Встречайте, Рэйкан!

Всю Ионию оглушил жуткий шум. Птицы поднялись в небо, громко прося о помощи. Животные бросили свои убежища и бежали, ища спасения. Топорный стук разрубил спокойствие в ионийском лесу. Демасия славилась своими дипломатическими способностями. Везде, где появлялись эти добрые люди, воцарялся мир. Никто не противоречил демасийцам. Или не мог противоречить... В дворце заседали ионийские вожди и люди в блестящих доспехах. Сухие тела казались крайне незначительными на фоне грациозного, как бегемот, демасийского дельца. — За одно дерево я получаю пять серебряников, — басил демасиец. — Из них я отдаю тебе четыре... бронзовых. Иониец с длинными седыми усами, как болванчик, покорно качал головой. — Мои люди будут смотреть, как падают деревья, — сухо продолжал сияющий в огнях свечей человек. — А твои будут валить их. Каждому лесорубу за пять деревьев я великодушно плачу из своего кармана аж целый бронзовый. Согласен? Иониец кивнул. Пухлой рукой демасиец протянул ему договор. Сделку закрепили подписями. Специально привезённые с континента люди проверили качество чернил, промокнули их и свернули документ. Каждый жест был важен. — А теперь праздник! — Демасиец хлопнул в ладоши и приятно улыбнулся. — Да, — иониец наконец перестал кивать головой и встал с колен. — Пройдёмте в танцевальную залу. Или Вам нужно переодеться? Карнавал нынче будет, нужно... Ах, вы всё знаете?.. Да-а, все нити в руках Демасии! Среди поваленных деревьев сновали вастайи. Они чувствовали, как морской ветер засыпал их плодородные земли песком, как горы лысели из-за блох с топорами. — Без леса Иония умрёт, — Шая вертела в руках увядающий лист. — Разве продажные ионийские души не понимают этого? — А у людей разве была душа? — Рэйкан смотрелся в зеркало, стоя на пне, как на сцене. Шая подошла к любимому, запрыгнула на его пьедестал и поцеловала в щёку. Случайно брошенная фраза попала в самую серединку мишени. Рэйкан со всей силы обнял дорогую птаху, начал ласкать, но с трудом ей удалось выбраться. — Этот лес повален незаконно, — пискнул вастайи, похожий на маленькую обезьяну, — потому что договор заключат сегодня. Пирушка будет во дворце. У нас все фрукты ободрали эти люди с континента! Остальные малыши подтвердили это дружным воем. — А у нас, между прочим, дети! — Голодать зимой будем! — Хоть начинай грабить этих людей! — Перестреляют нас за это, братья! — Да и хорошо. Лучше, чем без домов и без еды помирать в пустыне. — Молчать! — Закричал Рэйкан, размахивая руками. В миг воцарилась тишина. Десятки глаз смотрели на обольстителя, на щеке которого краснела помада Шаи. — Где будет пирушка? Ещё секунду стояла тишина, а потом голоса вновь залили поле. Ошарашенная бунтарка схватила спутника за руку и под шумок увела с пня. — Ты спятил? — Она крепко сжала его ладони, впиваясь в кожу ногтями. — Чтобы спятить, нужно изначально быть занудой, — Рэйкан ехидно хихикнул. — Ты... Дурак! Что там полезного в этом дворце? Только эти бездушные сволочи! — И еда. Шая замолчала. Она уже не слышала ответов Рэйкана, щебетавшего о чудесах континентальной кухни. Что же там полезного, там, в этом проклятом уродливом дворце ионийца?.. Договор. Он сейчас там. Если его уничтожить и показать руины леса, то всемирные судьи защитят вастайи. Сами же демасийцы покарают собрата за жадность. Быстро, но безупречно написанный план был готов к вечеру. — Какое солнце сегодня красивое, — задумчиво шептала Шая, любуясь на алый закат. — Да, я такой, — Рэйкан весело щёлкнул пальцами. Темнота быстро поглотила острова. Звёзды не захотели в эту ночь смотреть на опустевший лес. За один день люди уничтожили вековую рощу, хранившую в пушистой кроне огни магии. Теперь природе потребуется не один десяток лет, чтобы восстановить свои силы. — На самом деле, дело дельное, — Рэйкану снова напомнили план. — Необычно так выйдет. Ты так раньше не делала, милая! Эй, ты чего хмуришься? Шая надвинула на лицо капюшон. Она не могла смириться с разрухой, которой не было ещё этим утром. "Глупый, ничего не понимаешь, — думала бунтарка, — а ведь эти гады ранили нас в самое сердце. Ладно, пусть он не грустит. Хоть у кого-то на лице будет улыбка и помада... Этот оболтус до сих пор её не стёр!" Несуразный дворец, построенный за счёт ионийских крестьян, светился ночью, но свет этот противно резал глаза. Звуки рвали уши. Рэйкан начал бубнить себе под нос песенку, пританцовывать на ходу, но при этом он поспевал за любимой. Возле высокой ограды Рэйкан и Шая ещё раз обсудили тонкости. "План такой очевидный, что и планом его не назовёшь!" — обольститель усмехнулся, поправляя и так идеальную укладку. Перед тем, как разделиться, Рэйкан прижал к своей горячей груди Шаю. "Нет, он тоже нервничает", — думала бунтарка, наслаждаясь нежными прикосновениями. — Погнали! — громко шепнул Рэйкан. — А эту чудную золотую корону я сделал за счёт покойной прабабки, — распинался демасиец, размахивая бокалом игристого вина. Почётный гость в этот вечер превратился в императора давно забытой Шуримы: вокруг него стояли золоченые солдаты-охранники в броне, напоминающей доспехи песчаных воинов. Сам же демасиец загнал своё пузо в броню с рельефом, придававшим ему силу и стать. — У Вас, светлейший, вообще родственники умирают быстро, — иониец в одежде пирата крюком подцепил кусок мяса и поднёс к сморщенному рту. — Но в моем дворце все живут вечно! — Друг, — демасийца прервала громкая отрыжка, — этот чёртов сарай твой дом. Дворцы стоят только в Демасии, козлу под зад её чиновников… Все гости карнавала решили сменить свои парадные одежды. Хоть, кроме демасийских и ионийских жителей, никого на празднике не было, казалось, что гуляет весь Валоран. Вино и шампанское лились реками. Голосили мужики и визжали бабы. Надрывался оркестр, выжимая звуки из инструментов. Даже слуги в костюмах отшельников с Таргона не гнушались таскать еду с барского стола. На импровизированной сцене под бурный гомон, смешавшийся с редкими аплодисментами, выступали актёры, играя демонов и духов кровавой луны. В окна за всем представлением наблюдал Рэйкан. Он уже считал количество бранных слов из уст главного виновника гибели леса (эти бранные слова повторялись так часто и периодично, что заменили часы). — Ну и скукотища там у них… люди совершенно не умеют развлекаться! — Рэйкан последний раз кинул взгляд на сцену, где развернулась драма, и достал своё любимое зеркальце. Ему доставило удовольствие наличие на щеке утренней помады Шаи. Ах, как радуется глаз, когда взор устремлён на нечто прекрасное, да, друзья? Обольститель наслаждался собой, слушая речь демасийца, а в голове любимая целовала его, гладила волосы, перья, да и сама она бы наслаждалась своим возлюбленным. В какой-то момент Рэйкану пришла в голову мысль, что все эти грязные словечки демасийский вор говорит в адрес Шаи. Лицо вастайца побагровело. Не соображая, он сжал в руке зеркальце и, разбив кулаком окно, влетел в здание. С губ Рэйкана слетали строчки, только что родившиеся в горячей голове: Зеркало в руке. Помада на щеке. Буду зажигать в пылу ночно-ом! А пока моя Шая милая Разнесёт к чертям их стрёмный до-ом! Из-за шума, алкоголя и табака многие никак не отреагировали на появление странного гостя. Лишь кто-то шепнул что-то про интересный, реалистичный костюм. Рэйкан вскочил на огромную сцену и пинками выгнал актёров-неудачников. Вот тогда воцарилась тишина. Даже скрипки перестали ныть. Вмиг протрезвевшие глаза устремились на обольстителя. Без музыки нараспев заголосил повеселевший вастайи: Эй, вор, корону дай! Сегодня будет рай. Эй, музыка, играй! Одно движение — занавес упа-а-а-ал! С шумом и треском в залу влетел фейерверк. Он взорвался возле ничего не понимающего демасийца, ревущего, как раненый буйвол. Тощие ионийцы градом посыпались из окон, а липовые шуримские воины побросали оружие и спрятались под столы. Наспех приделанные украшения свалились на торчащие зады людей. Пока бушевали паника и огонь, Рэйкан щедро одаривал красные от вина морды пощёчинами, знакомил со своим плащом и кулаками наглых выходцев с континента. Простой танцор, самый обыкновенный певец, звучно распевавший «ла-ла-ла» пугал людей, как сам дьявол. Когда свиным визгом раздался сам горе-торговец, Рэйкан плюнул ему в лицо и, улыбнувшись, закончил песню: Подошёл к концу ваш карнавал. Я на законы наплевал. Будет магия леса жить, И людям сего не изменить! От маленького фителька огонь передался искорками, а те уже подожгли дом. Заполыхали все бархатные ткани, деревянные стены, сцена. Люди бежали, и каждый спасал лишь свою жизнь. Через несколько минут крыша рухнула на нижние этажи и превратила дворец в сплющенную груду обожжённого мусора. — Шая, а где договор? И ты обещала шоколад найти! — Рэйкан съедал глазами любимую. — Я не нашла договор, извини, милый, — она нежно коснулась алой от смазанной помады щеки обольстителя. — Да это и не так важно! Шоколад мой где? — Рэйкан снова завёлся, пыхтя про еду, но после шокированного взгляда Шаи сменил тему: — Почаще бы планы, чтоб просто врываться и лупить всех. Но как же круто, что ты догадалась салют использовать как оружие! Пэу-пэу-пэу! И нет этого жуткого дома! А то позорил весь мир этот уродский дворец. Правду говорят, что дом соответствует хозяину! — Да, передаётся испокон веков только правда… но главнее всего, что в том дворце в каком-то укромном месте был этот проклятый договор. И теперь он ничто. Часть праха. Пепел, — Шая злобно улыбалась, представляя, как на виселицу ведут демасийского вора вместе с его верными псами-лесорубами. — И жизни их тоже прах и пепел. — А это ещё раз подтверждает, что мы с тобой настоящая огненная смесь, да, миелла?