***
Позднее, когда он проснулся, в окно уже пробивался дневной свет. На улице все еще было облачно, и дождь продолжал стекать по окну. Его изначальным планом было весь день проваляться в постели, есть сладости и смотреть Netflix, пока Ричи не вернется домой, но он не мог найти в себе силы, чтобы сделать хоть что-нибудь, и просто лежал, глядя в потолок. Эдди давно не чувствовал себя таким подавленным. Но сегодня он просто не мог ничего с собой поделать. А причина в том, что этот холодный октябрьский день, восьмое число — это годовщина смерти его отца. Тот день Эдди хорошо запомнил. Ему было семь лет, он только что пообедал... Он вспоминал, как сидел перед телевизором, смотрел мультфильм с включенными субтитрами, когда перед ним появилась мать. Подобное выражение ее лица Эдди никогда не видел, она плакала. Он вспоминал беспокойство, которое нарастало в его груди, панику, которую он испытывал видя маму такой расстроенной. Затем она вытерла слезы и чётко сказала на языке жестов, чтобы семилетний мальчик понял: М.К*: Твой отец умер. Теперь, оглядываясь назад, Эдди понимал, что ее способ сообщить ему эту новость был грубым и эгоистичным. Он был ребенком, наивным и полным надежд, что такой суровый приговор, подписанный ему, заставил весь его детский мир рухнуть. Иногда Эдди думает, что именно поэтому он так тяжело переживает каждую годовщину смерти отца. Каждый год он вынужден заново вспоминать те чувства, которые испытал тогда. <Tab>После того, как мать сообщила эту чудовищную новость, она даже не обняла Эдди. Вместо этого она просто встала и ушла, оставив его одного в гостиной, где на заднем плане все еще был включён мультфильм Скуби Ду. И только когда Каспбрак стал взрослым, он узнал, что случилось с его отцом и почему он не вернулся домой тем октябрьским вечером. Что еще больше раздражало Эдди, так это то, что письмо с объяснением пришло от матери Билла, Шерон, а не от его собственной. Это была автомобильная авария. Когда папа ехал домой, колеса заскользили на льду, в результате чего он потерял контроль над автомобилем. Он был убит при столкновении. В тот вечер Эдди спросил мать, почему он услышал правду от матери Билла, а не от неё лично. Что она ответила? Отправила парня в его комнату. Он так сильно плакал в тот вечер. Он даже не пытался быть тише, чтобы мать его не слышала. Она заслуживала того, чтобы не спать ночью, ведь он рыдал именно из-за неё. Если бы только она была честной с ним… Эдди встряхнул головой, отвлекаясь от мыслей о прошлом, пошел в ванную и плеснул в лицо холодной водой. Он не мог понять, почему до сих пор так расстраивается из-за того, что сделала его мать, он уже должен был привыкнуть к этому. Как она пугала, что если он выйдет на улицу, то его собьет машина или что-нибудь похуже. Или когда они вместе выходили на улицу и она делала вид, что Эдди не ее сын. Она держала его на расстоянии вытянутой руки, а когда он на улице начинал говорить на языке жестов, стыдливо просила перестать. А всякий раз, когда у них был кто-то в гостях, она практически не общалась с Эдди и всячески прятала его, отправляла в свою комнату или на кухню. Он поднял глаза, наблюдая за своим отражением в зеркале, и зачем-то начал прокручивать в голове слова матери. — Никто не сможет понять тебя. — Никто тебя не полюбит. Никто, кроме меня. — Ты глухой Мишка-Эдди, никто не захочет быть с глухим. Глаза Эдди наполнились слезами, и он резко вытер их рукавом ночной рубашки. Она ошибалась. Она ошибалась всё это время. У Эдди есть кто-то, кто любит его. У Эдди есть Ричи. И снова его мысли были прерваны, на этот раз его наручными часами. Он посмотрел на них и увидел изображение двери, это значило, что кто-то звонил в звонок. Через несколько недель после того, как они съехались, Ричи купил и установил умный дверной звонок и сделал так, чтобы часы Эдди вибрировали, когда кто-то приходил. Он вздохнул, вероятно, это был почтальон, так как несколько дней назад Ричи сказал ему, что ждет какую-то посылку со дня на день. Он быстро провел рукой по волосам, убедившись, что они не выглядят так, будто он только что встал с кровати, хоть он и был в пижаме Ричи. Он открыл дверь с улыбкой, готовый принять заказ и расписаться. Но в ту же секунду, когда его взгляд сфокусировался на человеке с другой стороны, его улыбка исчезла, а рука чуть дрогнула и соскользнула с ручки. Потому что человек по ту сторону двери не был почтальоном. Это была его мать.***
Эдди мог с уверенностью сказать, что, во что бы ни была одета его мать, ей это нисколько не шло. Она прибавила в весе с того момента, когда они последний раз виделись, а это было в прошлом году, и он видел, как в копне ее волос проглядывают седые прядки. Она выглядела ужасно, и была невероятно злой. Он несколько раз моргнул, когда его мать влетела в комнату и резко начала выпаливать слово за словом, Эдди еле-еле понимал ее, поскольку она говорила слишком быстро, не используя жесты. Он пытался вмешаться, заставить ее слушать его, попросил говорить помедленнее, но она просто продолжала свой монолог. И говорила она о Ричи. — Чтобы мой сын… — Люди говорят… — Ужасный позор… — Как мне показываться в городе? — Как ты мог так поступить? — Отец был бы так разочарован… — Заткнись! — наконец прервал ее Эдди. Слова, сорвавшиеся с его губ походили на крик. Как она смеет так вспоминать его папу сегодня? Как можно использовать его любовь к отцу против него же? Хотя в глубине души Эдди понимал, что не должен был удивляться. Она замерла, потрясенная, но это длилось недолго. Ее глаза сузились, и она шагнула к Эдсу, крепко сжимая его запястье, заставляя его ахнуть. М.К: Ты едешь домой! Эдди охватила паника, он вырвался из объятий матери и отшатнулся назад. Он посмотрел на нее, испуганно, прежде чем ответить: Э: Нет! За двадцать два года своей жизни Эдди лишь дважды видел мать по-настоящему сердитой. Первый раз, когда ему было десять лет и он пытался что-то приготовить в микроволновке, а потом, когда ему было семнадцать и он остался у Билла, забыв сказать ей. Но сейчас, сейчас она была в ярости. Она открыла рот, собираясь снова заговорить, но Эдди опередил ее. Его руки быстро двигались, и он знал, что она понимает, что он говорит, но решил говорить вслух вместе с жестами, чтобы еще больше ее раздражать. Он помнил время, когда пытался говорить, но она всегда его затыкала. М.К: Эдди, не надо вслух, ты говоришь ужасно. Теперь ему было все равно на то, что она думает. Э: Всю жизнь ты обращалась со мной, как с маленьким, бесполезным, беззащитным ребенком. Ты говорила мне, что я болен, что моя инвалидность — это то, что я должен ненавидеть в себе. Ты говорила мне, что я ничем не могу заниматься, потому что это сделает тебя несчастной. С меня хватит. Я больше не твой маленький мальчик. Я не тот, кем ты можешь управлять по любой своей прихоти. Все эти годы я думал, что ты заботишься обо мне, что ты заботливая мать. Я думал, ты просто защищаешь меня, боишься, что со мной что-то случится, но теперь я знаю, что это неправда. Да, мам? Мать моргнула, покачала головой и прищурила глаза. М.К: Эдвард, не говори так со своей матерью. Э: Все эти годы я думал, что ты защищаешь меня от внешнего мира, потому что боишься, что я могу пострадать. Но это не так, мама? Ты держала меня взаперти, потому что стыдилась меня. Ты стыдилась своего глухого сына и не хотела, чтобы кто-то задавал вопросы. Вместо того, чтобы просто любить меня, быть матерью, которую я заслуживал, ты обращалась со мной, как с куском дерьма. Ты никогда не относилась ко мне, как к любимому сыну и никогда не видела во мне ничего, кроме моей инвалидности. Эдди замолчал, его руки устали и неприятно загудели от жестов, грудь медленно поднималась и отпускалась. Его щеки горели от гнева, и он больше всего на свете хотел, чтобы мать ушла. Он ждал, что она заговорит, заговорит с ним, что-нибудь скажет. Но только когда он по-настоящему посмотрел на нее, он понял, что она больше не смотрит на него, взгляд ее устремлён ему за спину. Эдди быстро развернулся и его тело столкнулось с другим. С Ричи. Он взглянул на часы и заметил, что уже начало третьего. Как давно здесь его мать? А Ричи? Поза Ричи была статичной, выражение лица жестким, когда он посмотрел на миссис Кей. Эдди подошел к нему, нервно сглотнул и потянулся рукой вниз, переплел их пальцы, наблюдая, как мать посмотрела на них. Ее губы были сжаты в тонкую линию, и казалось, что она собирается что-то сказать, но на этот раз Ричи опередил ее. Он, как и всегда, одновременно говорил вслух и показывал слова на языке жестов. Эдди почувствовал внезапный прилив любви и эмоций к своему молодому человеку. — Я хочу, чтобы ты ушла. Убирайся из нашей квартиры, мне насрать, если ты проделала долгий путь, ни один из нас не хочет, чтобы ты была здесь. Мать сердито посмотрела на него, и Эдди прочитал по ее губам, как она ответила: — Ты превратил моего сына в пидора. Ты осквернил его… — Уходи нахуй, — говорил Ричи. У Эдди абсолютно не было сил, чтобы говорить, поэтому он только показал: Э: Я больше не хочу тебя видеть. Мы закончили, Мам. Тебе больше не нужно притворяться, что любишь меня. Тебе больше не нужно стыдиться меня. Считай, что я больше не твоя забота. С этими словами он развернулся и ушел в ванную, предоставив Ричи возможность выставить мать за дверь. Через несколько минут Ричи присоединился к нему в ванной, обнял его сзади за талию и притянул к себе, поцеловал в волосы, и Эдди сразу же расслабился. Простояв так в полной тишине несколько минут, они вернулись в комнату, сели на кровать, Ричи взял их блокнот и написал: Р: Ты в порядке? Эдди взял у него ручку и ответил: Э: Нет, но все точно будет в порядке. Мне нужно было расставить все точки над «и», нужно было, наконец, сделать этот шаг и вычеркнуть ее из своей жизни. Она — прошлое, а ты — мое будущее. Глаза у Ричи были на мокром месте, он отодвинул Блокнот, взял лицо Эдди в ладони, притянул его к себе и глубоко, любяще поцеловал. Это был такой эмоциональный поцелуй, что у Эдди на глаза навернулись слезы. Ричи отстранился, мягко вытирая выступившие капельки ладонью. — Эдс? Э: Все хорошо, Ричи. Я так… так сильно люблю тебя. Улыбка, появившаяся на лице Ричи, заставила Эдди слегка пошатнуться. Он притянул Тозиера к себе, целуя его снова, на этот раз мягко и медленно, прежде чем отстранился. — И я тебя люблю, Эдди.