об этом судачит. Не думала, что ты веришь её статейкам. — Колдография выглядит убедительно, — сталкивается с её тёплым взглядом, замечая в них огонь, который порождал довольно противоречивые желания.       Она улыбается, совершая шаг к нему навстречу, всматриваясь в черты лица, особое внимание уделяя россыпи родинок, проводит кончиком пальца по ним, соединения в одну цепочку: — Кажется, Джагхед, ты ревнуешь.       Сумасшедшая волшебница, которая не перестаёт его удивлять, и одновременно с этим — покорять. Вероника была особенной, узнав довольно не плохо, не мог подобрать нужных слов дабы описать её.       Перехватив женскую руку, сжимает в своей, отчего внутри что-то делает сальто, одновременно у обоих. — Не пытайся играть со мной, — слегка качает головой, чувствуя как идёт камнем на дно в радужке шоколадных глаз. — Ты не в том факультете, — произносит Лодж, переплетая их пальцы, — Твоё место в Слизерина. — Знаешь, шляпа хотела отправить именно туда, но я этого не хотел, — вспоминает первый день в Хогвартсе, встречу с будущими друзьями и, конечно же, с ней, — Гриффиндор был моим желанием.       Рони кажется милой, когда удивленно приоткрывает рот, а затем прикусывает губу, отводя взгляд: — Все Лоджи всегда учились на Слизерине. Нельзя нарушать семейных традиций. — Слизеринская принцесса, — Джонс усмехается, проводя свободной рукой по её распущенным волосам, — Иногда, традиции стоит и нарушать.       Они смотрят друг другу в глаза, слегка улыбаясь, впервые за несколько дней ощущая спокойствие на пару с гармонией и чем-то, что не поддаётся обычному определению. — Ты бы мог стать Слизеринским принцем, — шепчет ему на ухо, встав на носочки.       Джонс широко улыбается, качая головой и осознавая двойной подтекст её слов, завуалированное признание.       Кажется, он нашёл свою королеву.