***
Третьего человека Соно так выбрать и не смогла, поэтому пригласила своего подчинённого — Сакаи Рио. Да, он был неопытен и в Особом Отделе находился примерно полтора года, но это лучше, чем ничего. Тем более, он очень часто давал своей начальнице хорошие советы. Мысли Аяко были заняты расследованием и смертью Киплинга, а ещё диким желанием отомстить. Хотелось уже окрасить свои руки в алый цвет крови убийцы её наставника. — Соно-чан? — прямо над ухом раздаётся до боли знакомый голос и брюнетка непроизвольно вздрагивает. Мураками и Сакаи одновременно хмурятся, переводя недовольные взгляды на высокого шатена в бежевом пальто. Молодые люди сразу же отмечают наличие бинтов на руках и шее и задаются вопросом, по всему ли телу и почему он носит их? Но озвучить свои мысли оба не решаются: Рио потому, что считает это нетактичным, а Харуки решает отложить этот вопрос до лучших времён. — Ты как всегда пунктуальна, — довольно улыбаясь, почти пропевает эспер. — Чего нельзя сказать о тебе, — хмуро отзывается брюнетка и смиряет Дазая холодным взглядом серых глаз. — Ну, не все мы идеальны, — беззаботно пожимает плечами Осаму и стреляет хитрым взглядом в сторону давней подруги. — А это что за детский сад ты с собой привела, Соно-чан? Девушка сдерживается, чтобы не усмехнуться, ведь шутка ей понравилась. Но сейчас она начальница этого, как выразился Дазай, детского сада и нужно отстоять честь своих подчинённых. Рио и вовсе задохнулся от такой наглости незнакомого ему парня и хотел было ответить что-нибудь колкое в ответ, но его перебила брюнетка. — Детский сад, Дазай-сан, это Ваше агентство, а мои подчинённые — первоклассные работники Особого Отдела, — надменно и ядовито произносит Соно. — Поэтому попрошу выбирать выражения. — Тогда почему же Вы, Соно-сан, и Ваши первоклассные работники обратились за помощью в наш детский сад? — копируя тон собеседницы, Осаму наклоняется к лицу брюнетки так, что она чувствует его горячее дыхание, но не меняется в лице. Так повзрослела, изменилась, — про себя отмечает шатен, усмехаясь своим мыслям. Последний раз, когда они виделись, Аяко была другой: слабой, хрупкой, немного наивной и слишком доброй для Портовой мафии девушкой. Она бы больше недели там не продержалась, если была бы полностью бесполезна, но её способность до безумия нравилась Мори, а то, как Соно быстро всему училась, поражало любого в организации. Так, к пятнадцати годам девушка уже отлично стреляла и управлялась с холодным оружием, особенно полюбив мечи и парные кинжалы. Брюнетка фыркает и резко разворачивается, так, что волосы девушки слегка касаются лица Осаму. Всё тот же любимый фруктово-цветочный запах: зелёное яблоко и нероли, со шлейфом из вишни, гардении и мускуса. Дазай глубоко вздохнул и закрыл глаза. Открыл их, когда запах окончательно растворился в воздухе, а девушка и её подчинённые скрылись в кабинете Фукузавы. Странное чувство ностальгии захватило шатена, так что он на несколько минут захотел вернуться в то время, которое проводил с этой невероятной девушкой. Соно старалась внимательно слушать директора Юкичи, но как же это было сложно, когда перед глазами постоянно мелькал силуэт Дазая и его довольная улыбка. Чёртов Осаму! Брюнетка переводит взгляд на Мураками, который конспектирует всё, что говорит Фукузава и ставит пунктик в своём воображаемом списке дел, чтобы не забыть взять у него почитать этот небольшой отчёт. — Что ж, — Юкичи возвращает девушке все бумаги. — Цели Благодетелей нам ясны, осталось их вычислить. Как сказано в отчётах, вашим лучшим программистам не удалось отследить их через сеть? — Да, — согласно кивает брюнетка, — мы бы не обратились к Вам, если бы смогли вычислить их самостоятельно. Всё, что у нас есть, это две записки, оставленные Благодетелями. Аяко раскрывает папку, в поисках записки, оставленной в доме Киплинга и натыкается на фотографии его трупа. На глазах наворачиваются слёзы и Соно быстро моргает, чтобы не разрыдаться перед своими подчинёнными и директором Фукузавой. — Как у них только язык повернулся так назваться, — недовольно шипит себе под нос Сакаи, и брюнетка переводит на него мимолётный взгляд. В чём-то Рио был прав: не совсем подходящее название для подобной организации. — Первое послание Благодетели оставили в реестре нашей базы данных под именами всех сотрудников, которые когда-либо имели отношение к Портовой мафии или были связаны с криминалом в прошлом, — Сакаи поднимает встревоженный взгляд на начальницу, будто моля её замолчать. Харуки внимательно прослеживает за этим взглядом и составляет в своей голове логическую цепочку. Он бы никогда не подумал, что такая строгая сотрудница Особого Отдела когда-то была связана с криминалом… Но внешность обманчива, верно? Дверь в кабинет Фукузавы распахивается и на пороге появляются Дазай и Куникида, позади них – невысокий симпатичный молодой человек в странном одеянии, но отчего-то выглядящий очень даже мило. Детективы, пройдя внутрь кабинета, занимают привычные для себя места, обмениваясь приветствиями с директором Юкичи. Брюнетка же еле заметно кивает Доппо, приподнимая уголки губ в полуулыбке. — В послании говорилось: «Мы избавим этот мир от мусора, зовущего себя правосудием», — продолжает как ни в чём не бывало Аяко. — Второе послание было найдено в доме погибшего господина Киплинга. — Мы соболезнуем Вашей утрате, Соно-сан, — вдруг произносит Куникида. — Господин Киплинг ведь был Вашим наставником? — Да, спасибо за поддержку, — благодарно кивает девушка и продолжает. — Во второй записке нам посоветовали отступить и даже не пытаться их выследить… Пока они проводят зачистку. Их цель – отдельные члены Особого Отдела, Вооружённое Детективное Агентство и Портовая Мафия. Все на некоторое время замолкают, обдумывая сказанное Аяко. Вдруг поднимается Рампо и, вынимая изо рта леденец на палочке, поднимает его вверх. — Я думаю, что Благодетели уже знают о нашем собрании и планируют следующий удар, — Соно смотрит на него скептичным взглядом, мол, «и этот мальчишка лучший детектив в мире?». — Предоставьте нам список тех людей, о которых Вы говорили в начале разговора. — Это конфиденциальная информация, — безоговорочно отрезает брюнетка. — Вся информация о вас и вашем Особом Отделе была взломана и, возможно, скоро будет слита в открытый доступ, — язвительно замечает Осаму, переводя на девушку язвительный взгляд с пляшущими в нём огоньками. — Соно-сан, я бы не советовал отказываться от помощи, на которую Вы так напрашивались. Рио подрывается с места и уже готов накинуться на наглого шатена, так бесстыдно унижающего Аяко второй раз за день. Брюнетка поднимает на подчинённого тяжёлый, холодный взгляд, и Сакаи быстро садится обратно, смутившись. Он в сотый раз убеждался в профессионализме своей начальницы, ведь она выносила подобную язвительность в свой адрес спокойно, хладнокровно, равнодушно. И это был правильный подход, ведь сейчас Соно представляла не только себя и двух своих подчинённых, в её лице говорило всё Министерство внутренних дел. Не зря она лучший дипломат Особого Отдела на протяжении двух с половиной лет. Аяко достаёт небольшую, тонкую папку из своей сумки и протягивает её Рампо. Внутри всего один двусторонний лист А4, на которым мелким шрифтом написаны фамилии и имена, а напротив, в соседней колонке, их прежнее место работы или то, за что они отвечали перед законом. — Что ж, — Эдогава так забавно щурится, что делает его ещё больше похожим на ребёнка. — Всех этих людей нужно поместить под охрану. — Вы серьёзно? — Соно поднимается с места, чуть ли не вырывая папку из рук детектива. — Их около двадцати семи человек, правда думаете, что за стольким количеством людей можно установить круглосуточное наблюдение полиции? — Полиция будет бессильна против эсперов, — вставляет свои пять копеек Дазай, пожимая плечами. Фукузава поднимается со своего места и забирает из рук Рампо папку с тем злополучным листом. Мимолётный, почти незаметный, но удивлённый взгляд мужчина бросает в сторону брюнетки и это не укрывается от внимательного Мураками. — Предлагаю обсудить это чуть позже, сейчас нам всем нужно немного отдохнуть и обдумать предоставленную Соно-сан информацию. Все дружно кивают и покидают кабинет. Сакаи почему-то вдруг проявляет интерес к Эдогаве и Куникиде, буквально сразу вливаясь в их общество и засыпая детективов вопросами. Такое поведение подчинённого не особо понравилось Аяко, но поделать с этим девушка ничего не могла. — Портовая Мафия, значит, — раздаётся позади брюнетки, где-то совсем рядом. Она быстро оборачивается и картинка перед глазами плывёт, но ей всё же удаётся сфокусировать взгляд на молодом человеке с чёрными волосами. Харуки складывает руки на груди и стоит буквально в метре от непосредственной начальницы. — Что? — Аяко старательно делает вид, что не понимает, о чём он ведёт речь. Мураками сидел близко к Рампо и мог видеть тот грёбанный листок с фамилиями. — Не прикидывайтесь дурой, Соно-сан, — слащаво протягивает парень. — Вам не идёт. Девушка на минуту задыхается от такой дерзости, как это было с Рио, когда в её адрес язвил Осаму, только вот сейчас это был не Осаму, которого Аяко научилась талантливо игнорировать. Сейчас это был Харуки, которого Соно отчего-то боялась, особенно сейчас, когда он смотрит на неё сверху вниз из-под полуопущенных ресниц и от него исходит такая тёмная, пугающая аура. — О чём воркуете? — из-за угла выруливает Дазай и встаёт на шаг ближе к Харуки, закрывая собой брюнетку от её подчинённого. — Хотя мне не так важно. Мураками-кун, ты же не против, что я украду твою собеседницу? Нужно обсудить кое-какие детали по поводу расследования. — Конечно, — всё тем же притворно-сладким голосом протягивает молодой человек, не сводя пристального, сканирующего взгляда с Аяко. — До встречи, Соно-сан. Он разворачивается к детективу и его знакомой спиной, быстро покидая коридор. Дазай отчётливо слышит, как брюнетка шумно и расслабленно выдохнула. Осаму поворачивается к девушке лицом и встречается с теми тёплыми серыми глазами, которые помнил ещё со времён Портовой Мафии. Правда, эта теплота в них плещется каких-то жалких пару секунд, пока Соно снова не возвращает себе маску хладнокровности и серьёзности. — Ты знаешь, что у тебя отвратительные подчинённые? — язвит Осаму, делая шаг в сторону девушки. — Не приближайся, — Аяко выставляет руку перед собой и упирается ладошкой в грудь детектива, сквозь рубашку и жилетку чувствуя, какой он горячий. Шатен кладёт поверх её ладони свою и тихо усмехается своим мыслям. — До сих пор постоянно мёрзнешь? Брюнетка долго борется с собой, но всё же осторожно освобождает свою руку из слабого захвата Дазая. — Пожалуйста, забудь всё, что было между нами раньше, также просто, как ты тогда ушёл, — ядовито и грубо произносит брюнетка, смотря своему собеседнику прямо в глаза. — Я не ненавижу тебя, даже не обижаюсь. Просто прошу… Пойми, что это только работа и после мы снова разойдёмся, и каждый займётся тем, чем должен. Соно резко разворачивается на каблуках и быстрым шагом удаляется от поражённого Осаму. Все его опасения подтвердились: Аяко, которую он знал, больше нет. Теперь она беспристрастный дипломат Особого Отдела, полностью охладевшая к Дазаю. И детектив считает это лучшим развитием их отношений. Они не смогут быть вместе хотя бы потому, что она всегда будет таить жалкие крупицы обиды глубоко в душе, хоть и будет это старательно отрицать, а Осаму не простит себе, что оставил её одну в Портовой Мафии.IV
16 февраля 2018 г. в 00:05
Погода в Йокогаме стояла прекрасная: светило яркое солнце, лёгкий ветерок игрался с волосами прохожих, а замечательный запах распускавшейся сакуры заставлял людей блаженно прикрывать глаза, отдаляясь всего на несколько секунд от суетливого внешнего мира. Соно с утра была в своём мирке, стараясь держать себя в руках и не дать слабину. Осознание того, что убили её бывшего наставника, человека, который смог заменить ей отца, больно билось о стенки сознания. В памяти постоянно всплывал этот испуганный, стеклянный взгляд Киплинга и его дрожащие губы, что-то шепчущие перед смертью. Аяко корила себя за то, что не смогла расслышать того, что говорил Джозеф, хотя отдалённо и догадывалась.
Брюнетка со злобой кидает в свой кабинет сумку и тёмно-синее укороченное пальто, быстро добираясь до кабинета начальника.
— Здравствуйте, Сантока-сан, — тихо произносит брюнетка, заходя внутрь кабинета.
Такеда оборачивается к сотруднице лицом и кивает в сторону стула напротив его рабочего стола. Девушка проходит и занимает указанное место, складывая руки на коленях. Голова всё ещё болела, а от резких поворотов к горлу подкатывала тошнота, поэтому Соно старалась не крутить головой без надобности и лишний раз не наклоняться.
— Смерть Джозефа для всех нас большая трагедия, — произносит холодным, серьёзным тоном мужчина и садится напротив Аяко. — Мне совестно просить тебя о таком Соно-чан, особенно сейчас, ведь я знаю, как Джозеф был тебе дорог. Но ты была первая в списке кандидатов в его группу… Я прошу возглавить тебя группу от Особого Отдела и заняться расследованием.
— Я согласна, — без промедления отвечает брюнетка, решительно сжимая руки в кулаки. — Я никогда не прощу себе смерть господина Киплинга и единственное, чем я могу отплатить, это заняться расследованием и убить этих… — девушка осекается и поднимает взгляд на начальника, будто ища ответ, можно ли ей выругаться. — Уродов.
Такеда кивает и передаёт девушке увесистую папку с документами.
— Там всё, что мы смогли узнать за три недели.
Брюнетка кивает и сначала пытается одной рукой удержать бумаги, но на сгибе локтя почти сразу начинает болеть и девушка поудобнее перехватывает папку двумя руками. Сантока несколько секунд наблюдает за мучениями подчинённой и неожиданно поднимается со своего места, выходя в коридор. Он крутит головой из стороны в сторону и, наконец завидев вдалеке цель — молодого, здорового сотрудника мужского пола, прищуривается и громко произносит:
— Мураками-кун, — Аяко задумывается, где она раньше слышала эту фамилию, но так и не может вспомнить, продолжая постоянно перехватывать папку, которая так и норовит выскользнуть, — помоги Соно-чан донести документы до её кабинета.
— Конечно, — этот голос.
Брюнетка замирает, а перед глазами всплывает эта лисья ухмылка и прищуренный, надменный взгляд из полуопущенных ресниц. Судьба никогда её не любила.
Соно старается дружелюбно и сдержанно улыбаться, когда в дверном проёме вместе с начальником показывается высокий молодой человек, уже знакомый ей. Харуки ловко забирает огромную папку из рук девушки, будто специально касаясь её пальцев своими, задерживаясь на некоторое время в таком положении. Аяко отдёргивает руки и отходит на шаг, отводя взгляд. Неприятно, как же это всё неприятно. Брюнетка отчётливо слышит смешок со стороны Харуки, но всё равно не поднимает на него взгляда.
— Кстати, Соно-чан, тебе и Мураками-куну предстоит работать совместно, — оповещает Такеда, занимая своё кресло за рабочим столом.
— Что? — слишком громко и недовольно восклицает брюнетка, резко поворачиваясь лицом к начальнику.
Перед глазами всё плывёт и к горлу подкатывает ком, лицо девушки резко бледнеет, а обескровленные губы на этом фоне только усиливают болезненный вид. Весь её богатый словарный запас отошёл на второй план и всё, чем смогла сейчас оперировать Аяко – это высоко приподнятые брови и удивлённый взгляд.
— Мураками-кун был вторым кандидатом в группу, — поясняет начальник Особого Отдела. — Вам в любом случае пришлось бы работать вместе, Соно-чан.
Брюнетка снова кивает и выходит из кабинета, точно зная, что молодой человек следует за ней. Она слышит шаги позади себя: тихие, крадущиеся. Девушка задаётся вопросом, как ему удаётся так тихо ходить или же она просто себе накрутила, ведь звук от её каблуков сильно режет слух в этой звенящей тишине.
— Чем же я Вам не угодил, Соно-сан? — заходя внутрь кабинета Аяко, слащаво протягивает Харуки.
— Извините за мою реакцию, Мураками-сан, — сдержанно и учтиво отзывается брюнетка. — Просто я уже знала, кого возьму в группу, а сейчас придётся выбирать между двумя хорошими друзьями, — талантливо лжёт Аяко, да так, что даже не один мускул на лице не дрогнул.
Соно смотрит ему прямо в глаза, а Харуки в это время без стеснения окидывает девушку оценивающим взглядом и, явно оставшись довольным, поджимает губы.
— Нам в команде нужны не хорошие друзья, а хорошие детективы, Соно-сан, — понижая тон голоса, хрипло растягивает брюнет. — Надеюсь, Вы это понимаете.
— Безусловно, — Аяко прекрасно знала этот психологический приём, связанный с тоном голоса.
Когда ты говоришь тихо и уверенно, то собеседник верит тебе, поддаётся на все твои уловки. Она и сама не раз пользовалась подобной техникой в дипломатии, поэтому на неё подобное не действовало. Единственный, кто мог оказать на неё давление в этом — её наставник, Джозеф Киплинг. Девушка еле заметно помотала головой, отгоняя ненужные, навязчивые мысли и снова вернула всё внимание к неприятному ей молодому человеку. Брюнет как-то странно ухмылялся и не сводил с Соно заинтересованного взгляда.
— Спасибо, можете идти, — бросает брюнетка, старательно делая вид, что больше не замечает его, а сама молит всех богов, чтобы скорее услышать, как хлопает входная дверь.
И она наконец-то хлопает. Аяко откидывается на спинку стула и закрывает глаза, облегчённо выдыхая. Девушка отчего-то чувствовала странное напряжение в обществе этого парня, будто ждала от него нож в спину. А факт того, что им предстоит работать вместе над таким серьёзным и важным делом, просто выводил из себя.
— Мураками-кун был вторым кандидатом в группу.
Что же господин Киплинг рассмотрел в нём такого, чего не заметила Соно? Харуки её пугал, вызывая наружу тот самый животный страх, который сковывал движения, не позволяя пошевелиться. Но Аяко обещает себе постараться рассмотреть в нём потенциал. Ради Джозефа.
Поэтому то, что она смогла подняться так высоко, лишний раз подтверждает, что у Дазая замечательный вкус на девушек.
Единственное, что сейчас действительно сильно заботило Осаму, так это безопасность Соно. Мало того, что на неё будут охотиться Благодетели, так ещё и рядом этот подозрительный подчинённый — Мураками Харуки. Что-то было в нём не так, уж слишком много интереса он проявлял к своей начальнице. Слишком много нездорового интереса.