Украденный мир

      Рот у Костика не закрывается ни на минуту. Может быть, он просто такой человек, а может быть, просто очень сильно соскучился по понимающим его слушателям, ведь разговаривать изо дня в день только с коровами и индюками — то ещё удовольствие. Хотя мы с Аликом тоже не самые лучшие слушатели в мире, во всяком случае, сегодня. Пока Костик рассказывает об этих самых коровах и индюках, Алик смотрит в окно и хмурится своим мыслям. А меня вся эта болтовня только раздражает. — Ромашка у нас самая вредная. Её подоить — это целое приключение! Пока полчаса на неё не потратишь с поглаживаниями и уговорами — не дастся! А… — А с инопланетянами что? — перебивает Алик Костика. Судя по его голосу, описание всех животных фермы, даже если она и станет нашим домом на ближайшее, а может, и не только будущее, его тоже совсем не впечатляет. — А что с инопланетянами? — переспрашивает Костик таким тоном, словно мы спрашиваем не о страшных чудовищах, которые ежедневно грозят нам опасностью, а о чём-то далёком и несущественном. — На ферму не лезут? — А! Нет, не лезут, — беспечно пожимает Костик плечами. — У нас же забор! И под землёй по периметру фундаментом всё залито, чтобы всякие хищники подкоп не сделали. — Так ты их что, и не видел ни разу? — включаюсь в разговор и я, чтобы хоть немного отвлечься. От нервов меня трясёт, и я зажимаю ледяные ладони между коленок, чтобы хоть немного согреть их и обездвижить. — Ну… — Костик как-то странно мнётся и, свернув уже на дорогу, ведущую к городу, наконец отвечает: — Видел мельком. А вы ими сильно интересуетесь, что ли? — Мы видели, на что они способны. Они убили нашего товарища, — говорит Алик. Костик громко вздыхает, показывая своё сожаление, а потом раздражённо передёргивает плечом, словно эта тема ему совсем не нравится. — На ферме безопасно. О них можно не думать. А если сильно интересуетесь, то подружитесь с Оксанкой. Городские поймали пару инопланетян этих и держат их у себя. Мне предлагали посмотреть, так что если найдёте с ними общий язык, и вам покажут. — Ну и как они тебе, эти твари? — интересуется Алик. — А я не стал смотреть. Это, как его… вроде как жестокое обращение с животными, короче! Лучше бы вообще прикончили, чем держать их за решёткой! На миг перед моими глазами проносится страшная картинка: несколько голодных и измученных пленом «осьминогов» за решёткой и раненный Денис, которого поместили к ним же, чтобы изучить реакцию своих подопытных. Я содрогаюсь так сильно, что даже зубы клацают. Алик смотрит на меня сочувственно, но тут же поворачивается к окну. Мы подъезжаем к блокпосту. Костик снижает скорость до минимума и даже высовывается в окно, чтобы помахать, показывая, что это именно он явился в город. Нам навстречу выходит двое мужчин с внушительно выглядящим оружием в руках, и я нервно сглатываю, нащупывая в сумке свой пистолет, кажущийся в этот миг просто игрушкой. — Сидите пока здесь, — торопливо говорит Костик и выходит наружу. Он о чём-то говорит с мужчинами, кивая на нас. Один из них достаёт рацию и что-то сообщает. Потом улыбается Костику. Оба мужчины благосклонно угощаются его сигаретами, наверняка обменянными им здесь же на молоко или мясо, и продолжают разговаривать. — Сколько нам ещё ждать?! — не сдерживаюсь я. Алик ничем своего нетерпения не выказывает, но после моих слов наклоняется и выглядывает в опущенное ранее Костиком окно. Его замечают не сразу. А когда замечают, Костик неторопливо подходит к нам и кивает: — Оксана сейчас будет, она поговорит с вами. Мужики, короче, подробностей не знают, но когда они в последний раз видели вашего друга, он был жив. Но ранен. Насколько серьёзно, они без понятия. Значит так: с вами, короче, согласны поговорить, потому что я за вас поручился. Так что оружие не доставайте, ну и вообще без резких движений. Оксанка в последнее время нервная, лучше её лишний раз не злить. Мужики говорят, сегодня, после вашего визита, она особенно не в духе. Как будто мы в духе после сегодняшнего визита сюда! Эта Оксана, хоть я её пока и не видела, не нравится мне всё больше и больше. Я уже представляю себе чуть ли не классическую диснеевскую ведьму в чёрном плаще, когда из-за будки охраны вдруг появляется невысокая женщина. Она подходит к нам, кивает Костику и повелительным жестом показывает нам, что мы можем выйти из автомобиля. Двое мужчин с оружием, снова приняв непроницаемый вид, стоят за её спиной. Мы выбираемся наружу, и я слегка ёжусь: лучи заходящего солнца греют уже не так сильно, как днём. А может быть, мне не холодно, а просто страшно. Страшно из-за того, что мы вот-вот можем услышать из уст этой женщины, выглядящей так заурядно, что я бы, встретив её в другое время в другом месте, прошла бы мимо, даже не заметив. Пережжённые белой краской волосы заметно отросли, являя нашим взглядам тёмные корни. Под карими глазами залегли глубокие тени, лицо выглядит немного помятым и не по возрасту уставшим. Если бы Костик не сказал, что она старше его на каких-то пять лет, я бы решила, что она ровесница моей мамы. Синяя рубашка в клетку слишком коротка, а посадка джинсов чересчур низкая, из-за чего наружу выглядывают голые участки кожи, передавленные одеждой на размер меньше требуемого. Я почти с жадностью подмечаю все её недостатки, но что они могут значить, когда во власти этой женщины находится Денис, если он жив, конечно? Ещё в самом начале пути Алик выбил из меня обещание молчать, когда ко мне не обращаются, и я в буквальном смысле прикусываю язык, тщательно удерживая его зубами, чтобы не начать задавать так и рвущиеся наружу вопросы. А он как назло не торопится, очаровательно улыбаясь, знакомясь с Оксаной по всем правилам и даже целуя ей ручку. Она смотрит на него с насмешливой улыбкой, но, кажется, вовсе не против этой игры. По мне её взгляд скользит мельком, тут же возвращаясь к Алику: и дурак бы понял, кто из нас двоих главный. — Мы приехали, чтобы узнать, что случилось с нашим другом, — наконец говорит Алик, рассыпавшись в комплиментах по поводу того, как он восхищён защитой города и как не ожидал встретить такую хрупкую и очаровательную женщину в его главе. — Ваш друг жив, — говорит Оксана. Из меня словно выпускают весь воздух, и я ощущаю, как оцепенение, охватившее моё тело несколько часов назад, начинает покидать его. — Мы можем его забрать? — Не так быстро, рыжий, — смеётся Оксана, но глаза её весёлыми не кажутся. — Что я получу за него? — Ты уже получила целый фургон со съестными припасами, — не остаётся в долгу Алик. — Это сойдёт за моральный ущерб, причинённый вашим визитом в город. — Они приезжали, чтобы узнать дорогу на ферму, — вступается за нас Костик, обещавший нам ранее поддержку. — Это знакомые хозяина. Они останутся на ферме, если ты отпустишь их друга. Будут работать вместе со мной. Сама знаешь, что я один не справляюсь там! И людей мне выделить не хочешь! — Ладно, — неожиданно легко соглашается Оксана. — Ладно? — опешив не меньше моего, переспрашивает Алик. — Ладно, — повторяет она весело, заправляя прядь волос, едва достигающих плечей, за ухо, в котором поблёскивают сразу три серёжки. В этот же миг я замечаю на её шее, сбоку, татуировку в виде стаи птиц, поднимающихся вверх. — Вы можете остаться на ферме. Если вы там приживётесь, я верну вам вашего друга. — Шутишь? — хмурится Алик. — Я не шучу, рыжий, я предельно серьёзна. Кто вас знает, зачем вы на самом деле искали ферму? Там много съестного, есть чем поживиться. А ну как я отпущу вашего товарища, а вы мне ночью тихо придушите Костика, ограбите ферму и уедете куда глаза глядят? — А какие гарантии, что мы не сделаем этого спустя время? — Никаких, — легко соглашается Оксана. — Но за это время Костик присмотрится к вам, я присмотрюсь к вашему другу, и там уже будем решать. — Да я уже к ним присмотрелся, нормальные они! — заявляет Костик искренне. — А я пока нет, — невозмутимо улыбается Оксана. — И сколько нам ждать? Когда ты отпустишь Дениса? — нарушая запрет, спрашиваю я дрожащим голосом. Оксана смотрит на меня уже более внимательным взглядом и пожимает плечами: — Через неделю, максимум две я приеду на ферму, и там уже решим. Неделя — это не так уж много, верно? Тем более что выбора у вас особого нет. Или хотите поспорить? Мы переглядываемся. Алик едва заметно качает головой, чтобы я не вздумала спорить. Но я спорить и не собираюсь, только расширяю глаза и одними губами произношу имя Дениса. — Спорить мы не будем. Но откуда нам знать, что наш друг всё ещё жив? — спрашивает Алик. — Поверить мне на слово? — говорит Оксана, но, подумав немного, всё же соглашается. — Ладно, погодите минутку. Она отходит к своим охранникам, берёт у одного из них рацию и быстро с кем-то связывается. Говорит что-то и ещё через несколько долгих мгновений приносит её нам. — Ваш друг на связи, у вас есть две минуты. Уходить она, конечно, не собирается и с интересом смотрит на Алика, тут же выхватившего рацию у неё из рук. — Денис? Брат, ты? — Припёрся-таки, чертяка, — хмыкает Денис, и от звуков его хриплого голоса у меня в глазах почему-то вскипают слёзы. — Тебе от меня никуда не деться, — отвечает в том же духе Алик. — Вика тоже рядом. Остальные на ферме. У нас всё путём. Как сам? — Ещё одна пуля. Постельный режим на неделю минимум. Я так понимаю, меня не выпускают? — Говорят вот эту неделю ещё подержат, а потом доставят к нам на ферму в лучшем виде, — смотрит Алик на Оксану, и та кивает с насмешливым выражением лица и постукивает себя по запястью, которое обхватывают чёрные пластиковые часы на батарейке. — Как тут условия? — Отлично, за меня не беспокойтесь, всё в лучшем виде. Я серьёзно, — говорит Денис довольно убедительно и чуть повышает голос, обращаясь вдруг ко мне. — Вика, у меня для тебя задание: проследи, чтобы Влад с Леркой за время моего отсутствия друг друга не поубивали. — Угу, — почти плачу в рацию я, сама не зная, почему так расстроилась от одного звучания его голоса. — Ладно, хватит, — забирает Оксана у Алика рацию и отключает её, не дав нам даже попрощаться. — Убедились, что с вашим другом всё в порядке? Дальнейшее его благополучие зависит от вас. Будьте умницами, обживайтесь на ферме, через неделю-две увидимся. Надеюсь, обойдётся без сюрпризов. — Костик говорил, у вас свои инопланетяне есть? — торопливо спрашивает Алик. Но Оксана качает головой, показывая, что это она сейчас обсуждать не готова: — Потом. Об инопланетянах — потом. А пока я хочу поговорить с девочкой. Наедине. Я растерянно моргаю, не сразу даже сообразив, что она обо мне. Алик нехотя отступает вслед за Костиком на несколько шагов, ободряюще кивая мне. Оксана становится лицом к ним, а мне приходится от них отвернуться, чтобы смотреть на неё. — Вика, да? — уточняет она, но ответа не ждёт. — Тебе сколько лет? — Восемнадцать, — невольно вскинув вверх подбородок, отвечаю я. Может быть, до моего восемнадцатилетия осталось ещё несколько дней, я не знаю, но думаю, это значения сейчас не имеет. Какое ей вообще дело до моего возраста? — Твой друг, Алик, он гораздо старше тебя, — отмечает Оксана, и я лишь непонимающе киваю. — Ты с ним по своей воле, Вика? — Ну да. Я сюда сама захотела приехать. Или… — до меня начинает доходить, что именно она имела в виду, и краска заливает моё лицо. — Мы не… мы не вместе! — Тебя не обижают? Ни к чему не принуждают? Алик, Денис, кто-то ещё из мужчин? — терпеливо спрашивает Оксана, не обращая внимания на то, как возмущённо я мотаю головой в ответ на каждый её вопрос. — Ты можешь сказать мне. А я могу помочь тебе. Забрать прямо сейчас. Никто из них ничего тебе больше не сделает. — Мне не нужна никакая помощь. Дениса верните и всё, — говорю я твердо и, разворачиваясь, подхожу к машине. — Я должна была спросить, — спокойно говорит мне вслед Оксана. И я вдруг понимаю, что она права. И что если бы на моём месте была бы действительно нуждающаяся в помощи девушка, Оксана была бы в её глазах спасительницей. Но мне её таковой сложно считать. Денис ранен, а она не желает его отпускать. И мы понятия не имеем, в каких условиях он на самом деле там находится. Конечно, он сказал, что в хороших. Он сказал бы так в любом случае, чтобы мы не волновались. Но что с ним на самом деле? Насколько серьёзно он ранен? И отпустят ли его, как обещали, через неделю-две или найдут новый повод держать в плену, требуя от нас выполнения всё новых и новых условий в обмен на его благополучие?