Украденный мир

      Сердце колотится в груди, а горло перехватывает от подкативших вдруг рыданий. И я сама не знаю, от чего хочу рыдать: от облегчения — они ведь меня непременно спасут — от страха или от чувства вины. За то, что я вышла сама на улицу. Но я ведь не знала, что кто-то будет охотиться на женщин уже через неделю после всего случившегося. И за то, что так и не обрезала косы. И не собираюсь это делать по-прежнему. — По-моему, у нас преимущество, пацаны, — чуть насмешливо говорит Денис и смотрит на меня. Наверное, он хочет что-то передать своим взглядом, но я его не понимаю и только жалобно пялюсь в ответ, боясь даже шевельнуться. Ведь холодное лезвие ножа прижимается к моей шее почти до боли. Егор натужно дышит мне в ухо. Он напряжен до предела и пытается сообразить какой-то выход из сложившейся ситуации — явно не в их пользу. — Точно? — хмыкает Серёга. — У вас, может, и пушки, но нужна вам девчонка. А девчонка у нас. И да, учтите, наш друг Егор — он торчок. С нервишками давно беда. Так что одно лишнее движение и наша краля устроит нам забавное зрелище: фонтан крови, бьющий прямо из её нежной белой шейки. — Перестаньте! — кричит Ванька. Но на этот раз его никто не слушает. Четвёрка парней Андрей-Марк-Юра-Сеня, судя по звукам, топчутся где-то у нас за спиной, очень тихо перешептываясь. Предпринимать они ничего не спешат. Разве что один из них преувеличено осторожно опускает на стол клавиатуру, которую схватил раньше. — Лучше послушайте мальчика. Ребёнок дело говорит: прекратите, отпустите девочку и просто разойдемся по-тихому. Я лишних жертв не хочу, — говорит Денис. Он настолько спокоен, что я, глядя в его лицо, и сама немного успокаиваюсь, хотя в ушах по-прежнему шумит, а сердце колотится, кажется, в каждой клеточке моего тела. — Зачем она вам? — спрашивает Егор. — Она вам не сестра, скорее всего, такая же случайная знакомая, как и нам. Вы себе с вашими пушками ещё десяток таких найдёте. — Давайте мы вам водки дадим и тушенки, мужики, — предлагает Серёга с улыбкой. — И мирно разойдемся! — Она моя девушка! — вдруг подрагивающим от напряжения голосом заявляет Влад, который, в отличие от Дениса, заметно нервничает. У меня от благодарности на глаза даже слезы накатываются — мы с Владом почти не общаемся, слишком разные люди, и все же он пришёл за мной и искренне пытается помочь… — Была твоя, стала наша, да, малышка? — ещё теснее прижимает мне к шее под самым подбородком нож Егор. — Она и не против, кстати. Вон уже кашу нам готовит. Из второй комнаты слышится звук кипящей воды. — Вань, пойди прикрути, пожалуйста, — прошу я преувеличенно спокойным голосом. Я это делаю даже не для Дениса и Влада, а для мальчика, которой почти плачет, глядя на меня. Он шмыгает носом и все же кивает. Отходит и буквально через полминуты возвращается. Подходит впритык к Сергею и дрожащим голосом говорит: — Бросай биту и скажи Егору, чтобы отпустил Вику. Я скашиваю глаза и вижу, что он прижимает что-то к боку Сереги. Вспоминаю о том, что на кухне лежал ещё один небольшой нож, и закусываю губу. Я боюсь за Ваньку и не зря. Уже через мгновение он оказывается на полу перед хохочущим Сергеем, замахнувшимся битой над его головой. — Прекрати, — шипит Егор. — Оставь пацана в покое. Сергей нехотя отступает на шаг и, подобрав с пола выпавший у Ваньки нож, снова становится рядом с нами. — Нам не нужны ни водка, ни тушенка, — тем временем говорит Денис, с интересом наблюдавший за этой сценкой. — Вы отдаете нам девчонку, и мы уходим, никого не тронув. Это единственный вариант. И он вам выгоден. Подумайте, пацаны. Неужели вы ради этих двоих готовы пожертвовать собой и мальчиком? Он обращается к стоящей позади нас четверке Андрей-Марк-Юра-Сеня, внимательно на них глядя. — Вы же понимаете, что, пытаясь отбить её, мы можем задеть и вас. Тем более, он, — Денис кивает на бледного Влада, решительно сжимающего пистолет в обеих руках. — У него первая любовь, милуются днями и ночами, а тут упустил девчонку на пару минут, и вы её украли. Нам ведь прекрасно ясно, зачем. Будь мы чуть несдержаннее и не будь тут с вами ребёнка, мы за одни только намерения изнасиловать бедную девочку вас всех бы без разговоров тут порешили. — Да не хотим мы её насиловать! — кричит кто-то из той группки. — Это они все! — Они — ваши друзья. — Они два придурка, — говорит ещё кто-то и чуть повышает голос. — Не, Егор, Серёга, давайте реально уже бросайте это дело! Хватит. Девчонку вам в обиду мы бы все равно не дали. Нафига она вам сдалась? Из принципа уже, что ли? Пустите да и все. Пусть идут. — Заткнитесь! — вопит Егор. Его рука с ножом начинает слегка подрагивать. И я всерьёз пугаюсь, думая, а не наркоман ли он и в самом деле? Тогда от него действительно можно чего угодно ожидать. Ну почему я ничего не умею? Даже защитить себя! Почему не знаю никаких приёмов самообороны? Не могу ударить его каким-то замысловатым способом, откатиться в сторону, как это всегда делают в фильмах? Почему способна только стоять и дрожать в ожидании того, что это все как-то решится? — Отпусти её! — кричит Влад. Денис протягивает руку, чтобы его успокоить, но или это движение его сбивает, или он просто уже не выдерживает, и пистолет в его руках стреляет. Егор дергается от звука выстрела вместе со мной, обмякшей в его крепкой хватке. Кажется, он царапает мою шею и я, зажмурившись, жду, что вот сейчас из меня вытечет вся кровь, но ничего подобного, к моему огромному облегчению, не случается. Сергей орёт, как раненый зверь, прижимая ладонь к окровавленному плечу. — Прирежь эту сучку! Егор, прирежь её нафиг! — приказывает он. Но Егор, к счастью, его главным не считает и слушаться не спешит. — Да пошёл ты, — шепчет он себе под нос совсем уже срывающимся голосом и отступает на пару шагов назад, волоча меня, еле переставляющую ноги, за собой. — А я предупреждал, что парень несдержанный, — спокойно, словно ничего и не произошло, говорит Денис и смотрит поверх моей головы — прямо в глаза Егора. — Вам стоит поторопиться. Ещё немного и я не смогу его контролировать. Он просто начнёт палить во всех подряд. Влад, бледный, с трясущимися губами и огнём во взоре, действительно выглядит так, словно с минуты на минуту тут всех перестреляет. Он заметно в шоке от того, что так просто ранил человека, не коснувшись его и пальцем. Но его кривая торжествующая ухмылка говорит о том, что ему определённо понравилось. — Отпусти её, — произносит он. — Отпусти! — уже в голос плачет Ванька. — Пожалуйста! И Егор, пробормотав что-то нечленораздельное, вдруг резко толкает меня вперёд. Я от неожиданности падаю на четвереньки и, боясь даже подняться, прямо так подбираюсь к Денису и Владу. Денис, не опуская пистолет, протягивает мне свободную руку, рывком поднимает и толкает себе за спину. — Беги наверх. Я делаю несколько неуверенных шагов и оглядываюсь. — А вы тут… — Замочим сейчас всех и вернёмся, — обещает Влад. Денис кладет руку ему на плечо и твёрдо говорит. — Никого мы не замочим. Я надеюсь, ребята сделают выводы и сами решат, что им делать с этими двумя выродками. А ещё, быть может, поймут, что настали времена, когда нужно и самим что-то решать, а не позволять руководить собой всяким идиотам на пару лет старше. Вика, наверх давай, я жду. Последние слова он говорит ледяным тоном и я мчусь наверх, громко хлопая дверью, замок на которой выбит. Щурюсь на яркое солнце и, словно издалека, слышу голос Даны, машущей мне из окна внедорожника. Рядом с машиной стоит Алик, а в одном из фургонов сидят перепуганные Лера со Стасом, приникнув к окнам. Я неуверенно иду вперёд и постоянно оглядываюсь. Почему Денис с Владом так долго? А потом вдруг начинаю воспринимать что-то большее, чем знакомые мне лица, и отлично узнаю место, в котором мы находимся. Торговый центр, где меня взяли, совсем близко. Егор соврал. — В машину! Денис толкает меня в спину и я ошарашено оглядываюсь: когда они успели выйти? Его взгляд смягчается, когда он смотрит мне в глаза. Я все ещё в шоке и он это, кажется, понимает. Хлопает меня по плечу и гораздо тише говорит: — Все уже прошло, девочка. Все хорошо. — Да, — приторможенно киваю я и ныряю в машину к Дане, после того как Алик тоже похлопал меня, по другому уже, плечу. Дана оказывается гораздо эмоциональней мужчин и со слезами обнимает меня одной рукой. Второй она придерживает ребёнка, хотя детское кресло валяется на заднем сиденье. Установить его ещё никто не успел. — Слава богу, Вика! Они тебе ничего не сделали? — спрашивает она, торопливо отстраняя меня от себя и внимательно осматривая. — Нет, все хорошо. Они хотели, но нет, — говорю я. И замечаю, что она хмурится, снова глядя в окно. Я тоже оглядываюсь и тут же берусь за ручку на дверце, открывая её настежь. Из подвального помещения компьютерного клуба в нескольких метрах от нас выходит Ванька. Он тоже сначала щурится на солнце, совсем как я, а потом растерянно оглядывается и кричит: — Вика! Вика, можно я с тобой? Даже не задумываясь, я выбираюсь из машины, и Дана меня не останавливает. Но не успеваю я сделать и шага вперёд, как меня вдруг перехватывает Денис. Оказывается, они с Аликом далеко отойти не успели. И стоят теперь рядом со мной, вскинув пистолеты. Я недоуменно оглядываюсь: неужели они всерьёз угрожают оружием этому мальчику, который просто хочет нормальной жизни и хороших людей рядом? Но они смотрят не на него. Я снова поворачиваюсь к улыбающемуся мне Ваньке и перевожу взгляд немного влево. Там стоит «осьминог». Стоит прямо на тротуаре, блестит на солнце и притом, если не смотреть на него прямо, кажется почти незаметным. Ванька его не видит и делает шаг вперёд. Я хочу крикнуть ему, чтобы он бежал назад, но не успеваю. «Осьминог» вдруг оказывается прямо рядом с мальчиком. Позади меня сдавленно чертыхается Денис, все крепче сжимая в ладони моё плечо. — Девочки, не смотрите, не смотрите, бога ради, — говорит Алик. И такое чувство, что он и сам бы с удовольствием сейчас закрыл глаза ладонью, чтобы не видеть того, что произойдёт через мгновение. Но это самое мгновение тянется слишком долго. Ванька зачарованно смотрит на возвышающегося над ним монстра. А тот словно изучает ребёнка и плавно, очень плавно, почти незаметно, подбирается все ближе. Ванька не шевелится, будто загипнотизированный — а может, и в самом деле так. «Осьминог» вдруг начинает поднимать одно из щупалец и тянется к ребёнку. Я всхлипываю, не в силах отвести взгляд, несмотря на то, что так было бы лучше. Но Ванька вышел из-за меня, он хотел ко мне, и единственное, что я для него могу сделать теперь — это смотреть, просто смотреть, не отрываясь. А вот Денис может сделать больше. И он делает. Выстрелы идут один за другим и «осьминог» взвивается вверх, отчаянно вереща. Вот только никакого чуда не случается. Мы ещё не знаем, куда надо стрелять, чтобы наверняка поразить его. Наверное, в голову. Вот только попасть в нее сложней всего: движется он в панике хаотично. И успевает схватить щупальцем мальчика. Подняв Ваньку вверх, «осьминог» вдруг бросает его со всего размаха об асфальт и, решив, очевидно, с нами не связываться, быстро исчезает за углом здания. Вслед за ним тянется чёрный вязкий след. Лежащий на асфальте Ванька со свернутой шеей этого уже не видит.