Миддас, 17-е Огня очага, 4Э201
Скрипя зубами, но продолжая прижимать пропитанный целебными травами клочок шершавой ткани к раненой скуле, молодая нордка поморщилась от прильнувшего к носу зловония морфалских болот. Даже запах сушёного голубого горноцвета и пшеницы не сильно-то перебивал этот «нюанс». Решение остановиться на берегу топи, откуда только и веяло, что сыростью, холодом да туманными дымками, она всё ещё считала глупым, несмотря на то, что почти вся группировка проголосовала за. Ночи в Скайриме долгие и опасные, а до столицы идти ещё неделю, если не больше. Боль от царапины на правой ноге постепенно сходила на нет благодаря стараниями Рании — светловолосой имперки, входившей в ряды группировки, целительницы по призванию. Шор знает, зачем такой изнеженной молодой девице переться за тридевять земель ради каких-то сокровищ и рисковать жизнью, вместо того чтобы отсиживаться в храмах Кинарет в тепле и безопасности. Иса была готова поспорить, что и оружием та владела куда хуже, чем кухонным ножом. Кровь на зарубцевавшейся губе покрылась тонкой коркой, местами ещё отпечатываясь на пальцах мелкими багровыми пятнами, стоило лишь прикоснуться к ней при малейшем зуде. В голову снова ударила колкая боль, заставив Ису шикнуть в ответ и приложить холодную ладонь ко лбу. Кисло-гнилой привкус прижёг язык с новой силой — так, что ей пришлось приложить все усилия, чтобы сдержать новый позыв рвоты и устоять на ногах. По словам Рании, в оружии, которым ранили Ису, наверняка мог содержаться яд, интоксикация от которого могла вызвать столь затяжной негативный эффект. Вывести эту дрянь получилось не до конца: отрава сильно впиталась в кровь, но облегчить страдания бедняжки ей всё же удалось. Противоядие знал лишь сам отравитель. Превозмогая накатившую усталость, Иса кое-как, на ватных ногах успела добраться до ближайшего камня, вовремя упёршись о мшистую поверхность свободной рукой. Из носа тонкой струйкой стекла кровь, очерчивая прямую линию на губах. Борясь с возникнувшей мигренью, она плотно сжала челюсть и едва не прикусила язык. Благо мучения продлились недолго: колкая боль потихоньку отходила, а на её месте теперь отдавало лишь мелкой пульсацией. Иса не спеша попыталась раскрыть глаза. Раздавшийся за спиной гогот рыжешёрстного каджита Джо'Зери — он был здешним знатоком коротких клинков и только недавно вписался в группу охотников за сокровищами — заставил Ису медленно обернуться в сторону разбитого лагеря, где почти все члены маленькой группы собрались в круг у огня, травя разные байки. Перед взором ещё плясали мелкие белые пятна, но картина мало-помалу выстраивалась. Вот Гилмор, старый бретонец, возится у огромного котла, сосредоточенно помешивая ароматное варево из лесных ягод и угрюмо отвечая на каждую шутку кошколюда о своей изношенной магической робе, обещая вдобавок, что если тот не заткнётся вовремя, то будет долго и упорно тушить свой пушистый хвост. Вот Ингвальд, выходец из дома Телванни, пытается сконцентрироваться на чтении книги заклинаний, найденной в одной из расхищенных ими пещер, временами то и дело кривя уголки губ и бросая сердитые взгляды в сторону неугомонного Зери. Кажется, шутки кошколюда веселили только Ранию, которая внимательно слушала бредни о его подвигах. Прохладный воздух прильнул к лицу. Взгляд светло-голубых глаз инстинктивно метнулся к столбу напротив, откуда послышался тихий хрип. Иса внезапно подумала, что было бы лучше перенести незатейливого воришку поближе к теплу. Нет-нет, на его здоровье она плевала с Глотки Мира, но будет не лучше, если тот вздумает подхватить простуду до Солитьюда. Больная добыча — всё равно что просроченный товар. Хоть, если верить слухам, с любыми заключёнными у городского палача разговор был весьма короткий. Иса ещё раз взглянула на затяжки, обвивавшие запястье и щиколотки жертвы, помалу переключая внимание на состояние последней. Присохшая дорожка крови у виска уже не внушала столь сильного опасения, хоть Иса невзначай молилась всем Девятерым, чтобы не было сотрясения. Всё-таки силы у неё хватило пришибить девчонку дверью в последний момент. — Панькаешься с ней, как с дитём, — внезапно раздавшийся над головой баритон вывел Ису из размышлений и заставил обернуться в его сторону. Старый Гилмор бесцеремонно впихнул в её руки свежесваренный напиток из снежных ягод и винограда, аромат которого резко защекотал ноздри. Иса недовольно просверлила взглядом ворчливого старика. — И нечего так на меня смотреть, девчонка. Тебе лучше осушить это до дна, пока не остыло. Рания подлила туда настой из нектара наперстянки. Иса сухо отблагодарила Гилмора, прислонившись губами к кружке и отпив немного. Горячее пойло обожгло язык; она моментально скривилась — не столько от приторной сладости, сколько от неприятных ощущений. Старый чародей хрипло хохотнул, ловя на себе очередной недовольный взгляд. — Ты умеешь хоть что-то делать не впопыхах? Я не отберу у тебя кружку, просто хочу проследить, чтобы ты до конца её осушила. — Ты разве мне в мамки заделался? Без тебя справлюсь, — грубо отрезала Иса, сделав маленький глоток и вновь немного поморщившись, только теперь от вкуса. Гилмор равнодушно фыркнул и демонстративно скрепил руки в замок, но с места не сдвинулся. Иса незаметно закатила глаза. — Панькаюсь потому, что хочу получить целую сумму. Палачи — они как торгаши: захотят содрать для себя цену — придумают любые бредни, лишь бы не отдавать все деньги. — Как по мне, так ты уже дала не один повод для такого, — Гилмор кивнул в сторону воришки. Иса недовольно скривила губы. — Дай Рании хотя бы исцелить её. — Нет, — резко ответила та, повернувшись к Гилмору. — Сначала пускай скажет, где хранит противоядие. И, может, потом ваша целительница окажет такую честь этому отребью. — С такими установками она вряд ли вообще очухается до рассвета. Но дело твоё, — Гилмор пожал плечами и отошёл от Исы. — Если что-то понадобится — крикнешь, — его лицо мигом озарила насмешливая улыбка. — Или в крайнем случае доползешь. Скамп знает, что с тобой дальше произойдёт. — Во всяком случае, не столь ужасное, чем то, что смогла пережить твоя роба, старик. Гилмор сердито фыркнул, сверля недовольным взглядом фигуру Исы, и поправил затёртый воротник. Одеяния мага и вправду оставляли желать лучшего: давно изношенная ткань сильно выцвела с годами, а в некоторые места заметно въелись старые пятна от зелий и, возможно, крови. Только Джулианосу известно, что взаправду смогла повидать эта одежда. — Я носил эту робу ещё тогда, когда вы все мочились в люльке, грубые сосунки. Вы хоть знаете, сколько времени я потратил на то, чтобы вывести столь мощную формулу заклинания для неё? — бормотал он вслед, направляясь обратно к лагерю. Нордка усмехнулась, допивая уже немного остывший напиток. Едкий привкус лесных ягод уже не казался столь сладким, как в первый раз. От эффекта наперстянки девушка чувствовала, как прежняя боль и усталость понемногу сходят на нет, помогая мыслям окончательно проясниться. Иса ещё раз взглянула на связанную бретонку. Вид последней и вправду не внушал полной веры в то, что она сможет прийти в себя к утру. Подойдя ближе и присев на корточки напротив, Иса приложила большой палец под её ноздри. Дышала бретонка слабо. — Может, и вправду отдать тебя имперке? — внезапно подумала нордка, повторно осматривая пленницу. Кровь будто багряной кляксой размылась практически по всей нижней части лица. Огромный синяк выделялся на бледной скуле, расплывшись чётким тёмно-синим пятном. Точно такой же был у левого века. Иса хмыкнула, невзначай вспомнив, как хорошо впечатала в стену врага, неслабо ударив того ногой в солнечное сплетение. Ещё при схватке она заметила, как противница уже заметно похрипывала. Однако нордке стоило отдать той должное: будучи уже почти поверженной, бретонка не хотела так просто сдаваться. Царапина и яд тому подтверждение. Иса постаралась осторожно прикоснуться к груди бретонки. Едва ладонь легла на поверхность одежды, тело пленницы содрогнулось, а из уст послышался протяжный болезненный стон. Проведя аккуратно рукой, Иса недовольно поморщилась. Без помощи и вправду здесь не обойтись. — Рания, — крикнула нордка, не отрывая взгляда от бретонки, чьё состояние начало ухудшаться. — Есть работа для тебя.***
Кто бы что ни говорил, а вонь балморских канализаций умела прожигать лёгкие лучше, чем весь пепельный воздух острова. Ступая по обшарпанной местами плитке, Кира старалась внимательно вслушиваться в посторонние звуки, несмотря на свист сквозняков, что иногда прорывались через щели каменных стен. На первых уровнях подобное явление было частым гостем здешних трущоб. Кира плотнее натянула шарф на нос, ловя на себе подозрительные взгляды здешних оборванцев. Зайди сюда обычный житель или рабочий с постройки, будь уверен — к утру в зловониях местных вод плавал бы его ободранный труп. Когда-то это место было первым домом бретонки. На нижние уровни редко кто спускался; немногие счастливчики могли похвастать таким подвигом среди остальных «крысёнышей». Девушка знала, что в этих забытых Азурой местах, помимо городского сброда, часто кишели стаи жирных крыс и крупных шалков. К слову, последние появились здесь не так давно, что было весьма странным явлением для таких тварей. Обычно эти жуки, как истинные любители жары, ошивались в пустошах. Скамп ведает, зачем они нашли убежище хуже. Крепко держа в левой руке факел, бретонка уверенно шла по уже знакомому маршруту, то и дело иногда оглядываясь по сторонам. За поворотом внезапно послышалось громкое шуршание. Кира резко остановилась, инстинктивно положив свободную ладонь на рукоятку кинжала. Звук повторился снова и на этот раз сильнее, однако чужак не спешил показываться. Бретонка затаила дыхание, стараясь бесшумно отступить к стене. Чем ближе становились звуки, тем чётче они походили на чьи-то лёгкие шаги. Если это разумное существо, то вряд ли подобная встреча сулила быть приятной. Нижние канализации служили временным домом для Камонна Тонг, а чужаков, таких как бретонка, те очень не любили. Девушка бросила факел в ближние воды, и шаги тут же резко остановились. Встреча с членом банды часто сулила верную смерть, и поэтому Кира плотнее прижала к груди клинок, сильнее впечатавшись в стену. Мастер хорошо обучил её приспосабливаться к темноте, таким образом обострив её слух, интуицию и рефлексы. Шаги возобновились, и бретонка отчётливо услышала, как чужак повернул в её сторону. — Эй, есть тут кто? — раздался знакомый мужской голос в темноте. В один миг Кира внезапно застопорилась. Где-то она уже слышала подобный тон. Только этот был слегка ломаный. За ответом следовала тишина. Незнакомец остановился точно напротив неё. Кира, прикрыв рот рукой, нутром почувствовала, как в один момент его пронзительный взгляд остановился на ней. Сердце бешено колотилось, а ведь бретонка не планировала сегодня проливать кровь. Незнакомец манёвренно зашевелил тонкими пальцами, нашептывая известное ему заклинание, и после тут же вымолвил: — Эй, я тебя вижу! Сердце пропустило удар, по телу роем прошлись мурашки от головы до самых пят. Резко оторвавшись от стены, Кира на одном дыхании занесла кинжал над головой соперника, однако тот быстро среагировал, вовремя перехватив запястье и ловко скрутив той руки за спину. Оружие с громким лязгом ударилось о пол. Круто развернувшись, Кира немедля и со всей силы попыталась надавить на ногу соперника и, почувствовав, как хватка на руках чуть ослабла, резко вырвала одну и ударила того локтем в грудь. Удар был не из слабых: незнакомец рефлекторно отпустил её, отойдя на несколько шагов назад и громко закашляв. Бретонка осознала, что это её шанс. Нащупав лезвие, девушка молниеносно кинулась на чужака, окончательно сбив того с ног. Лунный свет толстой полоской проходил через отверстия сливных решёток, подсвечивая затемнённые уголки коридоров. Перекатившись по сырой поверхности, Кира крепко, как следует зафиксировала ногами бёдра незнакомца, оседлав его в последний момент. — Стой-стой-стой, Кира, это же я, — затараторил тот, выставив вперёд ладони в примирительном жесте, едва бретонка занесла остриё кинжала над его шеей. В просвете, создаваемом одной из решёток, девушка разглядела в нём альтмера. Вытянутое лицо разделяла тонкая полоска свежего шрама, в янтарном отблеске глаз отчётливо читалось удивление вперемешку с долей страха. Бретонка чуть нахмурила брови в непонимании. — Тамус? — в удивлении выпалила Кира охрипшим от тяжёлого дыхания голосом. На тонких устах эльфа дрогнула нелепая полуулыбка. — Ты… ты совсем идиот? Тебя с силт-страйдера с рождения не роняли? — Минутку, это не я с ножом бросаюсь на давних коллег и друзей по преступлению. К тому же если учесть, что последний силт страйдер вымер ещё в Красный год, то здесь ты немного прогадала. Бретонка злобно фыркнула, но руку опустила. С Тамусом судьба её свела ещё в детские годы, когда они оба были беспризорниками. В заброшенных местах, что служили территорией для отпрысков и контрабандистов, таким детям, как они, нужно было держаться одной группой. Тогда ещё только заканчивали восстанавливать Рабочий квартал и большую часть Торгового. Стены города ещё не приобрели своё первоначальное величие, однако благодаря хоть и слабой, но подвижной торговле Балмора пыталась процветать во благо местных. Однако с караванами и имперской поддержкой развернулся и «чёрный» рынок, породив множество новых преступных группировок и возобновив деятельность старых. Камонна Тонг это коснулось в первую очередь. Большинство несчастных, выброшенных на произвол судьбы детей сразу вникли в новые правила. Множество из них старались подражать последователям преступных банд, однако Тамус был совсем другим. Внешне он не отличался от типичного выходца из Саммерсета: ровные и прямые пепельные волосы с годами отросли до плеч, резкие черты лица стали выразительнее, несмотря на обстановку, в которой рос эльф. Даже рана, которой, судя по виду, неделя от роду, не придавала особого уродства в сравнении с другими наёмниками. С Кирой альтмер спелся как-то сразу: вместе они пытались учиться выживать, драться, воровать и ловко изворачиваться от местной стражи. Судьба их разделила, едва бретонке исполнилось десять. С тех пор девушка могла только гадать, жив ли её друг вообще. Однако теперь, видя под собой до боли знакомое лицо, Кира не до конца понимает, радоваться ли этой встрече или нет. — Слушай, конечно, приятно осознавать, что на мне сидит симпатичная девушка и пытается прибить, однако Ворнин нас уже заждался. — Нас? — А он разве не сказал тебе? В течение месяца мы будем работать бок о бок. Ну, знаешь, воровать товар, резать неугодных торговцам меров и всё такое, — в голосе альтмера проскользнула нотка самодовольства, едва по лицу девушки прошлась тень изумления. Её знакомый скупщик и по совместительству наниматель предупреждал, что на следующую вылазку к ней будет приставлен напарник, но девушка и подумать не могла, что именно Тамус займёт его роль. — Ну так что? Может, наконец-то встанешь с меня и мы продолжим путь? Я бы не задерживался в этих местах: Камонна сегодня получила новую поставку награбленного. Не очень-то хочется влезать в пьяные разборки этих отбитых.***
Режущая боль в висках достигает своего апогея, как только слух девушки улавливает первые звуки. Кира заметно морщится и издаёт слабый стон, прежде чем раскрыть глаза. Последнее, к слову, получилось не с первой попытки: перед взором всё плыло, не покидало ощущение, будто в глазные яблоки высыпали не одну чашу огненной соли. Голова казалась тяжелее свинца, отдавая не самыми приятными ощущениями, едва наёмница попыталась пошевелить ею в разные стороны. Чужие голоса, ранее доносившиеся глухим эхом, резко стихли. Девушке пришлось приложить усилия, дабы проглотить скопившуюся слюну, игнорируя острую боль, что последовала за этим. Желудок непристойно заурчал, внезапно отдавая тягучей болью и тяжестью. Кира попробовала пошевелить пальцами. — Слава Восьмерым; я была уже почти уверена, что перепутала горноцвет с горнолистом, — раздался над ухом резкий и звонкий девичий голос. Бретонка в сотый раз пожалела, что Азура не приняла её душу в свои чертоги. — Ты не торопись. Вот так, приходи в себя. Целительница чуть приподняла голову бретонки свободной рукой, поднеся к её носу разогретый взвар. Зловонный запах смеси лечебных трав и грибов защекотал ноздри. Кира сильнее поморщилась, сцепив зубы: от прильнувшего смрада делалось ещё дурнее. Тело свело судорогой, заставив крупно задрожать, к горлу подступило что-то вязкое. Приоткрыв рот, она слабо упёлась рукой о сухую землю, чувствуя, что её вот-вот вырвет. — Давай её сюда, — чьи-то сильные пальцы крепкой хваткой сомкнулись на тонких плечах бретонки, осторожно переворачивая ту на бок. Парочка мощных толчков — и почти всё содержимое желудка выплеснулось наружу, расплывшись тёмно-болотным пятном под ногами у остальных наблюдавших. В ушах нестерпимо звенело, на языке чувствовался отвратно-гнилой привкус с примесью сладкого и кислого. Кто-то недовольно выругался, отступая прочь от мерзопакостной сцены. Кира сильно закашляла, выплёвывая остатки рвоты и тяжело вдыхая воздух через рот. Сознание постепенно возвращалось, хоть режущая боль сменилась пульсирующей. Кровь била по вискам тяжёлым потоком, не давая возможности ясно соображать. В нос обратно ударил резкий смрад зловонного отвара, на что Кира вяло вскинула руку, пытаясь отогнать источник. Сквозь гулкое эхо послышался глухой звук падающего предмета. Чаша со взваром отлетела на пару шагов вперёд, содержимое мутным пятном растянулось по промозглой почве, медленно впитываясь в землю и испуская маленькие клубы пара. Киру всю затрясло. Внезапный прилив тепла медленно окутал её. Девушка в точности не разобрала, кто укрыл её шкурой, но почувствовала, как этот же кто-то вновь крепко схватил её за плечи, переводя в сидячее положение. До ушей вновь донёсся тот звонкий голос, но на этот раз нотки звучали неодобрительные и даже с долей возмущение. Кира почувствовала, как к горлу вновь предательски подкатывает тошнота. — Совсем из ума выжил, старый дурень? Её же тошнило минуту назад. Хочешь, чтобы там всё передавило? — Рания, не пищи над ухом! — гаркнул кто-то, чуть наклонив вперёд Киру, вызывая у той новый поток противной рвоты. — Сама же сказала, что её кровь отравлена. Нужно, чтобы эта гадость вывелась полностью, никак иначе. Скукожившись и извергнув из себя последние остатки мерзких нечистот, бретонка громко закашляла, вытерев рот тыльной стороной ладони. Во рту всё ещё оставался омерзительный привкус, однако теперь она могла полностью разлепить глаза. Картина перед собой становилась чётче, блёклая пелена постепенно отступала. Кира чувствовала себя обессиленной, вялой, едва упёршись рукой и чуть не свалившись в кучу собственной блевотины. Из носа закапала кровь. Моргнув ещё раз и взглянув из-под лба, Кира обнаружила, что находится в лесу, а если точнее — на его окраине, рядом с болотом. Стылый воздух пронзил лёгкие, будто ошпарив, до ушей чётким звучанием донеслось стрекотание светлячков, кваканье жаб и завывание диких волков. Где-то недалеко, шумно перебирая своими волосатыми тонкими лапами, бродили морозные пауки. Боль в висках постепенно сходила на нет. Кто-то вновь подхватил её, резко выпрямив, и Кира узрела, что напротив неё стояли незнакомые личности, с любопытством и долей осуждения рассматривая её. Бретонка внутренне чуть съёжилась от цепких взглядов, попутно пытаясь вспомнить всё с момента того проклятого дня. Воспоминания, как назло, лишь рассеивались, словно песок на ветру. — Ох, всё же, слава Богам, ты справилась, — знакомый звонкий голосок раздался с правой стороны, выводя из оцепенения. Бретонка, чуть приоткрыв рот, медленно повернула голову в правую сторону, встретившись с чужим не менее заинтересованным взглядом карих глаз. Молодая имперка чуть не светилась от радости, явно позабыв, что перед ней не просто больной простолюдин, а человек с очень тёмным прошлым. И который чуть не убил их друга. — У тебя наверняка в горле пересохло. Гилмор, поддержи её, я скоро вернусь. Быстро вскочив, Рания ринулась в сторону набитой телеги. «Гилмор?» Кира не сразу сообразила, кто явился в качестве опоры для неё, однако, чуть повернув голову назад, бретонка встретилась с ещё одним незнакомым взглядом. Только на этот раз его обладатель был староват; от него несло примесью душистых зелий и лесными ягодами. Гилмор криво улыбнулся в ответ на полное непонимание, что светилось в глазах его молодой сородички. Он будто насмехался над её растерянностью и несобранностью, что ещё больше подстрекало Киру. Девушка, сомкнув губы, резко дёрнула плечами, смерив старика недовольным взглядом. Гилмор выставил вперёд ладони, чуть отводя под стойким наблюдением наёмницы, но улыбаться не перестал. Рука инстинктивно потянулась к поясу, намереваясь нащупать рукоять скрытого кинжала, однако внезапная боль пронзила запястье. Чуть шикнув, Кира окинула быстрым взглядом место ушиба, однако раны там не было. — Не советую попусту устраивать встряску, — бархатистый равнодушный голос данмера донёсся до ушей. Кира обернулась в его сторону, смерив того непонятливым взглядом и ещё раз взглянув на голое запястье. — Вот, держи. Я подсыпала сюда перетёртую лаванду, тебе должно полегчать. Рания, присев рядом с Кирой, протянула той кружку. Смятение постепенно сходило, пропуская на своё место злость. Мысли не желали приходить в порядок, голова всё ещё гудела, тело ломило. Ощущение собственной беспомощности и слабости раз за разом окутывало словно огромной волной, и от этого становилось ещё дрянней. Кира ненавидела в себе слабость, но именно сейчас это чувство свербело, будто заживающая рана. Бретонка, прикусив губу и чуть оскалившись, с силой выбила из рук имперки поднесённую флягу, после едва не вскочив в её сторону. Гилмор тут же вцепился в её плечи, только на этот раз крепко удерживая. Рания чуть отскочила от девушки, посмотрев на её перепуганным взглядом. Послышалось, как звякнул металл в чужих ножнах. — Тихо-тихо, мы не причиним тебе вреда, — проговорил Гилмор, игнорируя попытки бретонки вырваться из его хватки. Кира попыталась отдёрнуть чужие руки, но свои будто приросли к земле. Словно невидимые оковы не позволяли ей пошевелить даже пальцем. — Зери, спрячь свои зубочистки. Не подстрекай. — Кто вы такие? — хрипло произнесла Кира, на миг оставив попытки выбраться из цепкой хватки, чуть тяжело дыша и смерив всех яростным взглядом. — Что вам нужно? — Мы? Обычные искатели сокровищ, — проговорил каджит, чуть весело улыбаясь и убирая кинжал в скрытые ножны. — Если тебе интересна биография каждого из нас, то и до рассвета времени не хватит. Но вообще, тебя сюда привёл не храбрый Джо'Зери, и не занудный бретонец, и не милая имперка, так что не нам решать твою судьбу. — И кто же меня сюда притащил? — выпалила Кира, облизав пересохшие губы, не переставая скользить взглядом каждого присутствующего. Тишина продлилась недолго. — Тот, кого тебе не удалось обокрасть. Резкий и ровный тембр раздался словно из ниоткуда. В миг взгляды всех присутствующих устремились к нордке, направляющейся в их сторону. Кира немного прищурилась, пытаясь чётче разглядеть воительницу: ростом та была чуть ниже своих сородичей, русые волосы свободно развевались на ветру, чуть приоткрывая лицо, глаза цвета чистого льда вцепились в образ бретонки, будто желая прожечь ту изнутри. Лишь когда нордка приблизилась, Киру будто облили ледяной водой. Злоба, что так искрила во взгляде, резко сменилась ошеломлением. В горле будто застрял толстый ком. — Ты? — просипела бретонка. Кажется, ей даже почудилось, что её тело вновь осыпал рой мурашек. Нордка насмешливо хмыкнула в ответ. — Всё же помнишь, — довольно протянула она, присев на корточки напротив. Бретонка чуть съёжилась внутри от столь проницательного взгляда. Несобираемый пазл стал выстраиваться в точную картину. — Что конкретно я должна помнить? — спросила Кира, на миг отведя взгляд куда-то в сторону. От столь изучающих взглядов хотелось спрятаться. Иса поняла намёк: при таком скоплении посторонних её пленница не будет говорить, а выбивать сведения и признания силой уже не выйдет. Присутствующие вняли немой просьбе их подруги, встав со своих мест и зашагав в сторону лагеря. Лишь Ингвальд поинтересовался о необходимости его помощи, прежде чем ступить за другими. Иса убедила, что всё будет в порядке, а Кира в последний момент ухватила его настороженный взгляд на себе. Что-то невидимое вновь кольнуло в запястье, явно о чём-то предупреждая. Бретонка недовольно поморщилась, вслушиваясь в ощущения. Видимо, данмер ещё и неплохой знаток иллюзий, если идея с невидимыми цепями — его задумка. Хорошая альтернатива обычной верёвке. — Мы так и не познакомились в тот вечер, — голос прозвучал уверенно. — Я могу напомнить тебе, чем он закончился: ты попыталась обокрасть меня в моём номере, а у меня же очень чувствительный сон. — Что тебе нужно? — резко выпалила Кира, чуть прикусив щёку. Желания играть в догадки у неё не было. Ясно только одно: если её не убили и не сдали местной страже, то у похитителя явно были свои планы на её судьбу. Иса скорчила задумчивую гримасу. — Ну, во-первых: я бы хотела узнать, где у тебя противоядие от той дряни, что была у тебя на клинке. Во-вторых: кто твой информатор? Кира на секунду опешила, уставившись на нордку вопрошающим взглядом и чуть приподняв бровь. Иса закатила глаза. — Не придуривайся, будь добра. Ты работаешь на Талмор? Вынюхиваешь что-то о Клинках? Или о Драконах? — Тебя Шеогорат Ваббаджеком грохнул по голове? Какой, к скампу, Талмор? О чём ты вообще говоришь? — вымолвила Кира, едва не поперхнувшись воздухом. Однако нордка упрямо не сводила с неё настойчивый взгляд. По суровой гримасе и не скажешь, что у воительницы было настроение о чём-либо шутить. Кира раздражённо выдохнула. — Не знаю я ни о каком Талморе. Я обычная наёмница: ворую и убиваю за деньги. Я на тебе хотела поживиться и не более. — Да ну? Слабо верится. Иса неспешно встала, ещё какое-то время внимательно осматривая бретонку с головы до пят. В свете лучей луны Кира заметила, как живо менялось настроение в глазах нордки: от презрения до ошеломления. Под изучающим взглядом становилось неуютно; бретонка поймала себя на мысли, будто нордка пытается распознать в ней что-то давно забытое или кого-то. Руки до сих пор отказывались слушаться. «Умелый н'вах», — подумалось Кире, едва она на миг взглянула в сторону данмера, продолжающего изучать старые письмена в потёртой книжке возле костра. От наблюдения её оторвал громкий шелест свитка, что вынула воительница из внутреннего кармана своей затёртой утеплённой кожаной брони. Развернув его, Иса несколько секунд всматривалась в изображение на нём, переводя взор на непонимающее лицо бретонки. — Это ведь ты, так? — нордка вёртко развернула пергамент к лицу пленницы. На местами пожелтевшей от солнца бумаге чёткими линиями был выведен её приблизительно точный портрет с таким же приблизительно точным именем. «Взять живой или мёртвой. Награда: двадцать тысяч септимов». Кира мысленно усмехнулась, удивившись тому, откуда у страны, утопавшей в крови гражданской войны и заимевшей проблему в лице пробудившихся драконов, имелось столько денег. Впрочем, это не её дело. — Тебя зовут Шакира? Слишком странное имя для твоего народа. — Это решать не уроженке севера, — отчеканила Кира, угрюмо взглянув на фигуру воительницы. — Это не моё настоящее имя, хоть и похоже на него. Что? Собираешься сдать меня страже? Или убьёшь прямо сейчас? — Поверь, будь это другая ситуация, то поступила бы точно так, как ты и сказала. — Девушка свернула лист обратно, крепко сжав его в руках. Бретонка чуть опешила от её слов, но виду старалась не подавать. — В каком смысле «будь это другая ситуация»? Иса заговорщически улыбнулась, спрятав свиток обратно в карман. Кира прекрасно осознавала, к чему ведёт весь этот разговор: знала, о чём говорит разгоревшийся в глазах азарт и эта гримаса. Нордка неспешно подошла к ней, присев уже рядом и поджав под себя колени. От неё чуть веяло морозом, кровью и чем-то палёным. — В тот раз, когда мы затеяли небольшую схватку в номере таверны, я била в полную силу. На вид ты кажешься хилой — таких я укладываю с первого удара. Но твой образ обманчив. Твоя выдержка, тело, проворство помогли тебе продержаться дольше и даже нанести пару серьёзных увечий, — девушка чуть хрипло прокашлялась. Кира заметила, как из уголка её рта вытекла мелкая струйка крови. — К чему я веду: мне нужен напарник для одного очень серьёзного дела. — Я не работаю в паре, — уверенно ответила бретонка. Иса усмехнулась, вытерев тыльной стороной ладони кровь. — Ты не поняла. Я не предлагаю, а ставлю тебя в курс дела. Твоё положение сейчас не назовёшь хорошим: ты обезоружена, обездвижена, а среди нас двое сильных магов и три бойца. Та имперка, которую ты напугала, не любит влезать в драки, но если ты убьёшь кого-то из компании — будь уверена, парочку хороших ожогов она сумеет тебе обеспечить, — нордка повернула голову в сторону девушки. — Советую не проверять на себе. На скулах Киры заиграли желваки, а глаза чуть сузились от удерживаемой злости, едва она вгляделась в беззаботное выражение лица нордки. От чувства собственного стыда и жалости хотелось провалиться сквозь землю; она опять проиграла. Она, чьим воспитанием занимался давно забытый собственным народом, но опытный наёмник, проиграла какой-то девчонке со скудными боевыми навыками. Под сердцем нестерпимо заныло, девушка почувствовала, как к лицу подступила кровь. Что бы сейчас сказал её учитель, завидев, в каком положении находится его собственная ученица? Кира тихо фыркнула, стараясь быстро отогнать постыдные мысли далеко в чертоги даэдра, однако на миг проскользнула совершенно иная: вдруг эта сделка принесёт ей что-то новое? Что-то такое, что поможет ей как-то продвинуться в расследовании? Звучит глупо, но что, если так всё и будет? Терять было уже особо нечего: бретонка не знает этой местности, хоть укради она картографа в качестве собственного гида по северным землям. Прежняя Кира обозвала бы эту полнейшей неудачницей и позором собственного призвания. Но и прежняя Кира не стала бы подстраиваться под законы чужих краёв, тем самым подписывая себе смертный приговор. Бретонка на миг сцепила зубы, чтобы после тяжело выдохнуть, извергнув клубы пара. — В чём заключается твоё предложение? — мрачно спросила девушка, с уверенностью уставившись на нордку. Лицо Исы озарилось победоносной ухмылкой, чем сильнее подстрекало злобу бретонки. Кира постаралась подавить её, не выдавая свои истинные чувства. — Как ты помнишь, я уже упоминала о Клинках, Талморе и драконах. Не буду погружать тебя в подробности, чтобы не забивать тебе голову, поэтому скажу, что суть заключается в том, чтобы ты помогла мне совершить одно мелкое, но довольно опасное дело, — Иса чуть поёжилась от прильнувшего ветра. — Нужно, чтобы ты помогла мне проникнуть в Талморское посольство и выкрасть одну очень важную информацию. — Чем же оно опасно? — На лице нордки показалось удивление, что немного смутило бретонку. — Я не росла в Империи. Я из Морровинда, поэтому не до конца понимаю, кто такой Талмор и чем же он опасен в здешних местах. Иса задумчиво почесала затылок. — Пересказывать тебе всю суть Талмора мне и ночи не хватит. Но скажу, что это сборище жестоких ублюдков, которые решили, что они пуп Скайрима и всей Империи. Не любят последователей Талоса так же сильно, как и не любят тех, кто не из их рода. Попасть в их змеиное гнездо будет просто, а вот выбраться оттуда живьём — куда сложнее. — Нордка на секунду подняла голову к небу, наблюдая за движением облаков. Холодный воздух взъерошил её русые пряди. — Но сейчас нам всем нужно передохнуть. Через неделю мы будем у Драконьего моста, а там разбежимся с этой компашкой. Потом мы отправимся на ферму Катлы, где нас встретит один человек, благодаря которому всё это и затевается. Она всё объяснит в подробностях. Хочешь узнать, какая выгода тебе от этого будет? Я не сдам тебя страже и вдобавок заплачу, как только всё пройдёт удачно, а потом катись на все четыре стороны, если ты, конечно, этого захочешь. — А какая тебе от этого выгода? Зачем тебе лезть в самое пекло? Кто ты вообще такая? — Меня зовут Иса. Просто Иса, тебе этого будет достаточно. — Нордка повернула голову в сторону пленницы. В глазах читалось полное безразличие, но вместе с тем проскальзывало недоверие. Она осторожничает, это бретонка уловила сразу. Кира чуть насупилась, отводя свой взор. Выбор у неё и вправду невелик. Взвешивать все за и против также не имело смысла. Пусть она не вступит в перепалку, а попробует просто сбежать — не выйдет. Она попросту заблудится в тёмных лесах, а без оружия и вовсе пойдёт на корм диким тварям. К тому же, похоже, эта нордка серьёзна в своих словах. Лгунов наёмница чуяла за версту. Иронично, что один сумел обвести её вокруг пальца. Кира чуть слышно усмехнулась. — А говорила, что это у меня имя слишком странное. — Бретонка подняла голову, заглянув в светло-голубые глаза нордки. — Ладно, по рукам. В моей сумке найдёшь пучок женьшеня — это твоё противоядие.