Живи за нас!

      Рон, проснувшись после чересчур реалистичного сна в холодном поту, всё ещё тяжело дышал, хотя уже не ощущал удушающего запаха серы. — Рональд, сколько раз тебе говорить, что нельзя ложиться так поздно?! Ещё раз увижу тут свет после полуночи — пеняй на себя! — Молли Уизли стояла в дверях, бросая на Рона упрекающие взгляды, которые он выдержать никогда не мог — и потому виновато опускал голову. — На завтрак. Ждать тебя никто не будет! — ещё раз окинув парня недобрым взглядом, женщина ушла будить Джинни, судя по ласковому голосу из коридора. Единственную сестру, самую младшую и самую лучшую. У Рона от такой несправедливости свело зубы. Но поделать ничего было нельзя. Понять это за четырнадцать лет своей жизни парень уж смог.       Надев довольно неброскую домашнюю одежду — потёртые от времени спортивные штаны и майку с какой-то полустёртой мышью — Рон вспомнил свой сон, который никак не мог выбросить из головы. Ему обычно снился кубок школы, квиддич или то, как он забавно проклинал недругов одним взмахом своей брови, особенно Малфоя. А тут сон был про то, что Рон и представить не мог в реальности; но конец парень помнил смутно. В конце концов, парень решил, что только ненормальные, к коим Рон себя не причислял, воспринимают сны серьёзно.       С этими мыслями шестой Уизли спустился к завтраку. Артур и Перси уже ушли на работу в Министерство. Мама хлопотала на кухне, готовила очередное блюдо на обед или ужин, попутно убирая вечный хаос в этом доме. Обычная суета. Рон присел за небольшой стол с близнецами и сестрой, флегматично принявшись за свою порцию горохового супа, вполуха слушая бормотание матери и смешки братьев. — Нужно снова прогнать садовых гномов и вырвать сорняки. Рон, сделаешь это, а то завтра вечером приедет Гарри. Не при нём же это всё делать. — Мам, а Фред с Джорджем чем займутся? Джинни? — Рон, казалось, руками смог почувствовать раздражение, исходившее от матери в тот момент. — Джинни нужно закончить летнее задание и готовиться к приезду Гарри, а Фред и Джордж купят летучего пороха для камина и костюмы для себя на Рождественский бал. — Костюмы? Бал? — Рон правда не понимал, к чему это всё. Откуда деньги на костюмы? Почему ему никто не сказал про бал? И по какому он вообще поводу? — Долго объяснять, братец, — ехидным голосом произнесли оба близнеца, вставая из-за стола. — Мы всё лето… — Подрабатывали… — Чтобы купить их. — А я всё лето работал дома вместо вас! — недовольно воскликнул Рон, заводясь. — Рональд, как ты разговариваешь со своими братьями! И что бы ты делал, если бы я не давала тебе работу?! — Учился, например, — процедил сквозь зубы парень, поморщившись от смеха братьев наверху и сестры рядом. Вниз спустился Джордж. — Все знают, братец, что ты и учёба — вещи несовместимые, как пикси с уборкой! — рассмеявшись, он захватил Фреда, направившись к камину. После их ухода в доме сразу повисла гнетущая тишина. Или это Рон пытался себя в этом убедить, стараясь погасить в себе гнев на братьев, которые никогда ему не помогали и ставили на нём свои дурацкие опыты. — Ты писал Гарри? — спросила Молли, убирая посуду за близнецами. Джинни, до этого медленно ковырявшаяся в пироге с печёнкой, заинтересованно дёрнулась. — Да, писал, — осторожно произнёс парень, уже понимая, к чему всё идёт. — Что? — Спрашивал, как у него дела, и почему так мало пишет. — Ты написал ему про то, как по нему скучает Джинни? — Зачем? — Идиот, — тихо прошипела сестра, отвернувшись, и ушла к себе. А мать окинула его недовольным взглядом и, также отвернувшись, вернулась к посуде, продолжив неприятный Рону разговор. — Рон, как ты мог упустить эту деталь? Ведь Джинни себе места не находит от волнения, да и наш Гарри по ней тоскует, ночами не спит. Вон какой худой приезжает! А ты, неблагодарный, лишаешь его этой радости!       Рональд на это решил промолчать и не вступать с матерью в спор. Дело было заранее проиграно. Высказывания в таком духе он слышал каждый день. Вольно или невольно, Рон понимал, что Молли хотела для их семьи только благополучия, но решать за других, с кем им быть, — это привилегия тех же Малфоев, там лежат меркантильные цели. Увидеть, что то же самое есть и в их семье, Рон не хотел, не верил, что всё это возможно. Его дружба с Избранным, «любовь Джинни» — это же всё зависит от Гарри, так? Значит, Рону остаётся только поддерживать друга и не конфликтовать из-за него с семьёй.       Думать об этом совершенно не хотелось. Услышанная фраза Дамблдора — там, восклицания матери — тут. Складывалась картина, которую Рон не хотел понимать. Ему материальное положение семьи было безразлично, в конце концов, он ещё подросток и школьник! Ему, кроме общего признания, ничего не было нужно, а всего добиться мешали банальная лень и рассеянность в делах, которые касались лично его. Только если его друзья просили о чём-то, он в лепёшку расшибался, чтобы как-то им помочь. Друзей, правда, у него было немного — только Гарри. Да и то, если бы «Мальчик, который выжил» рос в магической семье, он и не посмотрел бы в сторону рыжего неудачника, который только и умел, что хорошо играть в шахматы, мечтая об игре на мётлах.       Семья не поддерживала его, как трёх старших братьев, не гордилась тайно, как близнецами. И не дарила ласку с заботой, как Джинни. Бедность, трудная работа, много детей. Рон начал понимать это только недавно и жалел родителей, которые жили ради детей. И всё же, как же было завидно, что у кого-то есть всё и сразу!       От этих невесёлых мыслей стало очень горько на душе и тяжело на сердце. Как и всегда, когда Рон думал об этом и искал себе оправдания. Но не находил, понимая: что-то менять в этой жизни было необходимо. Себя. — В огород, живо! — младшему Уизли ничего не оставалось, как в очередной раз начать делать всю грязную работу, ибо на большее он не считал себя способным.