Обретенная Эквестрия

- Даже не думайте, что я соглашусь! – резко сказала Твайлайт, раздражённо ударив копытом по столу. – Политические убийства и Эквестрия несовместимы! В этот момент госпожа премьер-министр больше всего напоминала взъерошенного воробья, только-только вылезшего из драки за кусок булки. Нервно тряхнув растрёпанной гривой, она с угрюмым видом схватила большую чашку и принялась с жадностью пить холодный чай, всеми силами стараясь успокоиться. Признаться, мы уже давно не видели её такой расстроенной. Мучения Твайлайт были понятны. Прагматичная, временами даже жестокая (достаточно вспомнить её поведение в плену и в период войны с кадаврами) единорожка, иногда оказывалась подвержена приступам идеализма в особо тяжёлой форме. В это время характер поняши становился совершенно несносным. Пространные рассуждения о «природном миролюбии пони», «невоздаянии за причинённое зло» и так далее, могли свести с ума кого угодно. С другой стороны благочестивые заявления были лишены какой-либо фальши – Твай всерьёз верила в то, что говорила. Трудно представить, как внутри одного тела могли ужиться два столь разных существа – решительная воительница и мирная хозяйка библиотеки. Так или иначе, но её бурная реакция на предложение Измаилова оказалась неожиданной, хотя вполне предсказуемой. Скажу сразу, идея покушения на президента Назарова не понравилась никому. С точки зрения здравого смысла, убийство на поле боя и убийство исподтишка ничем не отличаются, но разумные существа редко следуют подобной логике. Одно дело встретиться с врагом лицом к лицу, другое – всадить пулю в затылок с безопасной дистанции. В обоих случаях убийство останется убийством, но первый вариант гораздо более приятен для совести и чувства собственного достоинства, уж не знаю почему. Впрочем, сейчас следовало забыть о пространных рассуждениях на тему морали и этики – на кону стояли десятки тысяч жизней, и раз уж мы взяли на себя ответственность принимать решения за других, то нужно действовать решительно. Бредя через топкое болото, глупо надеяться сохранить чистоту подошв… Повисла нехорошая тишина. Все участники Совета сидели с постными лицами и мордочками, стараясь не смотреть друг другу в глаза, но лишь у Твайлайт хватило мужества произнести вслух то, что крутилось в голове у каждого. - Может быть, - неуверенно протянула Дэш, - поступим иначе? Дождёмся, пока поняш не свезут в пещеры, затем нападём и скопом освободим? А что, по мне так очень даже здорово. - Ты, наверное, не читала протоколы допроса подполковника Карлина, - морщась, словно от зубной боли, протянула Эплджек. – Иначе не говорила бы сейчас подобные глупости. - Ты имеешь в виду типа, которого захватили СМС-ки? – поинтересовалась Рейнбоу. – Каюсь, не успела. И что такого страшного в его болтовне? - Этот бизоний глист сообщил, что сапёры его батальона занимались в пещерах монтажом системы подачи газа. Стоит нам напасть, и подземелье тут же будет залито фосгеном по самый потолок. Понимаешь? Лёгкий поворот рубильника и весь комплекс превратится в одну большую душегубку! Радужная пегаска охнула, и прижала копыта к щекам. - Боюсь что они не оставили нам выбора, - медленно протянула Рарити. Белая единорожка смотрела на нас с экрана, и на её осунувшейся мордочке было написано отчаяние и боль. – Твай, лапочка, ты же знаешь, как я ценю твою светлую головку, но в данном случае мы не можем себе позволить быть чересчур щепетильными. - Но политические последствия убийства могут оказаться просто ужасными, - тихо сказала фиолетовая единорожка. - Разумеется, - грустно кивнула министр иностранных дел. – Но ты видела несчастных пони, спасённых нашими очаровательными девочками. Им повезло, но подумай о тех, кого сейчас везут в «скотовозках». Представь, какой ужас творится в их душах! Как они мучаются каждое мгновение, пока мы тут болтаем! Твай поджала уши и опустила голову, её глаза заблестели. - С другой стороны, у нас нет никакой гарантии, что этот тип выполнит свои обещания, - неожиданно сказал Ен Дрогос, обводя тяжёлым взглядом присутствующих. – Разве можно верить назаровским выкормышам? - Вопрос резонный, - я повернулся к Майку, который как обычно присутствовал на Совете облачённый в очередной «костюм». – Отец утверждал, что в прошлом у тебя имелся врождённый дар видеть собеседника насквозь. Может, поделишься своими впечатлениями от беседы с Измаиловым. «Принцесса Луна» тяжело вздохнула и переступила с копыта на копыто. - С тех пор как мисс Кванг открыла присутствующим мой маленький секрет, я оказался в весьма двусмысленном положении. Уясните наконец, что я – не Фауст! Леонардо умер, и никогда больше не воскреснет. Моё имя Майкрофт Холмс, хочется вам того или нет. - Не кипятись Майк, мы в курсе твоих проблем. Я просто хотел узнать, не перешла ли эта полезная особенность твоей новой личности, только и всего. - У меня есть все основания сомневаться в её полезности, - буркнул компьютер. – Впрочем, не стану скрывать, кое-что всё же сохранилось. Не так сильно и ярко как раньше, но некоторые выводы я сделать всё же могу. - Отлично. И каков прогноз? - Господин Измаилов тип весьма скользкий, я даже сказал бы «мутный»… - Значит все, что он нам тогда наплёл не стоит и выеденного яйца? – перебила Майка беспокойная Искорка. - Я этого не говорил. С одной стороны Олег Игоревич конечно мерзавец и подонок, с другой - честный и даже в некоторой степени благородный человек. Всё зависит от конкретной ситуации. К примеру, он был самым щедрым, после президента, жертвователем на нужды Храма Понихейтеров. Все высокопоставленные чиновники и бизнесмены СРР вынуждены ежемесячно абсолютно «добровольно» переводить часть своих доходов этим упырям, но никто не делал это так рьяно как он. - Вот негодяй! - Верно. С другой стороны Измаилов анонимно создал фонд «Просвещение», который до принятия недавнего приснопамятного закона, спонсировал понивладельцев вздумавших дать начальное образование своим четвероногим работникам. Благодаря его стараниям тысячи пони научились читать и писать. Так что не стоит делать поспешных выводов. В любом случае по двум основным пунктам нас не обманули – операция «Искоренение» идёт полным ходом, а известие о возможном союзе с Володимиром уже озвучили на всех крупных новостных радиостанциях. О чём он действительно умолчал, так это о своих серьёзных разногласиях с президентом. Судя по всему, Измаилов попросту загнан в угол, в ближайшее время ему грозит не просто потеря внушительной части состояния, но свободы, а возможно даже и жизни. Убийство Назарова для него является последним шансом на спасение. - Вот это уже что-то. Спасибо Майк. Итак, как видите, пока наши интересы совпадают. Против массового убийства поняш выступили даже ближайшие назаровские прихлебатели. Не думаю, что после безвременной кончины главы государства, кто-нибудь всерьёз решится продолжать операцию. Наш олигарх божится, что премьер Потапов заняв опустевший трон, тут же даст делу обратный ход. Ситуация в стране и так нестабильна, только безумец будет в сложившейся обстановке продолжать раскачивать лодку. - А союз с Володимиром? - Здесь сложнее, но для нас сейчас приоритетным является освобождение заложников. Даже если корабли продолжат движение к Гипполису это не так страшно. Отобьёмся! – я внимательно посмотрел на остальных. – Давайте уже примем решение, у нас почти не осталось времени на разговоры… Павильон «Эрмитаж», который президент СРР облюбовал для проведения секретных переговоров, находился на берегу Финского залива и являлся главной головной болью начальника безопасности дворцового комплекса. Действительно, открытый всем ветрам двухэтажный домик, представлял слишком хорошую мишень для любого злоумышленника. Под Большим Петергофским дворцом имелся отлично защищённый бункер, но Назаров, как все старики был консерватором и рабом собственных привычек. Даже начавшаяся война с Эквестрией не заставила его изменить привычный распорядок жизни. Единственная уступка, на которую он согласился это увеличение численности охраны. Теперь Нижний парк напоминал военный лагерь – повсюду стояли посты, а все ключевые здания охраняли десятки вооружённых до зубов спецназовцев. Пляж был утыкан зенитными орудиями и установками ЗРК, в воздухе постоянно висел суперкоптер и нарезали круги эскадрильи перехватчиков, вдоль берега курсировали бронекатера, а в заливе замерли на якорях эсминцы и фрегаты. Солдат охранявших покой первого лица государства, вполне бы хватило для победы в небольшой колониальной войне, и это страшно не нравилось Назарову, привыкшему к относительному покою и одиночеству. Бурча под нос ругательства, не обращая внимания на белок громко цокающих в кронах деревьев, президент проковылял по дорожке в сторону «Эрмитажа», грузно опираясь на тяжёлую трость. Оказавшись на втором этаже он, по привычке подойдя к камину, принялся греть ладони закоченевшие на стылом ветру. Потом повернулся и окинул участников совещания недобрым тяжёлым взглядом. Выдрессированные словно цирковые собачки приближённые стояли вытянувшись в струнку, преданно пожирая глазами грозного начальника. Не утруждая себя приветствиями, президент с шумом швырнул трость на полированную ореховую столешницу и грузно опустился в кресло. Затем нетерпеливо взмахнул рукой разрешая садиться. - Где Сопляк? – хрипло спросил он. – Почему его до сих пор нет? - Машина вице-премьера Измаилова была обстреляна при въезде в город, - подобострастно ответил секретарь. – Он сам и охранник отделались лёгкими ранениями. - Чёрт знает что такое! – грохнул Назаров, - проклятые террористы совсем распоясались! Что молчишь Илья? Это ведь твой прокол! Министр РСБ резво вскочил словно первоклассник перед грозным учителем. - Дело взято под особый контроль, - тонким вибрирующим голоском выкрикнул он. – Думаю что к завтрашнему утру… - Опять «завтраки», - скривился президент. – Лучше скажи, где мальчишка? Имеет смысл его ждать? - Да. После перевязки он продолжил путь и скоро будет здесь. - Хорошо, в таком случае ничего переносить не будем. - Вице-премьер Измаилов только что миновал посты внешней охраны и спускается в парк, - быстро сообщил секретарь, кладя на стол чёрный диск наушника. - Отлично. Тогда пока этот живчик не припёрся, займёмся решением второстепенных вопросов… Олег Измаилов, сопровождаемый двумя охранниками, быстро шагал по прямой как стрела аллее в сторону павильона. Наспех наложенная повязка на голове пропиталась кровью, правую щёку саднило от множества мелких порезов. Видок наверное ещё тот. Впрочем, чего не сделаешь ради безопасного будущего. Покушение должно было выглядеть как настоящее, а значит, пришлось немного пострадать. Зато теперь никто не станет задавать вопросы, почему молодого олигарха не было на месте в момент безвременной кончины президента… Олег зло усмехнулся. На сегодняшнем совещании его должны обвинить в измене и арестовать. Об этом знают всего три человека, и все они находятся внутри «Эрмитажа». Если дело выгорит, тайна так и останется тайной. - Простите, - обратился он к офицеру сопровождения, только что закончившему беседу с секретарём по огромному как кирпич мобильному телефону, - президент уже на месте? - Да, ждут только вас. - Благодарю, - кивнул Измаилов, ускоряя шаг. Назаров, считавший, что шум моторов распугивает его любимых белок, категорически запрещал использовать любой вид транспорта внутри Нижнего парка, так что по дорожкам и аллеям гости передвигались исключительно пешком. Олегу ещё повезло, что в результате фальшивого покушения не пострадали ноги, иначе пришлось бы ковылять до павильона на костылях. Ну, ничего, скоро придёт конец самодурству и скрытым издевательствам… Молодой олигарх опустил руку в карман и коснулся тяжёлого серебряного брелока. Большой палец легко сдвинул предохранительную крышечку и удобно улёгся на кнопку. Сейчас, ещё десять шагов. Десять коротких шагов… Суперкоптер «Мститель» замер на двадцатикилометровой высоте. Я держал руки, на приборах управления, готовясь в любой момент отключить автопилот. Искорка, чью голову скрывал вирт-шлем, нахохлившись, сидела рядом. Она сама вызвалась сделать роковой выстрел, и никто не рискнул ей возразить. - «В конце концов, если этот индюк считает меня своим главным врагом, то я должна соответствовать образу до конца, - заявила единорожка во время обсуждения. – Кроме того, у меня с ним личные счёты». - «Искорка, прошу, не делай этого, - жалобно попросила Твайлайт. – На твоих копытах и так много крови»! - «Мы все измазаны ей по самую макушку, - жёстко ответила та. – Литром больше, литром меньше, велика разница. Кроме того, выстроенная этим упырём система, лишила меня детства! Такого не прощают»! Глаза бедной Твай заблестели, она поспешила отвернуться. Несчастная мать до сих пор корившая себя за все неприятности свалившиеся на головку дочери, не нашла что возразить. Корабль висел абсолютно неподвижно – все мощности были брошены на то, чтобы держать его на одном месте не допуская даже малейших колебаний. От этого зависела точность выстрела, ведь расстояние до цели превышало сорок километров. Мы сняли сильную, но слишком неточную плазменную пушку, заменив её лазерным излучателем. Его длинный и тонкий как рапира ствол мог прицельно бить на огромную дистанцию, но для этого требовалось соблюсти целый ряд условий, главным из которых была полная неподвижность стрелка и цели в момент выстрела. К счастью павильон «Эрмитаж» стоял как влитой, а надёжные двигатели могли на короткий срок жёстко зафиксировать корабль в конкретной точке пространства. На приборной панели вспыхнула красная лампочка, сигнализирующая, что Назаров и его приспешники собрались там, где нужно. Честь сообщить об этом важном событии была возложена на Измаилова, для чего олигарх был снабжён крохотным передатчиком, оформленным в виде пижонского брелока. Ну что, время пришло… - Давай Искорка, врежь им! – громко сказал я. Поняша фыркнула, её спина напряглась, а копыта заскользили по сенсорному экрану… Назаров протянул руку к бутерброду со свежепосоленной сёмгой – как всегда бурное общение вызвало у президента зверский аппетит, но тут блеснула яркая вспышка, и стоящий у экрана докладчик рассыпался жирным чёрным пеплом. По ушам ударил грохот, полетели опрокинутые стулья, кто-то кинулся к окну, кто-то, визжа, полез под стол. Забыв о подагре, президент как молодой вскочил и тут узкий, ослепительно яркий луч перерубил его пополам. Несколько мучительно долгих секунд, лежащий на спине старик с изумлением разглядывал собственные ноги, всё ещё вертикально стоящие около кресла, затем чёрная пелена застила глаза, а звуки утонули в плотной вате беспамятства. Последней ушла боль… Мстительный луч метался из стороны в сторону, рубя и кромсая всё подряд. Из-за слишком маленькой площади поражения, оставалась опасность, что человек, ради убийства которого мы пошли на это грязное дело, сможет уцелеть, вот почему все десять секунд отведённых на выстрел, Искорка старалась разрушить как можно больше. Наконец смертоносный поток иссяк, и я тотчас швырнул корабль вверх, торопясь как можно быстрее покинуть место преступления… Сильный ветер с Ледовитого океана, гнал позёмку по взлётно-посадочной полосе старого аэродрома. Расположенный за пределом Великой Стены, некогда заброшенный и забытый, он постепенно возвращался к жизни, правда очень неспешно – у Эквестрии и без того хватало забот. Впрочем, сегодня здесь было на удивление шумно – большая группа людей и пони переминаясь с ноги на ногу, стояла около расчищенной площадки, явно кого-то ожидая. - А мне у вас понравилось, - жизнерадостно заявил Руслан, энергично подпрыгивая на месте. – И поняши ребята классные, даже не ожидал. Встретили, обогрели. Хорошо, что дело закончилось миром. - Ну, это как сказать, - фыркнул Барт Лайтинг, запакованный от ушек до копыт в тёплый комбинезон с подогревом. – Вдруг ваши передумают. - Какое там! Ещё пара недель и тут начнутся настоящие арктические морозы, а тогда какая к чертям война! Нет брат, поезд ушёл. - Хотелось бы верить… - пегас не выдержал и тоже начал подпрыгивать, пытаясь согреться. – В такую погоду дырявить друг другу бошки, последнее дело. Так и крылья отморозить недолго. - Кстати о крыльях. Как твои? Заживают помаленьку? - Ага. Рана оказалась не самая сложная, так что с завтрашнего дня я официально возвращаюсь в строй. Правда, пока во вспомогательные части – буду охранять этот самый аэродром. Доктор говорит, что для настоящего боя мои мышцы ещё не до конца восстановились. Обидно, слов нет. - Не переживай, будет и на твоей улице праздник. - О, - пегас навострил ушки, - похоже летят! - Правда? Нет, то ветер воет. - Говорю же, летят! Гляди, вот они! Со стороны берега показался транспортный вертолет, сопровождаемый полным Крылом пегасов. Грозно рокоча, тяжёлая машина скользнула над заснеженным аэродромом и медленно начала опускаться на расчищенную площадку. - Ну что, будем прощаться? – стараясь переорать рёв мотора, крикнул Руслан. – Как закончится эта бодяга, жду в гости. Мой Димыч к тому времени подрастёт, так что будь готов к постоянным просьбам «покатать на спинке». Он у меня страсть любит всё что летает. Весь в батю. - Спасибо за приглашение, ты тоже как дембельнёшся езжай сюда. Я конечно ещё не успел обзавестись потомством, но думаю недолго тебе осталось гулять в фаворитах. Если конечно Тиа согласится стать миссис Лайтинг. - Тиа, эта та смешная кобылка, что буквально облизала тебя с ног до головы, после того как нас сняли с льдины? – рассмеялся Руслан. – Если так, то поздравляю с удачным выбором. Будь у меня на две ноги больше, сам бы влюбился. - Она умница, - улыбнулся Барт. Вертолёт опустился. К распахнувшейся овальной двери быстро подкатили трап, и наружу вышли три офицера с голубыми погонами. Они приблизились к стоящим кучкой пегасам, и между ними началась бурная дискуссия, почти неслышная за шумом вращающегося винта. Пленные лётчики, чьё пребывание в Эквестрии оказалось столь непродолжительным, подошли поближе. Вот высокий майор ударил ладонью по копыту старшего пони и взмахнул рукой. Из вертолёта вышел растрёпанный пегас, облачённый в специально сшитый для него чёрный бушлат и сильно припадая на правую переднюю ногу, двинулся к остальным. Он был единственным пленником, попавшим в руки дальневосточников. Людей оказалось значительно больше – восемь человек. - Удачи тебе парень! – громко сказал Барт, осторожно стукая друга копытом в предплечье. – Если бы не ты, я вряд ли спасся в тот день. - И тебе не хворать, - ответил Руслан, крепко обнимая пегаса. – Надеюсь, у вас всё получится и в небе Эквестрии вновь зажжётся солнце… - И как у нас дела? – лениво спросил я, откидываясь в кресле. – Есть новости из Питера? - Новости просто роскошные, - ответил Майк. – Премьер Потапов только что закончил выступление. Он гневно осудил подлых террористов, что так жестоко расправились с любимым президентом и заверил граждан в нерушимости прежнего курса. Впрочем, для нас в его сообщении интерес представляют только два пункта. Во-первых, отмена операции «Искоренение», мягко названной «несоответствующей реалиям нынешнего времени», во-вторых, «досрочное прекращение учений Флота Ледовитого Океана». Короче всё. «Скотовозки» развёрнуты на сто восемьдесят градусов, пони возвращаются в руки любящих хозяев. Тоже самое и с кораблями. Здесь мы победили. - Володимир, наверное, теперь локти кусает от досады. - Не думаю. Сегодня утром, армада пополнилась двумя новыми боевыми платформами и десятком транспортов. Сразу после этого начались какие-то странные манёвры, совсем не похожие на подготовку к отступлению, наоборот, складывается впечатление, что московиты решились-таки на вторжение. - Правда? – я резко выпрямился. – И ты всё время молчал? - У меня нет твёрдой уверенности даже сейчас. Впрочем, думаю, что нам стоит готовиться к худшему… Спустя час сомнений ни у кого не осталось – сражения не избежать. Воздушная армада разделилась – семь боевых платформ двинулись вдоль Великой Стены, имея своей целью либо Гипполис, либо Гагачий Мыс. Восьмая платформа в сопровождении транспортников отправилась в обратном направлении, удаляясь от места будущей схватки. Если взглянуть на Эквестрию из космоса, то хорошо видно, что она имеет форму эллипса, вытянувшегося с северо-востока на юго-запад. Северо-восточная оконечность почти упирается в побережье моря Лаптевых, а юго-западная немного недотягивает до Таймырского озера. Длина страны пони составляет двести тридцать километров, а максимальная ширина – девяносто три. Разделившийся на две части флот вторжения, похоже решил достигнуть двух самых удалённых точек – боевые платформы устремились к Гипполису, а транспортные к Таймырскому озеру, в пустую и голую ледяную тундру. Сколько мы не пытались вникнуть в смысл этих маневров, намерения противников оставались для нас полной загадкой. Ясно было одно – основная опасность исходит от группы, идущей на северо-восток. Скорее всего, прежде чем взяться за нас, они попытаются уничтожить корабли Конфедерации. Озабоченная Рарити поспешила поставить в известность посольство дальневосточников, а Рейнбоу Дэш, не дожидаясь окончания переговоров, связалась с адмиралом Рокотовым. Несколько минут спустя над гаванью Гагачьего Мыса завыли сирены. Корабли Второго Флота принялись спешно готовиться к выходу в море… Поражающие воображение «блины» боевых платформ шли на километровой высоте к своей неведомой цели. Впрочем, Майк сумел с большой долей вероятности вычислить, куда именно они направляются. Теперь уже не оставалось никаких сомнений, что первый удар московиты нанесут по конфедератам и, воспользовавшись превосходством в авиации, навсегда выведут тех за скобки. У Эквестрии имелось не слишком много способов помешать этому плану. Пегасы отлично зарекомендовавшие себя в сражениях с истребителями, были абсолютно беспомощны против платформ, их оружие не могло причинить особого урона этим несокрушимым громадинам, в то время как многочисленные пулемёты и зенитки врага без труда покрошили бы наших крылатых бойцов в мелкий фарш. Рисковать суперкоптерами так же очень не хотелось – в случае их потери мы лишались своего главного козыря. Оставалось только надеяться, что увязнув в бою со Вторым Флотом, московиты подставят свои корабли под удар. Вот только выдержат ли дальневосточники? Следовало любой ценой уравнять шансы. Оператор излучателя «Василёк», прозванный за свой глухой чёрный шлем «Дартом Вейдером», размял затёкшие пальцы. Машина была выведена на позицию пятнадцать минут назад, но сколько продлится ожидание не знал никто – платформы шли причудливым курсом, постоянно меняя направление движения. Будь они морскими кораблями, их манёвр можно было обозвать «противоторпедным зигзагом». Наконец холодный, лишённый человеческих интонаций голос компьютера сообщил, что вражеские машины находятся в пределах видимости. Следом на встроенных в шлем стереоэкранах появились размытые силуэты. Расстояние до целей было ещё слишком велико, но так как теперь они шли прямо на засаду, ожидание не должно было слишком затянуться. Качнув из стороны в сторону джойстик управления башней излучателя, оператор убедился, что всё в порядке. Зелёные цифры на периферии экрана мельтешили, словно докучливые насекомые, сообщая ворох абсолютно бесполезной информации, но он смотрел исключительно на постепенно меняющее цвет перекрестье прицела. Компьютер сам рассчитывал эффективность выстрела. Как только прицел станет огненно-красным, следовало не медля открывать огонь. - Залп через пятнадцать секунд, - негромко сказал оператор в микрофон. – Будьте готовы прикрыть меня. - Понял тебя Дарт, - ответил командир «Собачьего» полка, отвечающего сегодня за защиту самого грозного эквестрийского оружия. - Сломай ногу! - Сам сломай, - хмыкнул человек, наводя ствол на крайнюю платформу. Как она там называется? «Святой Благоверный Андрей Власов»? Хм, с каких это пор всяких там подонков, стали записывать в святые? Ничего, сейчас исправим… Импульс чудовищной силы «пропахал» платформу от борта до борта, почти разрубив её пополам. Спустя несколько секунд махина сложилась, словно резко захлопнутая книга и в сполохах многочисленных взрывов косо воткнулась в заснеженную тундру. Земля содрогнулась, в небо устремился фонтан искорёженных обломков. Оператор с шумом выдохнул и бросил взгляд на индикатор заряда конденсаторных батарей. Пятьдесят четыре секунды до следующего выстрела. Вечность. - Ну, монстр! – воскликнул восхищённый пегас. – Такого кита завалил. - Ты Тэдди лучше не комплименты отпускай, а за небом следи, - огрызнулся «Дарт». – Стреляю ещё один раз, потом сваливаю. Нас сейчас может грохнуть любая вшивая этажерка. - Не боись парень, в обиду не дадим… О, вот и гости пожаловали… Все пять пегасьих Крыльев ушли в небо на перехват появившихся в зоне видимости вражеских истребителей. Оператор нервно облизал пересохшие губы и, не отрываясь, принялся глядеть на таймер обратного отсчета, словно это могло ускорить перезарядку. Он чувствовал себя брошенной на проезжую часть лягушкой, засунутой в спичечный коробок жестокими мальчишками. В любой момент непрочная тюрьма может быть раздавлена равнодушным автомобильным колесом… Десять секунд до выстрела! Ствол качнулся, выбирая следующую цель… - Самолёты противника на три часа! – торопливо отбарабанил компьютер. – Рекомендую немедленно покинуть машину… «Дарт» на мгновение заколебался. Бежать? Но до залпа всего четыре секунды! А, чтоб вас всех… Сбитая платформа начала падать, и одновременно с этим реактивные штурмовики московитов выпустили ракеты. Оператор успел распахнуть эвакуационный люк обречённой машины, но мощный взрыв вколотил его обратно в темноту кабины. Спустя несколько секунд, тяжёлый излучатель «Василёк» перестал существовать… Капитан Борис Туманов, командир зенитной батареи развёрнутой на вершине сопки Каменная – одной из восьми батарей призванных защищать гавань Гагачий Мыс, с подозрением смотрел на огромный суперкоптер зависший над ровной как стол гранитной площадкой. Из чрева машины один за другим выкатились пять зелёных цилиндров на гусеницах, затем вышли несколько пони облачённых в пятнистую форму. Как только копыта последнего застучали по твёрдому камню, корабль почти бесшумно ушёл вверх. - Старший лейтенант Дигори Керк, - доложил кряжистый молодой землепони, подходя к капитану. – Прибыли для усиления вашей группы. - Не понимаю, какого чёрта вы тут понадобились, - недовольно бросил Туманов. – Мы и без вас отлично справимся. - Не хочу показаться хвастуном, - хмыкнул Дигори, - но наши радары и ракеты гораздо лучше ваших. - Главное не путайтесь под ногами, - буркнул капитан и, отвернувшись, стал глядеть на гавань. С такой высоты она была видна как на ладони. Ледоколы уже пробили проход, и теперь боевые корабли один за другим выходили в море, оставляя тяжелораненного «Эссена» скучать у причальной стенки. Защищать повреждённый крейсер от атак с воздуха должны были два эсминца и батареи на сопках. Обидно конечно бросать товарища на растерзание самолётам противника, но оставаться в узкой бухте, подставляясь под бомбы и ракеты – чистой воды безумие. Керк начал быстро отдавать приказы. Четыре башни оказались универсальными зенитными установками, точными копиями тех, что сбили в своё время суперкоптер «Прометей». Пятая башня оружия не несла, зато имела мощный радар и компьютер управления огнём. И пока зенитки неуклюже лязгая гусеницами, расползались по сторонам занимая позиции, пони-техники спешно готовили ЗРК к работе. Самолёты противника вынырнули из плотных облаков в тот момент, когда до полного запуска системы осталось меньше минуты. Слабый радар батареи слишком поздно смог засечь три стремительные цели, и прежде чем пушки открыли огонь, вражеские ракеты накрыли вершину сопки. Взрывная волна швырнула Туманова на стоящий за спиной валун, и оглушённый капитан на минуту потерял сознание. Когда он пришёл в себя то увидел рядом с собой опрокинутую пушку и несколько тел. Кто-то из зенитчиков ещё шевелился и, наверное, громко кричал, но контуженый Борис не слышал ни звука. Повернув голову, командир посмотрел на Керка. Пони нависал над консолью радарной башни и торопливо лупил копытами по непривычно огромным клавишам. Из бока Дигори оказался вырван внушительный кусок плоти, так что стали видны рёбра и внутренности, но лейтенант продолжал работать, не обращая внимания на страшную рану. Вот одна из зенитных башен развернулась и выпустила несколько ракет. Секунду спустя в небе вспыхнули два ярких цветка. Выполнивший свой долг до конца пони пошатнулся и мягко уткнулся мордочкой в равнодушные камни. Опираясь рукой на валун, спасший его от падения в пропасть, Туманов с трудом поднялся на ноги. Ему говорили, что у московитов есть реактивные самолёты, а он дурак не верил. Похоже, от установок эквестрийцев действительно будет какая-то польза… Руслан Владычин швырнул самолёт вертикально вниз, уходя от трассера. Три минуты назад он потерял своего ведущего – машина капитана Ла Цинга была буквально разорвана на куски вражеской ракетой. Наличие у противника столь высокотехнологичного оружия оказалось неприятным сюрпризом. Хорошо еще, что реактивных истребителей у них дай бог четверть от общего числа, иначе разгром был бы полным, а так дальневосточникам пока удаётся держать московитов достаточно далеко от кораблей. Пока во всяком случае. Хуже всего пришлось пегасам. Отлично приспособленные к бою с поршневыми самолётами они оказались совершенно беззащитны против современных машин. Потери оказались настолько велики, что эквестрийцы были вынуждены отвести потрёпанные Крылья назад, выставив вместо них дополнительные аэромобили и два суперкоптера. Руслан вспомнил про Барта и порадовался, что парня поставили на защиту аэродрома. Во всяком случае, у него имеется неслабый шанс уцелеть. Выправив машину над самой поверхностью воды, Владычин свечкой ушёл в небо, пристраиваясь в хвост потрёпанному штурмовику противника. Поймав в прицел фюзеляж, он мягко нажал на гашетку, и четыре дымных трассера вспоров обшивку, в клочья разнесли фонарь, мгновенно превратив тело пилота в кровавый фарш. Отклонившись в сторону чтобы не столкнуться с потерявшей управления машиной, Руслан оглянулся, проверяя не зашёл ли кто сзади, затем увеличил скорость. Мимо промчался реактивный истребитель, и парень проводил его завистливым взглядом. Вот кому на Руси жить хорошо. Хотелось бы и ему посидеть за штурвалом такой великолепной машины. Ничего, всё ещё впереди. Ребята в кубрике говорили, что поняхи в обмен на мир готовы поделиться технологиями, в том числе и военными. Возможно уже через пару лет завод в Комсомольске-на-Амуре, вновь начнёт выпускать что-то посерьёзнее нынешних поршневых тихоходов. В эфире творилось нечто невообразимое, казалось, все старались перекричать друг друга. Плотный клубок воздушного боя постепенно смещался к маневрирующим вдоль линии припая кораблям. Ещё немного и в дело вступят зенитки. О том, что творилось в гавани Гагачий Мыс, Руслан старался даже не думать. Согласно последним сводкам «Эссен» горел, а охраняющие его эсминцы сражались не на жизнь, а насмерть. Интересно, чем закончится сегодняшний день? Прорвавшись сквозь хилый заслон, четыре реактивных штурмовика прошлись над авианосцем «Пётр Нестеров» и выпустили ракеты, превратив его полётную палубу в решето. Минуту спустя два из них были сбиты, но положение это изменить уже не могло – грозный корабль вышел из строя, не имея возможности запускать и принимать самолёты. Ситуация ухудшилась до предела, и адмирал Рокотов приказал бросить в бой последние резервы… Барт Лайтинг кружил в воздухе, время от времени не без раздражения поглядывая на северо-восток, туда, где вовсю кипела схватка. Ему было стыдно за то, что в столь напряжённый момент, он позорно отсиживается в тылу. И хотя не так давно пришло известие, что пегасы полностью выведены из боя, настроение от этого лучше не стало. Охранять никому ненужный аэродром, что может быть скучнее. Да конечно, левое крыло ещё не до конца восстановилось, и временами начинало болеть, особенно при резком ускорении, но это не повод изображать из себя труса… - Эй, Робинзон, - ехидный голос Марка Руби, его непосредственного командира забился в наушнике. – Там к тебе летят четыре изрядно пощипанные птички. Только не вздумай их сбивать, то наши союзнички. У них подбили авианосец, так что ребятам стало некуда садиться. Надеюсь, вы встретите их с цветами и кобылками. - Где я тебе возьму цветы за Полярным Кругом, да ещё зимой? - прохрипел Барт. – Так что только кобылки. Салли и Кэт из наземной службы подойдут? - А как же. Только смотрите, не увлекайтесь у нас тут вроде как война идёт. - Понял, не буду… - Лайтинг стал быстро подниматься в небо, высматривая человеческие самолёты. Ага, вот они. Идут, как поётся в старой песне «на честном слове и на одном крыле». Серьёзно же им досталось. Интересно как дела у Руслана? Лучше бы парень и дальше оставался в плену, больше шансов уцелеть. Проводив взглядом приземляющиеся самолёты, пегас продолжил полёт, чувствуя как холод всё сильнее проникает сквозь тёплую броню мехового лётного костюма. Сколько он уже торчит в воздухе? Сорок минут? Пожалуй, пора появиться сменщикам. Словно прочитав его мысли в небе появилась неразлучная парочка – Бетси Линд и Тара Вильямс. - Барти малыш, ты ещё здесь, бедненький? – ехидно протянула Бетси, - А Чарли уже внизу, пьёт горячее какао с маффинами. Давай и ты приземляйся, а то вдруг ещё хвостик отморозишь! Подружки противно захихикали, а пегас не говоря ни слова начал снижаться. В другой день он не остался бы в долгу, и сам ответил какой-нибудь гадостью, но сегодня ему было не до шуток. Лайтинг постоянно думал о списке погибших, который вечером обязательно вывесят на стене столовой. Интересно, сколько знакомых имён он там найдёт? Копыта ударили по смёрзшемуся до крепости гранита плотному снегу, жеребец пробежал по инерции несколько шагов, складывая на ходу крылья, затем остановился и посмотрел в сторону невидимого отсюда моря. Несмотря на большое расстояние, ветер доносил отчётливую канонаду. Схватка и не думала затихать, хотя длится уже больше двух часов… Внезапно за спиной сверкнула ослепительно яркая вспышка, превратившая привычные сумерки начинающейся полярной ночи в яркий летний день. Ставшие очень контрастными тени вытянулись, словно где-то сзади над самым горизонтом зажглось новое солнце. Как по команде взвыли и мгновенно заткнулись сирены, мигнули и погасли посадочные огни. - Что за нафиг, - пробормотал пегас, разворачиваясь на сто восемьдесят градусов. Свечение над гребнем Великой Стены потускнело, неизвестный источник света угас. Зато послышался чудовищный грохот, а земля под ногами содрогнулась. Это было так жутко, что Лайтинг упал на колени и уткнулся мордочкой в копыта. Барт понимал, что случилось нечто ужасное, но не знал, что именно произошло, и это было страшнее всего… Когда в Зале Совета погас свет, я испытал мучительный приступ дежа-вю. Казалось мы снова перенеслись в прошлое, в тот самый проклятый день, когда накрылась медным тазом наша тщательно спланированная Лунная экспедиция. Правда сейчас мы находились в одном из самых защищённых мест Земли, где могли не бояться случайных катастроф. Сидящая рядом Аля громко вскрикнула и машинально вцепилась мне в руку, похоже девушку посетили те же самые мысли. Послышался грохот опрокинутой мебели и нервный перестук копыт. - Майк, что случилось? – срываясь на крик, рявкнула Твайлайт. Компьютер молчал. Как и в прошлый раз. Похоже, повреждения и в самом деле оказались очень серьёзными – аварийные лампы начали лениво зажигаться лишь тридцать секунд спустя. Экраны были мертвы, а Принцесса Луна стояла неподвижно глядя в потолок пустыми глазами. Я вскочил и тут под ногами затрясся пол, а следом послышался глухой утробный гул, способный до смерти напугать кого угодно. - Землетрясение! – взвизгнула Эплджек, машинально нахлобучивая на голову свою любимую шляпу. – Йоханый бабай, надо валить отсюда! - Куда валить, солнышко? - воскликнула Твай, хватая подругу копыторукой за плечо. – Мы всё равно не успеем выбраться! - Куда-нибудь, лишь бы на открытый воздух, а то завалит к Дискорду и привет! - Не гони коней, ЭйДжей! – резко сказала Алевтина. – Всё уже закончилось! Действительно, дрожь прекратилась, гул постепенно стих. Яблочко резко сбросила копыто Твайлайт с плеча и угрюмо сказала: - Просто вы, жеребята, никогда не видели настоящего землетрясения, иначе не сидели бы на месте как клуши на яйцах. Яростно фыркнув, она переступила с ноги на ногу и раздражённо поинтересовалась: - Может кто-нибудь объяснит старой трусливой кобыле, что тут происходит, десять шершней мне под хвост? Все как по команде повернулись к кукле принцессы. Несколько секунд ничего не происходило, затем Луна слабо шевельнулась и медленно подняла голову. - Итс! – громко возвестила она и вновь замолкла. - Гм, с чего бы это ему переходить на английский? – недоумённо протянула Искорка. - Наш шутник опять в своём репертуаре, - вздохнула Твайлайт. – Цитирует древнее телешоу… - Тяжело… не могу говорить… слишком много проблем… повреждения огромны… - забубнила принцесса. – Подождите, хотя бы десять минут… налажу… - Можешь в двух словах описать, что произошло? - Нет… проще показать… смотрите… Луна замолкла и уронила голову, следом зажегся один из экранов. Похоже, сьёмку вёл аварийный дрон, выпущенный Майком сразу после катастрофы. Сначала ничего не было видно – сплошное мелькание разноцветных пятен и серая муть, видимо разведчик пробивался сквозь густое облако пыли. Затем изображение стабилизировалось и перед нашими глазами открылось зрелище, способное поселить ужас в сердце самого отважного человека. На плоском прямоугольнике экрана мы увидели чудовищное грибообразное облако ядерного взрыва, неторопливо поднимающееся к равнодушным небесам.