Ничего особенного. Я отдал тебя Чимину и ушёл домой.
Часы на стене стукают так размеренно… Тик-Так. Стрелка движется слишком медленно, когда наблюдаешь, но стоит отвернуться — и тут же проходит полчаса. Кто бы мог подумать, что ожидание может быть таким болезненным? Ким Тэхён, например, не мог. Кого он ждал? Определённо не Чон Чонгука. Чего ждал? Уж точно не признания в любви или чего-то подобного, нет. — Эй, даже не думай о том, чтобы пустить свои слюни на мою толстовку. — Юнги всё это время сидел напротив парня, однако на его присутствие Ким нагло наплевал. И зря, потому что Мин для себя сделал несколько весьма неутешительных выводов. Во-первых — настроение Тэ сейчас совсем ниже плинтуса. Это можно понять по той апатичности, которая возникает в такие моменты. Во-вторых — ему никак нельзя давать свои вещи, потому что он испачкает их чем угодно, и — Юнги знал об этом и раньше, — только чёрт знает, зачем он отдал другу свою толстовку. И самое, наверное, главное — Ким Тэхён начал признавать то, что влюблён в Чон Чонгука. Его вздохи и ежесекундные проверки смартфона говорят сами за себя, даже спрашивать не надо. А ещё, кажется, что-то произошло между ними, раз он превратился в такую вот лужицу. Грустную и унылую, влюблённую лужицу. — Через два дня я уезжаю, — решается сказать Мин, хоть и сам понимает, что сейчас немного не то время. Тэхён наконец-то переводит взгляд с часов на друга и вопросительно выгибает бровь. — Уже? Две недели прошли? — спрашивает он, немного съезжая по спинке дивана вниз. Время и правда быстро идёт, Юнги будто только вчера приехал в гости, они ещё ничего не успели сделать из того, что планировали. — Прошло чуть больше двух недель, я и правда задержался, — парень ерошит свои волосы и пересаживается на диван, давая Киму возможность устроиться на чужом плече. — Отец стал звонить. Наверное, кто-то сказал ему, что я здесь, поэтому я хотел сделать это как можно быстрее, но Чимин… Сам понимаешь. — Ага. — Ким теребит края толстовки, которую он успешно стащил у Мина, и прикусывает губу, раздумывая о том, стоит ли говорить другу о произошедшем. Вообще, парень старался думать об этом как можно меньше, но воспоминания смешивались, лезли куда не надо, и в итоге не осталось сил, чтобы игнорировать это — он просто сдался. — Знаешь, сегодня я виделся с Чоном. Мне хотелось узнать о том, что произошло, и, как ты и сказал, я поговорил с ним… — Тэхён остановился, чтобы Юнги кивнул в знак того, что он слушает и ждёт продолжения. Тепло от чужого тела создавало комфорт, благодаря которому хотелось прижаться теснее, — …но он сказал, что ничего особенного не было, и ещё тот странный сон, в котором мы… обжимались? Я не знаю, что мне делать, перед глазами до сих пор мельтешат его руки и… боже, мне так стыдно сейчас. — Ким отпихивается от друга, от его тёплой ауры, но тот крепко хватает Кима за шею и возвращает обратно. Когда их взгляды встречаются, парень тяжело вздыхает и закрывает глаза. — Тэхён, ты такой глупый… — еле слышно говорит он, сталкиваясь с чужим лбом. В глазах друга читается непонимание, но Мин не спешит отвечать, он устал. Грёбаный Чон Чонгук, неужели нельзя было сказать правду? Всё время ходит вокруг да около, ещё и Чимина в это втянул. — Я видел не всё из того, что между вами тогда происходило, но могу сказать точно — тебе напиздели. — Зрачки Тэхёна расширяются медленно, по мере того, как он начал осознавать сказанные Мином слова. Шестерёнки в голове снова стали двигаться, прокручивать какие-то моменты и делать выводы. — То есть… — Ким подрывается с места, прокручивая в голове всевозможные маты. Чон Чонгук солгал? Э-э, но зачем? Боже, наглец, да как он посмел?! — Этот кретин… еблан… гомосе… — А с этим полегче, — Юнги снова возвращает Тэхёна обратно, осматривает с ног до головы, что-то мысленно подмечает, а после отрицательно качает головой. — Повторюсь: я видел не всё из того, что между вами тогда происходило, понимаешь? Может, у него были причины на то, чтобы солгать. Ну, знаешь… — парень разводит руками в стороны и хлопает перед лицом Кима. — Он мог загнать себя мыслями типа «У него уже есть соулмейт» или «Я не хочу рушить его счастье», — Тэхён заметно кривится, и Юнги закатывает глаза. — Он мог не конкретно про это думать, может быть что-то подобное. Ким уселся так ровно, как никогда не сидел даже за партой в школе. А ведь что-то подобное было, верно?Где твой соулмейт? Ты не хочешь с ним встретиться? Он тебе нравится? Я не трогал твоё запястье, можешь не волноваться
— Эй-й, — макушка старшего брата стремительно выглядывает из дверного проёма. Он смотрит на парней, которые расселись на диване, что-то себе кивает и показывается во всей красе. Тэхён за эти несколько секунд ещё не вышел из транса, однако наглые руки Джуна, щёлкающие перед его лицом, сделали это моментально. — Чимин сказал, что ты скоро уезжаешь… — Юнги медленно кивает, представляя жалующегося и злого Пака, с красными щеками и растрёпанными волосами впоследствии махания руками. От одной такой мысли по телу пробегает стайка крупных мурашек. Ким-старший снова кивает и обхватывает одной рукой шею младшего. — Тогда нам стоит разок развлечься, м? Ну, клуб там… все дела, — Тэхён хочет возразить, но не успевает. — Родители разрешили малышу Тэ немного отдохнуть, если я, естественно, буду очень хорошим мальчиком и прослежу за ним. Они всё ещё думают, что ты плачешь по ночам в подушку, — смех обоих парней разносится по всему дому постепенно, под вопль Кима-младшего «Это ты им сказал!» и успокаивается только тогда, когда заходит миссис Ким и просит их быть потише. — Вообще, я немного подслушал ваш разговор, — Джун лишь на секунду отводит взгляд, — тебе правда нужно немного отдохнуть. В частности от Чон Чонгука, ты слишком забиваешь им голову. — А кто, по-вашему, его пригласил? — Тэхён хмурится и прижимает лежавшую рядом декоративную подушку к себе. — Это из-за вас я почти стал… одним из вас. — Это было обидно. — Юнги отворачивается. — Однозначно. — Ким-старший хотел сделать то же самое, но в итоге прильнул к младшему брату. — Ну же, Тэ, я таким образом извиняюсь, мне стоило сделать это раньше. С нами будет Джин, Чимин, я даже Хоби позвал. Тебе правда не будет скучно, мы все отлично проведём время. — Мы несовершеннолетние, на секундочку, — Тэхён тыкает Намджуна в грудь и подтверждает свои слова кивком, на что фыркает Мин, говоря о том, что может просто сказать охранникам, что берёт за них ответственность. — Я в выпускном классе, мне нужно готовиться. — Что-то за все эти дни я ни разу не видел тебя с учебником, — Джун хитро улыбается, заставляя Кима-младшего мучительно промычать. — Никогда не поздно начать. Я буду готовиться. Прямо сейчас, ясно? Можете идти куда хотите, я остаюсь здесь и точка.***
Стакан дешёвого виски опустошается быстро. Недовольный взгляд окидывает помещение. Куча лазеров, лампочек, всякой блевотины, алкоголя, потных мужиков и маленьких шлюшек. Ах да, ещё куча кретинов, к числу которых относится Мин Юнги и Ким Намджун, которые вытащили Тэхёна под предлогом того, что расскажут всем про его фетиш на чулки. Идеально. Ещё и напялили странную одежду, накрасили, даже линзы впихнули, которые Тэ купил год назад, но так и не решился раскрыть упаковку. Небольшой столик почти в самом углу зала позволяет всё осмотреть. И всех. Бармена, который что-то обсуждает с какой-то девушкой в то время, пока её хахаль стягивает бутылку дорогого вина. Разве тут нет камер? Если есть, то им не поздоровится. Несколько парочек, которые обжимаются то тут, то там, а ещё Чимин и Хоби, которые почему-то идут вдвоём. Они знакомы? — Вы ещё как сюда попали? — щёки парня были слегка покрасневшими, но этого не было видно из-за освещения. Глаза немного слепило от большого количества светодиодов, а знакомый бит очень медленно пробирался через барабанные перепонки, заставляя в такт дрыгать ногой. — Обычно. У нас даже возраста не спрашивали! — Хоби кричит, но даже так его с трудом слышно. Глаза Кима сужаются, как и глаза Юнги, который сначала оценивающе смотрит на Чона, потом на Чимина, который что-то уже говорит Тэхёну. — Вы знакомы? — всё же озвучивает свой вопрос Мин, так же не отводя взгляда от своего соулмейта. Пак хитренько улыбается, после чего садится своему парню на колени под фуканье Кима-младшего, который впервые видит такую сцену вживую. Парень наклоняется к лицу Юнги, выдыхает на тут же раскрытые губы, но не прикасается к ним, не слыша, но чувствуя возмущения в свою сторону. Ведёт губами немного в сторону и мажет по скуле, подбираясь ближе к уху. — Ревнуешь? — совсем тихо спрашивает он, едва ощутимо кусая мочку и, наконец, укладывая свои ручонки на чужие плечи. Юнги возможно и поддался бы, но не в этот раз. Он зло рыкает и скидывает надутого Чимина рядом с собой. Пак показательно отворачивается и опустошает один из стаканов. — Мы раньше учились в одном классе, мудак. — Когда будет Джин? Очень хочу научиться ебать мозги. — Мин говорит специально как можно громче, не обращая внимания на возмущения Джуна. — У тебя и так хорошо получается, — Чимин пихает того в ногу, и маленькая война начинается. Злобные зырканья точно поражают в цель, и никто сдаваться не собирается. Ким Тэхён в этот момент допивает третий стакан и внедряется в толпу, всё-таки поддаваясь музыке. Неплохой музыке, если она понравилась парню и раз уж его унесло танцевать, и дело не в дешевой выпивке, нет. Дело в атмосфере, именно так. Столько пьяных людей, столько алкоголя, столько танцев. Он стоит почти в центре, но при этом умудряется высмотреть Джуна, Джина, который шёл к столику, Хоби, который уже смеялся с шутки Юнги, Чимина, снова сидящего на коленях парня, и Чонгу… Чонгука? Тэхён ещё раз смотрит в ту сторону, где встретился с чужими глазами, но ничего не находит. Песня заменяет другую, такт меняется, и все сбиваются на бешеный ритм, который Ким-младший не может поддержать из-за того, что голова начинает немного кружиться. А ведь он только вышел, ему так хотелось танцевать… Чёрт. Ким проталкивается сквозь толпу к туалету, ему срочно нужно умыться, ибо точно что-то не то подсунули, раз он видит эту херню. Туалет не отличается от зала. Он почему-то такой же тёмный и освещённый разнообразными светодиодами. Биты теперь совсем глухие, едва слышные. Звукоизоляция отличная, что сказать… На фоне слышится то, как человека рвёт, и это не очень-то приятно. Точнее, совсем неприятно, однако Тэхён плюёт на это, — сам знал, куда идёт, — поэтому преспокойно идёт к одной из раковин. Холодная вода покрывает не только лицо, но и чёлку, локти, даже любимые кроссовки получили свою дозу. Странные штаны и рубашку парень не берёт в счёт, потому что с самого начала не хотел их надевать. Слишком… не его стиль. Дверь одной из кабинок открывается, Ким отводит взгляд от зеркала, встречаясь с чёрными омутами, и замирает, потому что, видимо, ему не давали никаких галлюциногенных — он действительно встретил Чона, и чёрт знает, почему именно сейчас. Вслед открывается вторая кабинка, из которой выходит пьяный мужчина, разбавляя молчание, матерясь себе под нос и выходя в зал, после чего Тэхён только выдыхает. — Ты… выблядок. — он настигает растерянного Чонгука меньше, чем за секунду, хватая того за грудки. Чон, всё ещё будто в трансе, продолжает смотреть на Кима и то открывать, то закрывать рот, словно рыбка. — Зачем, вот скажи мне… нахрена? — Тэхён дышит через ноздри, он старается оставаться спокойным, но вид ничего не понимающего соулмейта заставляет злиться только больше. Он чувствует, как собственные вены надуваются, словно длинные шарики. — Лгун грёбаный, только верь те… — руки перехватывают чужие, взгляд Чонгука становится ясным, и он проталкивает бёдрами сопротивляющегося Кима в кабинку, предусмотрительно прикрывая одной рукой дверцу. Что сказать, разница в массе мышц есть, хоть и не такая уж и значительная, но есть. Смелость Тэхёна где-то теряется, и вместо неё приходит ступор. Вкус виски тоже пропадает, его место занимают чужие губы, которые накрывают его собственные так быстро, что парень никак не успевает среагировать, даже рот закрыть, чтобы не позволить углубить поцелуй. Кисти рук несколько раз ударяются о стены, пытаясь вырваться, но попытки выходят тщетными, а ноги оказываются в неудобном для сопротивления месте — между ними втискиваются чужие, чтобы оказаться ближе, теснее. Ким не знает, что делать, потому-то чувства приятные, любое прикосновение отдаётся дрожью, но, с другой стороны, он хочет объяснений, он хочет поговорить и наконец-то разобраться. Мысли сворачиваются в трубочку и вылетают из головы, когда чужие пальцы оглаживают и слегка надавливают на запястья, пуская ток, дотрагиваясь одной рукой до головы и сжимая волосы на затылке. Из парня вырывается вздох, позволяя проникнуть чужому языку, провести по нёбу и вовлечь в ещё более глубокий поцелуй. Тэхён чувствует весь жар рук, груди соулмейта, и отчего-то безумно хочется узнать, насколько будет жарче от прикосновения кожи к коже. Он опускает свободную руку к шее Чона, сначала едва касаясь пальцами, пробуя на ощупь, и только после полностью накрывает ладонью. Чонгук это принимает за полное согласие и подхватывает парня под бёдра, сильнее вжимая в стену. — Тебе нельзя ходить в таком виде, ты знаешь? — говорит он, шумно вдыхая запах одеколона на шее, отчего Ким едва подавляет собственный стон. — Такой дрочный, малыш… — чужие губы смыкаются в районе ключицы, втягивая в себя кожу и слегка покусывая. От одного из таких укусов Тэхён дёргается, хватаясь за волосы Чона, пропуская пряди сквозь пальцы.Тебе правда нужно немного отдохнуть. В частности от Чон Чонгука, ты слишком забиваешь им голову.
— говорил брат. Что ж, Тэхён отдохнул. Спасибо, Ким Намджун.