Я вернусь, обещаю

      — Джон Старк, — женский голос, чуть осипший спросонья, заставил сон раствориться. Тёплая ладонь Вель скользнула по его щеке. — Поздравляю, теперь ты лорд Винтерфелла и Хранитель Севера.       Она встала с постели и взяла в руки чашу с лунным чаем. Принцесса одичалых строго следила за этим, и Джон был только рад её благоразумию. Она пока ещё не его жена, и незаконнорождённые дети было последним, о чём им обоим хотелось думать. В свете грядущих событий и войн, дети вообще никак не вписывались в его планы. Сначала победа, а потом, как Боги решат. Вель была создана, чтобы стать матерью, а значит они ещё успеют…       На её коже остались едва заметные следы от зубов и царапины. Джон чувствовал лёгкий озноб, и понял, что она ответила ему подобным же, оставив следы от ногтей. Любовные метки. Ночью они ничего не заметили. Это было бы очень сложно после всего пережитого. Кровь кипела в их жилах, и он делал с ней то, что, пожалуй, никогда не посмел бы сделать с леди. Игритт была грубой и жёсткой, но Вель была ещё хуже. В отличие от Игритт, она не любила его ласки, всячески отрицала нежность по отношению к себе. Она всегда призывала к действиям более тёмным и порочным. Джон, впрочем, никогда не возражал и был совершенно не против той дикости. После всего, что с ним произошло, в его теле было столько энергии и ярости, столько сил и намерений, что их грубая, ненасытная, почти животная, любовь была очень кстати.       — Значит, теперь я буду твоей женой, как подобает южанам… — слово жена очень странно прозвучало из её уст. — И буду жить в этом большом каменном доме и рожать тебе детей.       — Так подобает леди. Ты будешь хозяйкой древнего великого замка, моей верной спутницей и супругой, мы будем править вместе. Наш старший сын станет наследником, а остальные дети займут высокое положение в обществе, как дети Хранителя Севера…       Джон сам не верил, что говорил это ей. Сколько же времени должно было пройти, что она поняла хоть немного из сказанного?       — А что леди делают, если такая жизнь им надоедает? — Она приблизилась к нему лицом к лицу. — Что, если ты мне надоешь? Я смогу найти себе другого мужа?       — Такие разговоры вести леди точно не положено. Брак заключается на всю жизнь, — голос Джона был холоден, как сталь. — Если ты принимаешь условия нашего мира, то тебе придётся смириться.       — Вы, поклонщики, не знаете, что такое свобода, — проговорила она с ухмылкой и лёгкой горечью в голосе. Вель задумалась ненадолго, а после снова повернулась лицом к Джону, спросив: — А если я сейчас уйду из этой комнаты и никогда больше не вернусь, ты попытаешься вернуть меня? Или, может, убьешь?       Джону стало холодно. Воспоминания о ночи жили яркими картинками в его голове, но не грели. Она никогда не любила его, а он её. Страсть — всё, что между ними было. Страсть, и быть может, благодарность…       Ее роскошное крепкое тело, которое сводило его с ума в минуты их близости, было всего лишь оболочкой, за которой скрывалась чужая женщина. Она слишком дикая, чтобы жить жизнью леди, а он был воспитан иначе. Даже если они поженятся, она сведёт его с ума, а он — её. А северные лорды, Джон предчувствовал, и вовсе будут против этого брака. И в тот миг он вдруг осознал окончательно, что брак ему вообще пока был не нужен. Потому что другие задачи казались важнее всего на свете.       — Не убью, — сухо ответил он. — Как давно ты это решила?       Вель, казалось, поняла, что он всегда знал об её истинных планах.       — Давно, — проговорила она без улыбки… — Ты хороший человек, Джон Сноу. Я должна была помочь тебе, я дала себе слово. Ты спас моего племянника от проклятой красной ведьмы. За всё, что ты сделал для вольного народа, я буду век тебе благодарна, но другого не жди. Я не могу…       — И куда ты отправишься? Здесь безопасно, а вольный народ — теперь часть Севера. Хотите вы этого, или нет, но принять то, что вы отныне тоже поклонщики, придётся. Мы не можем делать то, что хотим. Не в этой стране, а мы все её люди. А уж если ты лорд или леди, и в твоих руках есть власть, то о свободе мечтать не приходится вовсе. Так же как и о многом другом. Есть обязательство и слово, что я дал.       — Слово кому? Тому королю-самозванцу, который погиб, ещё до того, как мы прибыли с нашим войском? Что стоит теперь твоё слово?       — Объединение со Станнисом и привело нас сюда. Он даровал мне право на замок и фамилию Старк.       — Не он, ты сам это взял. А бумажка. Хм, неужели это так важно? Вот почему, мне никогда не понять вас…       — Я хочу, чтобы ты знала, милая…       — Милая? Я?       — Не надо перебивать меня, Вель. Я хочу, чтобы ты знала, что право жить по эту сторону Стены вашему народу придётся платить цены. Вы отдали немало, но этого не достаточно. Вы теперь северяне, а я лорд Севера, и распрей с вашей стороны я не потерплю. Если ты уйдёшь сейчас, это будет обозначать, что ты не принимаешь новые условия.       — Не волнуйся об этом. Перемены не принимаются быстро никем, ни вами, ни нами. Тебе ли не знать? Но я обещаю, что сделаю всё, чтобы не было никаких конфликтов. Мы же оба знаем, для чего живым людям нужен мир. Не волнуйся.       — Подумай ещё раз, прошу тебя, — он взял её за руку и притянул к себе.       — Я уже давно всё решила на свой счёт… Моё сердце свободно, и всегда таким будет. А твоё… — она смотрела на него внимательно своими глазами цвета зимы… — Кто эта Дени?       Джон был удивлён её неожиданному вопросу.       — Ты, верно, понял, о ком я говорю. О том имени, что ты, бывало, шептал во сне. Она мертва, как и Игритт?       — Жива. Королева далёкой страны. Мы выросли вместе здесь, в этом замке.       — И как далеко эта страна?       — Очень далеко. Настолько далеко, что ты даже не сможешь представить.       — И ты не можешь приехать туда и украсть её… Потому и довольствовался той, что была ближе…       Джон ухмыльнулся. При всём желании сделать это, Иные и долг его ни за что не отпустят.       — Я украл тебя не по этой причине, — улыбнулся Джон. — Ты всегда мне нравилась, и я тебя уважаю. Но я не тиран, чтобы насильно жениться на тебе против воли. И если ты хочешь быть свободной, я тебя отпущу…       Он приблизился было к ней, чтобы поцеловать, но она отпрянула.       — Не стоит. Просто дай мне уйти. И не нужно меня провожать.       Тебе здесь не место, подумал он. Он отпустит её с лёгкостью и не станет грустить. В конце концов, она никогда не была той, о которой он мечтал…        Хранитель Севера. Лорд Винтерфелла. Какая дьявольская ирония!       Настоящий Хранитель пропал за Стеной, а бастард трахается в его постели с женщиной, с которой его не связывают брачные клятвы. С одичалой, пусть и наречённой принцессой вестеросским лордом. Они не могли этого не сделать после того, что пережили. Они оба слишком нуждались в разрядке, но теперь наутро ему стало противно от самого себя.       Не он, а Нэд должен быть здесь!       Когда Джон вырвался от одичалых и, будучи раненым стрелами Игритт, вернулся в Дозор, он встретил человека, которого всегда считал своим отцом… Исхудавшего, измученного, в цепях.       Джона до сих пор передёргивало оттого, какое чудовищное унижение должно быть, испытал Эддард Старк, но Нэд всё же предпочитал жить дальше. Существовать, если быть точнее, исполняя долг, которым был скован отныне до конца своих дней. Быть может, смерть могла бы стать более удачным исходом для этого человека? Он был сломлен, он принял свою судьбу, смирился и покорился ей.       — Дейенерис сбежала, — говорил он с горечью. — Робб погиб, защищая её. Теон оказался предателем и убийцей. Мои младшие сыновья… И мои дочери… Наверно, они тоже сгинули… Я всегда пёкся о чести и долге. Я думал, что благородство должно одерживать верх. И тогда этот мир станет лучше. Но никому этого лучшего мира не нужно. Всём нужна кровь и нажива. А вовсе не счастье, не дружба, не честь. У меня была крепкая семья, славный род, великий замок. И теперь ничего не осталось. Только ты.       А потом он отправился за Стену в самоубийственную миссию и пропал.       — Не губите себя, лорд Старк, — сказал ему Джон на прощание. — Вам ещё есть, ради чего жить.       — Я вернусь, — бросил он с грустной полуулыбкой, в которой не было ни капли надежды.       А потом погиб Старый Медведь, началась суматоха, и он, бастард, был избран Лордом-Командующим. И у него, у человека по фамилии Сноу, появилась власть.       — Станнис — законный король Семи Королевств, — сказал ему как-то Нэд, совсем незадолго до своего исчезновения. — Я едва не отдал свою голову и потерял всё, доказывая это. Если бы я мог, то сделал бы больше, чем здесь, будучи оторванным от мира. Если бы я мог, но, боюсь, я теперь не способен на это, но ты… Джон, если будет возможность — не упусти её. Дозору ни за что не одолеть угрозу из-за Стены без власти на большой земле…       Джон всегда это знал: людям нужно будет сплотиться. Возможно, всей стране.       И когдаСтаннис в последствии предложил Лорду-Командующему стать лордом Винтерфелла, Джон принял это. В конце концов, к тому моменту, он успел заплатить за свободу от клятвы немалую цену. Он дал себе слово, что воздаст отцу за всё, что он сделал и несмотря на всё, что он сделал. Даже если Эддард был уже мёртв… Джон поклялся, что вернёт Винтерфелл их древнему роду, что найдёт девочек Старк, где бы они ни были, отомстит за их страдания, за братьев, за леди Кейтилин… Какие бы чувства она ни вызывала, она была частью семьи, в которой он вырос. Она погибла недостойной смертью. И ему было её жаль.       И потом он украл Вель, спрыгнув в окно её башни прямо с плеча великана… Собрал верных себе людей, чтобы успешно расквитаться с Болтоном, который своим коварством захватил власть в Винтерфелле, использовал вероломного Теона в качестве марионетки, обманом женился на Джейни Пуль, выдав её за Арью перед лицами северных лордов, жестоко разделался с Мансом и его копьеносицами. Джон был уверен, что вовсе не Грейджой стал убийцей его младших братьев… Он не верил.       А еще он не верил, что Дейенерис была причиной всем бедам их семьи. На Севере о ней всегда отзывались плохо, а после покушения, в котором погибли защитники Винтерфелла, но выжила хрупкая девушка, эти разговоры стали всё более злобными.       Он много слышал о ней, самого разного, вызывающего восхищение, ровно как и отвращение. Говорили, что она возродила драконов, освободила тысячи рабов от цепей, навела свои порядки далеко в Эссосе, в древних Гискарских городах, несла гордое звание Матери и бремя палача. Говорили, что она убивала всегда без разбору, сжигала огнём стольких же, скольких жалела, всегда смеялась и смотрела не морщась на смерти и на кровь, была ненасытна в убийствах и похоти, развлекалась с мужчинами не стыдясь ничего…       Я не верю, шептала Надежда. Она не могла, это вымысел.       Очнись, одёргивал Разум. Ты больше не мальчик и светлый образ остался фантомом.       Когда Джон очнулся от размышлений, Вель уже ушла. Комната была очень холодной, и по телу пробежала дрожь.       Он вдруг осознал, что размышляя о далёкой мечте, он упускал другую заветную мечту, что только что воплотилась в реальность. И тогда его сердце наполнили трепет и радость. Несколько лет на холодной Стене и снова оказаться дома, в родных стенах, возможно навсегда. Его Винтерфелл! Теперь он здесь глава. Ужасно и прекрасно. Словно сон.       Он вскочил на ноги и быстро оделся. Ему хотелось поскорее осмотреть всё снова в свете дня.       Лорд Винтерфелла. О, как это будет непросто, он знал. Но сомнений в себе больше нет! И в остром мече в своей твёрдой руке.       Настало время вступить в свои права…