Конец ноября. Скоро зима.
Чон Чонгук всегда любил зиму, ему нравилась эта вдохновляющая атмосфера. Все ссоры и разногласия на время забываются, оставляя место для счастья и уюта. Чон Чонгук любил зиму, потому что можно зарываться в любимые свитера и таскать за собой по всему дому плед. Чон Чонгук однозначно любил зиму, так как можно литрами пить горячий шоколад и никто ничего тебе за это не скажет. Но. Чон Чонгук не любил болеть. Он терпеть не мог эту усталость, ужасный насморк и громкий кашель. Не выносил этой беспомощности, но был слишком гордым для того, чтобы позвонить отцу или кому-то из знакомых. Однако организм не спрашивал, чего хочет Чонгук, он сам звонил Хосоку и просил лекарства. Чон Чонгук совсем не ожидал того, что вместо рыжего одноклассника встретит перед дверью парня с красивыми глазами. Да, очень красивыми. Нужно лечиться. Мысли в голове уже давно сбились, и Чон так и стоял бы, если бы не шуршание на кухне и громкие возгласы «Что за беспорядок?». Закрыв дверь, Чонгук приложился лбом к её холодной поверхности и едва заметно шикнул. — Я не понял, ты что тут делаешь? — Тэхён уже успел скинуть куртку на диван и разложить лекарства на столе. Он стоял в позе строгой мамочки, приложив руки к бокам и качал головой из стороны в сторону. Чонгук не очень понял, чего от него хотят, пока его не схватили за локоть и не потянули к кровати. — Ты вообще должен не вылезать из постели, какого ты ещё шастаешь тут? — Я думал, что придёт Хоби, — Чон натягивает одеяло до самого носа, после чего только поднимает взгляд на Кима. Очень красивый. — Ну, думал, что придёт этот придурок, а пришёл я. Смирись с судьбой, Чон… — Тэхён закусывает губу. — Заварю жаропонижающее, — говорит он, разворачиваясь на сто восемьдесят градусов и вылетая на кухню. Тэ сам не понял, как оказался тут, в доме своего соулмейта. Хосок сказал, что не знает, что покупать для тех, кто болеет гриппом, поэтому Ким и оказался перед дверью Чона, но, когда увидел его таким раскрасневшимся, слабым, больным, ему срочно понадобилось позаботиться о нём и влететь в чужой дом, словно ураган. И вот теперь он стоит на кухне, высыпает маленький мешочек с лекарством в кружку с горячей водой и чувствует, как щёки наливаются румянцем. Ну правда. С чего он такой милый? — Нужно лечиться, — и Тэхён не знает, кому это сказал — себе или Чонгуку. Возможно, обоим, но это не точно. Парень заваривает себе зелёный чай, найденный на одной из полок, и несёт кружки в спальню. Чон всё также лежит на кровати, в той же позе. Он смотрит в потолок и, кажется, совсем не реагирует на окружающий мир до тех пор, пока громко не хмыкают в стороне. Он поворачивает голову и видит то, как Ким ставит кружки на тумбочку, а после присаживается рядом на пол. Чонгук усмехается. — Я не кусаюсь, — говорит Чон, на что получает раздражённый зырк. — Серьёзно, ты можешь сесть на кровать. — Обойдусь, — Тэхён не знает, на что злится, но да, он злится. Возможно, на себя, возможно, на то, что до сих пор не ушёл. А может, всё дело в том, что Чонгук его соулмейт? Не ясно, и проверять Ким, пожалуй, не будет. Чон тянется к посуде, но каким-то волшебным образом опрокидывает одну кружку на пол. Не разбилась. Это было лекарство. Тэхён не возмущается, не вопит. Он молча встаёт и снова идёт на кухню под удивлённым взглядом Чонгука. «Как-никак, это моя вина в том, что он заболел». Он по новой ставит чайник и высыпает жаропонижающее в кружку с Рилаккумами (честно, Тэхён не умилился). В стороне слышится шорох, и Ким оборачивается, замечая то, что Чон очутился в дверном проёме. — Зачем встал? — Тэ снова срывается в сторону парня, пихая того обратно, к кровати. Чонгук не отвечает какое-то время, пока Ким не подходит к выходу из спальни. — Я думал, ты ушёл. — Тэхён не комментирует. Хотя хотел. Он хотел бы спросить, почему этот парень сейчас сидит один, хотел бы спросить, где его семья. Ещё бы ему хотелось знать, почему Чон позвонил Хоби: у него нет более надёжных друзей? Да эта белка и с собой справиться не может, не то что других лечить. Глупый Чонгук. — Не уйду, — говорит он куда-то в стену, но, вероятно, громче, чем стоило бы. И нет, Ким не хотел, чтобы Чон услышал его, нет. Так же, как и не хотел услышать мягкого «Хорошо». «Серьёзно, какой же ты глупый», — Тэхён улыбается, неся вновь заваренное лекарство на найденном подносе в сторону спальни. — В этот раз будь аккуратнее, — говорит он, ставя поднос на чужие бёдра. — Я могу взять какое-нибудь полотенце? — Зачем? — Нужно вытереть то, что ты разлил, — Ким закатывает глаза, будто объясняет очевидные вещи. — Не сидеть же мне на мокром полу. — Ты всё ещё можешь сесть на кровать, — Чонгук улыбается, подтягиваясь к подносу и, на этот раз аккуратно взяв кружку, делает первый глоток. — Что за бурда? — морщится парень, отпихивая от себя лекарство. — Эта бурда поставит тебя на ноги, так что у тебя нет прав на возмущения. В любом случае, её нужно вытереть с пола. Где полотенца? — Тэхён вновь встаёт в позу «руки в боки». — То есть ты всё-таки поддался чарам этой тёплой кроватки? — не сдаётся Чон. — Я сейчас передумаю, — злобный прищур. — По коридору налево, первая дверь, — парень кашляет, — на стиральной машинке.***
Этот день казался Чон Хосоку одним из самых удачных. Он выспался, вся домашка была сделана, и ему написал Мин Юнги, предложив ещё как-нибудь потусить. Кажется, всё было круто, никаких проблем. Серьёзно, даже учитель Квон сегодня не отругал его из-за слишком ярких волос, как делает это в любую свободную минуту. А ведь Хосок помнит эту продолжительную войну. Помнит, как мужчина почти каждый день звонил его маме и жаловался на то, что красить волосы в такой цвет запрещено, но вообще-то у Чон Мо Хён такой же характер, как и у сына, поэтому учитель никак не мог достигнуть удовлетворяющего его результата. Но сейчас всё в порядке, кажется, сэнсэй Квон смирился. Хосок чувствует себя отлично. — Кто-то видел Тэхёна? — Джун ходит по всему классу, время от времени нервно проводя рукой по шее. До определённого момента.#
— Ты же не собираешься сейчас идти в аптеку? — Хоби наклоняет голову на бок, наблюдая за пыхтящим Тэ. Тот смотрит на Чона, как на идиота. — Конечно собираюсь, — говорит он, как о само себе разумеющемся. Парень складывает вещи в рюкзак и пихает тот Хосоку: — Вечером заберу. — Эй-эй, — Чон останавливает Кима, который уже порывался выйти за дверь, — сейчас идут занятия, — шипит он. — Да твой брат мне голову оторвёт! Тэхён жуёт губу, раздумывая и в чём-то сомневаясь. Хосок думает, что ему удалось переубедить парня. Вообще-то не то чтобы Хосок много общается с Кимом, но есть в нём что-то притягивающее, располагающее к себе. — Тогда если он будет меня искать, — Тэ нервно улыбается, — просто скажи ему, куда я пошёл, и он успокоится. — Как это вообще поможет? — Поверь мне, — Ким хлопает Чона по спине. — Это ещё как поможет. — Он отводит взгляд в сторону. — Нет, мне, конечно, влетит, но о себе можешь не беспокоиться, правда. — Тэхён ещё раз улыбается, оставляя парня в пустом классе. — Мне конец.#
И вот сейчас Джун идёт вдоль последнего ряда, как раз к тому месту, где сидит Хосок. Нет, он точно идёт к нему. Его убьют, его точно убьют. Намджун не выглядит как тот, кто может избить, только если дело не касается Тэхёна. Видимо, это у них в крови или что-то тому подобное. Кто знает, возможно, раньше у них в семье кто-то был ниндзя, вот и передалось по генам. Хоби не хочет испытывать судьбу, поэтому сам встаёт со своего места и подлетает к Киму. Намджун смотрит немного удивлённо, нет, он правда удивлён, когда Чон кричит на весь класс «Я знаю!» и утягивает того в школьный туалет. Когда они останавливаются, Хоби начинает ходить из стороны в сторону, подбирая правильные слова. Джун его убьёт. Хотя это лучше Тэхёна. — Хо… — начинает Ким, но Хосок громко на того шикает и продолжает ходить, нервно теребя свой свитер и посматривая на Намджуна. Нет, не убьёт. За такое не убивают. Тяжело вздыхая, Чон отходит от парня на пару шагов. Просто Хоби не хочет нарушать личное пространство. Нет, конечно это не из-за страха. Он всё ещё сомневается о том, что именно сказать. — Он… Тэхён, он пошёл в аптеку? — Хосок звучит не очень. Это прозвучало, скорее, как вопрос. Брови Джуна сводятся к переносице. — Зачем? — спрашивает тот, и Чон правда не знает, что говорить. Матерь Божья. — Ну, Чонгук заболел, он попросил лекарства, а я их собирался купить после школы, но Тэхён захотел сам их купить сейчас, и он ушёл, попросив-меня-прикрыть-его-прости-пжлста, — Хосок не знает, чего ждать — Джун некоторое время находится в ступоре. — Вот же ж… — говорит тот, всё также смотря куда-то в стену. — Этот засранец, — Ким посмеивается, после чего отмирает от пола и достаёт свой телефон, начиная что-то яро печатать. Чон недоумевает. Намджун хлопает Хосока по плечу со своим «Спасибо» и выходит, всё ещё смеясь чему-то своему. — Да что не так с этой семьёй?***
Ким-брат-Нам [13:24] Кажется, ты что-то говорил про голубой вагон Ким-брат-Нам [13:24] Я, конечно, ничего не хочу сказать… Тэхён усмехается. Чонгук заснул пару часов назад, и Ким, на самом деле, уже давно мог уйти домой, но решил подождать, когда придёт кто-то из его родных. Так что теперь он сидит на другой половине кровати, которую Чон ему вежливо предоставил, и думает о том, какой же его брат всё-таки придурок, серьёзно.Тэ[13:27]
Ой, ЗаТкНиСь
Тэ[13:27]
Серьёзно, ПрОсТо ЗаТкНиСь
Ким-брат-Нам [13:29] Не забывай, что я твой старший брат Ким-брат-Нам [13:29] ЭтО вО-пЕрВыХ Ким-брат-Нам [13:30] А вО-вТоРыХ, выкручиваться перед родителями будешь сам Тэхён тяжело вздыхает перед тем, как отложить телефон на тумбочку и лечь на кровать, уставившись в потолок. Ну, что сделано, то сделано. Здесь Ким ничего не поделает. Возможно, родители его в чём-то ограничат. Остаётся надеяться лишь на то, что они смягчатся, когда Тэ всё им расскажет, это должно помочь. Он пропустил только один день, тем более что всего год назад Ким прогуливал занятия минимум раз в неделю. Это же не сильно разозлит отца? Не попробуешь — не узнаешь. — Я тут подумал, — Тэхён вздрагивает, когда Чонгук начинает говорить. Он не думал, что парень не спит. — Разве сейчас не идут занятия? — Ким поворачивает голову. Чон лежит боком, и, если бы кто-то спросил у Тэхёна о расстоянии между их лицами, он ответил бы, что совсем близко. На таком расстоянии можно пересчитать все ресницы и заметить, что карий цвет глаз парня не такой уж и карий. На самом деле это что-то схожее с тёмно-оливковым. Ещё можно рассмотреть красные от простуды щёки, нос и особенно губы (и нет, Тэхён на них не пялился, совсем нет). Ким сглатывает, когда юркий язычок проходится по нижней губе, будто провоцируя на более решительные действия, чем просто разглядывание чужого лица. Чонгука забавляет чужая реакция, но он не спешит что-либо делать. — Ты пропустил занятия, м? — медленно проговаривает он, чтобы не отпугнуть парня, словно дикого зверька. Тот реагирует так же заторможенно, но всё-таки переводит взгляд на глаза Чона, вглядывается, пытается что-то найти. Шестерёнки в голове крутятся, кажется, он пропустил всё мимо ушей. А перед глазами такой красный Чонгук. Немного взмокший, с приоткрытыми губами, издевается будто. Такой милый. Будто это не он вчера буравил его взглядом, дыры выжигал, вёл себя как немного придурок. И в том идиотском туалете целовал, целовал, целовал. «Да это чистой воды издевательство». Серьёзно? — Мог сделать это и в другом месте, — Ким говорит на автомате, даже не задумываясь о том, что только что сказал. А вот Чонгук задумывается. Сразу не понимает, о чём говорит Тэ, но, взглянув на то, куда снова обращён чужой взгляд, обо всём догадывается. — Понравилось? — самодовольно спрашивает он, растягивая губы в улыбке, и, неужели, Ким возвращается к реальности. Его зрачки увеличиваются, и он медленно откатывается на самый край кровати, скривив лицо. Смущён, но делает вид, будто это не так — Мечтай, — говорит Тэ, снова возвращаясь к рассматриванию потолка. — А прогуливаю или нет — моё дело, вообще-то, — деловито добавляет он. — О, конечно, — Чон не отодвигается, но так же ложится на спину. На некоторое время повисает тишина. Чонгук до сих пор не может понять, почему этот парень лежит здесь и делает вид, будто натяжной потолок очень интересный. — Где твои родители? — вдруг спрашивает парень, и Чон снова поворачивает к нему голову. «Ах, в этом дело». — Отец много работает, так что его можно не ждать, если ты об этом. — А… — Она умерла, — Чонгук не хотел звучать резко, но это вышло само собой. Тэхён тоже поворачивается к нему и, с минуту жуя губу, едва слышно проговаривает: «Прости». Чон усмехается: за него волнуются. — Я был ещё совсем мелким в то время. — Но… — Всё нормально. Тэхён молчит, он не знает, что говорить в подобных ситуациях, чтобы хоть как-то облегчить атмосферу. Зато Чонгук знает. — Мы можем посмотреть фильм, если хочешь, —предлагает он, указывая рукой на ноутбук. Тэхён кивает, — или можем переместиться на диван и посмотреть там. — Нет, всё нормально, — Ким встаёт и, взяв ноутбук, тут же возвращается на место. Они включают какой-то триллер, и, пока идут начальные титры, он мельком просматривает сообщения. Минни [13:51] Файтин Минни [13:51] !!!!!! «Ох чёрт». Юнги [13:56] Успел прихватить чулочки? «За что?» Сокджин-хён [13:43] Делай ему побольше чая, простуда пройдёт быстрее Сокджин-хён [13:45] И надеюсь, что ты взял порошки, а не таблетки — Ох, — Тэхён, откладывает телефон в сторону. «Чёртов Намджун». Чонгук уже не обращает внимания на всё, что происходит вокруг, он полностью погружён в фильм, но к середине, то есть примерно через час, уже начинает тихо посапывать, под пристальным наблюдением Кима. Что тут сказать, либо он заснул из-за болезни, либо Чону просто стало не интересно. Возможно, он всегда засыпает при просмотре фильмов, кто знает. Тэхён хочет узнать. И ещё, возможно, он расскажет обо всём Чону, касаемо истинности. Не знает, как, но расскажет.«Не думай, что я ничего не знаю. Хватит лгать.»
Ким смотрит на спокойное лицо совсем рядом, после чего тихонько опускает крышку ноутбука. И правда.Хватит лгать.