Обратный отсчет

«Барри? Барт? Барти? Бартоломью? Э-э, Мью? Мью! Мью-у?» Савитар скрежещет зубами и ставит микроволновую печку обратно на стеллаж. Чертов Барри с утра бомбардирует его воспоминаниями, и все эти воспоминания об одном: о попытках сочинить ему, Савитару, нормальное человеческое имя. Савитар думает о бесконечных вариациях «Сави» и «Таров», и руки сами собой начинают вибрировать на сверхскорости. Барри невероятно изобретателен. Киллер Фрост вздыхает и скрещивает руки на груди. О том, все ли в порядке, она уже не спрашивает. — Может, просто украдем эту штуку, и все? — говорит она. — Или давай купим, раз ты сегодня такой законопослушный, но только выбери уже что-нибудь наконец. Они торчат в этом магазине электроники без малого два часа, и консультанты косятся на них с подозрением. Пожалуй, у них есть основания. Дамочка в прикиде суперзлодейки и с макияжем воинствующего гота и парень с физиономией из низкосортных ужастиков — вряд ли их целевая аудитория. Савитар сжимает кулаки, считает до десяти и берет с полки следующую модель. «Генри? — не унимается Барри. — Хенк? Хенки? Хек? Хен? Ханни?» — Не хочешь воровать микроволновку, — говорит Киллер Фрост, — давай уведем кофемашину из СтарЛэбс. В конце концов, я на нее скидывалась, и ты тоже! Ну, в смысле, тот ты, который был до того, как появился ты… Руки опять начинают вибрировать, микроволновка отзывается мелодичным звоном механических частей. — В общем, — быстро продолжает Киллер Фрост, торопясь свернуть со скользкой темы, — мы имеем на нее такое же право, как Циско и Барри, и куда больше прав, чем все остальные. А пиццу можно по-прежнему заказывать по интернету. Ты же не собираешься готовить? «Хэл! Хэл? Точно, как насчет Хэла?» — Да хватит уже! — не своим голосом орет Савитар, одинаково пугая Киллер Фрост и консультантов. Он швыряет микроволновку в сторону и хватает ту, что рядом. — Мы. Покупаем. Эту. Микроволновку. И я не Хэл! Точка! Он вылетает из магазина, прижимая микроволновку к груди, и бежит до Старлинг-Сити и обратно — просто чтобы успокоиться. Это не помогает, и забег приходится повторить, а потом — еще раз и еще. Когда Савитар наконец останавливается, он понимает две вещи. Они все-таки сперли эту хрень из магазина. И это не микроволновка. Это тостер. — Все в порядке, — успокаивает Киллер Фрост, когда Савитар возвращается в логово. В одной руке она держит инструкцию, в другой — пачку квадратного хлеба в нарезке. — Всегда мечтала о тостах. Кофе, горячий обед — кому оно нужно, если можно поджарить себе тост? «Гарри? Гэри? Генри? Я уже предлагал „Генри“?» Савитар как можно аккуратнее ставит тостер на стол рядом с Киллер Фрост. Эта техника пережила слишком много, чтобы в конце просто разбить ее об пол. — Я скоро вернусь, — сдавленно обещает он и выскакивает на улицу. Ноги сами несут его к Барри. Кто-то должен ответить за эти страдания, и Савитар собирается мстить прямо сейчас, не дожидаясь двадцать третьего мая и убийства Айрис. Барри стоит на крыльце дома Уэстов и сосредоточенно грызет ноготь. Савитар заранее мечтает забыть все те идиотские сокращения от Генри, которые Барри успел выдумать за прошедшее время. — Ну? — в бешенстве рычит Савитар, хватая Барри за горло и прижимая спиной к стене. — Что?! — Как хорошо, что ты пришел, — сипит Барри в ответ. Улыбка получилась бы гораздо естественней, если бы он одновременно не боролся с удушьем. — Тебе понравилось «Генри», да? — Нет! — Для пущей убедительности Савитар прикладывает его затылком о дверной косяк. — Не смей меня так называть, я — Бог скорости! — Ты ведь посидишь с нами? — говорит Барри и морщится от боли. — Я заказал еду из китайского ресторана. Я ее терпеть не могу, так что решил идти от противного. Ты как, любишь китайскую кухню? — Посидишь? С нами? — переспрашивает Савитар и от удивления ослабляет хватку. — Ну да, — кивает Барри. — С нами — твоей семьей. И на суперскорости затаскивает Савитара в дом. — Прошу внимания! — громко говорит Барри, перекрывая шум разговора. — Познакомьтесь: это Генри! — Савитар! — кричит Савитар. — Я — Савитар! Бог скорости! Савитар! Дошло до тебя или нет?! Раздается звон стекла: Циско роняет бокал с красным вином на пол. Айрис рядом с ним смотрит на Савитара широко распахнутыми глазами, Сесиль — подумать только, Барри даже ее позвал, что за идиот — медленно садится в кресло. Ха Эр закрывает собой Трейси, Уолли готовится взять низкий старт с места — как будто Савитар его не обгонит. Джулиан стискивает зубы и кулаки. Савитар смотрит на бывших соратников и лучших друзей и борется с желанием приложить ладонь к лицу. Он бы так и сделал, но оно как-то совсем не по-божественному. Возможно, стоит избрать другую тактику. Пронестись вихрем по гостиной, опрокинуть стол, надеть салатницу Циско на голову и умчаться прочь с дьявольским хохотом. Джо ставит свой бокал на стол и кашляет в кулак. — Барри, — сдавленно говорит он, — что все это значит? — Ну, — Барри поднимает брови домиком и трет затылок, — я подумал, что нам надо больше времени проводить вместе. Мы же семья. «Нет, — решает Савитар, — никаких салатниц и вихрей». Он останется — просто чтобы посмотреть на этот цирк. — Семья? — переспрашивает Джо. — А где Кейтлин? — одновременно с ним говорит Джулиан и свирепо смотрит на Савитара. — Во-первых, Киллер Фрост никто не позвал, — объявляет Савитар и отвечает Джулиану своим лучшим надменным взглядом. — А во-вторых, у нее теперь есть тостер! — Тостер… — слабо произносит Айрис и, прикрыв глаза, опускается на стул рядом с Сесиль. — Это случайно не она тебя тостером огрела? — издевательски интересуется Циско, разглядывая шрам на щеке. — А то очень похоже на хрустящую корочку. Ничего не меняется. Или — не изменится. Савитар не уверен, какой нужен глагол, когда прошлое ничем не отличается от будущего. Когда-то в будущем все они смотрели — будут смотреть? — на него с таким же презрением, хотя он еще не будет ни убийцей, ни Богом скорости. «Я пришел помочь, — сказал он тогда, — посидеть с Уолли». «А зачем ты мне нужен? — удивился в ответ Джо. — Ты что, правда думаешь, что если у вас с Барри одно лицо, то я распахну тебе объятия и назову сыном?» «Нет, но…» «Вот и проваливай». «Я все равно могу…» «Не можешь, — сказал Джо. — Ты — не Барри, и оставь нас с Уолли в покое. Нам нужен настоящий Барри, а не подделка». «Привет, Циско», — сказал он. «А ты что тут забыл?» — поинтересовался Циско, не поворачивая головы от приборов. «Пришел узнать, как у тебя дела». «Дерьмово. Узнал? Теперь оставь меня в покое». «Слушай, Циско, я хотел спросить. Можно, я пока у тебя поживу?» «Что?» — На этот раз Циско все-таки обернулся. «Ну, знаешь, в Стар Лэбс сейчас не очень уютно…» «И при чем тут я? У меня что, гостиница?» «Я думал, раз мы друзья…» «Мы с Барри друзья, — поправляет его Циско, разглядывая ожог на щеке — свежий, только-только зарубцевавшийся. Память о проигранной схватке с Савитаром, сражаться с которым его отправил Флэш. — А ты — не Барри. Так, копия, к тому же хреновая. И я уж точно не собираюсь селить тебя в своей квартире». «Мне больше некуда идти». «Поговори об этом с Барри. Заодно напомни, что его друзья все еще его ждут». Он, конечно, не поговорил с Барри. Вернее, Барри не поговорил с ним. «Ты не справился», — вот и все, что сказал Барри своему безымянному реликту и прикрыл глаза ладонью. Савитар прислушивается к себе и с удовольствием отмечает, что на этот раз все гораздо проще. Что бы ему не говорили, ему уже все равно. Хорошо быть богом. Краем глаза он смотрит за Барри: тот краснеет и поджимает губы. — Давайте садиться за стол, — говорит он прежде, чем кто-то еще из его родных и близких успевает поприветствовать гостя. Савитар выбирает место первым: устраивается прямо посередине, не обращая внимания на чужие взгляды, которые сверлят в нем дыры. Проходит не меньше минуты — целая вечность для спидстера — прежде чем начинают скрипеть отодвигаемые стулья и шуршать одежда. Напротив Савитара садится Циско и подпирает подбородок кулаком. Где-то позади облегченно вздыхает Барри. — Ну, вот и хорошо. Я не знал, что заказать, так что заказал всего подряд, вот… — Он старается говорить бодро, но голос срывается. Продолжая молоть языком, Барри садится рядом с Савитаром — на единственный пустующий стул. Ха Эр, которому выпало счастье оказаться от Савитара с другой стороны, отодвигается. Барри так старательно не обращает на это внимание, что его даже немного жалко. Савитар смотрит, как он неловко передергивает плечами, поправляет тарелки и разламывает палочки пополам. Следом приходят воспоминания о неловкости и стыде. — Это фунчоза. — Барри пихает ему под нос салатник с лапшой. — Это, ну, из крахмала, и поэтому прозрачная, и… — Да знаю я, что такое фунчоза, — обрывает Савитар и отбирает салатник. Ха Эр сдавленно кашляет в кулак. — Бар, — тихо зовет Джо. — Ты это — серьезно? Барри замирает на мгновение, а потом оборачивается так резко, что сбивает бутылочку с соевым соусом. Савитар смотрит, как пятно растекается по скатерти и размышляет над тем, что за столом аж два хороших спидстера, которые могли бы врубить суперскорость и поймать ее, прежде, чем она разольется — но вместо этого сидели, как приклеенные. Он бы тоже мог — но он плохой. Ему не положено по сценарию. — Да, — говорит Барри. — Серьезно. Генри… — Савитар давится фунчозой, но кто обращает внимание на такие мелочи, когда речь идет о возвращении на Светлую сторону силы? — Генри — часть нашей семьи! — Барри, — Джо почти кричит шепотом, — Барри, ты рехнулся? Что ты несешь?! Какой, к черту, семьи? Он же убьет Айрис! А ты хочешь, чтобы мы тут все сидели за одним столом, шутили и ели жареных кузнечиков?! — Хватит! — взвивается Барри. — Он ее еще не убил! И мы не должны… Нам нельзя… Мы… Обессилев, он опускается обратно и пару минут смотрит в свою пустую тарелку. Савитар подкладывает себе еще лапши и тянется за маринованной курицей через стол. Уолли, случайно встретившись с ним взглядом, откидывается назад с такой силой, что чуть не падает со стула. Как это все мило. — И еще он останется, — внезапно говорит Барри. По комнате прокатывается потрясенный вздох. Джо сдавленно выдыхает: — Что?! Савитар тоже с удовольствием заорал бы от ярости, но рот набит. Невозможно изображать божественный гнев и одновременно пережевывать куриные крылышки. Поэтому он просто смотрит на Барри и ждет, когда тот скажет, что пошутил. — Генри, — говорит Барри, — ты ведь останешься? Поживешь тут, у Джо, можешь, в моей комнате, как тебе? Обставим ее, как ты хочешь, ну и вообще, ты же тут все знаешь, да? Я буду приходить. Мы с Айрис. Уолли уступит тебе комнату, да, Уолли? Мы же семья, так что ты должен остаться… К горлу подкатывает тошнота. Савитар наклоняется и выплевывает недожеванный кусок на тарелку. Когда-то давно, в прошлом-будущем, которого не случилось и в котором Барри пригрозил себя убить, Савитар рассмеялся ему в лицо и сказал, что причина со следствием — сложная штука, когда дело касается спидстеров. Вот Эдди не повезло: прострелил себе грудь, а Тоун где-то разгуливает. Интересно, если он сейчас убьет Барри, что произойдет с причиной и следствием? Савитар смотрит на тяжелый поднос, на котором разложены закуски, и до жути хочет проверить. Стукнуть Барри как следует этой штукой по голове. — Генри? Так ты останешься? — Я тебя ненавижу, — тихо отвечает Савитар. — Я. Тебя. Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу тебя. И срывается с места. В двух кварталах от дома Уэстов он разворачивается и несется обратно. Вышибает дверь к чертям, вихрем проносится по комнате — все сидят на тех же местах и в тех же позах, кажется, Савитар сегодня поставил новый рекорд, — хватает фунчозу и коробку с дим-самами. Барри их все равно не любит. В логово Савитар врывается таким же ураганом и швыряет еду на стол рядом с тостером. Киллер Фрост меланхолически рассматривает треснувший салатник. — Отлично, — говорит она. — А у меня как раз тосты готовы. Кофе ты сегодня не захватил? — Нет, — отвечает Савитар и зачем-то отчитывается: — Это от Флэша. Киллер Фрост вытаскивает один дим-сам и осторожно пробует на вкус. — Он что, боится, как бы ты от голода не помер до часа Х? Так хочет сразиться с достойным противником и отвоевать любимую в честном бою? Скажи ему, чтобы в следующий раз заказывал итальянскую еду. Люблю спагетти. — Непременно, — буркает Савитар и, закрыв глаза, вспоминает, что было после его ухода. Они все говорят одновременно. Причитают, ругаются, Айрис плачет: слезы текут по щекам и скатывается в пушистый воротник свитера, губы подрагивают. «Ты рехнулся совсем, приятель? — уточняет Циско. — Это же Савитар, он убьет Айрис!» «Ты не понимаешь, да? — шепотом спрашивает Барри, и Савитар вспоминает ком в горле и резь в глазах. — Вы не понимаете? Это не он, это я. Я убью Айрис». Любимых убивают все. «Я ведь обещал Айрис, что если… если что-то случится, я не брошу вас. Не брошу Джо, поддержу. Буду рядом. Но я был там, в будущем, и я видел себя. На самом деле, — горло дерет сухой истеричный смешок, — я пальцем не шевельну. Я буду дерьмом. Я буду создавать реликтов, и мне будет насрать, кого из них убили, а кто выжил. Я создам Савитара. Я заставлю его убить Айрис. Я. Если бы я только смог… Смог перестать быть таким, стать лучше, выполнять обещания, любить, я…» Он встает и выходит из дома. Крыльцо холодное и сырое, но выбирать не приходится — Савитар помнит, как Барри не держат ноги. За спиной хлопает входная дверь; кто-то деликатно кашляет в кулак. Барри закрывает лицо ладонями и не собирается оборачиваться. Человек позади — кто бы это ни был — втягивает носом воздух, переступает с ноги на ногу. Слышно, как поскрипывают половицы. Барри ждет, и Савитар ждет вместе с ним. Наконец раздается голос. «Слушай, Барри, — оказывается, это Уолли, — я понимаю…» На самом деле он не понимает и поэтому замолкает, не окончив фразы. А дальше — тишина. Барри качает головой. «Я должен, — говорит он. — Я должен хоть кого-то спасти». «Ну да. Например, Айрис», — подсказывает Уолли и садится рядом. Савитар отмечает и ценит то, что он не боится промокнуть и отморозить зад; Барри — нет. «Он, — Барри взмахивает рукой, указывая куда-то в пустоту. На Савитара. — Он тоже страдает из-за меня. Я никому не помог. Ни о ком не позаботился». «И теперь решил наверстать упущенное, да? — хмыкает Уолли. — Ну ладно. Я понял, ты станешь тем еще козлом, и мы все будем страдать. Но тебе не кажется, что есть способ попроще? Просто пообещай себе, что ты не будешь козлом, и все». Барри поворачивается к нему, медленно, всем корпусом. Савитар помнит странную тошноту и шум в ушах. «Это же как „День сурка“, — продолжает Уолли. — Или там „Назад в будущее“. Ты видел, что произойдет и где ты накосячишь. Ну так не косячь. У тебя есть второй шанс, сделай все правильно. В будущем. И тогда никто не будет страдать». Савитар помнит, как Барри обещает себе, что все сделает правильно. А еще Савитар знает, что у Барри ничего не получится — просто потому, что тогда его, Савитара, тут бы не было. Он запрещает себе вспоминать дальше, и его воля в который раз побеждает время. Он понятия не имеет, сколько сидит вот так, стиснув зубы, прежде чем его наконец отпускает. Он открывает глаза — Киллер Фрост стоит рядом, скрестив руки на груди. — В следующий раз я пойду с тобой, — обещает она. — А то, похоже, я тут пропускаю все веселье.