Ara ma'athlan vhenas

      Собрание прошло, в общем-то, неплохо. Адвен и его спутники поработали на славу, сделав все от них зависящее и даже чуть больше. Он должен был радоваться тому, что все идет так здорово.       Но рассказ Цириона не выходил у него из головы.       Вернувшись в Башню Бдения и выслушав все отчеты о делах, Сурана с чувством выполненного долга послал своих заместителей отдыхать и ушел к жене. Похоже, только она сейчас была в состоянии его понять.       — Что-то случилось, Вен? — поинтересовалась Лана, нежно проведя рукой по его лицу. — У тебя мрачный вид.       Адвен помолчал, взяв ее руку в ладони. Сказать это вслух было еще тяжелее. Даже ей.       — Я в Денериме… заходил в эльфинаж. К дяде Цириону. Он мне не дядя, точнее, просто друг моих родителей… но он рассказал мне кое-что. Кое-что жуткое.       — Что-то стало известно о твоих родителях? — сочувственно поинтересовалась долийка.       — Почти. О родителях моих родителей… — Сглотнув, Сурана признался: — Оказывается, мой дед был долийцем.       Улыбка Элланы оказалась намного спокойнее, чем он ожидал.       — Представляю, что сейчас творится у тебя в душе, — произнесла долийка, кладя голову ему на плечо. — Наверное, думаешь, что ты навеки опозорен, потому что в тебе течет кровь диких долийских эльфов.       — Ну да, примерно так, — вздохнул Адвен. — А ты, похоже, не удивлена.       Ее зеленые глаза были полны мудрости — или хитрости?       — Я давно об этом догадывалась.       — Не расскажешь, почему? — слишком быстро и нервно поинтересовался он. — У меня это на лбу написано, да?       Когда долийка потянулась снять с него рубашку, Сурана, впрочем, возражать не стал. Ее мягкие движения умиротворяли.       — На лбу это написано у меня, — тихонько усмехнулась Лана, прикасаясь к его коже нежными пальцами. — А у тебя все сказано… в имени.       — Только не говори, что…       Адвен оборвал себя на полуслове, пораженный догадкой. Только не это…       — У тебя такое интересное выражение лица, — заметила долийка. — Скажу, чтобы насладиться им подольше. Адвен — старинное долийское имя, которым часто называли эльфов в кланах… правда, я слышала, что правильно произносить «Адвен». «Из народа». Но я уже привыкла и к тому, как его произносишь ты…       Сурана взял ее лицо в ладони.       — Это мне наказание за что-то, да? — страдальчески вопросил он. — Андрасте карает меня за гордыню?       — Прекрати паясничать, — отозвалась Эллана. — Имя тебе дала не Андрасте, а твои родители. И ты должен носить его с гордостью, как и все мы.       — Этот мир надо мной издевается.       Адвен отвернулся от нее и опустил голову. В глаза бросились многочисленные шрамы на животе, оставшиеся от схваток с порождениями тьмы. Шрамы его нисколько не украшали, как и эта никому не нужная правда.       — Венан. — Долийка положила руки и голову ему на плечи; спины коснулись ее рыжие волосы. — Я понимаю, что после всего, что случилось, тебе наверняка не радостно узнать такое. Но подумай: разве все долийцы такие же, как Затриан и Маретари? Разве ты должен быть таким же?       — Спасибо за напоминание, — горько усмехнулся Сурана. — Мой дед, кажется, еще и магом был.       — Будешь и за это себя ненавидеть? По-моему, ты бы ни на что не променял свой дар.       — На тебя променял бы. — Адвен наконец обернулся к ней. — На тебя и… а, впрочем, это не важно. Не важно… все равно уже ничего нельзя изменить и исправить.       Родные руки обняли его.       — Ты прав, — согласно прошептала Эллана. — Ничего нельзя изменить и исправить. Но мы не можем без конца думать о наших потерях. Так делают только долийцы.       Сурана тихо засмеялся.       Как хорошо, что Создатель послал ему Лану.       — Я не хотела тебе говорить об этом, — продолжала она, проводя пальцами по груди мужа, — и молчала. Но раз уж ты сам все узнал… я думаю, что твой дед действительно был магом. Первым или Вторым клана.       Адвен продолжал глупо улыбаться. Он уже предчувствовал, что сейчас долийка отпустит шутку похлеще.       — Правильно, венан, молчи и слушай. На Арлатвене мы обсуждаем не только состояние наших дел — мы вспоминаем тех, кого с нами нет, и вспоминаем кланы, которых больше нет. Кто-то исчезает в лесах, кого-то губят сделки с демонами, — она вздохнула, — а кого-то истребляют люди. Я слышала, что клан Сурана был большей частью уничтожен… примерно полвека назад, может быть. Точно не припомню.       Смех Сураны стал громче.       — Ты такая затейница, Лана, — проговорил он, слыша нетвердость в собственном голосе. — Обожаю твои шутки.       — Мне жаль тебя расстраивать, Вен, но я не шучу. Клан Сурана действительно существовал. Спроси любого долийца, кто помнит историю.       Адвен продолжал смеяться. «Создатель, я мало того что родился с долийской кровью, так еще и ношу долийское имя. И имя долийского клана. Может, мне еще и валласлин для полного счастья сделать? Чтобы уж совсем ни у кого сомнений не возникало…»       — Ну охренеть теперь, — пробормотал он, нервно смеясь.       — Венан, по-моему, это не повод впадать в истерику.       — Да это я от счастья. Не обращай внимания.       Горестно вздохнув, Эллана обняла его покрепче.       «И как Веланна меня еще со свету не сжила? Она всегда хмыкала, когда я отпускал какую-нибудь шутку про долийцев… почему же не говорила всего этого? Нравлюсь я ей, что ли? Да нет, глупости какие. И Мерриль… а, да, я же ей только в последний момент сказал, как меня зовут. Не до того было, наверное. Или, может, она промолчала, как всегда… или сама старалась отгородиться от всего этого после того, что случилось с ней и ее кланом…»       — Я как-то говорила с Адайей, — услышал он голос долийки. — Она сказала, что ей даже представить себя страшно в долийском клане. Думает, что все долийцы ходят с мечами наперевес, едят сырое мясо и приносят богам кровавые жертвы. Не могу ее осуждать за это, конечно, она ведь по Веланне судит… но ты-то не настолько хрупок и наивен, венан. Тем более что никто не заставляет тебя наносить валласлин и принимать наши обычаи.       Сурана помолчал перед ответом.       — Я все это понимаю, Лана. Я знаю, что не обязан всему этому следовать — да и не буду. Но… — Он вздохнул. — Я иногда чувствую в себе нечто такое… нездоровое. Я почему-то люблю леса — и я уточнял у Зеврана и других, что это не общеэльфийская болезнь. Я… традиции, конечно, у долийцев дурацкие, и городских они себе ровней не считают, и… все же я почти наизусть помню «Ин Утенера», «Амэ Амин» и твою любимую.       — «Латбора виран». — Он знал, что она произнесла это с улыбкой.       — Да.       Адвен замолчал. «Как ни посмотри, ситуация идиотская. И я веду себя как идиот».       — Прости меня, — выдохнул он. — Я не знаю, что со мной творится.       — А я знаю.        Послышался знакомый шорох: кажется, она сняла платье. Повернувшись к жене и увидев ее небольшую, совершенной формы грудь, Сурана прикоснулся к ней губами и, обнимая, пробормотал:       — Просвети меня.       — Ты слишком много думаешь о долийцах.       Адвен тихо засмеялся, откинув голову к потолку.       — Ты права.