Вода под Голден Гейт

Как только Шон уходит, Марк бросает книгу на кофейный столик и открывает свой ноутбук. Марк сразу понимает, что ничего путного у него не выйдет. Иногда это случается, когда он начинает писать код; он с уверенностью может сказать, что это один из тех дней, когда он будет делать ошибки и не сможет сосредоточиться. Обычно тому есть причина – иногда на него влияет погода, или его что-то волнует – хотя, ему от таких отговорок не легче. И даже сейчас Марк пытается хотя бы попробовать что-то сделать, но после пятнадцати минут непрекратимой фрустрации, он захлопывает крышку компьютера и бросает взгляд на книгу, как будто на ней лежит вся ответственность за происходящее. Правильно, думает он. Точно, я просто пойду скажу Эдуардо, что знаю, что он не врал. Когда он с этим покончит, то сможет не думать об этом каждые гребанные восемь секунд. С этой мыслю, Марк хватает книгу и покидает дом Дастина. На пути в больницу, он решает, что это воистину ужасное место. Ему надоело попусту проводить там столько времени, тем более с тех пор, как это стало действительно влиять на его образ жизни. Он знает, что не был абсолютно счастлив, когда не разговаривал с Эдуардо, но он, по крайней мере, не чувствовал себя таким несчастным. Он хотя бы мог писать код. Внезапно он вспоминает что-то, что годы назад ему говорил его дед, поставщик умных стоящих советов. Если проходишь через ад, продолжай идти. Может быть это и правда, Марк переносит совет на сложившуюся ситуацию. Возможно, это все нужно пережить. В лифте, поднимаясь на этаж Эдуардо, Марк думает, что он мог бы ему сказать. Он в таком не разбирается и не уверен, что Эдуардо поймет, что Марк извиняется за то, что недостаточно в него верил. Марк решает, что Эдуардо не обязательно винит его в подозрении, что падение с веранды было второй попыткой суицида. И теперь, когда Марк не уверен, почему именно Эдуардо упал с веранды, насчет чего еще можно засомневаться? На мгновение Марк задумывается, что, возможно, Эдуардо не врал и насчет Голден Гейт. Может быть, это тоже случилось случайно. Маловероятно, но все же. И если это правда, то Марк все время вел себя как законченный козел. Ну, Эдуардо и так обо мне это уже знает, мрачно думает Марк, когда дверь лифта открывается. По крайней мере у него есть преимущество меня во всем винить. Он даже не хочет думать о новом разговоре насчет предательства. В последний раз это было похоже на взрыв атомной бомбы, так что Марк не уверен, что они вообще когда-нибудь смогут об этом поговорить, как взрослые. Он почти доходит до палаты Эдуардо, когда замечает чью-то знакомую макушку. Марк настолько невезучий, что он доходит до палаты как раз в тот момент, когда Наталия заканчивает разговор с доктором и, поворачиваясь, оказывается лицом к лицу с Марком. Марк ничего не говорит, потому что он действительно не уверен, какие его слова заставят Наталью отступить и не ввязываться в это с ним, поэтому он просто ждет ее хода. Ждать нужно не долго. "Что это ты думаешь, ты здесь делаешь?" - шипит она. - "Я думала я в достаточной мере обосновала, что ты должен держаться как можно дальше от него." "Я пришел к Эдуардо," - честно говорит Марк. - "И я виделся с ним достаточно часто с тех пор, как его выписали в первый раз, так что можешь оставить свои угрозы кому-то другому." "Мне плевать, что вы с ним сделали татушки, как у лучших друзей со времени нашей последней встречи." - Глаза Натальи темнее, чем у Эдуардо, почти черные. У Марка такое впечатление, что на него смотрит акула. - "Пока я здесь, тебе тут не место. Так что уходи." Марк уже знает, что он ни о чем с ней не договорится. Они с Натальей очень похожи, хотя она на вид более агрессивна, чем он. Крис, наверное, смог бы задобрить ее, и она бы разрешила Марку зайти к Эдуардо на несколько минут. Но у Марка нет ни таких навыков, ни терпения. "Можешь тогда передать ему его книгу?" - Марк протягивает экземпляр Крестного Отца, будто это просто библиотечная книга, которую Эдуардо где-то оставил, а не что-то значительное. Наталия подозрительно смотрит на книгу, но, в конечном счете, берет ее из рук Марка. "Спасибо," - говорит Марк, и он даже немного имеет это в виду, потому что Эдуардо поймет, что это значит, получить именно эту книгу от Марка. Марку даже не нужно с ним говорить. Эдуардо просто будет знать, что Марк знает – и это, этого пока будет достаточно. - "Он будет ее искать." Наталия просто коротко кивает, и Марк, понимая, что исчерпал все ее гостеприимство, делает шаг назад, перед тем как повернуться, и быстро шагает вниз по холлу. Наталья смотрит ему в спину все время. -- Эдуардо замечает книгу на прикроватном столике, как только его привозят с рентгена. Если смотреть с дверного проема, то вполне возможно, что это книга Натальи; она проводит здесь все время, оставаясь на ночь и читая, пока не засыпает в нелепых и неудобных позах. Хотя, то, как лежит книга, будто кто-то положил ее туда с определенным намерением, заставляет Эдуардо взглянуть еще раз. Он сразу ее узнает, чувствуя, как по телу пробегает холодок. Марк был здесь. Потому что Дастин и Крис во Флориде, а ни у кого другого нет доступа к вещам Эдуардо. Но ему интересно, почему Марк принес ему книгу, да еще и именно эту. В последнее время он много читает, так что даже не помнит, какое последнее событие было в той, которую он читал перед тем, как упал. Тем более, Марк не из того типа людей, которые понимают, как скучно целыми днями лежать в кровати, мечтая о том, чтобы хоть чем-то заняться. Позже, после тоста с маслом и желе, Эдуардо вопросительно смотрит на обложку книги, перелистывая страницы, будто это придает ему вдохновения. "Он что-нибудь сказал?" - спрашивает он сестру. Она сжимает губы, не отрывая взгляда от журнала. "Только то, что ты будешь ее искать." Эдуардо тянется за новой парой очков для чтения, которые купила ему Наталья и, надевая их, заставляет себя открыть книгу и начинает читать первую страницу. Марк не делает ничего без причины. Вопреки себе, Эдуардо действительно хочет знать, какая она на этот раз. -- Дастин просыпается приблизительно в 10 утра, морщась от солнечных лучей, которые проникают через жалюзи, которые он не закрыл, перед тем, как лег спать. Перед тем, как они легли спать. Они не делали ничего (кроме поцелуев) перед тем, как отключились в комнате Дастина, потому что оба были ужасно уставшими, а Крис оказался еще и старомодным джентльменом, который не хочет торопить события. Но просыпаясь рядом с Крисом, Дастин все равно весел, потому что это начало нового дня, и это его первый день, когда больше не нужно притворяться. Он хочет Криса, Крис хочет его. Это удивительно просто. Хотя его и мучает ужасное похмелье. Практические скатившись с кровати, Дастин плетется к шкафу, в поисках своей заначки Gatorade, пока не вспоминает, что он не дома в Калифорнии, и тут у него есть только вода. С болью на лице, он пересекает комнату и исчезает в коридоре, чтобы добыть 2 стакана прекрасной воды из ванной. Когда он возвращается, Крис все еще спит, растянувшись на животе, в одной из старых футболок Дастина с Battlestar. Дастин садится на край кровати, выпивая пол стакана воды в один заход, и просто смотрит на него. Футболка немного задралась с одной стороны, и Дастин может видеть маленький участок кожи и веснушку, и это самое очаровательное, что Дастин когда-либо видел (а Дастин видел сурикатов, ладно, он знает, что такое очаровательно). Также это пробуждает у него бабочек в животе, что просто смешно, потому что он знает Криса уже целую вечность, и еще до сегодняшнего дня он умел придушить такие чувства, пока они не дали о себе знать. Крис немного шевелится и закрывает глаза так плотно, как только может, будто чувствуя восхищенный взгляд Дастина. "Доброе утро," - говорит Дастин, потому что Крис – это человек, который просыпается мгновенно, выключает будильник и начинает новый день. Он не ворочается в постели по 15 минут и не выключает будильник по 8 раз, как это делает Дастин. "Все, что я чувствую – это боль," - бормочет Крис, прикрывая глаза рукой. "В колледже такое количество виски не оставило никакого бы эффекта," - говорит ему Дастин, пытаясь не смеяться. - "Ты теряешь форму." "Да. Да, теряю." - Крис зарывается лицом в подушку, немного скрутившись. "Хочешь воды?" - Дастин звучит сопереживающее, но он вне сомнения улыбается. "О Боже, да. Пожалуйста." Дастин дает Крису стакан, который он принес для него и с удовлетворением смотрит, как Крис поднимается, опираясь на локоть, выпивает его залпом и назад падает лицом в подушку. "Я тебя люблю," - бормочет он приглушенным голосом в подушку. Первая мысль Дастина – это проигнорировать слова Криса, или превратить их в шутку, пока ситуация не стала неудобной, но пока эти мысли быстро сменяют одна другую, тишина затягивается, и все равно момент становится неловким. "Вот, черт." - Крис осознает, что он сделал, но его похмелье побеждает его сторону PR-менеджера, который бы вмешался и разрулил все, спася ситуацию. Он приподнимается, опираясь на локти, и с тревогой (хотя и немного сонно) смотрит на Дастина. - "Прости." Дастин моргает, потому что такого продолжения он не ожидал. "За что ты извиняешься?" Крис выглядит таким же удивленным вопросом Дастина. "Я забыл что – сказать такое этим утром означает немного другое, чем, если бы это было сказано вчерашним утром. И должно значить. Я имею в виду, если мы – если ты и я - " - Крис опирается лбом о руки. - "Твою ж мать. Хотелось бы, чтобы мой мозг сейчас издавал связанные предложения." "А мне и так нравится, ты смешной," - информирует его Дастин. Действительно, сразу услышать эти слова в новом контексте от Криса было странным, но теперь он чувствует себя довольным. - "Но, серьезно, бро, я тоже тебя люблю." Крис смотрит на него. "Мы теперь просто будем бросаться такими фразами?" Дастин закатывает глаза. "Нет, ты, лошара. Просто я любил тебя как брата со второго курса. Всех вас парней. Ну, Марка я люблю больше, как странного двоюродного, который, скорее всего, принадлежит к секретной террористической организации, но все равно люблю. Так что я не понимаю, почему мы должны перестать говорить это сейчас только потому, что мы решили - " - Он разводит руками, - "…перейти на следующий уровень." Крис переворачивается на спину, чтобы он мог нормально посмотреть на Дастина. Он выглядит, как будто собирается спорить. "Если это будет не просто любовь лучших друзей, тогда нам нужно воспринимать это более серьезно." "Я с этим не спорю," - говорит Дастин, - "но я тебя люблю и буду говорить это, если захочу." -Крис пытается вмешаться, но Дастин не дает ему сказать. - "Вполне возможно, что Марк в ближайшем будущем убьет меня за что-то, или я убью его и попаду в тюрьму, и в любом случае мы не должны оставлять важную дрянь недосказанной. Самое время сказать, что рубашка, которую я надеваю на важные встречи, которую ты всегда находишь странно знакомой, твоя. Я одолжил ее на первое собрание акционеров, потому что ты все равно никогда ее не носил, а мне она подошла, так что я оторвал этикетку и оставил ее." "Девиантное поведение," - упрекает Крис. "Я такой," - весело говорит Дастин. "И деградируешь," - Крис тянется вперед и немного толкает руку Дастина. "У меня такое впечатление, что ты специально выискиваешь слова на «д», чтобы повысить эффект," - информирует его Дастин. "Делинквент," - говорит Крис. "Хорошо, а вот это уже ранит." Крис обхватывает запястье Дастина и притягивает его к себе. "Я просто не хочу попасть в ловушку, говоря 'я люблю тебя’, только потому, что мы привыкли." Дастин практически уверен, что грудь Криса это новое любимое место для его головы. "Я даже не переживаю, Волшебник." "Не переживаешь?" - Крис смотрит вниз, хотя Дастин уже поднял подбородок, чтобы встретить его взгляд. "Быть с тобой, это самое легкое из всего, что мне приходилось делать," - говорит ему Дастин. -- В прошлый раз Эдуардо нравилось здесь больше. Тогда работники больницы говорили ему, что он эмоционально нестабилен, и ему нужен постоянный присмотр. Сейчас они опять так делают, но более тонко, что, в каком-то плане, еще больше раздражает. Эдуардо раньше считал сколько раз заходят его проверять точно по графику; теперь это всегда неожиданность. Он знает, что теперь ему дают другие антидепрессанты, потому что он узнает признаки 'привыкания' к новому препарату, и первые несколько ночей он не очень хорошо спит. Еще он в нехарактерной для него манере вызверился на медсестру, за что потом извинялся так долго, что она засмущалась. Наталия делает то, что она всегда делает; она побыла несколько дней и когда убедилась, что за ним будут присматривать какое-то время, исчезла. Их отец тоже был таким, Эдуардо это очень хорошо помнит. Сначала какое-то время они уделяют семье. После этого главным становится бизнес – и Наталия любит свою работу, начиная с самой ее конкурирующей сути и заканчивая зарплатой, так что надолго она не задерживается. Она обещает вернуться, но не уточняет когда. Эдуардо уже знает, что, если бы он позвонил ей в любое время дня или ночи и сказал бы, что он покидает больницу и собирается пожить у Марка, она бы была здесь через мгновение. Теперь он еще более убежден, что она злится на Марка больше из-за того, какой эффект он произвел на их семью, чем на Эдуардо лично. Не то чтобы ее не заботило благополучие брата – оно ее действительно заботит – но за последние пару лет она превратилась в их отца, а Эдуардо еще больше отдалился. И не то чтобы Эдуардо хотел оставаться с Марком. Последний их разговор был злобным спором, начавшимся с того, что Марк обвинил Эдуардо во вранье насчет его падения, и перерос в непрекращающаеся нелегкое обсуждение Фэйсбука. Странно, но после этого Эдуардо как бы полегчало. Его психиатр, доктор Растанни, думает (или делает вид, что думает; Эдуардо никогда точно не удается узнать ход ее мыслей, потому что ей прекрасно удается управлять им в ходе разговоров), что Эдуардо просто нужно было скинуть эту гору с плеч. Эдуардо в этом не сомневается, но он думает, что другим вспомогательным фактором также выступает то, что ему больше не приходится ходить вокруг Марка на цыпочках, предугадывая, что ему высказал бы Марк, но не зная наверняка. Теперь они точно знают, как относятся друг к другу. Это свобода. Эдуардо думает, что ему это нравится, ну, или понравится, когда остатки боли и злости полностью исчезнут. Все же, большинство свободного времени, проведенного в больнице он посвящает Крестному Отцу, безрезультатно выискивая подсказки, почему Марк оставил ему книгу. Он бы списал это на простой акт доброй воли, в знак извинения, будь он от кого-нибудь другого, но Марк к такому типу людей не относится. Эдуардо не думает, что Марк сначала избавился от ужасного слона в комнате в виде Фэйсбука, просто выбросив все плохое, что он думает о Эдуардо, последнему в лицо, а потом бы пришел с извинением в виде библиотечной книжки. Но Эдуардо не собирается звонить Марку и узнавать ответ на свой вопрос. Ему хватило того, как он гонялся за Марком по Гарварду, потом ехал к нему через всю страну, а теперь они ходят по кругу в Пало-Альто. Если Марк хочет с ним поговорить, он и сам может это устроить. У Эдуардо достаточно времени, чтобы закончить книгу и прочитать полдюжины журналов от корки до корки, прежде, чем его выписывают (ну, в каком-то роде; он все еще должен посещать сеансы психотерапии и приходить к доктору Растанни, и он до сих пор не ходит, но его отпускают на свободу, как взрослого человека, и это совсем уже не плохо). Он понимает, что его беседы с психиатром дали ей понять, что психически он здоров, потому что был с ней предельно честен, и он думает, что она знает, что он и не допускает мысль, чтобы повторить Падение. Она верит ему, когда он говорит, что падение с веранды не было попыткой суицида. Крис и Дастин тоже, кажется, на его стороне, когда он объясняет им, как все произошло. "Ты, вроде как, в пятерке самых умных людей, из всех, кого я знаю, так что я думаю, ты осознавал, что падение с пяти ступенек будет скорее не смертельным, а невыносимо болезненным," - говорит ему Дастин по телефону, звоня из Флориды. ""Спасибо тебе," - говорит Эдуардо с чувством. "А ты… эм. Ты говорил с Марком? Недавно?" Эдуардо отвечает, что нет. Он даже не хочет говорить с Марком, и они меняют тему. Дастин говорит, что он может жить в его доме несмотря на то, что Крис и Дастин остаются на юге, и Эдуардо благодарит его, но говорит, что ему хочется немного независимости на какое-то время. У него нет четкого плана на ближайшее будущее, но это даже лучше: у него нет никаких планов, значит, он может делать все, что захочет. В утро отъезда из больницы он тратит 15 минут на укладку волос и долго выбирает рубашку из ассортимента, который принесла Наталия. Некоторые из них взяты из вещей, которые он привез для встречи акционеров, что, кажется, было целую вечность назад, а некоторые остались еще со времен Гарварда; Эдуардо оставил их в доме родителей во Флориде во время очередного визита, и теперь это, как открыть дверь в прошлое. Странно, но при этом его переполняют эмоции, как будто выбрать рубашку из этих будет значить что-то большее, чем, если он оденет купленную недавно. Он не уверен это потому, что те рубашки напоминают ему о времени, когда он был более уверен о своем месте в этом мире, или потому, что они напоминают ему о доме и родителях (даже о его отце), или потому, что они переносят его мысли назад в Бостон, где он торопится к Марку, чтобы поговорить о планах расширения Фэйсбука, еще задолго до того, как в их отношениях все перепуталось. Последнее, что он делает перед уходом – засовывает перстень его отца в карман брюк. В Гарварде он никогда его не снимал, а теперь он не одевал его со дня смерти отца. Когда он возвращался в Маями на похороны, его мама дала ему запечатанный конверт, – тот самый, который отослал отцу несколько месяцев назад, – ничего не говоря. Сначала, Эдуардо положил его на дно чемодана, потому что он был напоминанием всего, о чем Эдуардо думать не хотел. Его отец дал ему перстень где-то во время его бар-мицвы, сказав что-то мимоходом, какое-то клише, вроде сделай так, чтобы я тобою гордился. Но еще тогда это въелось Эдуардо в голову, и после Фэйсбука перстень стал символом всего, что Эдуардо не смог сделать, чтобы угодить старику. После Падения, Эдуардо принял смерть его отца (и перестал на него злиться, к своему удивлению) и подумывал о том, чтобы опять носить перстень. Марк бы сказал, что это смешно. Смерть всегда превращает людей в святых, Вардо. Это чертовски глупо. Он и близко не был святым. Эдуардо практически может слышать упрек Марка в своей голове несмотря на то, что про себя он думает: Было нелегко быть его сыном. Но это то, кем я был. Кем я являюсь. Но Эдуардо не смог бы его носить, даже если бы решился, потому что рука, на которой он обычно носил перстень теперь носит гипс на сломанном запястье. Одевать его на другую руку кажется неправильным, поэтому он его не носит. Он не уверен, чего ждет или почему он чувствует себя обязанным носить его с собой, но он продолжает делать это. Возможно, однажды он его или наденет, или уберет навсегда. Пока он катит себя по коридору со сложенными на коленях вещами, у Эдуардо возникает чувство, что он оставляет это все позади в последний раз. Он собирается разобраться в себе. Он знает, что все будет в порядке, потому что у него есть все таланты и необходимое мастерство, чтобы все делать правильно, и впервые за долгое время, он хочет находиться в кругу людей. Он всегда любил людей, конечно, потому что Эдуардо не их тех людей, кто может оставаться в одиночестве долгое время. Как, например, Марк. Но он провел несколько месяцев, может даже год или два, когда не заморачивался на счет людей и постепенно выпроваживал их со своей жизни. Теперь он думает, что собирается стать смелым и опять начнет впускать людей, может, по одному или по два за раз. Если вокруг есть люди, то не стоит слушать лишь свой голос. Кроме того, проводить время с Крисом и Дастином (и даже Марком) напоминает ему о том, какого это иметь узкий круг близких друзей. Оказывается, это не странно, чтобы вокруг были люди, которые навещают тебя, приглашают в свой дом и приглядывают за тобой. Эдуардо уже и забыл, каково это. Он практически убедил себя, что, подпуская близко людей, ты даешь им возможность, которой они добивались, чтобы навредить тебе, но сейчас кажется, что все недоверие к Крису и Дастину было просто способом держаться подальше от всех связанных с Фэйсбуком чувств в общем, и от Марка в частности. И Марк… ну, Эдуардо не знает, что ему делать с Марком, но у него больше нет такого чувства, что Марк сжег его дом, посыпав солью. Теперь Эдуардо может оглянуться назад и увидеть больше деталей, потому что прошлое представляется немного в другой перспективе, а новые встречи с Марком и остальными окрасили всю картину для Эдуардо в новые цвета. Это больше не сырая, рваная, разрушенная история; теперь уже нет. Когда он выбирается из больницы, то вызывает такси, которое могло бы обеспечить его особенные условия перевозки, и на солнышке ждет пока они приедут. Водитель помогает ему поселиться в отель, в котором он раньше никогда не был, и когда он попадает в комнату, большинство времени он уделяет на то, чтобы приспособиться к его условиям передвижения. Его ванна - для гостей с ограниченными возможностями, и он приспосабливается вылезать с кресла, используя свои руки (даже сломанное запястье выдерживает немного веса, если правильно его распределять и делать основной упор на локоть). Он уверен, что опять научится ходить. Ведь, в конце концов, доктора не сказали, что он не сможет. Они с доктором Растанни особо это не обсуждали, так как у Эдуардо есть приблизительно восемнадцать других неразрешенных проблем, которые возникли раньше. Невозможность ходить… ну, Эдуардо не собирается позволить этому остаться навсегда. -- "Прости, Марк. Он не особо распространялся о своих планах, и непохоже было, чтобы он хотел, чтобы и ты о них знал." - Крис пытается увернуться от Дастина, который трется возле его уха, пытаясь поцеловать шею. Это отвлекает, и он не хочет выдать себя голосом. "Ты мне должен о таком рассказывать," - спорит Марк. "Это не один из тех сценариев, в которых ты мой босс," - мягко подчеркивает Крис. - "Сейчас я просто твой друг. А еще я друг Эдуардо, а ему, кажется, нужно немного пространства." "Я не понимаю, почему он не позвонил мне после того, как я отдал ему книжку," - говорит Марк. Потому что что-то не сходится, что-то не так. "Ты – что?" - Крис закрывает ладонью лицо Дастина и отталкивает его; он намеренно смотрит в другую сторону, пока Дастин смотрит на него огромными глазами сквозь его пальцы. "Книга. Я дал ему книгу." - Марк осознает, что Крису это не кажется таким логичным, потому что не знает ничего, что произошло между ним и Эдуардо, поэтому Марк ему все рассказывает, и объясняет, почему Эдуардо должен был позвонить. "Так, подожди." - Крис говорит это настороженно и недоверчиво. - "Ты обвинил его в чем-то, что он не делал, потом позволил этому перерасти в ссору из-за Фэйсбука, о чем я просил тебя пока ему не напоминать. Потом ты нашел доказательство того, что он не делал того, в чем ты его обвинил, и отдал это его сестре, которая презирает каждое место, куда ступала твоя нога. Марк." Рядом с Крисом Дастин ударяет себя по лицу. "Что," - говорит Марк нетерпеливо. "Может, его сестра так и не передала ему книгу. Может, он получил книгу, но не понимает, что она означает. Может, он злится из-за того, что ты обвинил его в попытке самоубийства и потом передал извинение в виде доказательства – которое ему и так не нужно – через третьи руки. Может, он просто хотел, чтобы ты в него хоть немного верил." - Крису сейчас очень хочется сделать то же, что и Дастин. - "У тебя IQ позволяющее управлять NASA, и ничего из этого тебе на ум не приходило?" "Приходило," - защищается Марк. Через мгновение тишины он добавляет, - "Я просто думал, что он позвонит." "Да знаю я." - Крис действительно сочувствует ситуации, хотя и не понятно из-за Марка или Эдуардо. - "Может, на этот раз тебе нужно сделать первый шаг." "Если взять во внимание, что это всегда Эдуардо, кто делает первый шаг," - делает вывод Марк скептическим голосом. "Если ты ему позвонишь, и это будет ошибкой, я возьму на себя всю ответственность," - обещает Крис, потому что это займет недели, чтобы объяснить Марку насколько его отношения с Эдуардо странные и нездоровые почти во всех смыслах, о которых Крис только может подумать, но когда у них все в порядке, это делает их такими невероятно счастливыми, что никто не может понять реальную причину. - "Слушай, мне пора. Но просто позвони ему. И объясни свою книжную логику. Это Эдуардо – он поймет твой странный бред. Он всегда понимает." "Объясни мне, почему я тебя нанял, когда все, что ты делаешь - это обижаешь меня," - жалуется Марк. "Потому что никто не будет делать мою работу за ту зарплату, которую ты платишь," - информирует его Крис. "Ты разве не работаешь на Обаму?" "Позвони Эдуардо, Марк." Марк разъединяется, ничего не ответив, и Дастин громко выдыхает, будто он все время разговора задерживал дыхание. "Святой новорожденный Иисус. Каждый раз, когда я думаю, что в моей жизни бардак, я смотрю на Марка и Эдуардо и думаю, а точно, вот как выглядит сломанная жизнь." Крис бросает на него взгляд. "И тогда твоя жизнь не кажется тебе ужасной?" "Нет, я все равно думаю, что в моей жизни беспорядок, но такой, знаешь, с которым может разобраться домработница из Калифорнии, а не такой, с которым разбираются люди в Чернобыле в защитных костюмах." Крис смеется. "Ну да. Говоря о бардаке…" - Он бросает взгляд через плечо. Миссис Московитц заснула в кресле рядом с постелью своего мужа. Он может видеть только верхушку ее головы, склоненную на плечо. Сестра Дастина, Брианна, решила поехать домой, чтобы немного поспать в нормальной постели, но ее мать к такому склонить не удается. "Она смирится, Крис," - уверяет его Дастин, немедленно прочитав его мысли. - "Я обещаю." Крис не так уверен, но он этого не говорит. "Когда ты ей расскажешь?" Дастин закусывает губу, теперь тоже смотря на свою мать. "Когда все это с моим отцом закончится, наверное. Так или иначе." Крис мягко вынимает свою руку из руки Дастина, кладя ее на свое колено. "Так что до этого мы должны вести себя, как и прежде." Дастин расстроено смотрит на потерю. "Я не хочу. Но я пока не могу ей сказать, она будет – ну ты знаешь, какая она. И она уже и так не в самом лучшем состоянии из-за моего папы." "Я не расстроился," - Крис говорит ему, потому что он действительно не расстроился. - "Я понимаю, Д-мэн. Поверь мне, я понимаю." Дастину на секунду показалось, что он смотрит на того Криса, который был помоложе; на того, кто месяцами ждал, чтобы сказать своим соседям по комнате, что он гей, непонятно, но искренне извиняясь за то, что ему приходилось это скрывать везде перед Гарвардом. Необъяснимо, это делает его таким грустным. Снова смотря на свою мать через плечо, Дастин очень осторожно тянется к руке Криса. Два санитара проходят мимо; никто не смотрит на них дважды. "Пока она спит мы можем быть теми, кем хотим," - говорит убедительно Дастин, и Крис ему странно благодарно улыбается, когда он добавляет, - "И скоро, мы можем быть теми, кем хотим несмотря ни на что."