Лучшие спутники мастера-убийцы — его бдительность и интуиция. Потеряешь баланс между ними — и жертвой станешь ты.
Немой крик застрял глубоко в горле. Подобно невидимой нити, боль прошлась по каждой клеточке руки, вынуждая свою жертву поддаться слабости и что есть силы закричать. Чуть не прикусив язык, Кира сцепила зубы и отдёрнула руку от полки. Пламя свечи погасло в воздухе, когда подсвечник с громким звуком упал на пол. Скуля, будто раненая псина, девушка отпрянула на несколько шагов назад, схватившись здоровой рукой за запястье повреждённой, и беглым взглядом осмотрела ранение: наконечник болта прошёл насквозь и застрял в самом лучезапястном суставе. Ругаясь и проклиная себя за столь глупую оплошность, Кира, не колеблясь, крепко вцепилась дрожащими пальцами в древко, резко вытащила маленькую стрелу из распухшей раны и откинула подальше в угол. Между всхлипами и учащённым дыханием девушка изо всех сил старалась подавить нарастающий крик. Вставшая перед глазами чёрная пелена едва не заставила Киру пошатнуться, однако та успела опереться здоровой рукой на обшарпанную панель, чувствуя, как струйки крови потоком омывают её пальцы. В один момент она даже пробовала пошевелить ими, понемногу привыкая к ощущениям. Однако минутная слабость едва не стоила девушке жизни: Кира чудом успела увернуться от следующей атаки. С отчётливым свистом арбалетный болт проткнул место, недалеко от которого находилась её голова. Девушка обернулась в сторону, откуда могло прилететь орудие, и перво-наперво её взгляд устремился в тёмные уголки комнаты, где, скорее всего, могли укрыться непрошеные гости, но там никого не оказалось. Сердце никак не могло успокоиться, словно намереваясь вот-вот выпрыгнуть из груди, в горле сильно пересохло от частых вздохов и волнения. Взгляд Киры вновь вцепился в желанную книгу. Внутренне она была готова взвыть от негодования, но прирождённая целеустремлённость умела брать верх над инстинктом самосохранения. Превозмогая боль, наёмница плавными шагами направилась в сторону шкафа, мысленно молясь всем аэдра и даэдра о том, чтобы поскорее покончить со всей этой затеей. Стараясь прислушиваться к любому шороху, Кира бегло осматривала каждый угол в надежде вовремя обнаружить другие притаившиеся ловушки. Сказать, что эта затея оказалась из рискованных, — ничего не сказать. Девушке много раз приходилось слушать о том, что она никогда не берёт за правило учиться на собственных ошибках. Учитель не раз и не два упрекал за эту оплошность, но кого будет слушать юная оборванка, которая надеялась на собственную ловкость и хитрость? Теперь Кира понимала, как сильно она заблуждалась. Продолжая ловко прокрадываться к заветной цели, она едва успела увернуться от следующей атаки, отделавшись лишь царапиной на бедре. Шипя и скалясь, девушка продолжила свой путь. Оборачиваться назад не имело смысла, как и не было смысла поддаваться слабости. Противная судорога прошлась по всему телу. Ловкими пальцами Кира схватилась за корешок вожделенной книги, тут же притянув её к груди, и быстро отбежала от злосчастного шкафа. И хоть расстояние, которое отделяло её от желаемого, было небольшим, для девушки оно оказалось длиной в вечность. Боль, которая столь долго игнорировалась, вновь дала о себе знать, неприятно засвербев. Кира раздражённо шикнула и продолжила прижимать к груди книгу, будто мать — собственное чадо. Какое-то время она стояла неподвижно, прикрыв глаза и позабыв о том, что в любой момент сюда могли нагрянуть караульные… Караульные! Девушка осеклась, будто её саму облили ледяной водой. Спрятав находку во внутренний карман жилета, Кира прислушалась и отметила про себя, что за пределами комнаты была лишь напрягающая тишина. Зная этих пустоголовых в доспехах, девушка понимала, что они не умели затыкаться просто так. Кира почуяла что-то неладное, и это ощущение не отпускало, даже когда она остановилась у входной двери. Бережно сцепив пальцами проржавевшую ручку, Кира не спеша приоткрыла дверь. Скрытые петли с громким противным звуком скрипнули, стоило открыть её настежь. Такой гул должны были услышать те, кто мог патрулировать близ этой территории, но Киру встретила всё та же злополучная тишина. Теперь девушке стало по-настоящему не по себе. В который раз за эту ночь в горле застрял комок. Тихо было настолько, что Кира едва ли не улавливала звуки своего сердцебиения. Однако секундная слабость тут же сменилась на живость. Решив воспользоваться шансом, Кира быстрым, но аккуратным шагом направилась к главному холлу. В голове прокручивались картинки чертежей, которые передала Минеция. Перед уходом на злополучную миссию девушка успела наведаться к новоиспечённому союзнику и договориться о дополнительных деталях их прежней сделки. Даэдра знают, откуда малявка смогла достать план здания, но он оказался как нельзя кстати. Однако повторно разглядывать чертёж сейчас не было времени: напряжение нарастало ежесекундно, накрывая девушку с головой. И скамп её дёрнул обернуться на внезапный гул, который донёсся со второго этажа. Спрятаться в тень сейчас было проще: половина светильников оказались погашенными. Единственным источником света теперь был огонь, разведённый в камине, и пара нетронутых подсвечников. Подозрения о присутствии ещё одного непрошеного гостя начали стремительно перерастать в уверенность, ведь в ином случае стражникам незачем темнота. Со стороны главного входа послышались наступающие громкие шаги, что с каждым тембром приближались стремительнее. Недолго думая, Кира мигом заскочила в открытый проём между выступившим углом и старым комодом. Двери громко распахнулись, и главный холл заполнил отряд вооружённых и встревоженных стражников. Те, кто был с фонарями, вышли вперёд. Девушка прикрыла рот ладонью, сильнее впечатавшись в стену. — Капитан Алдис, командир Ральдис, вы здесь? — грубым басом проорал вышедший вперёд караульный, держа фонарь в одной руке и крепко сжимая рукоять меча второй. Кира поняла, что этот смельчак выдавал себя за командира всего караульного отряда. Но что их так обеспокоило? — Тихо… Лордес, — караульный обернулся к солдату, который был по левую сторону от него. Он держал в руке такой же фонарь и осматривался по сторонам. — Бери ребят из своего отряда и проверь с ними все комнаты на втором этаже. Рихард, — солдат, стоявший по правую сторону, обернулся на зов соратника. — Бери часть своих ребят и осмотрите каждый угол на этом этаже. Я соберу оставшуюся часть своих, и мы ещё раз проверим всю территорию вокруг этого дома. Убийца не мог далеко убежать. — Есть, сэр! — с немалым энтузиазмом ответили остальные, после чего все разошлись по своим позициям. Стоп, убийца?! Будто подвластно заклинанию паралича, Кира с замиранием сердца слушала всё, о чём говорили прибывшие сюда стражники. Значит, тогда ей не показалось. Рой мурашек прошёлся до самых кончиков волос; она не раз будет жалеть о своей чрезмерной самоуверенности и любви к подобным рискам, но назад отступать было некуда. Затаившись, Кира стала прокручивать в голове варианты побега, выжидая момент, когда стражники разойдутся. В памяти всплыли воспоминания о некоем потайном тоннеле, который находился в кладовой комнате, но этот вариант она сразу отклонила — слишком уж много солдат было в доме. Кира переметнула взгляд в сторону приоткрытой входной двери, благо её охранял только один вояка. Убрав раненую ладонь с лица, она заметила тумбу, где среди старой посуды лежал проржавевший столовый нож. Это было самоубийством, но иного варианта просто не оставалось. Умение незаметно красться и убивать Кира давно отточила до идеала. И хоть девушка привыкла к тому, чтобы её жертвы умирали без особых мучений, этот случай был не из таких. Наконечник глубоко вонзился в шею, кровь алым потоком хлынула на пол, разливаясь под ещё тёплым телом. Хватаясь за горло и судорожно хрипя, мужчина ещё несколько секунд пытался делать глубокие вздохи, но только сильнее захлёбывался в собственной крови. Агония длилась недолго, и как только последняя судорога прошлась по телу убитого, Кира бережно оттащила несчастного подальше в тень. Считанные минуты оказались куда дороже, чем предполагала наёмница. — Эй, стой на месте! Та крепкая нить, что удерживала в узде весь самоконтроль, в этот момент разорвалась. Рывком вынув из ножен стальной кинжал, висевший на поясе у покойника, Кира метнула его в сторону встревоженного стражника. Клинок вошёл в самый кадык. С громким звоном меч жертвы упал на пол, покатившись дальше по лестнице. Не дожидаясь своего конца, девушка без оглядки выбежала за дверь, оставляя позади себя осевшего и захлёбывающегося в собственной крови солдата и кучу встревоженных караульных, которые уже сбегались на шум. Раскаты грома разражались всё сильнее, хлынувший поток ветра мешался, ударяя по лицу холодными каплями дождя. В такое ненастье невозможно было сосредоточиться на дороге. Минуя переулок за переулком, Кира слышала, как в её спину летели проклятия, а за ними и стальные стрелы. Кто-то крикнул патрульным окружить улицу и не дать сбежать преступнику. Девушка бежала со всех ног, позабыв на время про рану на бедре. Собственная шкура волновала больше, чем маленькая царапина. Кира не слишком хорошо знала Солитьюд. Бежала куда глаза глядели, всё далее заворачивая от переулка до следующего в надежде, что импровизация поможет ей. Оторваться от преследователей оказалось не столь простой задачей: лучники и караульные с других уголков Жилого района старались оцепить территорию в надежде выкурить её из укрытий. Выбежав из проулка, девушка окинула беглым взглядом незнакомую улицу, где дома разделяла потрескавшаяся каменная тропа. Тяжело дыша, Кира схватилась за рану, которая в этот момент защипала пуще прежнего. Действие адреналина прекратилось, как только в глазах всё начало расплываться; вместе с этим она почувствовала, что разум мало-помалу начал ослабевать. Из носа тонкой струёй потекла кровь, а во рту стал ощущаться едко-кислый привкус. Кира тихо выругалась про себя — болты оказались отравленными. Стойко держась за каменную плитку дома, девушка из последних сил пыталась дойти до ближайшего закоулка. С каждым шагом дыхание всё сильнее сбивалось, каждый вздох давался с немалым усилием. Уже не волновали преследователи, чьи голоса звучали всё ближе и ближе, не волновал жуткий ливень и промокшие одежды. Боль в ранах отходила на второй план, сменяясь жутким головокружением и бессилием. Кира прошла на несколько шагов вперёд и завернула за угол ближайшего дома. Прислонившись спиной к промокшему камню, она начала оседать; наёмница приподняла голову в попытке глотнуть хоть немного воздуха и сжала раненое бедро. С каждым мигом слабость всё больше брала верх над своей жертвой. Кира мысленно готовилась к встрече с праотцами, не переставая ругая себя за столь пренебрежительное отношение к собственной жизни. Если бы учитель сейчас наблюдал за её действиями, вряд ли он остался бы доволен. Когда разум отключался, а веки казались тяжелее свинца, в полусознании девушка едва могла расслышать приближающиеся к ней шаги.***
— Меня зовут Рона. Я потеряла своих родителей и не знаю, живы они или нет. Мой отец — торговец, бретон, как и я. Моя мать умерла при родах. Когда мне было три года, отец женился на имперке. Неделю назад, когда мачеха взяла меня на прогулку по городу, на нас напали злые люди. Я… я не разглядела их лиц, мне было страшно. Мирия, моя мачеха, сказала мне бежать. Пожалуйста, мне очень страшно находиться здесь одной, я никого не знаю в Балморе… Удар — и резкая боль прошлась до кончиков пальцев. Старые царапины заныли с прежней силой. Девочка не закричала, как пристало её маленьким сверстницам, лишь прикрыла глаза и сильнее вздохнула, терпя. — Ты лжёшь, дитя. — Кира перевела взгляд в сторону наставника. Полный недовольства, данмер одарил девочку холодным взглядом алых глаз. Нотки в его голосе не сулили злости, но Кира слышала в них укоризненность. — Ты отводишь взгляд от меня. Девочка открыла глаза. В комнате было темно, лишь только мерцание огоньков расставленных свечей давало небольшой обзор. Старые, местами порванные гобелены бордового цвета покрывали давно потрескавшиеся каменные стены комнаты. Холодный воздух пробирал до самых лёгких, ароматы неизвестных ей трав щекотали ноздри. Кира перевела взгляд зелёных глаз в сторону наставника. Они сидели друг напротив друга, подложив под себя ноги. За всё время данмер ни разу не отвёл взгляд от своей ученицы. Его стойкость, холодность и необъяснимое спокойствие всегда пробирали девочку до костей. Кира не знала, сколько ему лет, да и никогда не интересовалась. Чёрная прядь волос выбилась из хвоста, упав на его слегка обветренное лицо. Тонкие губы немного сжались; эльф будто подавлял нужду убрать её за ухо, но глаз так и не сводил с образа девочки. Его пальцы продолжали цепко сжимать толстый деревянный прут, пропитанный соком вредозобника, — иначе такую жгучую боль в царапинах никак нельзя было объяснить. Крепко сжимая пальцами ткань рубахи, Кира, не отводя взгляда, продолжила: — Сжальтесь над маленькой сироткой. Пару дней назад я украла батат у местного торговца, но он заметил меня. Выпорол, как грязную воровку, а я ведь всего лишь маленький заблудившийся ребёнок. Пожалуйста, сэра, помогите мне. Ваши боги будут благосклонны к вашей доброте.
Первое, что почувствовала девушка после пробуждения, — дикая головная боль и сильная жажда. При малейшем вздохе в груди пылало так, будто её несколько раз прожгли раскалённым прутом. Кира приоткрыла веки: перед взором машинально всё плыло. Голоса и звуки, которые издавались из приоткрытого окна, доносились далёким эхом в ушах. Сознание потихоньку возвращалось, и девушка попыталась пошевелить пальцами рук и ног. Где-то внутри она возликовала — её тело не парализовало, сердце билось спокойно, боль в свежих ранах почти не давала знать о себе. Издав протяжный стон, Кира попыталась присесть, стойко опираясь локтями, однако стоило ей слегка пошевелить собственным телом, как перед глазами заплясали тёмные пятна, а по голове будто несколько раз ударили двуручным молотом. Взвыв от нахлынувшей боли, которая прошлась до самых костей, обессиленная девушка вновь откинулась на подушки. Закрыв лицо ладонями, Кира какое-то время пыталась собрать все мысли по кусочкам. К её несчастью, она мало что помнила о событиях предыдущей ночи. Единственное, что всплывало у неё в памяти раз за разом, — это боль, кровь и странный привкус на языке, который повлёк за собой крепкий сон. Со стороны лестницы послышались приближающиеся шаги и чей-то лепет — до невозможности звонкий и громкий, что уже начало раздражать девушку. Едва шаги приблизились к двери, тишину, ранее царившую в стенах комнаты, прервал громкий скрежет застаревших дверных петель — да так, что оскалившейся Кире пришлось прикрыть уши. Новая волна головной боли прошлась до самых висков. — Позволь узнать, у тебя руки растут не из того места? Зачем так громко хлопать дверью? — Будто я виноват, что этот дом стоит как на палках. И вообще, тебя попросили не покидать эту комнату, пока гостья не придёт в себя. — В отличие от тебя, у меня есть семья и дом, где меня ждут. Так что из вежливости можно было заменить меня до утра. Конопатый мальчишка хмыкнул в ответ, бросив злобный взгляд в сторону своей собеседницы. Девчонка же проигнорировала этот жест и перевела взгляд в сторону кровати. — Думаешь, померла? — Очень остроумно, Гермил, — девчонка хмыкнула, недовольно посмотрев в сторону мальчишки. Тот лишь пожал плечами, засунув руки в карманы брюк. Подойдя поближе к кровати, ребята пристально начали разглядывать девушку, будто огромную картину во дворце ярла. Когда сознание более-менее начало поддаваться воле, Кира, не спеша, вновь попыталась приоткрыть веки. Прежняя боль никак не хотела отпускать, но с каждой секундой девушка только привыкала к ней. Продрав глаза, она увидела расплывчатую картину, которая постепенно становилась всё чётче и чётче. — С добрым утром, незадачливый вор, — Гермил гадко захихикал, наблюдая за немощным видом Киры. Девчонка, прорычав, задала тому несильную оплеуху. — Ай, за что? — Меньше болтать будешь, — отрезала та, косо посмотрев в сторону друга. Гермил недовольно потёр раскрасневшуюся щеку, бубня все известные ему ругательства, а девчонка перевела взгляд в сторону уже очнувшейся девушки. — Как вы себя чувствуете? — Снова ты? — вполголоса прохрипела Кира, жмурясь от света, резко хлынувшего в глаза. Девчонка самодовольно кивнула, а её друг только беззлобно хмыкнул, глядя на всё это представление. — Каждый раз, когда случаются необъяснимые вещи, ты тут как тут, Минеция. — Эй, могла бы и спасибо сказать. Если бы не она и ещё пара наших ребят, подыхала бы в том закоулке, — недовольно бросил Гермил, перед тем как поймать на себе очередной сердитый взгляд подруги. — Ну что? Разве это не правда? Или было бы лучше, если бы наш босс… — Ваш кто? — окончательно придя в себя, спросила Кира более громко. Хрипотца от нескончаемой жажды тут же дала о себе знать, заставив девушку прокашляться. — В следующий раз я попрошу отрезать твой поганый язык, — без тени наигранности прошипела Минеция в сторону Гермила, которого ситуация только сильнее забавляла. Ничего не спрашивая, она взяла заранее заполненную водой чашку с прикроватной тумбы. Мальчишка тем временем помог девушке поудобней пристроиться к изголовью кровати для большего комфорта. Признаться честно, если бы не столь плохое состояние, Кира только посмеялась бы над этой ситуацией. Подумать только, насколько всё это абсурдно: опытная наёмница, чьи руки не раз омывались чужой кровью и перебирали награбленное, теперь нуждается в помощи малолетних беспризорников. Были бы силы, Кира бы постыдилась и наверняка обозлилась на свою неосторожность и завышенное самомнение. Приняв из рук Минеции металлическую кружку, девушка прильнула губами к её краю. Нутро быстро заполнилось бодрящей прохладой. — Лучше пить не спеша. Силана говорила, что яд ещё не полностью вышел из вашей крови, — сказала девочка, прежде чем поймать на себя вопрошающий взгляд Киры. — Это жрица из Храма Богов, — пояснил мальчишка, равнодушно окинув взглядом девушку. — Раньше она тоже ошивалась в этом квартале, пока Рорлунд не забрал её на службу в свой храм. С того времени она часто приходит сюда, чтобы дарить беднякам и нищим надежду, а нуждающимся — исцеление. Так что ты обязана жизнью не только тому, кто дотащил тебя сюда, но и ей тоже. — Силана хорошо понимает в алхимии благодаря местной травнице Анжелике. Она подготовила для вас несколько противоядий, — продолжила Минеция, — но они не сразу помогли. Яд, которым вы были поражены, оказалось трудно вывести. Силана целых двое суток пыталась разобраться с этой гадостью. — Двое суток? — чуть не подавившись, оборвала её Кира и едва не выронила из рук почти опустевшую чашку. Резкая боль в ранах моментально дала о себе знать, заставив девушку скорчить недовольную гримасу и вновь откинуться на ненавистные ей подушки. Все мысли спутались в неприятный водоворот. Двое суток, неужели она опоздала? За это время её последователь уже давно мог добраться до владения Фолкрит, если только не давал себе передышку. И всё из-за этого проклятого дневника… Девушка тут же мысленно осеклась и перевела взгляд в сторону ребят. — Когда… Когда вы меня нашли, у меня с собой не было потрёпанной записной книжки? — всё ещё тая надежду на что-то лучшее, спросила Кира, не сводя глаз с присутствующих. Минеция помотала головой, в то время как Гермил неумело отвёл взгляд от неё. Девушка тут же принялась рассматривать его. Худой, слегка побледневший мальчишка с копной рыжих волос, карими глазами и сломанным носом был одет в простецкую грубую одежду, которая местами уже пожелтела. Его внешний вид ничем не смог смутить — кроме сильно выпирающей складки под жилетом. Кира незлобно усмехнулась. Шпион шпионом, а вот прятать вещи тщательно ещё не научился. — Гермил, отдай то, что украл у госпожи, — процедила Минеция, шумно выдохнув в попытке прогнать наступающую злобу. Видимо, не только Кира заметила этот изъян. — О чём ты? Я ничего не крал у неё! — Да ну? — всё так же беззлобно протянула Кира. — Гермил, да? Запомни: прежде чем что-то прятать под одежду, лучше убедись, что добыча не будет создавать лишних складок на ней. Мальчишка зло шикнул и бесцеремонно кинул находку на кровать. Прежде чем оскорблённый и в каком-то смысле униженный воришка покинул покои, Кира успела разглядеть, что на левой руке у того не хватало двух пальцев. Рассмотреть подробно она не удосужилась, но могла поклясться в том, что это не был дефект от рождения. Когда входная дверь с громких грохотом захлопнулась, наступила недолгая тишина. За это время Кира успела более внимательно рассмотреть здешние апартаменты, которые, к слову, не были ничем примечательны. Старая мебель, углы которой украшал толстый слой паутины, потёртый старый ковёр, которым наверняка закрывали потрескавшиеся деревянные доски пола. Девушке пришла в голову закономерная мысль: подобная обстановка могла говорить о том, что этот дом находится в заброшенном или бедном квартале. — Вы его простите. Он часто ворует подобным образом, — посетовала Минеция, откупоривая флакон с зельем. В нос резко ударил запах сушёной мяты и чертополоха — да так, что девчонке пришлось прикрыть нос ладонью и, не опуская её, передать флакон девушке. В отличие от Минеции, Кира этот запах более-менее знала и только по этой причине приняла зелье, которое было ничем иным, как противоядием. Язык обжёг кисло-сладкий привкус, заставивший её скорчить мину. — Не знала, что среди вас растут будущие мародёры, — смягчившись в лице, вымолвила Кира. — Как говорит мой брат: хочешь жить — умей вертеться, — без тени стыда подтвердила Минеция. — Почему ты помогаешь мне, Минеция? Не боишься ввязаться в большие неприятности? — Просто потому, что вы мне нравитесь, — ответила девчонка, мягко улыбнувшись, чем ещё сильнее вогнала девушку в ступор. — К тому же вы тогда помогли мне. Теперь мы квиты. И вы хорошо заплатили моему отцу за информацию, которой он с вами поделился. Хоть и не должен был. — Это, конечно, мило с твоей стороны, но мне нужно как можно быстрее покинуть город, — отрезала Кира, не вынимая из головы мысль о своём заказе и о той таинственной личности. Но Минеция тут же замотала головой. — Нет, вам нельзя! Вы же ранены, и яд не до конца рассосался. Вы должны ещё какое-то время побыть здесь… — Минеция, — резко прервала её Кира, подавляя подступившую боль в бедре, чтобы девчонка не спохватилась и не начала читать ей дополнительные нотации, — я благодарна за помощь тебе и всем тем, кто спас мне в ту ночь жизнь. Но мне нужно уехать из города. Стража наверняка будет охотиться за мной, и более того — у меня есть срочные дела. Чем дольше я буду задерживаться здесь, тем хуже мне будет. — А как же раны? — Принеси мне толстые нитки и швейную иглу. Если найдёшь маленький флакон с зельем восстановления — буду вдвойне благодарна. И не смотри на меня так, я не раз зашивала себе ранения. В ответ Минеция лишь безмолвно кивнула, собираясь окончательно покинуть комнату. Однако, уже стоя перед дверью, она обернулась в сторону Киры: — Я попытаюсь подыскать вам новую одежду. Старую я заштопала, с вашего позволения, но теперь мне лучше передать её Кнуту. Он работает на ферме Катлы. Не беспокойтесь, он спрячет её в повозку, на которой вы и покинете город. Когда дверь захлопнулась с другой стороны, Кира шумно выдохнула. Посмотрев на дневник, она поймала себя на мысли о том, сколько же абсурда принесла с собой эта находка. Читать его не было ни сил, ни желания. Закрыв лицо руками, девушка ещё долгое время пыталась собрать оставшиеся мысли в кучу. На рассвете, когда половина города ещё только просыпалась, Кира с Минецией уже подходили к главным воротам города. Лёгкое платье и платок на голове создавали необъяснимое чувство оголённости. Девушка не привыкла носить подобное, но, поскольку в этом была необходимость, старалась молча терпеть — благо прикреплённый к поясу эбонитовый кинжал придавал уверенности и дарил ощущение безопасности. Крепко сжимая в руках обшарпанную книгу, Кира впервые за долгое время почувствовала облегчение, охватившее её в долю секунды. Городские ворота громко отворились, впуская ожидавших за пределами купцов и фермеров с набитыми повозками. Холодный поток воздуха ударил в лицо девушки. Солнечные лучи пробивались сквозь туман, мерцая на мелких каплях утренней росы. Облака цвета сирени не спеша отплывали от горизонта, прокладывая путь чистому ясному небу. Где-то вдали слышались звуки работы на лесопилке, кто-то выводил скот из хлева. Работа на ферме только-только начиналась. Минеция, крепко взяв за руку Киру, повела её в сторону повозки, где их уже ждал местный перевозчик. В повозке, как и было обещано, девушка обнаружила мешок со своим снаряжением. Смена караульных вот-вот должна была начаться, а это значило, что девчонку ждали бы неприятности дома, попадись она страже. Отделавшись простым прощанием, Минеция со всех ног побежала в сторону городских ворот. Наблюдая за ней, Кира всё никак не могла получить чёткий ответ на вопрос, почему эта мелкая готова ей помогать. Возможно, если вдруг девушка вновь забредёт в столицу, то узнает об этом побольше уже из уст маленькой шпионки. Но нутром она чувствовала, что заказ Ри'Мадджа уж очень сильно изменит её судьбу в этом суровом крае. — Куда едем? — вопрос караванщика в тот же миг вывел Киру из раздумий, заставив перевести взгляд в его сторону. Молодой мужчина сцепил руки в замок, облокотившись о стенки повозки, и без какого-либо интереса в глазах ожидал ответа. — В Хелген, — без особого пристрастия ответила девушка, кинув тому пятьдесят золотых в мешочке. Впереди её ждали более насыщенные и интересные дни, которые перевернут с ног на голову её прежнюю жизнь. Она знала это чувство, и ей вовсе не страшно было думать о том, что и кто посмеет встать на пути. Кира была уверена, что вернётся сюда не раз. И теперь дело заключалось не в оплате. Скорее вопрос личности. Со скрипом повозка дёрнулась, и с каждой минутой Солитьюд всё сильнее и сильнее отдалялся от её взора.***
— Ты всё правильно сделала, птенчик мой, — в бархатистом голосе послышались нотки полного удовлетворения, но вместе с тем чувствовался и холод. Заложив руки за спину, Минеция без какой-либо заинтересованности смотрела в сторону собеседника, который предпочитал оставаться в тени. Лишь мерцание свечи на столе позволяло хоть немного разглядеть его тёмно-красные одежды. Лицо было скрыто под глубоким капюшоном, но даже так девчонка ощущала улыбку, в которой растянулись его губы. За окном царила ночь. Лучи Массера ловко пробивались сквозь стекло потрескавшегося окна. Лёгкий сквозняк пробирал до самых пят, вздымая груды пылинок со старой мебели, которая давно покоилась в дальнем углу, успев покрыться несколькими слоями паутины. Она не страшилась того, кто помог ей. Привёл её в новую семью, где каждый стоял горой друг за друга. Где работа была непыльной, но требовала большой осторожности и тем не менее хорошо оплачивалась. Переминаясь с ноги на ногу, девчонка нервно теребила края платья. — Вы не убили её тогда, — в голосе Минеции слышались нотки неуверенности, но она быстро поборола это чувство. — Почему? — А ты как думаешь? — с усмешкой ответил вопросом на вопрос тот, не сходя со своего места. Минеция лишь пожала плечами. — Она появилась в нужном месте, но не в нужное время. Убийство инспектора, как и остальные убийства стражников, повешены, опять же, на её личность, тогда как моя вышла сухой из воды. Время от времени, но мои гадкие манеры умеют брать над собой вверх. Теперь я ничего ей не должен. В будущем я бы хотел личной встречи с этой наёмницей. — Сегодня на рассвете она покинула Солитьюд. Господин, неужели вы и вправду хотите встретиться с ней когда-нибудь? Это… это не грозит вашей кон?.. — Минеция запнулась, пытаясь правильно произнести нужное слово. — Конфиденциальности? Нет, птенчик мой, совсем нет, — в голосе вновь проскользнула усмешка. — Мы с ней одной породы; кроме того, я более чем уверен, что наши пути не раз пересекутся, но первая встреча желательна с глазу на глаз. Уверен, мы найдём общий язык.