Вода под Голден Гейт

"Приезжай ко мне," - говорит Дастин, развалившись в кресле своей гостиной с телефоном, зажатым между его плечом и ухом, пока он сосредоточенно убивает своих врагов на экране телевизора. "Не могу," - отвечает Крис отвлеченно. - "Мне нужно собирать вещи. У меня завтра рейс в Нью-Йорк." "Соберешь вещи завтра," - бросает небрежно Дастин. "Я не могу собирать вещи завтра, я уезжаю завтра," - отвечает Крис. На другом конце провода он роется в куче одежды, и его комната незаметно превращается в свалку. Он рад, что здесь нет Дастина, который бы лицезрел (и издевался бы) над его внезапным проявлением снобизма. Он всегда становится таким, когда нужно собирать вещи в поездку. Он чувствует себя тревожно в дороге, только если у него нет нужных комплектов одежды. Он не думает, что это знак тщеславия, скорее, какого-то рода фетиш насчет правильно упакованной сумки. Это похоже на то, как люди заморачиваются насчет правильного питания, наверное. "Да, так соберешь вещи с утра," - говорит Дастин. - "Обама поймет. Плюс, твой рейс в 2 часа дня. Да!" Крис вскидывает бровь в ответ на нелепое окончание предложения. "Что?" "Я только что повесил колумбийского чувака, который всю ночь называл меня геем в X-box Live," - объясняет Дастин, довольный собой. На экране он заставляет своего персонажа исполнить танец победителя. Крис морщится. Он никогда не был большим поклонником такого вида убийств. "Темная сторона Интернета, да?" "Ну, он так же назвал меня курицей и мудаком, так что мы тут говорим не о человеке, который обладает высоким уровнем интеллекта," - Дастин яростно нажимает на кнопки, потому что его неприятный соперник возобновил атаку. 'Нет, думаю нет," - Крис становится на колени, чтобы поискать под кроватью второй ботинок. "Так что приезжай," - говорит опять Дастин, как будто короткого разговора с тех пор как он сказал это в первый раз и не было. - "Мне нужно кое о чем с тобой поговорить. Плюс, я не увижусь с тобой вроде как полторы недели, и ты оставляешь меня одного-одинешенького с Расстроенным Марком." - Дастин делает лицо мученика, которое Крис почти может видеть через телефонный разговор. Крис бросает оценивающий взгляд на свою комнату. Она безнадежно неопрятна. Он предполагает, что он может встать пораньше и собраться; у него ведь и так выходной. Конечно, он все равно планировал заскочить в офис и присмотреть за Марком, в свете последних событий с Эдуардо, но он может доверить это Дастину. "Хорошо," - говорит он со вздохом, и Дастин радуется на другом конце. "Чувак, захвати пиццу по пути. У меня здесь нет никакой еды." Крис закатывает глаза, но без злости. "Почему я не удивлен? Я заеду в Subway." "Нет," - скулит Дастин. - "Это вечер пиццы, Крис. У меня такое чувство, что это вечер пиццы." "Да, скорее всего, у тебя последние 5 вечеров такое чувство," - отвечает Крис. "Не совсем," - заявляет Дастин победоносно. "О Боже мой. Был ли хоть один вечер, когда ты не ел пиццу?" -спрашивает Крис, голосом его мамы. "Довожу до твоего ведома, что вчера вечером я ходил пить кофе с Лорен из твоего отдела – маркетинга или отдела кадров, она что-то такое говорила – и кофе превратился в блинчики." - Дастин звучит восхищенным. - "Я нашел девушку, которой нравиться есть в обед блинчики!" Что, конечно, означает, что ей нравится, есть завтрак в обед. "Ты – вау, это захватывающе," - в тоне Криса появляются странные нотки. Он звучит так, будто рад за Дастина, но не на все 100. "Да," - соглашается сияя Дастин. - "Это то, что я планировал рассказать тебе, как только ты придешь. Плюс, я хотел попросить у тебя совет." "Потому что я не держался на поразительном расстоянии от вагины со времен старшей школы?" - Крис явно развлекается, и той нотке в голосе, как и не бывало. Возможно, Дастину показалось. "Не отшучивайся, Кристофер," - говорит строго Дастин. - "Давай не будем притворяться, что ты не умеешь вести себя с дамами. Ты же что-то вроде их подружки-сплетницы." "Ну ладно," - говорит Крис нехотя. - "Валяй." "Я думал, ты приедешь," - говорит обвинительно Дастин. - "Это история любви, Крис. Я не могу говорить об этом по ни разу не романтичному телефону." "Знаешь, я думаю, я лучше останусь дома," - говорит ему Крис. Даже он не может сказать, откуда взялась эта резкая перемена в настроении, но он не собирается об этом задумывается, потому что это уже клиника. - "Мне нужно упаковать много вещей." "Да, но я тебя от этого отговорил," - жалуется Дастин. "Да, и я заговорил себя в это обратно," - отвечает Крис. - "Ты же знаешь, я становлюсь странным, когда речь идет о перелетах. Мне станет лучше, если я разберусь с этим." Наступает короткий момент тишины. Потом: "Ладно," - соглашается Дастин. - "Но необходимо, чтоб ты позвонил мне с Нью-Йорка. Ко второму свиданию я не могу дальше дурить такую девушку как Лорен своими повадками джентльмена и веселыми шутками. Ей нужно что-то посущественней. А у меня ничего такого нет. Мне нужен ты, чтобы помочь придумать что-то." "Да ну, Дастин," - перечит ему Крис. - "У тебя богатый внутренний мир." "Даже не начинай," - дружелюбно говорит Дастин. - "Это мой трагический порок. Ладно, тебе нужно собираться. Я собираюсь заказать пиццу, буду есть ее жирными руками и толстеть. До скорого." После того, как он кладет трубку, Крис бросает телефон на кровать, на беспорядочно раскиданные вещи, и потирает виски, как будто стараясь отогнать головную боль. Он едет в Нью-Йорк на 9 дней и когда вернется, этот шум, который рождается у него в голове, когда он думает обо всем, что сказал Дастин, исчезнет. --- Шон смеется лежа на диване, который находится напротив стола Марка, и у Марка появляется странное желание сказать ему, чтоб он не клал ноги на подушки как чертов мудак. Он отгоняет эту мысль, потому что она разносится эхом голоса его матери, а все, что говорит его мать, хотя и очень правильно, но едва ли уместно в его жизни. Шон больше не появляется в офисе так часто, и это, наверное, хорошо. Теперь Фэйсбук известен во всем мире, и роль Шона в его развитии на этом окончена. Он заглядывает, чтобы спросить, как идут дела и просто поболтать, но в основном, с точки зрения Марка, он приходит с явным намерением отвлекать Марка и быть невероятно раздражающим. И если кому-то интересно, то у Марка не осталось никаких иллюзий на счет Шона. Это действительно так. Он помнит вечеринку по поводу Миллиона Пользователей и то, как Шон ранил Эдуардо, перейдя границу, в то время как Марк, который впервые в своей жизни не зная что сказать, пытался собраться с мыслями. И кажется всего несколько секунд спустя Шон, задыхающийся и параноидальный, позвонил ему с полицейского участка. Марку удалось замять это дело – ну, Крису досталась самая тяжелая работа – но потом Шон сделал это снова. И снова. И в конце концов Марк перестал отвечать на звонки. Отстранить Шона от каких-либо официальных обязанностей в компании было легче, чем отстранить Эдуардо, практически в любом плане. Марк позволил наиболее влиятельным инвесторам уговорить Шона переподписать кое-какие бумаги и после этого, все было в порядке. Шон просто стал появляться реже. Но, конечно же, Шон до сих пор ведет себя по-прежнему, он не осознает, как фундаментально изменились их отношения; что Марк теперь терпит его, а не идеализирует; что Марк больше не нуждается в нем. Марка это тоже не волнует. Не то чтобы ему хотелось это долго и нудно обсуждать. Пока Шон заглядывает не чаще чем раз или два в месяц и не слишком вмешивается, Марк позволяет ему – как он там выразился? Десяток лет или столетий назад? - расхаживать в его дурацких костюмах и вести себя, будто он руководит компанией. Ну, или что-то вроде этого. Марку нравится вся ирония того, как он применяет оскорбления Шона на нем самом, даже не смотря на то, что Марк не позволяет Шону строить из себя кого-то, кто руководит чем-то важным в Фэйсбуке. "Так, то, что случилось с Вардо," - говорит Шон, подкидывая в воздух мячик в стиле доктора Хауса. Марк непреклонно пытается не вздрагивать, когда он делает это, даже несмотря на то, что он один раз его не поймав, опрокинул подставку с ручками на столе Марка. Марк не особо отвлекается от своего лэптопа, но за годы Шон прекрасно запомнил, что Марк может слушать и печатать одновременно без проблем. Ему это совсем не нравится, но Шон думает, что, если бы его это беспокоило, он бы перестал печатать и включился бы в разговор. Кроме того, Марк перестает быть таким высокомерным, каким он хочет казаться. Некоторые люди говорят, что это потому что он самый молодой в мире миллиардер (хотя голос Дастина в его голове говорит второй самый молодой), генеральный директор успешной компании, которую он сам построил, с таким высоким IQ, что он не может вести приемлемый разговор с самыми незаурядными людьми. Но Шону виднее, ну, или, во всяком случае, он знает, что Марк высокомерный не из-за Фэйсбука. Надменность появилась задолго до этого, с того самого момента, когда Марк осознал, что он лучше, умнее, талантливее, чем другие люди, но у него пока нет ничего, чем бы он это показал, доказал это миру. "Он на самом деле прыгнул с моста Голден Гейт?" - Шон не задает вопрос, на который ему нужно подтверждение Марка; естественно он прочитал все истории в новостях. Шон присвистывает. - "Этот парень не трус. Думаю, если бы это коснулось меня, то я лучше бы наглотался таблеток." "По статистике мужчины совершают самоубийства более жестокими способами, например, застрелив себя или прыгнув с высокого здания или моста," - говорит Марк, до сих пор сконцентрированный на экране лэптопа. - "Кроме того, он говорит, что это не было попыткой суицида." Шон фыркает. - "Ну да, конечно. Он наверное, решил, что поплавает в костюме за пять тысяч долларов, после того, как в него врезался камень, который летел со скоростью примерно 130 километров в час, потому что, скорее всего, удар о воду ощущался примерно так же." Марку нечего на это ответить, поэтому Шон подкидывает мячик еще несколько раз. "Так ты его навещал?" - осмеливается наконец-то спросить Шон. "Да." - Марк закусывает губу, и интенсивность его печати возрастает. "И?" - брови Шона поднимаются, как будто он пытается дать Марку значимый взгляд без того, чтобы выглядеть, вы знаете, слишком любопытным. "Что и?" - спрашивает Марк, абсолютно не обращая никакого внимания. "И, он… ты знаешь. Покалечен?" - Шон осознает, что он выбрал не самые лучшие слова, после того, как произнес это вслух, но теперь ничем не поможешь. Теперь Марк поднимает взгляд, суживая глаза, и Шон понимает, что его ярость нарастала все это время. "Нет, он только немного намочил костюм." - Его тон острый, как лезвие. - "Конечно, он покалечен, он упал с моста." Шон быстро поднимает руки в знак поражения. "Прости, чувак, прости. Я неправильно выразился. Извини меня. Я просто хотел узнать, ты знаешь, как все прошло. Потому что вы парни расстались не очень мирно, и мне просто интересно, как он отреагировал на то, что ты пришел к нему в больницу, как будто на улице 2003." Марк награждает Шона еще одним длинным взглядом и потом, отталкиваясь от стола, поворачивает кресло и смотрит на длинный горизонт Калифорнии. "Он принимает много обезболивающего." - Марк умолкает на мгновение. И потом: "Его сестра звонила и сказала, чтобы мы больше не появлялись. Так что мы больше не – больше ничего. Это все." Шон кивает. Он понимает, что тема закрыта. "Это тяжело, чувак. Мне жаль это слышать. Но я думаю, что вы парни больше не близки. Это, наверное, был визит из вежливости, да?" Марк пожимает плечами. "Да." Шон меняет тему, и Марк отворачивается от окна. -- "Ладно, дружище, приготовься к…" - Дастин драматично распахивает заднюю дверь больницы. - "…свету дня." Эдуардо щурится от внезапного солнечного света. Он тепло одет, несмотря на хорошую калифорнийскую погоду, в том самом свитере, который он носит со времени происшествия, с одеялом, наброшенным сверху. Дастин должен толкать его в кресле, так как его запястье еще заживает, и Эдуардо зарывается поглубже в одеяло; сзади, все, что может видеть Дастин, это пучок темных непослушных волос. Это драматичное изменение говорит само за себя; Эдуардо не укладывал волосы со времени происшествия, или, во всяком случае, он не делал этого, когда приходил Дастин. Дастин не посещал Эдуардо в открытую, но ему на это было плевать. Он не говорит о них Марку, потому что Марк захочет пойти, и Дастин не думает, что Эдуардо нуждается в этом или хочет этого сейчас. Даже если он и хочет, они примутся с Марком решать старые проблемы, а Эдуардо всегда выглядит слишком уставшим, с точки зрения Дастина, для того, чтобы спорить о чем-то. Кроме того, Дастину пришлось позвонить Наталии и долгое время уговаривать ее, пока она не уступила и не сказала персоналу, что ему можно приходить. В основном, ему пришлось дать обещание, что Марк не будет присутствовать при этих посещениях, и что он действительно не знал о размытии доли Эдуардо прежде, чем это случилось. (Это немного пугает Дастина, как сильно она на этом зациклена; он даже не уверен, что это все еще настолько беспокоит Эдуардо, насколько это беспокоит его сестру. Здесь действительно заметен гнев. Дастин не намерен притворяться, что это не было дерьмовым решением, но все равно кажется, что это случилось давно. И Эдуардо сейчас не стоит на этом сосредотачиваться.) Так что Наталия говорит персоналу больницы, что Дастин на самом деле их сводный брат (или что она им там говорит), и Дастин приходит раз в несколько дней после работы. Иногда он приносит с собой игры; Эдуардо нравится Скраббл и другие устаревшие настольные игры, о которых Дастин забыл, после появления видео игр. Эдуардо объясняет, что он вместе с бабушкой и дедушкой устраивали ночи игр в Бразилии, когда он был маленьким, что кажется Дастину немного несовместимым с картинкой семьи Эдуардо, которая возникла у него в голове. Но как бы там ни было, это кажется хорошими воспоминаниями, и, наверное, это то, что сейчас нужно Эдуардо. Дастин также приносит Эдуардо лэптоп, чтоб он мог проверить свой e-mail и поделать что-нибудь в Интернете, хотя Дастину кажется, он все еще не открывал компьютер. Эдуардо смутно упоминает, что он смотрел на нем фильм, но это все. Сегодня первый раз, когда Дастину разрешили вывести Эдуардо на улицу. Больница понемногу ослабляет наблюдение за ним, шаг за шагом. Эдуардо упоминает, что они теперь реже его проверяют, и они позволяют Наталье и Дастину по недолгу катать его по коридорам, изучая больницу, пока Эдуардо не устает. Сразу это происходило очень быстро, но Эдуардо набирается сил, и наконец-то одна из медсестер смягчается, и позволят Дастину вывести его к дневному свету. Дастин не уверен, что чувствует Эдуардо по этому поводу. Он скрутился под одеялом и практически не открывает глаза, немного кивает головой, и хотя Дастин говорит без умолку, Эдуардо кажется, не особо это осознает. Наконец Дастин останавливается возле столика для пикника и вылезает на него, садясь рядом с Эдуардо. Он умолкает, и смотрит на солнце. "Дастин." - голос Эдуардо звучит надломлено, наверное, потому что он не очень много говорит, даже когда у него посетители. "Да, чувак." - они сидят очень располагающе к разговору. "Они не выпустят меня отсюда, пока я не найду с кем остаться." Дастин смотрит на него с удивлением. "Ты не можешь остаться с твоей сестрой?" Эдуардо не смотрит на него. Его взгляд прикован к тротуару, находящемуся в пяти метрах от них. "Она живет в Маями. Я должен остаться здесь. Неподалеку от больницы." Он не упоминает спор, который возник между ним и Наталией; не говорит о том, как он не хочет быть ее проектом на следующие год, или два, или навсегда, в зависимости от того перестанет ли он быть изувеченным. "О," - Дастин пожимает плечами. - "Ну, оставайся со мной." Он говорит это так просто, будто это не имеет никакого значения. Как будто они до сих пор в колледже, и Эдуардо хочет завалиться спать у него в комнате после вечеринки или ему нужно одолжить учебник для подготовки к тесту. Внезапно Эдуардо вспоминает, что подружился с Дастином еще до того, как встретил Марка. Они встретились на первом курсе, на вступительном занятии по экономике. Дастин прибежал с опозданием в первый же день и все остальное время заставлял Эдуардо пытаться скрыть то, что он умирает со смеху над шутками, которые пускал Дастин в сторону профессора и студентов в аудитории. ("Я думаю, я попал не в ту аудиторию. Это Современное Волшебство, не так ли? Я должен быть на Экономике для чайников.") Когда пара закончилась, Дастин попросил у Эдуардо кусочек лекции, которую он пропустил из-за опоздания, и с того момента они всегда сидели радом на общих парах. Дастин был, как заметил с удивлением Эдуардо, его первым другом в Гарварде. "Да? Точно?" - спрашивает Эдуардо. Теперь он смотрит на Дастина, он до сих пор щурится от яркости солнца, свет падает на глаза так, что они выглядят почти рыжевато-коричневыми из-под век. - "Это будет так – я имею ввиду, я не смогу быть простым соседом по квартире. Мне понадобится кое-какая помощь." "Да," - отвечает просто Дастин. - "Я знаю. Но все классно, чувак, будет прикольно опять видеть тебя рядом. Ты можешь помочь мне убедить Криса, что пицца жизнеподдерживающая пища для ужина каждый день." Эдуардо улыбается несмотря на то, что не планировал делать этого, и это чувствуется странно. Это хорошо улыбаться вот так. Он понимает, что он не может вспомнить, когда он делал это в последний раз. "Хорошо," - говорит он. - "Спасибо, Д-мэн. Я перед тобой в долгу." "Даже не начинай," - говорит Дастин.