Стоило королю гоблинов щелкнуть пальцами, как Сару грубо потащили прочь из зала. Впрочем, в духе гоблинов, привычное дело. Пока они перекрикивались между собой, Сара смогла узнать, что ту гоблиншу, которую Сара видела с утра, звали Року. Соответственно вторая носила имя Така. Никогда раньше таких имен не слышала. Хотя, учитывая их происхождение и место рождения, то это наименьшее, что должно удивлять. Они все время шли впереди, не ослабляя своей хватки. Саре было трудно за ними поспевать. А темные коридоры лишь способствовали тому, чтобы окончательно потерять голову и заблудиться. Сначала следовал один большой и просторный коридор, затем его сменяли сразу несколько узких и маленьких. После они снова менялись местами, и снова, и снова.
Проще было просто не думать о том, куда идешь, и просто следовать за своими спутниками в гробовой тишине, и не думать о том, что можешь остаться без обеих рук. А если придется проделывать весь этот путь самой, то… А, впрочем, это уже другой вопрос и лучше оставить это на проблемы будущего. Сейчас об этом можно не думать.
Наконец-то дорога привела Сару и её спутниц в комнату с белыми дверьми. Которые, к слову, очень выделялись на фоне серых каменных стен. К тому же остальные двери в замке, как сумела заметить девушка, были чёрные или коричневые.
Обе карлицы взялись за дверные ручки и повисли на них. Просто схватились каждая за свою дверную ручку и висели так. Сара совсем не поняла такой жест, ведь это совсем не помогло отпереть с виду тяжелые двери.
— Эй, что вы делаете? — ответа не последовало. И пленница стала разглядывать своих… кто они ей там? Приставленные слуги? Фрейлины? Камердинерки? Наблюдатели? Смотрительницы, совсем как в тюрьме? Вроде бы и ничего из этого не подходило под описание их работы, за исключением последнего варианта. Сейчас они больше походили на часть дверной ручки, или самой двери, не более.
Так, что же делать? Сара решила постучать по голове одной из гоблинш. Ничего, этого и стоило ожидать. Тогда Сара попробовала дернуть саму дверную ручку вместе с гоблиншей, и на это грубое приветствие дверь, со страшным скрипом, подчинилась девушке, и открыла ей дорогу в спальню.
Саре ничего не оставалось делать, как зайти внутрь. Забыв про двух приставленных «опекунш». Комната была светлая и просторная: мраморный пол, белый потолок, расписные стены. Наверное так выглядели покои Людовика XIV. Что же ещё может сравнится с такими покоями. Только одна странная штука — когда Сара вглядывалась в стены, то замечала их неровность, как будто они были выгнуты наружу полукругом.
«Странно — это еще мягко сказано!» — в мыслях неумолкаемо произносила Сара. — « Как там говорилось? Все страньше, да чудесатее? Нет, не так. А! Вспомнила: все страньше и страньше! Всё чудесатее и чудесатее! Всё любопытственнее и любопытственнее! Всё страннее и страннее! Всё чудесится и чудесится!». Вот только Сара никак не могла понять, откуда все эти чудеса все время появляются. Прямо таки без спросу. По крайней мере, если бы чудеса были человеком, девушка бы обязательно заявила бы ему, что делать, что вздумается без спросу банально не вежливо. Должна же быть какая-то закономерность.
— Да где же смысл этого всего! Объясните уже наконец! — уже крикнула в пустую комнату Сара, совсем не ожидая ответа, но ответ все же пришёл.
— Чудеса не нуждаются в смысле, дорогая моя. — обозвались стены… Потолок? Может, пол? Нет! Это отозвался Он — Король гоблинов. Сара начала мотать головой, чтобы его найти, но нигде рядом его не было. — Чудеса, это мысли. Свободные мысли, которых не держат в цепях.
И откуда голос? И тут Сара подняла голову вверх, и увидишь то, что искала. Как ни в чем не бывало, его величество стоял, твёрдо упираясь ногами в потолок и рассматривал Сару сверху вниз.
— Как ты это делаешь? — прошептала Сара. А прошептала потому, что знала — это глупый вопрос. Потому что он — хозяин.
— Почему я стою ногами на полу? Это тебя стоит спросить, почему ты пачкаешь потолок? И ты до сих пор не сменила одежду, даже обувь не поменяла, как я погляжу!
— Что? — девушка оглянулась вокруг, и поняла, что было не так, стены действительно были выгнутыми, а вся комната была, как будто в пузыре, как та комната на балу, в одной из грёз пленницы. Вот рядом с девушкой расположилась люстра, из золота, украшенная цветами из хрусталя, а вместо сердцевинки — свечи. А вот возле короля расположилась красивая кровать, с деревянными быльцами, и балдахином. Покрывала, шторы и подушки были не просто белые, а белоснежные.
Конечно, Сара не могла все детально рассмотреть, так как как только она поняла, что висит вниз головой на потолке, сразу испугалась, что упадёт. Так и случилось: она свалилась с потолка, и была готова макушкой поцеловаться с каменным полом, но этого не случилось.
— Только не кричи. — немного ворчливо прошептал Король ей на ухо. И тут до девушки дошло, что она упала в крепкие объятия его величества. Тело, против воли хозяйки начало трепетать, особенно от дыхания короля. Ещё страннее! Куда уже страннее!
— Если бы я не падала вниз головой, то мне бы не пришлось кричать со страху! — выпалила Сара, даже не задумавшись.
— Если бы ты не закрывала глаза, то тебе не было бы так страшно, ты ведь не так и высоко падала, тем более, что я, как всегда, рядом.
— Это, не очень то успокаивает, особенно там. — Сара одной рукой показала пальцем вверх, туда, откуда прилетела. Её спаситель же, даже не взглянул в ту сторону, куда показывала пленница. Своим глубоким взглядом серых глаз, он рассматривал Сару — черты её лица, её глаза, пока она устремляла свой взор на потолок, который, к слову, все ещё был расписным, а значит пол, все ещё мраморный.
— Будет тебе уроком. Туда тебе идти не следует.
— Я и не собиралась!
— Тогда как ты там оказалась?
— Хотела бы я знать. — со вздохом выговорила Сара, как будто ей это далось очень тяжело. А может, так оно и было.
Когда Сара опустила взгляд, то поняла, что все ещё находится на руках у Владыки Андерграунда, и залилась краской, от того, как нежно, и все же крепко Король держал её в своих объятиях. И как бы она не заставляла себя — все равно смутилась.
Но это длилось очень недолго. Почти сразу, как Сара опустила взгляд, Джаред выпустил свою пленницу, и указал на кровать, которую успела заметить девушка, свисая с потолка.
— Тебе оставили переодеться. Сейчас подадут ужин в покои. Как поешь — ложись спать. Утром я тебя позову.
Это было похоже, на распоряжение родителей. Что было бы поводом для девушки возмутиться, но все же… Все же это было не одно и тоже. Как-то по другому, но как именно — Сара не могла описать.
На кровати лежало белое платье, отдаленно напоминающее ночнушку. Касаясь рукой этой ткани сразу становилось легко на душе, как-то просто. Как будто держишь в руках облачко. Сара сняла с себя жилет, блузку и затем джинсы, и при чём снимала так, будто это должен быть целый ритуал. Возможно так оно и было — это последнее, что осталось от её мира. И скорее всего, эти останки быстро заберут, Сара была готова поставить на что угодно — этой одежды уже завтра утром не будет в этом дворце. Лифчик наверное тоже полагалось снять, но с этим Сара решила не прощаться и одела платье так. Теперь же ей оставалось только ждать, и думать.
Сейчас у Сары возникла мысль о том, что неплохо бы принять ванную или душ, перед тем, как надевать такое чистое и красивое платье. Но это уже не важно. И тогда, когда девушка смирилась с этой мыслью, ей в голову сразу полезли другие, более мрачные мысли. Оглядевшись, хозяйка покоев заметила, что в её распоряжении есть просторный балкон, с панорамным видом на Лабиринт. Сара, не медля решила пойти туда.
Свою обувь девушка надевать не стала — рядом с ножкой кровати стояли белые туфельки с золотистыми узорами на носочках и каблучках. Нельзя не согласиться, эти одежды имеют в себе намного больше вкуса, чем-то, что до этого носила Сара.
Девушка очень медленно и аккуратно надела на себя туфельки и выбежала на балкон и всматривалась в живописный вид.
Солнце заходило за горизонт, оставляя за собой оранжевое пятно на небе. Смотря на этот закат в Андерграунде, на Сару разом нахлынуло забвение: ни порывы теплого ветра, ни витающие в облаках феи, ни вопли разбегающихся гоблинов не смог её оторвать от прострации в которой оказалась пленница. С того самого момента, когда она прибыла сюда стало понятно, что теперь она не сможет выбраться, она в ловушке, которую сама себе создала, в тот момент, когда неосторожно бросалась словами. И вот, стоя на балконе, она нашла себе достойное развлечение — смотря на горизонт в сознании приходило чудное видение, будто бы это не солнце воспламеняет небо — это сам Андерграунд пылает ярким пламенем. Это чувство обжигало ее непосильным желанием. Но ничто не могло исполнить его, и девушка понимала это. Да и это место, будто часть её самой — такая прекрасная и уродливая одновременно. Это желанное место, и в тоже время такое отталкивающее…
«Смириться под ударами судьбы, или все же оказать сопротивление?» — вот так вопрос. Конечно же, выбора у нее нет, так что, об этом и думать то не стоило. Что она может сделать? Но вдруг этот небесный огонь перестает быть пламенем, окутывающим Лабиринт. Вдруг он начинает воспламенять мечты и прежнюю жизнь Сары.
«Если мне не дано вернуться, то я должна прожить эту жизнь по полной. Разве нет? Что же ещё остаётся? В чём тогда смысл, если не в этом?»
Наверное это все странно — такие перепады настроения, но Сару это не заставляло чувствовать себя какой-то не такой. Это не выходило за пределы каких-либо моралей. Просто она потерялась. Потерялась в своих убеждениях, принципах, гордости, мечтах, чувстве долга.
Девушка уже не отдавала отчета в том, сколько она так простояла, но в её двери успели постучаться, и зайти.
— Его величество распорядился принести вам ужин. — Неужели? Этот ворчливый голос, не может принадлежать никому иному кроме Року!
Как только девушка забежала обратно в комнату, выстукивая каблуками, то тут же подтвердила свою догадку, и стала спрашивать о том, как это произошло, и что, собственно, случилось. Сара даже хотела прижать обеих к себе, вот только они этого не особо хотели. На вопиющие вопросы девушки ответа не последовало, лишь тихое неразборчивое ворчание Року. Благо Така была более открыта к общению.
— Мы посланы служить в сводах этого дворца тебе. Нам был отдан приказ, мы его выполнили, а после стали не нужны. — коротко пояснила гоблинша.
— И?
— Поэтому мы и стали частью двери, пока снова не отдадут приказ.
— И вы всегда так жили? — в неком ужасе спросила Сара опускаясь на краешек кровати, будто бы вот-вот свалится в обморок.
— Нет, недавно. Как нам дали работу служить тебе в покоях.
«Ужас! Бессмыслица!» — тут уже Сара действительно начала негодовать. Что это такое, запирать подчиненных, обращая в метал, избивая и моря голодом. Разве так должен вести себя Король со своими слугами и со своим народом. Ух, как Сара сейчас зла, аж дышать стало тяжело. Как разъяренный бык на корриде. Смотри, не то ещё и дым пойдёт из ушей и ноздрей. Но чем же им можно помочь.
— Может, вы составите компанию мне во время моей трапезы?
— Это вообще то не… — хотела уже возразить Року, но Сара её опередила одним простым: «Это мой приказ!»
Точно нельзя сказать, как гоблинши отнеслись к такому раскладу, но девушке хотелось верить, что они все же были чуть-чуть довольны. И подтверждением свидетельствовало то, как они благоговейно относились к еде, лежащей на серебряном подносе. «Есть подозрение, что они не часто едят с хозяйского стола.» — Аж смешно стало от такой мысли. — «Эх, Сара. Совсем ты непонятная стала! А все ведь до невозможного понятно. А то, что могло показаться странным, вовсе и не странно. Что же тут странно в том, что они так накинулись на еду, ты же сама видела, за что их тут считают! Вот же ж глупая!» — Да и потом этот факт самый понятный из всех остальных фактов, с которыми пришлось столкнуться Саре сегодня.
Сара сама не заметила, как задремала, в итоге не взяв и кусочка в рот. Ну не виновата она, что сон сморил её раньше, чем все остальное.
Попадая в свои сны, Сара слышала музыку, сопровождавшая девушку в неведомые края, подальше от Андерграунда.
«There's such a fooled heart
Beatin' so fast
In search of new dreams.
A love that will last
Within your heart.
I'll place the moon
Within your heart.»
***
«Ну всё, будет удобный случай, обязательно выскажу его величеству всё, о чем думаю про него.» — четко решила для себя Сара, почти сразу, как её разбудила прислуга.
У Сары очень сильно развилось чувство справедливости, с которой ничего нельзя было сделать. А может она и раньше такой была, просто не подворачивалось случая покрасоваться своими талантами. Но, к счастью пленницы, случай выразить своё недовольство пришло само собой.
Сегодня ей не принесли завтрак, и платье подали совершенно другое — пышная юбка, корсет (наверное из китового уса, хотя сложно судить о том, чего никогда раньше не видел). Если говорить в целом, то вчера Саре подали платье, похожее на те, что носили в Греции во времена Античности, а сегодня же, это было похоже на французское барокко — вечный праздник в моде.
Витиеватые узоры на платье, будто золотом, а цвет — нежно розовый, как закат, и все же, сама девушка никогда не предпочла бы именно барокко, уж слишком… вычурно для сказочного и легкого образа.
Но из хорошего ещё стоит отметить, что желание Сары, к тому же, не произнесённое вслух, было выполнено — между завтраком и переодеванием девушку отвели в каморку при комнате, где её ждала ванна. Какая-никакая, но всё же.
— Пора отправляться, к его величеству. — подвела к концу все утренние церемонии Року, и ничего более не оставалось, как просто слепо подчиняться.
И снова пошли длинные коридоры, которых Сара не в состоянии запомнить. А они, будто зная это, ещё больше переплетались между собой, играя на чувствах гостьи.
— Дальше сами — нас видеть не желают. — выпалила Така, и указала на очередные резные двери. Девушка лишь раз моргнула, а спутниц и след простыл. Ну что ж, с этим то и разберёмся в первую очередь.
Сара секунду медлила, но потом решила не стучать в двери, и просто зайти в комнату.
Комната была абсолютно не такая, как опочивальня Сары, эти покои больше были похожи на комнату в охотничьем домике, нежели на королевские. Хотя, безусловно, в интерьере присутствовала роскошь вроде золота, драгоценностей, но всё это выражалось в мелких деталях. А в большинстве, все же дерево было опорным ингредиентом — деревянный пол и стены, деревянная основа кровати, стол и стулья, статуэтки совы… На этом то и всё, что могло бы зацепить глаз.
Для завершения всего не хватало только самого владельца — грозного правителя. И он не заставил себя ждать.
— Сара, проходи. — на что девушке очень хотелось обернуться, чтобы найти его, хозяина голоса, но она этого не сделала, и просто подошла к столу и села. Молча.
На столе ничего не было, и Сара сперва посчитала это странным, но в конце-концов она просто покорно села за стол, раздумывая о том, как и что она скажет. Ведь отказываться от задуманного девушка не собиралась. И вдруг пустующий доселе стол, вдруг стал до нехотя завален разными яствами. От неожиданности девушка даже дернулась и откинулась на спинку своего стула. А после случилось нечто ещё более пугающее — хозяин замка просто выпал из воздуха, в буквальном смысле слова.
— Можешь приступать к трапезе. — подтвердив своё разрешение соответствующим взмахом руки, вымолвил он, садясь в противоположное кресло. Саре приходилось смотреть королю в глаза почти все время, но она отчаянно пыталась спрятать глаза, смотря в тарелки, наполненные до краев.
Сначала Саре очень хотелось прикоснутся ко всему, что имелось в наличии, но потом, она остановилась и отдёрнула руку, которая уже тянулась, как предполагала девушка, к запечённым яблокам с корицей и чему-то ещё. Как пленнице казалось, Король не заметил этого, ведь ничего в ответ не сказал, а смотреть на него ей не хотелось. Что-то в этом было неприятное и пугающее, ей казалось, что если она посмотрит ему в глаза, случится что-то очень плохое.
Пересилить этот страх ей помогала её решимость, и желание показать свою непокорность.
— Ты не ешь, что-то не так?
— Не могу есть.
— Не можешь… От чего так? — его голос был мягкий, вкрадчивый, спокойный, но от него девушке становилось плохо — она выпрямилась, и старалась смотреть как можно дальше — в дальний угол стола, но на человека, сидящего за тем концом стола, она не поднимала взгляд.
— Лишь принимаю в счёт то, что я не достаточно выделяюсь от остальных, чтобы принимать все эти яства.
— Вот как? И что же ты подразумеваешь этим?
— Только то, что благородному королю я не ровня.
— Изволишь быть столь любезной, и объяснить свое пренебрежительное отношение к своему благодетелю? Я считаю это недопустимым.
— Никак нет, мессир. — тон собеседника только ещё больше выводил Сару из себя.
— Нет? Что же, это весьма меня разочаровало. Должен вам сказать, что я не намерен держать себя в неведении слишком долго.
— Коли так, то для начала, — Сара отложила свои столовые приборы, так и не взяв себе ни кусочек в рот. — ваше отношение и жесты в мою сторону, я считаю неизмеримо грубыми и не лесными. Хочу вам доложить, что пусть я фактически продана вам, я все еще остаюсь человеком, с чувствами и разумом. Вы не сможете от этого избавиться, как бы это ни было прискорбно, вам придётся смириться с этим непоправимым фактом.
— Ваши размышления впечатляют, — Джарет закинул ноги на стол по своей излюбленной манере. — и все же я не думаю, что сделал что-то, что могло вызвать такое возмущение с вашей стороны.
— Да, ведь его королевскому величеству не стоит обращать на такие мелочи, как чувства тех. Кто его окружает.
— Что-то ты, моя милая, зачастила грубить за столом своего хозяина. Не стоит забывать, что ты жива и сыта лишь благодаря тому, что я даю еду питье, кров над головой, и тебе стоит признать — не самый худший исход из тех, какие существуют, и которые, кстати, очень легко осуществить даже сейчас. — король скинул ноги со стола и нагнул тело ближе к столу, напротив которого сидела Сара. Не растерявшись, девушка придвинулась к краю своего стула.
— Вы правы, но согласитесь, король не может править, если люди которыми он управляет не хотят его власти. Настоящая сила только в тех, кто является этой силой. Вам бы не хотелось, в один прекрасный день осознать, что вся ваша сила оставила вас в глубоком одиночестве. А теперь прошу меня простить. — тут Сара встала со своего места, направляясь к выходу. — я думаю, что мне не стоит более тревожить его величество своими доводами.
— Мне кажется, что я вам не позволял выйти из-за стола.
— Нет, но я уже ушла. — и она закрыла за собой тяжелые двери, стараясь закрыть их как можно тише.
Джарет откинулся обратно в свое кресло, полностью погрузившись в раздумья. Эта дрянная девчонка слишком большого мнения о себе, но все же ей стоит дать фору прежде, чем она упадет от осознания своей слабости в его доме. Да, именно так и будет.
А Сара, тем временем, закрыв двери, почувствовала вкус своей первой победы. Да, вот это было то, с чего стоило начинать. А эту победу она хотела разделить с кем-то, и на эту роль как нельзя больше подходил Хогл и Людо. Сара решила немедля разыскать их.
Девушка шагала к выходу с высоко поднятой головой, но стены здания все не кончались: стены то шли на сужение, то на оборот, то потолок приближался, и норовил надавить на голову, то его почти и не было видно, так далеко он уходил от земли. Одним словом, Сара в конец заплутала, пытаясь найти выход. Что делать на сей раз девушка не имела представления, и оставалось только продолжать путь — вдруг она найдет кого-то из прислуги, или знакомую комнату…
Но время шло, а ничего нужного или знакомого так и не появилось.
