Каникулы в Алвасете

— Дик, просыпайся! — голос кузена казался невыносимее всех будильников в мире — Да проснись же, мы, правда, опоздаем! Куда Наль так торопится? Суд же только послезавтра, значит сегодня можно весь день не выбираться из постели. Дик отвернулся к стене и натянул на голову покрывало. — Ричард Окделл, тащи свою тушку в душ, и быстро двигаем на вокзал. Автобус отходит через полтора часа. — Реджинальд всерьез нервничал, голос его звенел раздражением, а спасительное одеяло было безжалостно стянуто. Дикон со стоном разлепил глаза и уселся на кровать, потянулся. Только после этого он уставился на несносного кузена. — Наль, что происходит вообще? — то, что говорил Ларак, доходило до сонного сознания Дика с небольшим опозданием. — Какой, к тварям, автобус? — Дик, ты точно блаженный! Или тебя Колиньяр так приложил, что ты перестал понимать, чего тебе говорят? — непохоже на себя фыркнул Наль и затряс Ричарда за плечо. — Господин Савиньяк вчера выразился достаточно ясно — суд завтра! А значит тебе, скорее всего, светит арест. Это, конечно в том случае, если ты на этот суд явишься, а не успеешь уехать из страны. А в передвижении тебя никто не ограничивал. — Ну да, он говорил… — Ричард зевнул, и потер ладонью, все еще не желающие открыться полностью глаза, и тут до него дошло. — Постой, ты хочешь сказать, он намекал на то, что я должен бежать? — Неужели надо прямо носом ткнуть в самую суть вещей, чтобы до тебя дошло? — Наль сорвался на полупридушенный крик, его толстые, блестящие щеки подрагивали, в глазах почти отчаяние. — Ричард, ну ты и… Дику стало смешно глядеть на этот приступ Лараковой паники. Хотя веселого в его положении было катастрофически мало, он с трудом удержал в себе улыбку. Реджинальд продолжал истерику:  — Конечно, этот хлыщ Савиньяк намекал! Иначе какой смысл был тебя отпускать под залог за два дня до суда? — Наль, но если я не приду на суд, они не вернут сумму залога! Неужели он не понимает такой простой вещи? — Напишешь ему из дома, отблагодаришь и спросишь, куда перевести деньги. — Реджинальд всплеснул руками, — Ричард, твоя матушка на тебя зла и даже не хочет разговаривать. Мой отец винит меня, так как я старше, уговорил тебя сюда приехать и не уследил. Вернемся домой, наши успокоятся. Вот увидишь. К зимним каникулам, когда поедем в Надор, все вообще забудется. Дик глядел на кузена и не мог поверить своим глазам. Что он несет? Но тот полностью игнорировал вопросительный и слегка ошарашенный взгляд Ричарда. — Я уже сдал билеты на поезд, поедем на автобусе. Неудобно, зато быстрее и дешевле! Из хостела нас уже выписали и даже вернули деньги за непрожитую неделю. Твои вещи я покидал в сумку. Все, иди в душ, и погнали. — Реджинальд, я никуда не поеду, — твердо произнес Дик, когда понял, что Наль все это говорил серьезно.  — У тебя точно не сотрясение мозга? Ты говорил, тебя врачи осматривали, — кузен сделал шаг к в сторону двери, подхватив с пола уже заботливо собранный рюкзак Ричарда. — Наль, не поведу себя как трус! — Дик не сдвинулся с места. — Я был прав, когда врезал Колиньяру. А если я сейчас сбегу от ответственности, то признаю свою неправоту. Как честный и справедливый Наль может не понимать этого? — Я не хочу осознавать себя должником, и не хочу, чтобы эти люди, которые пришли мне на выручку в такой пакостной ситуации, меня презирали. — Если ты пропустишь начало семестра, то в качестве оправдания принесешь справку из Кэналлийской тюрьмы? — Голос кузена сделался по-женски визгливым и оттого раздражал Дика еще сильнее, чем то, что Наль говорил. Хотя сильнее, казалось бы, уже было невозможно. — Это все окажется в твоем личном деле. Дик, перестань нести чушь. — Чтобы поднять нашу семейную гостиницу мне вовсе не нужно безупречное личное дело, а что до учебы, то она мне пока мало помогла. Дело не в этом совсем. — Ричард с удивлением почувствовал, что он совершенно спокоен и не сомневается в своем решении ни мгновение. — Наль, поезжай один. Только оставь мне, пожалуйста, часть денег, у меня ни талла не осталось. И, пожалуйста, ничего не говори своему отцу - не хочу, чтобы матушка зря переживала. Прощание на вокзале было скомканным. Реджинальд до последнего надеялся воззвать к благоразумию Окделла, даже пытался силком втащить Дика в автобус, привлекая всеобщее недоуменное внимание. Но тот уперся, как занесенный в Красную книгу надорский вепрь, и все эти попытки ни к чему не привели. Счастливого пути, Наль… Оставшись стоять посреди опустевшего автовокзала и провожая глазами отъезжающий на родину автобус Ричард ощутил острый приступ одиночества. Шумный, суетливый и добродушный кузен, оказалось, занимал собой много пространства и времени, которые теперь были целиком и полностью в распоряжении Дикона. Во всяком случае, до завтра. Полученных от Наля денег, увеличенных на сумму возврата за билет, вполне хватало на загул в прибрежной кафешке и аренду спального места в хостеле на пару дней. Но Ричард решил сохранить их на обратный билет до Талига, пусть даже купить он его сможет только через месяц. Сунув деньги в карман шорт, Дикон наткнулся на смятый листок бумаги. Выудив его и пробежавшись глазами по красивому почерку, Дик вспомнил, что смотрит на телефон очаровательной медсестры. Мария… Звучало как песня. «А что я теряю?» — Ричард улыбнулся себе, и нашарив в рюкзаке мобильник, решительно набрал номер. Его узнали сразу, рассмеялись и велели прийти к восьми вечера по адресу, который секундой позже пришел в полученном сообщении. Отлично. Дик, больше не чувствуя себя одиноким странником, достал все из того же рюкзака купленную Реджинальдом карту города, с грустью вспоминая как они в первый день со смехом пытались по ней отыскать городскую ратушу. И, отойдя в тень раскидистого бука, стал искать улицу, на которой его ожидала прелестница Мария. Дверь открыли сразу, словно только и ждали его появления, восторженно охнули — Ричард явился с целой охапкой белых лилий, благополучно забыв на что он решил сберечь свои жалкие монеты, и за руку завели в дом. Мария… Звучало как песня. И на вкус оказалось слаще любых кэналлийских изысков, упоительнее, чем дикий горный мед, что можно раздобыть в предгорьях Надора. Эта ночь была наполнена теплом женского тела, пьяным красным вином, шумом прибоя смешанного с дурманящим запахом лилий. Утром они завтракали, целовались и настолько увлеклись процессом, что чуть не перевернули маленький кухонный столик. И, собираясь уходить, Дик, взбудораженный и счастливый, не мог поверить в то, что подобное могло случиться именно с ним –надорским увальнем и неизбалованным женским вниманием неудачником. И эту эйфорию не мог испортить даже факт предстоящего явления в суд. Оторвались они друг от друга в районе девяти часов. Мария, смеясь и заправляя за ухо черный блестящий локон, сказала, что ей нужно бежать- опаздывать на работу в Кэналлоа совершенно неприемлемо, как и на судебное заседание. Расстались они у подъезда ее дома. Нехотя, все еще плененные истомой и стремлением не отпускать никуда друг друга. Прощальные объятия, поцелуи и самая восхитительная женщина в жизни Ричарда легкой летящей походкой скрылась за поворотом, не оглянувшись на прощанье. *** Говорят, что сон это маленькая смерть. И чем раньше ты просыпаешься, тем скорее возвращаешься в круговорот жизни, тем больше времени у тебя в запасе, тем больше ты можешь увидеть, почувствовать, встретить, подарить и принять в дар. Рокэ Алва всегда просыпался рано. Стоило раскаленному золотому краю солнца выглянуть из-за горизонта, как сон легко слетал с него, будто шелковое покрывало. Конечно же, бывало, что Рокэ всю ночь запоем читает, или поет, ловко перебирая струны любимой гитары… Болтается по заснувшему Алвасете в компании друзей и с ними же пьет… Любит знойных, страстных женщин, которые сходят с ума по красавцу-маркизу, или мчится по ночным улицам, затеяв гонки с такими же бешеными друзьями-соперниками. Но во всяком таком случае молодой Алва просто не ложится спать. По крайней мере, до тех пор, пока не дождется рассвета. И в этот раз он проснулся рано, до завтрака отправляясь в бассейн. Вчера, после ознакомления с криминальными отчетами, Алва разозлился. В Алвасете участились случаи выявления распространения сакотты, повысилась смертность в результате ее приема (и дело не в передозировке, а в качестве наркотика). Все это имело определенную тенденцию, периодичность, закономерность. Кажется, недавно полиция рапортовала отцу об искоренении этой дряни с улиц города. И вот опять. Основной канал так и не перекрыт, главный распространитель не найден. Это бесило до закатных тварей перед глазами. Однако эмоции никогда не были хорошим советчиком. Надо было собрать все данные и проанализировать. Свежим, а не замыленным взглядом, как у кошкиной, бессильной в главном, полиции. Савиньяк обещал принести все необходимые данные, и они планировали засесть за их изучение часов с десяти утра. Прохладная с ночи вода освежала. Рокэ плавал с удовольствием, заставляя тело просыпаться и работать. Приказав подать завтрак на террасу, Алва занялся утренним туалетом. Неспешно, даже можно сказать лениво причесал влажные после купания длинные волосы, приводя их в относительный порядок, а после, надев черные брюки и голубую, с черным вороном на спине, футболку, Рокэ спустился к гаражам. Его верный «мориск» — черный, здоровый, хромированный байк изрядно пострадал в последнем заезде. То была его ошибка. Досадная, если не сказать — глупая. Рокэ замешкавшись, словно новичок, с трудом вписался в поворот, здорово помяв хвост и, кажется, повредил привод. Единственная фара смотрела на него укоризненно. — Ну, как он? — Алва присел рядом с механиком Пако, который видел этот байк и в более плачевном состоянии. — Нормально, хозяин, он у нас крепкий! Краска уже высохла, механические повреждения не подтвердились. Еще раз протестируем и можете летать снова! — как всегда смущенно улыбнулся Пако. Новости улучшили настроение. Представить себя на другом байке Рокэ не мог, лучше уж сразу перебраться за руль автомобиля, вынуть серьгу из уха, задрапироваться в дорогущий костюм, типа тех, что так нравятся Ли, и не мучиться больше с отращиванием волос. — Очень хорошо, Пако, — Рокэ хлопнул механика по плечу, привычно позволяя себе это панибратство. Так как на полном серьезе считал своего мастера королем среди механиков, — давай посмотрим что тут еще можно сделать. Так маркиз и проторчал рядом со своим «мориском», прогоняя его по всем тестам и натирая хромированные бока, пока не доложили о прибытии Савиньяка. На этот раз Лионель был одет свободно (оглядев его, Рокэ хмыкнул, вспоминая свои мысли о смене имиджа), в белые джинсы и серую футболку поло, а волосы забрал в длинный светлый хвост. Вся информация была у Савиняка с собой, бережно собранная в компактном новомодном ноутбуке, а еще имелась стопка распечаток, копий, отчетов полиции… Все удобно и готово к работе. Рокэ с тоской подумал о том, что был бы рад остаться у гаражей в компании Пако и раненого Моро. Но… он сам назначил себе это исследование, так что… После четырех часов совместного анализа ситуация не прояснилась. Нисколько. — Ли, все прекрасно понимают, что источник поступления сакотты в Кэналлое — внешний. Значит проблема на границе. — Сомневаешься в людях? — Нет. Я уверен в Дьегарроне и его людях. Если бы дело было в подкупе, контрабанде и обходных путях в горах, служба безопасности давно бы это выяснила. — Рокэ удобно расположился в кресле, забравшись на него с ногами. — И все-таки, могут саккоту выращивать здесь? — Ли сидел на ковре, скрестив ноги по-мориски и не без аппетита ел, держа в руках тарелку с пастой и морепродуктами. Обедать решили прямо в кабинете, не отрываясь на ненужные церемонии. «Как мальчишка, — подумал Рокэ и мимолетно улыбнулся, глядя на друга, — куда только вся его важность подевалась?» — Саккота растет в сухом жарком климате, к тому же для выращивания требуются огромные плантации, создать здесь такие условия и сохранить в тайне довольно проблематично, Ли. Их рано или поздно обнаружили бы с воздуха. Я думаю, нужно искать канал поставки. Что-нибудь необычное. — В таком случае, мы роем не в том месте, — Ли со вкусом втянул в себя макаронину и облизнул испачкавший губы соус, — нужно изучать не отчеты полиции, а покопаться в том, что у нас происходит в социальной сфере. — Фестивали, карнавалы, форумы… — задумчиво кивнул Рокэ, улавливая мысль друга, — я велю собрать данные о светской жизни за последние два года и соотнести их с моментами активизации преступлений. Телефон Лионеля заиграл фламенко. Ли выудил его двумя пальцами из заднего кармана, увидев кто звонит, удивленно приподнял бровь. — Слушаю, господин судья….да, я представлял его интересы…да, залог был перечислен по поручению маркиза Алвасете… т.е. как сидит и ждет?.. Вы уверены, что это он? Подождите минутку, пожалуйста, — Лионель удивленно взглянул на Алву. — Наш северный друг сидит с девяти утра в суде и жаждет понести наказание. Судья откладывал рассмотрение дела уже несколько раз, но этот идиот и не думает уходить. — Подожди, он должен был уже пересечь границу Кэналлоа. — Рокэ поставил бокал с вином на подлокотник своего кресла. — Ты сказал, что они взяли билеты на вчерашний рейс до Олларии. — Да, взяли, — вид у Савиньяка был удивленный, — Реджинальд Ларак, кузен нашего героя, показался мне вполне сообразительным и прозорливым молодым человеком. Уверен, что он абсолютно правильно меня понял. И все-таки Ричард Окделл отчего-то сейчас находится в суде, который через полчаса закрывается. — Я не заметил у него признаков сотрясения, — Алва пожал плечами — Может, потому сотрясать там было нечего? — Что судье говорить? — Лионель прикрыл рукой динамик телефона. — Ну, это тебе виднее, ты же у нас адвокат, — хмыкнул Рокэ, начиная получать от дурацкой ситуации удовольствие, мальчишка его удивил. Явился в суд. Ждет наказания. Ну надо же, какой… — Дор Мануэль пошел на некоторые уступки по моей просьбе, но он же не может отпустить этого типа просто так на все четыре стороны… — Ли промокнул губы салфеткой и выглядел при этом довольно озадаченно. — Леворукий… Слушай, знаешь, что я подумал? — Рокэ улыбнулся и снова взялся за свой бокал, — пусть парень поработает на благо нашей Родины, раз уж он не пожелал воспользоваться случаем и удрать. Такие деяния должны оцениваться, ибо они так редки в наше пропитанное вероломством и пороком время. Мне на яхту нужен сторож - Альберто ушел в отпуск на две недели. Тем более, - тут Рокэ весело рассмеялся, довольный своей выдумкой, — этот белобрысый придурок так и не разглядел наше море. — Смотри, чтоб он тебе яхту не спалил. — Лионель покачал головой, явно не одобряя, а после, вернулся к разговору с судьей: — Дор Мануэль, назначьте этому юноше две недели принудительных работ, которые тот должен будет отбыть в порту. Да, заберем сами. Пусть ждет. Закончив обед, друзья отправились каждый по своим делам. Лионель на серо-серебристом «линарце» умчался в прокуратуру. Рокэ же, оседлав окончательно приведенного в чувство «Моро», гнал к зданию окружного суда Алвасете.