Встречайте, Рэйкан!

— Какие это еще такие вастайские песенки? – Удивленно переспросил Рэйкан. Обольститель и бунтарка недавно прибыли в город по важным делам, но натура тащила балагура в кабаки. Вот и этой славной теплой ночью Вы застали его прогуливающимся в сторону подобного заведения. Город, несмотря на поздний час, и не думал спать. Всюду горели огни, суетились люди, йордлы и какие-то странные, не принадлежащие ни к одной из рас существа. — Я боевой танцор, а не певец, и песни никакие я не пою, — Рэйкан ловким жестом схватил с прилавка горячую плюшку и отправил к себе в рот. – Чтобы спеть вастайскую песенку, надо ее сначала выучить. А как можно развлекаться, когда твоя голова что-то усердно вспоминает? Все, что я когда-либо напевал, моя личная импровизация! Она настолько уникальна, что даже я сам не смогу повторить мотив через некоторое время. Музыка и должа быть такой – легкой и мимолетной. Вот вы за разговором незаметно и подошли к кабаку. Тяжелую дверь Рэйкан открыл своей мощной лапой, но посетители никак не отреагировали на такое великолепное появление. Вы хотели оставить обольстителя одного, но он положил руку Вам на плечо и завел с собой. В зале оказались свободные столики, куда вы и сели. Видимо, местные официанты уже знали яркую персону, вошедшую в кабак, и почти сразу же на столе появился шоколад и некоторые изыски человеческой кухни. — Какой аромат! – Рэйкан шумно вдохнул воздух, изображая на лице пик удовольствия. Казалось, будто он кривляется и паясничает, но каждая эмоция исходила из глубины его необъятной души. — Так вот, мы говорили о музыке и песнях, — разламывая шоколадку на две части, сказал Рэйкан. – Начну издалека. Танцевать без музыки можно, но сложно. К счастью, я всегда танцую с музыкой! Даже вот сейчас могу на эту сцену (он указал пальцем на стол) забраться и станцевать. Ты же слышишь, какая симфония звучит здесь? Ваше ухо давно терзал пьяный крик ноксианцев. Шумно чавкая, ела демасийская дама с телохранителями-химерами. Кучка йордлов спорила на повышенных писклявых тонах. Отовсюду слышались звуки отрыжки. Из открытого окна вместе со свежим воздухом лились базарные крики. Изредка по брусчатке, цокая, проезжали кони и кареты. Но никакой музыки Вы не слышали. — Вот в этом и есть главная проблема людей, — вздохнув и дожевав шоколад, сказал Рэйкан. – Вы не слышите музыку мира, который сами и сотворили. Каждый звук здесь – отображение жизни этих существ. Вот взять мою родную Ионию: шелест леса, пение птиц, шум падающей с гор воды – все это вы назовете музыкой без моей помощи. А чем же этот кабак отличается от моей Родины? Только тем, что вы изуродовали и теперь не узнаете магию этого места. И поэтому, когда внутри меня все танцует в диком пламени, я начинаю… (он запнулся) материализовывать скрытую музыку. Вы изумились, и изумление Ваше сложно было утаить от внимательного вастайца. Рэйкан дернул пернатыми ушами, огляделся, затем поднял вверх указательный палец, сверкая голубыми озорными глазами. Вы замерли, словно стараясь поймать его кураж. Рэйкан медленно поднялся со своего места. — Тан-тага-тага-тан-тан-тан! – Напевал он, удаляясь от столика и оставляя счет на Вас.