Псы

Маршалу ничего не снилось. Но ему казалось, что его мусли, повторяют одну и ту же фразу: Хочу ещё! Ещё много, много раз. Он проснулся в холодном поту, дико возбуждённый. Он схватился за голову, ему было паршиво. Но он встал и пошёл к ней, Фиона почти полностью восстановилась, если не считать бесчисленных рубцов. - Приветствую ваше величество.- Она ухмыльнулась, в прочем как обычно. - Да да день добрый. Он зашёл в клетку и заточил её в пузырь. - Ничего не помнишь? - Что я должен помнить? Я помню только что бухал по чёрному.- Фиона не поверила ему. Было не раз сказано, что она не дура. - Как скажешь. И что ты придумал на этот раз? - Знаешь, как сильно мучается утопающий? Если нет, ты скоро это узнаешь. Ты уже поняла, что так просто ты не умрёшь. Рано или поздно ты сломаешься.- Маршал был спокоен и просто подготавливал всё для данной пытки. - Да да.- Она передразнила его.- Начинай уже ты меня достал. Скучный, как и всегда подержишь меня в пузыре пару дней? Флаг тебе в руки, однако не советую напиваться снова. Ты меня не обманешь, кто как не я знает что ты прекрасно всё помнишь. Вампир разумеется не ответил ей он просто слил что то в пузырь. И жидкость быстро наполнила его. Разумеется, пытка была ужасающе жестокой. Фиона что бы как то с этим справиться приняла позу эмбриона и перестала дышать, она нарочно тренировалась делать это. Тут такое, разумеется возможно, в итоге она не билась в агонии. Но зато она подняла голову и посмотрела на него с такой же улыбкой, как и всегда. Всем видом показывая, что ей тут вполне комфортно. Маршал же не обращал на это внимания, насколько сильна эта шлюха? Как она может, не мучатся сейчас? Использует преимущество тюрьмы? Но это невозможно все те, кто провёл тут годы, так не могут просто, потому что это инстинкт. Человек не может не дышать это против его природы. Это физически невозможно. Фиона двигала губами. И повторяла что- то снова и снова. Маршал не был уверен, сколько стоит ждать и в итоге машинально прочитал по губам. - Хочешь меня пёсик?- Лицо вампира, в который раз исказила ярость. Блондинка всё поняла и ухмыльнулась. Тогда Маршал сделал воду внутри пузыря морской. И тут же достал всё так же изнеткуда тонкий меч и начал протыкать, её насквозь. Но эта улыбка этот взгляд не исчезали. Сколько бы ран он ей не нанёс. В итоге Маршал сбежал, оттуда оставив вместо себя надзирателя. Но теперь он не мог спать. Он перестал пить снотворное, ведь каждый раз ему мерещился её голос. Она звала его снова и снова. Она говорила и вещи в духе: Ты хочешь меня. Это раздражало вампира, спустя неделю он вернулся туда, вода в шаре была кроваво красной. Он выпроводил надзирателя и пристально смотрел. Как вдруг её лицо прислонилось к внешней поверхности. На лице не было оного глаза, и всё лицо было исполосано вдоль и поперёк. Она улыбалась. Она нутром почувствовала, что вампир прибыл, поэтому перестала кричать, хотя до этого момента она делала это, ведь боль в частности в том месте, где был глаз, была невыносимой. На её руках, на тонких лоскутах кожи висели два пальца, да и после столь долгого терзания вся она была в лоскутах не удивительно, что вода стала красной. Но плевать на всё ведь Фиона продолжала улыбаться. Она чувствовала колебания вампира перед ней. А Маршал, по какой то причине был рад, что она заперта в пузыре. Ведь в камере как всегда стоял едкий запах Фионы, а когда столь сильный запах перемешан с запахом крови… Становилось тяжелее. Маршал ненавидел себя за то что он всё ещё хочет её. Его бесило это, и в тоже время он сам понимал, что это так сильно на него действует, просто потому что вампир никогда не сдерживался. Ему не приходилось, все карты сами ложились ему в руки. А сейчас эта девчонка даже после пыток отказывается сломаться. Маршал усилил регенерацию в камере и коснувшись шара сделал воду прозрачной. Фиона тогда оттолкнулась от пузыря и снова оказалась в его центре после чего, не смотря на раны, которые хоть и заживали намного быстрее, но всё ещё присутствовали, грациозно опустилась на дно и устроилась там, в позе лотоса. Всё это время она продолжала смотреть на Маршала. Её улыбка не сходила с лица. Она должна молить о смерти должна умолять его, а не делать то, что она делает. Как только раны зажили Ли опустошил пузырь и Фиона уже не особо грациозно притом вся мокрая упала. Но и тогда она вернулась в своё положение и с улыбкой смотрела на него. Улыбка это то, что сейчас злило его больше всего.