Каникулы в Алвасете

На полу кабинета Рокэ Алва была разостлана огромная карта мира, на которой они с Лионелем прочерчивали наземные и водные пути экспедицией Фонда Августа Штанцлера и отмечали время и места выявления активизации наркоторговли. Кропотливая и, надо признаться, нудная работа. Однако, Рокэ был предельно собран, тем более, что это начинало приносить определенные плоды. В Кэналлоа таких экспедиций побывало уже три, защитники природы якобы отслеживали миграцию редкого вида гусей. Фонд работал максимально публично, привлекая внимание общественности к своим путешествиям, снимал видео отчеты для своего сайта, запрашивал помощь, рекламировал себя, искал спонсоров, публиковал и направлял пафосные благодарности местным властям за оказанную помощь. Да, действовали нагло и с размахом. На третий день работы перед Алвой и Савиньяком развернулась подробная карты наркотрафика, в центре которой располагалась штаб-квартира Фонда в Олларии. Совпадения исключались. — Поразительно, Росио! — а в начале Лионель отнесся к версии Алвы очень скептически. — Если бы не твой надорский приятель, мы до этого вряд ли бы додумались. Алва, не выходивший из замка третий день, стоял перед картой и изучал ее, словно маршал перед генеральным сражением. — Очень умный ход, — Алва посмотрел на Ли, — они не заходят в порт и не подвергаются таможенному досмотру. Скинуть саккоту можно по-разному, например, отгрузить в местную рыбацкую лодку или утопить в море, оставив поплавок для опознания. — Рокэ, прежде чем ты начнешь действовать, — Савиньяк уже обдумывал про себя обращение в полицию Талига, — не забудь, что Фонд находится под защитой Золотого договора. Корабли, как и консульства, пользуются экстерриториальностью, нападение на них без международных санкций — это нарушение границ Талига. Если при обыске саккота не будет найдена, Кэналлоэ подвергнется значительному штрафу, не говоря уже о репутационных потерях. — Ли, далее по маршруту судно следует в Фельп, потом в Ургот, за своими гусями в теплые края. Значит саккота еще на борту. — Маркиз разлил по бокалам темно-красное густое вино. — За их судном уже следят, они стоят на рейде еще неделю. Если не удастся поймать их за сбросом наркотика, будем действовать грубо. — Штанцлеру, в этом случае, будет легче избежать правосудия, — Лионель пригубил вино, зная наперед, что бесполезно спорить с Рокэ, после принятия тем решения, — а ты выставишь себя варваром. — Штанцлеру и так будет легко избежать наказания. Он же не сам саккоту сбрасывает и явно не сам отдает приказания. Старый больной человек отмажется, сдав своих людей. — Алва пожал плечами, посмотрел на заходящее солнце сквозь хрустальный бокал и поставил его на подлокотник кресла. — Моя задача перекрыть ему доступ в Каналлоэ раз и навсегда. Затем оповестим по неофициальным каналам полиции других стран. Южные соседи нас послушают без сомнения, что касается севера — меня это мало волнует. — То есть, у нас есть еще шесть дней до предположительного вооруженного вторжения на территорию соседнего государства. — Лионель потянулся, голова немного гудела. — Что делать будешь? — Завтра хочу выйти в море. Соскучился. — Алва откинулся на спинку кресла и вытянул ноги на стол. — Давай вместе, а? Заодно оценим как общественно полезный труд исправляет буйный нрав нашего северянина. — Без меня, Росио, — Лионель с улыбкой покачал головой, — если у нас в запасе время, я слетаю на три дня в Сэ. Эмиль, наконец, вырвался в отпуск, а у Арно последние недели каникул. Матушка будет очень рада. Рокэ поднялся и хлопнул друга по плечу: — Три дня погоды не сделают. Отправляйся передавай от меня привет Эмилю и обними прекрасную госпожу Арлетту. Предвкушение предстоящей битвы будоражило кровь гораздо сильнее, чем бешеная езда по горному серпантину. Рокэ понимал, что так дело не пойдет, что нужно действовать спокойно и без суеты. Морская прогулка в обществе смешного надорца, который, по словам Серхио, легко вписался в местное общество, была необходима, как глоток воздуха перед погружением. Перекинув гитару на спину, Рокэ Алва погнал своего мориска в порт, закладывая крутые виражи на поворотах и выбирая объездные пути, чтобы избежать пробок. В который раз вспомнился давнишний спор с Альмейдой, которому, видимо, так и суждено остаться незавершенным. Алва забился тогда, что сможет проехать с завязанными глазами через весь город. Рамон же обязался ехать рядом, и предупреждать по рации о возникающих на дороге пешеходах, затруднениях и светофорах. Кто донес соберано Алваро о намечавшемся пари так и осталось невыясненным, но сумасбродов остановили перед самым въездом в Алвасете и под конвоем доставили пред грозовые очи герцога. Кажется, то был первый и последний раз, когда отец не выбирал выражений при личной беседе с двумя, тогда еще семнадцатилетними, идиотами. Алва широко улыбнулся, вспоминая ту выволочку. На публике соберано все-таки сдержался, хотя Рокэ видел плохо скрываемую ярость отца. Но тогда он даже подумать не мог, что это еще не конец истории. Кто донес о случившемся герцогине пытались угадать уже втроем, но также безрезультатно. Донна Долорес тогда обвинила отца в укрывательстве, а, следовательно, и пособничестве самоубийственным увлечениям сына, припомнила ему всех его безумных предков, в красках сообщила об условиях пари матушке Рамона, чем поставила здоровье приятеля под угрозу, а позже, не сдерживая слез, заставила сына дать слово, что он даже задумываться больше не станет о подобном. И, действительно, с того времени вслепую Рокэ больше не ездил. К пирсу маркиз подъехал в отличном настроении. Серхио поприветствовал его с яхты, стоя у флагштока, и шустро подняв флаг соберано Кэналлоа, как только Алва ступил на борт. Ричард с некоторым смущением поглядывал, как Рокэ поднимался на борт. Рокэ в свою очередь, одарив своего подопечного улыбкой, отметил, как неуловимо изменился молодой человек, и дело было не в том, что следы драки почти исчезли с почерневшего на южном солнце лица, а русые волосы сделались почти соломенного цвета. Нет. Ричард, даже не смотря на смущение, теперь выглядел куда более раскованно, свободно и умиротворенно, чем в то время, когда Рокэ его привез. — Вы готовы уже признать, что лучше моря может быть только море? — Алва, улыбаясь, подмигнул Окделлу и, не теряя времени, направился на капитанский мостик. И уже оттуда спросил: — Ричард, что может быть прекраснее закатов и рассветов над морем? — Они же, только над горами. — Дикон ответил не задумываясь. — Вернее закат красив, несмотря на тоскливое послевкусие, а вот рассветы, на мой вкус, одинаково неприятны везде. — Ха, большинство студентов принадлежит к почтенному племени сов, однако разве вам нравится быть одним из многих? — Алва встал за штурвал и насмешливо покосился на заглянувшего на мостик Окделла. — Что ж, я планировал вернуться в порт после заката, но теперь мы задержимся в море до рассвета! Sergio, de amarre! * Серхио радостно вскинулся и бросился вытравливать якорь и подбирать швартовы, радуя своей поспешностью сердце маркиза. Приятно видеть как кто-то разделяет твою страсть. Еще бы добиться подобного от упрямого северного волчонка. Рокэ кинул взгляд на Дикона, поспешившего на помощь Серхио. Наблюдать за ним было на грани приятности. Ричард оказался на удивление интересным, искренним, упрямым в каких-то своих убеждениях, легко ведущимся на подначки и… романтичным. Даже странно, что парень не влюбился море с первого взгляда, и эту странность Рокэ непременно хотелось исправить. Ну и, конечно, изменить отношение Дикона к рассветам. Они прекрасны всегда! Запомните это, юноша! *** Ричард с Налем еще в первый день приезда отправились на морскую прогулку вдоль побережья Алвасете. То была обычная практика. Стоило лишь оказаться в окрестностях порта, как туристы, все без исключения, оказывались в доброжелательных, но несколько навязчивых руках содержателей лодок, яхт и катеров, предлагающих туристам морские обзорные прогулки. Отказаться оказалось решительно невозможно. Да и не хотелось отказываться. — Поплывем? — несколько смущенно спросил тогда Дикон у кузена, прекрасно сознавая, что каждая монетка у них на счету. — Тебе хочется? — уточнил Наль, по виду которого невозможно было понять, как он сам относиться к подобной перспективе. — Да… Дик даже смог уловить внутри себя отголосок непередаваемого чувства, когда впервые ступаешь на палубу и… вдыхаешь запахи корабля, чувствуешь качку под ногами, предвкушаешь пусть небольшое, но все же приключение. Мммм. И тем досаднее было ощущать стиснувшую тебя и поджимавшую со всех сторон оголтелую и беспощадную к зарождавшейся внутри атмосфере толпу, сумевшую не только развеять чудесный настрой, но и заслонить собой окружающее волшебство. То было разочарование, возможно самое сильное за все время, до заключения в за решетку. Конечно, дело было в Ричарде. Навоображал себе невесть чего, а потом расстроился, когда реальность оказалась совершенно иной. Может ему проще видеть плохое? Зациклиться на своем негативном восприятии окружающей действительности, а для хорошего нужен проводник, что-то вроде талисмана на удачу? Такой, как Рокэ Алва? Дик едва не фыркнул от нелепости своих мыслей и украдкой покосился на застывшего у штурвала маркиза. Знал бы тот, вылетел бы сейчас Ричард за борт. Или нет? Алва, несмотря на свое высокое положение высокомерным засранцем не был. Он был… Окделл отвернулся и заставил себя прервать размышления на тему: какой он, Рокэ Алва… Ни к чему это. Вон, смотри лучше за борт, Дикон. Создавалось впечатление, что яхта летит над водой, а в брызгах рождалась радуга. Ричард сидел на самом носу, и делал вид, что увлеченно разглядывает линию скалистого берега, дабы не вызвать подозрения в том, что за прошедшее время он думал о Рокэ гораздо больше, чем полагалось по протоколу и здравому смыслу. Куда они держали путь, ему тоже никто не соизволил доложить. Да какая, в сущности, разница… Если… Дик прикрыл глаза, неожиданно возрождая внутри себя то самое чувство, которое было, казалось безвозвратно утеряно во время его первого выхода в море. Неужели возможно? А почему нет? Яхта легко врезалась в волну и неслась вперед на умело поставленных Серхио парусах. В лицо бьет соленый теплый ветер и вместо гомона пестрой толпы сейчас слышны только крики летевших рядом чаек. Закрыв глаза и погрузившись в нахлынувшую атмосферу, Дик не заметил как Серхио поднялся на мостик и сменил маркиза у штурвала. Рокэ, в свою очередь, подошел к Ричарду и пристроился рядом, облокотившись на перила. — Мы торопимся навестить прекрасных эреа, — заговорил маркиз, заставив Дикона вздрогнуть от неожиданности. Ричард поднял на него глаза, отмечая, что Рокэ собрал густые волосы, повязав на голову темно-синюю бандану так, как делали это простые моряки - новые приятели Дику, обедавшие с ним в порту. Эреа? О чем это он? Залюбовавшись пиратским видом Рокэ, Дик не сразу понял слов сказанных ему маркизом.  — К ним можно попасть только в определенное время прилива, — с легкой насмешкой продолжил Алва, явно наслаждаясь удивлением Дика. — И да, я захватил с собой для них подарки, — Рокэ вытащил из кармана брюк разноцветные бусы. — Вы меня разыгрываете, — Ричард поднял голову и потрясенно посмотрел на Алву. — Разве вы не знаете наших мифов? — в глазах у Алвы отражалось заходящее солнце, придающее морю, яхте и волосам Ричарда золотисто-медовый оттенок. — Вспомните о найери, Окделл. Здесь неизвестный мастер выточил их фигурки из небольших скал над водой. К ним можно подплыть когда вода достигает определенного уровня и только раз в сутки. Долго задерживаться у них тоже нельзя, прилив может затянуть на обратном пути. Наудачу им принято оставлять бусы. Такая вот традиция. — Я ни минуты не моряк, но разве не опасно так близко подходить к скалам на яхте? — Дик вглядывался в веселое лицо Рокэ, все еще не понимая, смеётся ли тот или же все разговоры о скальных прелестницах ведутся на полном серьезе? — А кто сказал, что мы будем на яхте? — Алва рассмеялся, и Дик поймал себя на мысли, что, пожалуй, он еще не встречал существа более безумного и прекрасного, чем этот бесшабашный маркиз. И все происходящее ему показалось чем-то далеким от реальности, а всколыхнувшийся в душе настрой неожиданно затопил его по самую макушку. Отвести от Рокэ взгляд было невозможно. Что он там говорит?  — Можно на небольшой лодке, но так не считается. Надо самим, а подарок в зубы. Вон они, видишь? И Ричард увидел фигурки сидящих на камнях девушек, вокруг которых разбивались волны. В обманчивом свете они казались совершенно живыми. Так бывает? А разве то, что он сейчас чувствовал по отношению к Алве возможно? Может это просто сон? Чудесный и такой захватывающий? Если так, то просыпаться Ричард решительно не хотел. Яхта подошла близко, бросили якорь. Алва стоял на самом краю борта, кажущийся золотистым слитком в лучах заходящего солнца, и явно готовясь спрыгнуть в воду. — Ричард, ты не умеешь плавать или боишься? — с этими словами маркиз нырнул с борта в море, не дождавшись, решится Ричард последовать за ним или нет. — Эй, — Ричард, очнувшись, бросился к борту и увидел, как Алва уже плывет в сторону девушек. — Я не боюсь ничего! Недолго думая, и даже не сняв шорты, Ричард прыгнул следом. Он вынырнул, в первое мгновение оказавшись дезориентированным. Солнце светило прямо в глаза, раскрашивая небо и море в невозможные яркие цвета, стирая границу между ними. Вернул Ричарда к действительности Алва. Маркиз забрался на скалу со статуями и звал Ричарда. Доплыть до него было совсем легко, течение прилива практически само поднесло Дика к скале. А вот забраться без посторонней помощи не получилось. Вскарабкавшись рядом с Алвой, Ричард, ощущая внутри себя мешанину из ощущений, желая скрыть их от Рокэ, обернулся в сторону одной из наери, а потом, поддавшись внутреннему порыву, неожиданно даже для себя, поцеловал одну из статуй в губы. Они оказались твердыми и шершавыми — ровно такими, каким должен был быть камень. А хотелось ощутить живое мягкое тепло. Дик выдохнул, и пробежался по собственным губам кончиком языка, собирая соль. — Она не оживет, я уже пробовал. Алва стоял рядом, с интересом глядя на Дика. — Лучше одень ей их на шею, и это принесет тебе удачу, — маркиз потряс перед носом Окделла связкой бус. Обратно Ричарду плыть было не в пример тяжелее. Маркиз держался рядом, и это не позволяло Дику впасть в постыдную панику, хотя мысль о том, что Рокэ его подстраховывает была не слишком приятна. Поднявшись вслед за Алвой на борт, Окделл, все же поддавшись слабости, обессилено рухнул на палубу. Он просто смотрел в небо, чувствуя, как усталость расползается по мышцам, как качается палуба, как кричат чайки, как шумит море и разбиваются о корпус яхты волны. Отвратительно, Окделл… Ричард смог очнуться от оцепенения только когда услышал звуки гитары и вплетающуюся в южный ветер песню. Песня тоже была о ветре. Поющий красивым, отлично поставленным голосом вопрошал: «Что ищешь ты ветер резвясь над волнами?». Дик немного послушал продолжая изображать из себя морскую звезду, а потом нашел в себе силы подняться и пошатываясь побрел на звуки голоса. Вскоре он обнаружил маркиза, лениво перебирающего струны гитары, на корме. Чудное зрелище… Почти такое же восхитительное, как золотой в лучах заходящего солнца Рокэ, собирающийся прыгать в воду. Рядом с маркизом стояла бутылка вина, бокалов по близости не наблюдалось. — Устраивайся рядом, — велел Рокэ подошедшему Ричарду, — и пей. Дик еще раз поискал глазами бокалы. Поймав этот взгляд, Рокэ усмехнулся: — Если хочешь, сходи и принеси бокалы. — Алва, определенно с вызовом, перечеркивая только что сказанное, сделал глоток прямо из бутылки, а потом, совершенно непринужденно сменил тему. — Ты уснул, а я планировал разбудить тебя только перед рассветом. — Я не спал. — Ричард уселся рядом и, отвечая на брошенный ему вызов, забрал из рук Рокэ бутылку, приложился к ней губами, стараясь поддерживать вид, что подобное для него совершенно естественно, и глотнул вина. Оно было красное и сухое, терпкое. Дикон предпочитал сладкое. — Я просто пытался запомнить это все… — на губы выползла дурацкая улыбка, и борясь с желанием прикрыть лицо руками, Дик выдохнул, — на всю жизнь… Маркиз понимающе кивнул и промолчал, забирая у него бутыль с вином, и словно невзначай касаясь пальцев Дикона. Случайность? Хм… Ричард из-под полуопущенных ресниц наблюдал, как Рокэ делает большой глоток вина. Солнце уже скрылось за горизонтом, и яхту накрывали синие сумерки, создавая ощущение уюта и уединенности, только на небе горели яркие и крупные южные звезды. Освещения почти не было, Серхио оставил только подсветку флагштока, а сам марикьярец торчал на мостике. К Ричарду вернулось ощущение полета, только не стремительного, как в начале, а плавного и неторопливого. Может это и есть то самое, что люди называют счастьем? Дик запрокинул голову, закрыл глаза, вслушиваясь в гитарный перебор, желая, чтобы время остановилось, навсегда сохраняя для него этот вечер. Расслабленная нега, смешанная с чем-то пряным, закручивающимся внутри при взгляде на силуэт Алвы, вырисовывающийся на фоне синего неба, — это было волшебно. И оттого для Дика стали шоком неожиданно прозвучавшие спокойные слова Серхио: — Маркиз, с берега передали, что судно Штанцлера снялось с рейда раньше срока и взяло курс на открытое море. Морская полиция просит разрешение на перехват.