Reverberation of Force / Отголоски Силы

За работой время всегда проходит незаметно. После сотни ряда одинаковых вопросов для новичков, им был утроен тест на лояльность, прогнозирующий их приверженность нам на более чем шестьдесят восемь процентов в среднем. Этого мало, но мы решили, что еще большими количеством тестов, сведем на минимум желание вступать в Сопротивление тем, что просто достанем их. И по итогу, новичкам было разрешено присоединиться к обустройству новой базы, естественно отрезав их от прямых контактов с внешним миров и с трехразовой проверкой в день на наличие жучков. Они согласились, мы согласились, компромисс был достигнут в кратчайшие сроки. Могу только сказать, что их поддержка была действительна нам нужна. К тому же, каждый из нас волей судьбы в тот или иной момент последовал зову сердца и принял верную сторону в этой борьбе. Кем бы я была, если бы судила их? Сигнал был дан второй группе на конец пятого дня. Да, отклонение серьезное и неизвестно, что могло случится с ними за это время пребывания на людных планетах, но и мы не могли здесь рисковать их жизнями, позвав в условия, не совместимые с выживанием. Аламор…продолжал удивлять. Вчера, наконец, прекратился дождь, и ударила удушающая жара, быстро превращая трясину в вязкую рыхлую глину под воздействием трех солнц. Даже дышать становилось тяжело, не то что вести строительство. Конструкции были хлипкими, удерживались только банальные палаточные лагеря, а все что тяжелее –непременно утягивало в землю. Может планета и отделанная и неприметная, но подходила ли она для выживания Сопротивления? Вопрос спорный. И спор этот ведется уже несколько дней. Мы стараемся на пределе своих сил и заканчиваем как раз вовремя, перед тем как частями вторая группа начинает стягиваться с разных планет и оказывается у границы Восточного рукава Тингел. Естественно, прыжки в гиперпространство будут осуществляется с очередностью. Чтобы не привлекать к себе лишнего внимания и попадания под взор Первого Ордена с его гиппер-трекингом. И конечно, я должна буду организовать безопасную посадку для каждого сегодня, начиная с восьми утра. — Полковник Конникс, разрешите доложить, — слышу я позади себя, очерчивая на датпаде схему проживания, соотнося готовые убежища с количеством прибывающих. Оборачиваюсь назад и вижу сержанта Волдемара, и рядом с ним одна из тех, кто присоединился к нам с Дагона. — Разрешаю. В чем дело? — спрашиваю, разворачиваясь лицом к ним. Волдемар вскидывает подбородок и четко произносит: — Сектор А готов для заселения, мэм, — его лицо стало напряженным. — И еще вас вызывают из центра связи. — Почему мне об этом не сообщили через уведомление? — хмурюсь и кивком указываю на планшет в руках. Тот неуверенно оглянулся на девушку, ту что взяла на себя роль лидера у прибывших, Мей. — У них был краткосрочный всплеск неопознанной активности с радиочастот Черного Лидера, но подтверждений точно никаких не было. Полагаю, — парень замялся, — они не сочли нужным беспокоить вас, пока точно не подтвердят данные. Мы с Мей работали над установкой смежного с базой радиоприемника в командном центре и уже заканчивали, когда нас попросили по пути сообщить вам информацию. Едва вскидываю бровь, взрываясь внутри. Они что?! …не сочли нужным сообщить мне информацию? Вторая часть предложения и вовсе заставила волосы на голове встать дыбом. Черный Лидер подал сигнал впервые за столько времени? И я узнаю об этом только сейчас! Язык прилипает к небу, но нужно что-то ответить. Рот наполняется словами, которые не должны быть облечены при подчинённых, и я проглатываю их, старательно пытаясь заменить на более приличные. — Благодарю…что передали. Вы свободны, — отрывисто добавлю я, пока все еще могу дышать ровно, и оба кивают. Волдемар разворачивается, чтобы уйти, но его темноглазая напарница продолжает смотреть на меня с почти озабоченностью, и что-то в этом смущает меня. И наводит на мысль. — Мей, извини, но что ты делала в центре связи? Разве ты техник? Вас ведь закрепили за расширением палаточного лагеря на восточной границе базы. Почему ты занималась радиопередатчиком? Девушка бросила испуганный взгляд на рядового, но мне показалось, что ей хотелось мне что-то ответить, затем брюнетка лишь стыдливо опустила глаза к полу. Куда же делась ее вчерашняя раскованность? — Я была барахольщицей, и поначалу помогала в лавке одного скупщика техники, пока не ушла от него и не занялась собственным делом. Но я многому успела научится, мэм, — брюнетка откинула темно-каштановую, почти черную косу через плечо, все еще не поднимая глаз. — Ты не докладывала об этом. Почему? — эта девушка так рвалась быть пригодной и вот теперь, оказывается, скрыла от нас свои тайные возможности, которые могли быть действительно полезными. А также вызывать опасения, лично у меня.  — Я не так хороша в этом, мэм. Но помочь закрепить держатель на вышке и дотянуть провод до гнезда я способна. Когда Калеб…рядовой Волдемар попросил поддержать кабель, когда проходила мимо, то согласилась помочь и предложила залезть вместо него. Я легче и вероятность того, что мужчина удержит шаткую лестницу больше, чем у женщины. И мы прошли еще несколько точек, пока не оказались в командном центре, — выдала Мей, распрямляя плечи с каждым выдохом. Определенно, эта девушка вызывала беспокойство, особенно учитывая, что она практически получила сегодня доступ к радиосвязи. Что было им категорически запрещено. И солдат под моим руководством допустил такой промах. А если она слила уже наше расположение Первому Ордену? Я вновь окидываю ее взглядом и… думаю, что сейчас не могу этим заниматься. Но глаз с нее точно спускать не буду. Волдемар будто окаменело замер на места, ожидая напарницу. Или наказания. С ним так же стоит позже провести воспитательную беседу. Веду воспитательные беседы для солдат, святое Сопротивление, как я до этого дошла? — Хорошо. Но в следующий раз уведомляйте нас, пожалуйста о своих действиях. Мы здесь не волны заниматься всем, чем вздумается и выполняем приказы начальства. Как и вы, рядовой, — выразительно произношу, окидывая его порицательным взглядом. Судя по тому, как он сглотнул, юноша понял, что облажался. — Разве я не сказала вам, что вы можете идти? Он вновь бросил настороженный взгляд на брюнетку, а затем развернулся на носках и пошел прочь, не оборачиваясь. Но Мей так и осталась на месте. — Вы не очень-то довольны тем, что мы к вам присоединились, да полковник? — напрямую спрашивает она, поджимая губы. — На мне лежит вся безопасность Сопротивления. И я не позволю им рисковать, всего-навсего, — ее голова едва качается вверх-вниз, жест напоминающий кивок. — Вы еще многого не знаете о том, чем мы здесь занимаемся, а мы почти ничего не знаем о вас, Мей. Не принимайте это лично на ваш счет. Люди живут и умирают за то, то мы делаем. А вы просто пришли из ниоткуда и выразили желание вступить в битву из которой можете не выбраться. Вас теперь точно так же будет разыскивать первый Орден и вся галактика, так что вы должны понимать, почему мы относимся к вам с подозрением, и нет, я не недовольна вашим присоединением к нам. Я настороже. Она пожевала губы, взвешивая что-то про себя.  — А как Вы попали в Сопротивление? Что ж, справедливо. С моей стороны говорить так было чистым лицемерием — для дочери приверженцев империи; тех, кто в первых рядах поддерживал устои Первого Порядка. Сжимаю руку в кулак и похрустываю костяшками, выдавая натянутую улыбку. — Сопротивление спасло мне жизнь. И лишь служением ему, смогу оплатить этот долг. Люди здесь — это семья и мы держимся друг за друга горой, — ровняю руки по швам, вскинув подбородок. — Прошлое больше не будет иметь значение, только если вы готовы стать частью этого, не смотря на все сложности. Речь идет о спасении целой галактики, и лишь вам решать, готовы ли отдать все, что потребуется ради это. Но если нет… Мей вновь кивнула, криво ухмыльнувшись. — Назад пути для нас не будет, да? Думаете, мы это не знали, когда решили бросить все, что имели в жизни и уйти к вам? Разве этого не достаточно? Мы не настолько наивны. Но я вижу, что вы не сдаетесь, даже если шансов, объективно, у вас маловато. Это вдохновляет. Может под вашим руководством и с вашей верой, Сопротивление еще будет на что-то способно? Уверена, полковник Конникс, что не хотела бы встретится с вами на тропе войны, — в ее глазах блестели искорки веселья, которые оставалось мне непонятным, пусть тон, которым она это и произнесла и был полон серьезности. И вновь — это была очень странная девушка. И смелая. Она вздохнула. — Разрешите, я вернусь к шитью палаток. Они наверняка меня уже обыскались. — Разрешаю, — добавляю спустя пару секунд, а затем провожаю взглядом ее удаляющуюся фигуру. Главное, чтобы она не стала и в дальнейшем моей занозой в заднице. Но сейчас были другие дела, требующие срочного вмешательства. И я поспешила в центр связи как можно быстрее. Где мне ничего нового не сообщили. Рей Что это было? Почему? Как? Череда вопросов кружит в моей голове и жалит подобно укусу цикад. Почему я не помнила этого? Почему я не помнила Бена Соло в своём прошлом, собственно, как и само свое прошлое? Стараюсь восстановить в памяти обрывки своих воспоминаний, не пришедших путем магического сопряжения разума. Ничего. Лишь песок Джакку, голод и полное одиночество. Я всегда была одна. Я всегда хотела изменить это. И я не могла. То, что я увидела…это перечеркивало все что я знала о себе, это отделяло меня от той Рей, которой я была. Кстати, почему Рей? Я помнила только это, помимо смутных образов, корабля что увозит от меня самое дорогое. «Ты как Солнце. Моя Рей» Тот голос, тот самый, что звал меня всегда. Тот голос, что обещал ко мне вернуться. Голос, принадлежавший человеку, что продал меня за выпивку. «Возьми ее, только прошу, дай мне еще. Мне НУЖНО ЕЩЕ!» Я сжимаюсь, стягивая руками колени вмести и стараюсь не развалиться. Это та часть, которую мне был хотелось никогда не вспоминать, но она, как назло, не забывалась. Мутная, темная и едкая история рождения «солнечной» Рей из пустыни. И очевидно, это был конец для Киры Мей. Почему она исчезла? Или может, у меня отобрали эту часть жизни? И Бен, Бен, треклятая Сила, был на Джакку, видел меня — схватил меня, еще тогда! Это было самым невозможным из всего мной увиденного, и одновременно, самым реальным. Я была там, я чувствовала, что это все-по-настоящему. Просто не могла принять. Он узнал меня? Знал ли кто я такая? Конечно знал, Кайло был первым, кто озвучил правду о моих родителях, ту, которую я отказывалась принимать. Он мог увидеть это через Силу, но что если все проще — вдруг Бен Соло действительно знал кто я такая? Слишком мало данных. Сон-видение-воспоминание оставило больше вопросов, чем ответов, и каждый из них заставлял внутренности сжиматься от волнения. Кто же я? Роуз что-то говорит. Я не слышу. Чуи интересуется, все ли со мной в порядке и почему я такая неразговорчивая сегодня. Я не отвечаю, неопределенно пожимаю плечами. Обстановка вокруг меня меняется, но я остаюсь точно там же где была — сидя на земле, сжимая руками колени. Палатка не предоставляет должного уединения, но оно мне сейчас нужно. Не знаю спустя сколько времени, что-то меняется. Конникс сообщает, что мы можем отправляться на Аламор, но нужно максимально оттягивать прыжок чтобы не быть замечеными на гиппер-трекинге и у нас есть пару часов еще на Конта- Байсе, пока два других шаттла покинут его атмосферу. На планете, где миллионами прилетают и улетаю челноки за одни сутки, мы могли легко затеряться, но Конникс не хотела рисковать. Что ж, умно. К тому же, я сейчас еще не готова столкнуться с Сопротивлением. Было дело, которое необходимо завершить сейчас. Как оказалось, у Роуз тоже. Она отпросилась выйти, заявив, что у нее есть неотложное задание, и к тому же она единственная здесь, кто хоть немного ориентируется и не угодит в неприятности. Мне же показалось, что она просто не хотела больше оставаться наедине со мной и с воющим Чуи с его поргом. Компания прямо скажем — так себе, потому я отпустила ее без задней мысли, и намекнула охраняющим нас солдатам, что нет ничего плохого, если девушка выберется из палатки ненадолго, взяв с нее обещание, не показываться на глаза никому и не светиться. На самом деле, я просто хотела от нее избавиться, как и от каждого здесь, а ведь нужно было думать наперед. Магнитный стабилизатор был и впрямь редкой и совершенно незаменимой вещью, но даже после того как я обзавелась им, то все время находила отговорки, чтобы не садиться за меч. Работа с техникой всегда мне давалась легко, и невольно задумывалась теперь — а какая часть из моих умений действительно — моя, а какая была заслугами Силы? Теперь все, что я делала ставилось под сомнение. Словно я сама без нее была никем. Может, это и правда. «Кира-Мей, а ты что вытворяешь? Воровать чужие вещи нельзя.» Я сжимаю в руке украденный стабилизатор и вновь гоню мысли прочь, пока они меня не раздавили. А мне еще нужно сделать новый меч, отдать дань Люку, как когда-то обещала самой себе и Лее. Я верну то, что было утрачено. Что мы оба сломали. Все в той же позе, я принимаюсь за работу, выуживая кристалл из обломков меча Скайуокеров, чтобы поместить его в новое хранилище. Год я думала о том, что как только соберу все необходимые детали, то сделаю это, но всегда либо случай был не подходящим, либо деталей не хватало, либо умений. Из книг джедаев мне уже была известна основная схема построения главного оружия форсюзеров, но на практике это казалось мне весьма непрактичным. Возможно, это было из-за формы. Я уверено обращалась с шестом, но для лайтсейбера он был слишком длинным и громоздким, ну и к тому же, в случае прямого удара его могли разрубить пополам, если потребовалось бы блокировать. Очень неудобно. Но если можно было бы разделить его в нужный момент пополам самостоятельно, это бы давало больше возможностей, чем шест с двумя лучами. Но и требовалось для этого в два раза больше деталей, которые наконец были в сборе. Голубой камень Люка фиксировался в верхней части шеста с новым магнитным стабилизатором, другой был бледно-голубым кристаллом, что мне отдала Маз несколькими месяцами ранее, когда мы прилетали на Такодану за контрабандными запасами оружия. Она сказала, что он был всегда у нее, но она никогда не собиралась использовать его по назначению вкупе со старым стабилизатором из компрессора фрахтовщика. С деталями из разломанного лайтсейбера, теперь я наконец могла собрать оружие своей мечты. Если бы один вышел из строя, остался второй на защиту. Все было продумано, но на деле… было не очень. Я потратила остаток дня только на то, чтобы стабилизировать луч более исправной половины с кайбер-кристалом Люка, потому что он без конца подрагивал и искрил, второй же так и оставался деактивированным и лишь раз зажегся на пару секунд, чтобы в итоге из тускло-голубого цвета поблекнуть еще сильнее до, почти, ослепляющего белого света, пока не потух вовсе. Мое внимание полностью было поглощено работой, но не остальных присутствующих в палатке. — Это Роуз? — произнес вооруженный охранник, вырывая меня из пучины технических идей в собственной голове. — Почему она не заходит? — Она идет со стороны посадочных кораблей, — другой поднялся на ноги, высовывая голову наружу сквозь. — Эй, кто это с тобой? Я вскочила на ноги, готовясь бросится на того, кто угрожал Роуз с нестабильным оружием, но не успела — девушка сама решила пойти к нам. — Оставайтесь пока здесь, я все улажу, идет? — донесся тихий голос за пределом палатки, прежде чем ее темная голова появилась в щели проема, а затем и вся она. Заслоняя собой что-то.  — Роуз, — произнес высокий солдат, имени которого я припомнить не могла, да и не хотела, но он явно знал Тико, если обращался к ней так же фамильярно. — Где ты была, и кто это? Я сделала шаг ближе стараясь заглянуть ей за плечо.  — Мы должны им помочь, — сходу заявила азиатка, — я не могла позволить им остаться в этом месте. Они у них здесь в качестве рабов, с ними обращаются ужасно. Мы с Финном обещали им помочь однажды, и я хочу сдержать обещание. Пожалуйста! Я ничего не поняла из ее просьбы, но видимо ответ крылся в трёх маленьких выглядывающих из-за плеча подруги, головках. Вот что значит неожиданности. — Тико, ты похитила детей?! — возмутился парень, дергая ее за плечо вперед, и я тут же возникла между ними.  — Эй, полегче! — возмущаюсь, оттесняя брюнетку в сторону, удерживая ее за запястья. Но мой взгляд уже прикован к тройке ребятишек, что жмутся друг к другу, с подозрением осматривая нас. Самый маленький на вид, с шоколадными глазами и чумазым личиком двигает подбородком и явно решается на что-то. — Не оставляйте нас здесь, пожалуйста! Мы хотим вступить в Сопротивление, — с максимальной детской серьезностью добавляет мальчик и поднимает кулачок, демонстрируя не по размеру большое кольцо на среднем пальце с символом Сопротивления. А мне казалось, что сегодня уже мало что может меня удивить. — А ваши семьи? — спрашивает солдат, и ребятки опускают глаза к земле. У меня внутри все сжимается: они всего лишь сироты. И они уже рабы. О прислужниках на Конта-Байсе я слышала кое-что, и этого хватало, чтобы волосы встали дыбом, представив, что они могли пройти через это. Если я хотела бы сделать что-то стоящее в жизни джедая — так это спасти тех, кто действительно в этом нуждался, таких вот невинных детей, что просто искали кров. Я вздыхаю, наполовину уже проиграв этот бой.  — Полковник Конникс будет в восторге, — иронично вставляю, осматривая подругу взглядом «чем ты только думаешь». Но Роуз смотрела решительно, без капли раскаяния. — Мы с тобой еще поговорим об этом, имей ввиду. — Я оборачиваюсь к ребяткам, что смотрят на нас едва дыша. — Ничего не предпринимать, пока я не свяжусь с руководством, — осматриваю каждого из военных и слабо улыбаюсь сиротам. — Не стойте на входе, пока вас не заметили. Заходите, а мы пока разберемся, что с вами делать. — Рей… — начинает спорить солдат, но я перебиваю. — Они — дети. Предлагаешь их выгнать?! — он помолчал, а меня окатило чувство тошноты, стоило оглядеть худощавых ребятишек. Даже невооруженным взглядом можно было заметить синяки и ссадины на скулах. Откуда бы они не ушли, хорошо им там точно не было. К тому же, мальчик с кольцом продолжал смотреть на меня, слегка прищурившись и я ощутила чувство будто кто-то касается моего мозга перышком. Как прикосновение Силы. Но чувство исчезло быстрее, чем я могла в этом убедится. Скорее всего мне это показалось. Я взяла рацию в руку, стряхивая секундное наваждение. — Я свяжусь с полковником Конникс. Пусть решает. Выхожу из палатки, стремительно пересекаю поле густой травы, направляясь к сокрытым за водопадом шаттлам, попутно настраивая частоту рации. Были слышны лишь помехи, так что вероятно мне понадобился бы усилитель с Сокола, чтобы пробиться сквозь бурю, что бушевала уже несколько недель. Я опустила трап фрахтовщика и как только поднялась на борт, поспешила поднять его, направилась к кабине пилота. Моя рука привычным движением легла на недавно установленный био-сканер, чтобы блокировать доступ всем желающим, кроме Чуи, в кабину. Биометрия совпала, блокирующие шпоры разъехались, пропуская внутрь, я сделала шаг… и исчезла. Нет, исчезла не я, а комната. В глаза ударил резкий свет, и я прикрываю ладонью глаза, отворачиваюсь. Жар раскалённого песка и горячие пары воздуха тут же позволили определить, что я больше не была на Конта-Байсе, как и то, что я больше не была Рей. И ко всему прочему, мое удивление от столь резкой перемены окружающего пространства не могло сравниться с тем, что я испытала, увидев свое собственное лицо напротив, как только сумела сфокусировать взгляд. Только слишком истощенное и детское. — Я не пойду! — взвизгивает маленькая версия меня — Кира, и старается выдернуть руку из захвата. — Твои родители пусть тобой занимаются, а не я, — голос звучит в моей голове, тот же что и прошлой ночью. Тот же что и все мои ночи уже длительное время. Малышка кривит губы, но не плачет, хотя я вижу, как у нее блестят глаза. Зная себя, вероятнее всего, я сейчас что-то сделаю глупое. Мы стоим снаружи шатра Лор Сан-Теки и явно куда-то идем… ну Бен идет, Кира притоптывает и вырывается, и как я предсказала — делает что-то глупое. Она укусила Бена за руку, что была у нее на плече, и на секунду вырвалась, пока он не схватил ее — меня обеими, сжимая в кольце и сцепляя руки в замок на животе, не дав сбежать. — Час от часу не легче, — бормочу в своей голове и хочу как-то помочь себе, но поскольку я скорее невидимый свидетель для них, то могла только наблюдать и делать то, что делал Бен. Собственный укус я тоже почувствовала — больно. И жутко странно, почти так же как держать собственное тело в руках. Как удалось вырваться в прошлый раз? Отделиться от его тела? Точно, я разозлилась. — Пусти ее! Мой крик прозвучал только у меня в голове, но это придало сил как боевой клич перед атакой, и я попыталась «оторваться"от него. Пусть и не стразу, но все же получилось. Форма Бена сразу обрела четкость и теперь я наблюдала как этот гигант в сравнении с ней, тащит ребенка обратно к шатру, пока та неистово рычала и старалась вырваться. Не многое изменилось, вообще-то, — неуместно отмечаю, покачав головой, но все же пытаюсь влезть и как-то оттолкнуть парнишку от девочки. Все еще странно видеть Бена таким…юным, впрочем, не так странно, как видеть саму себя. А еще Лор Сан-Теку, который наблюдает за этим представлением даже не пытаясь вмешаться. Он же сейчас раздавит меня, а этому священнику все равно! И тут, как бы услышав мои мысли, Сан-Тека ожил, поплетясь за ними. — Силы ради, Бен, отпусти ее. Ты все равно ничего не добьешься этим, — кричит ему в спину старик и я возмущенно смотрю на него. — Ее мать не вернется раньше заката, если вообще вернется, мы же не можем ее запереть на весь день. — Она разбила мой датпад. И укусила меня. Кто-то должен за это ответить. Ее родителям стоит знать, что у них растет воровка, — пыхтит Соло. — Сказал будущий Верховный лидер и убийца джедаев! — рычу я, чувствуя собственную обиду за малышку, хотя, собственно, она и была моей. — На Джакку правила немного другие, Бен, и воспитание отличается от того, что твои родители дали тебе на Чандрилле, — Сан-Тека тяжело вздохнул, бросив выразительный взгляд на юное недоразумение королевской семьи, и тот с неохотой отпускает Киру. Она мигом отскочила, и что иронично, спряталась за меня, пусть я и была невидимой. — Успокоился? — спросил археолог культа Силы, становясь рядом со мной на защите девочки, и на секунду я удивлюсь, почему ничего не помнила об этом старике, пока не вспомнила, что в принципе ничего не помню. — Она дочь сборщиков металлолома, я их знаю. Мора Мэй последняя женщина кто будет заниматься плохими наклонностями дочери, поверь мне. Девочка практически предоставлена самой себе. И возместить они тебе точно ничего не смогут. Ни один человек на Джакку, наверное, не смог бы. — Мне нужно совсем не возмещение, — бросил юный Соло, опуская взгляд, и тяжело выдыхая. Кажется, он сказал что-то еще, но я уже не слушала. Я вообще не могла больше ни о чем думать. Мора Мэй. Это имя мне не было знакомо. Я не могла его вспомнить. Но оно было настоящим. Откуда-то это было известно мне. Имя моей мамы. — Кира? — произнес Лор, заставив вздрогнуть нас обеих, — обещай, что не расскажешь ни о чем, что видела здесь. Важно, чтобы никто не болтал о приезде моего знакомого, хорошо? Она смотрела перепуганными глазами на старика, а затем бросила злой взгляд на темноволосого парня, что мне был очень хорошо знаком. — Он меня больше не обидит? — тихо спрашивает Кира. — Это не надёжно, Лор Сан-Тека. Она видела, что я применил к ней Силу. Она может проболтаться кому-то хотя бы случайно. Полагаться на слово четырехлетки глупо. — Мне пять! — воскликнула девчушка, сердито поджимая губы. Умница. — И что же ты предлагаешь, Бен? — спросил Сан-Тека и тут же побледнел, заметив серьезный взгляд юноши. — Нет, не стоит того делать. — Это необходимо, — серьезно ответил Соло, кивая, — Кира-Рей, подойди. — Мей! — вновь бурчит она и хватается за подол рясы священника, который почему-то плохо пытается защитить девочку. Бен делает шаг вперед и присаживается, оказавшись на уровне ее–моих глаз. Нет-нет–нет! Он не мог этого сделать. Не мог же, я ведь была еще совсем маленькая.  — Нет, Бен! — вслух вскликиваю я, — ты чертово чудовище, не смей копаться в моей голове! Только не снова. — Кира, посмотри мне в глаза, — его ладонь оказывается на ее щеке, и девочка в ужасе вздрагивает. Теперь в глазах я действительно вижу слезы. — Я не причиню тебе боль. И не буду тебя наказывать. Мне просто нужно, чтобы ты забыла то, что видела сегодня. — Ты знаешь, как это делается? — с ноткой испуга спрашивает Тека, даже не пытаясь остановить его. Бен игнорирует его, завораживая девочку своим взглядом, и проникая глубже в детский разум. Мне хочется встать между ними, сделать что-то, чтобы отвлечь, например, припечатать их обоих к стенке. Но могла просто стоять и смотреть, как у меня забирали воспоминания. Ощущение, будто тебя вываляли в грязи даже не сравниться с этим. — Не надо, — всхлипываю, бессильно отводя глаза. Девочка издала звук, словно задыхается, и я вторила ему, еще до конца не оправившись от того, когда в последний раз пустила этого человека себе в голову. — Кира, ты забудешь, что видела Силу. Ты никогда ее не чувствовала на себе, и ты не видела меня. Тебе не делали больно и не пугали. Расслабься. — монотонно продолжает юноша и малышка взвизгивает.  — Нет, мне делали больно, — кричит она и парень хмурится.  — Нет, Кира, — уверяет он, закрывает глаза, слегка наклоняясь к ней, проникая в ее-мой мозг. Его лицо дергается, он морщится, словно видит что-то неприятное, вздрагивает и резко распахивает глаза, выглядя удивленным. И расстроенным. — Ох. Я осела на землю, заливаясь краской в собственном смущении, слезы бежали по щекам и мне захотелось провалиться сквозь чертов песок на месте. Нет, не от того, что он вновь — или ранее уже был в моих мыслях. Мне было страшно от того, что он увидел в них. Эта часть моего разума была заблокирована, по какой-то причине, но иногда, в самых ужасных кошмарах, приходило нечто необъяснимое, незнакомое, пугающее и очень болезненное. И это происходило корнями из детства. То, что стало известно Бену Соло раньше, чем мне. — Мне жаль, — выдает он тихо, убирая руку от малышки, и приседая на оба колена. — Твои родители… я понимаю. Они не должны так с тобой поступать. Без таких родителей тебе было бы лучше, я слышу тебя, но мы ничего не можем изменить, к сожалению.  — Я хочу, чтобы они исчезли! — восклицает девочка, и вытирает слезу, — они плохие!  — Бен, ты не должен был лезть к ней в голову, — вставляет нравоучительно Сан-Тека. Да, не должен был. — Заканчивай с этим. Сейчас. — Мы можем для нее что-то сделать? — он поднимает глаза на старика и тот качает головой с грустным взглядом. Соло кивает, медленно, и вновь тянет ладонь к нашей щеке. — Мне жаль, Кира, но… — Кто тот страшный человек в маске? — Что? — Недоуменно спрашивает он и я поднимаюсь, уставившись на малышку. — О чем ты? — спрашиваю ее, понимая на сколько это могло быть глупо, но все равно не удерживаюсь. Конечно, ответа не последовало, но в какой-то момент что-то изменилось. Нет, не в ней. Едва заметное дребезжание в воздухе, словно тряска взлетающего корабля, появилось в воздухе. А затем Бен повернул голову и посмотрел…на меня? Его лицо изменилось, стало почти суровым. Рассерженным. — Что ты здесь делаешь? Убирайся из моей головы! — сурово произнес он, поднимаясь на ноги и двинувшись ко мне. Пусть это и был тот же подросток, но было в нем что-то устрашающее. Что-то знакомое.  — Кайло, — прошептала я, отворачиваясь не зная почему. Попытка убежать? Но развернувшись, я оказалась снова на фрахтовщике. Сердце стучало в висках, когда, моя рука обрушилась на приборную панель, в которую влетела, потеряв равновесие. Отлично, а это что было? Он меня видел? Делаю глубокий вдох и вспоминаю, что хотела воспользоваться радио, разворачиваюсь спиной к панели… и замираю в шаге от Кайло Рена.