Не надо мне такого!

      Как-то незаметно прошло несколько лет.       Вот мне уже десять лет, и я всё-таки решилась сдать школу экстерном, а не терять там своё время. Про меня даже написали в местной газете, как об одарённом ребёнке! Ну, вы ещё не знаете, как сильно я одарённая. Аха-ха!       Как ни странно, меня увлекли руны. Руны и вязание с вышивкой. Причём последним я и в прошлой жизни сильно увлекалась. Какая бабуля родом из СССР не умела бы вязать и вышивать?       Эх, эти руны… До сих пор я не могу полностью осилить те три книги, что у меня есть! Куда там китайскому языку! Ведь руны в каждой стране разные, да их больше миллиона! Чувствую, долго придётся их изучать, если запал раньше не пройдёт.       Моя комната теперь напоминает склад ателье: повсюду отрезки ткани, куча разных ниток и пряжи, пяльцы с незаконченной вышивкой. Прелесть.       Я нашла себе очередную подработку: продавала вязаные вещи в местный магазинчик, причём платили мне неплохую сумму. Ещё бы, я везде вышила руну на внимание, естественно, что мои вещи выдвинулись на первый план! Разбирали за раз! Делала я качественно, так что совесть моя спокойна.       В рекламе меня тоже не забывали, снялась даже в местном подобии Ералаша в паре эпизодов. Рисовала понемногу — оживало написанное. Всё-таки это как-то боязно. Дьявольщина.       Если к двигающимся картинками в книгах я привыкла, то к тому, что мои рисунки оживали — никак. Да я боюсь теперь рисовать! Нарисовала лешего, и он ушёл как-то на рисунок Бабы Яги, теперь они сидят там вдвоём и подмигивают мне! Короче, спрятала рисунок. Сжечь не смогла, жалко своих стараний. И потраченных нервов тоже жалко. Пусть живут.       Пыталась не рисовать, но куда там! Как накатит, так пока не возьмусь за кисть, так и не успокоюсь. Чувствую, всё это — неспроста.       Короче, плюнула. Но рисунки на конкурсы теперь не отправляла. А то нарушение статуса секретности. Вот.       С матерью мы живём, как простые соседи, только кухня общая. Раздельные счета, покупки и даже холодильники!       С матерью я питаюсь отдельно. Она готовит демонстративно только себе. Противно на такое смотреть, как-то мелочно поступает. Пришлось мне вставать за плиту. Не очень удобно, ростом я не вышла, стул постоянно двигать тяжело! А без стула достать что-нибудь с верхних полок абсолютно никак. Да из магазина пакеты тащить — то ещё приключение. Во мне веса, как в цыплёнке! Ветром почти сдувает. Хорошо, что ни разу ещё не заболела. А то, если бы слегла, не знаю, пришла бы моя мать на помощь. Она со мной почти не разговаривает, только злобно зыркает. Мне даже как-то не по себе. Не придушит ли подушкой ночью.       Я её почти не вижу, иной раз она не появляется неделями, как ещё соседи не запалили, что ребёнок постоянно один. Но, думаю, это и к лучшему. Я ей не нравлюсь, она мне тоже не нравится. Смысла нет близко общаться. Но чуть-чуть всё равно обидно. Чувствую себя парией.       Потом она меня сильно обрадовала. Так обрадовала, что я схватилась за голову: отдала мне дарственную на дом на Тёмной аллее и сказала, чтобы после первого курса я больше здесь не появлялась. Потому что она уезжает, и я ей не нужна. Или добро пожаловать в приют.       Просто замечательно! Чтобы мне по той аллее пройти, надо иметь защитные артефакты или, на крайний случай, домовика, чтобы он сразу в дом перенёс. Одна я там вряд ли пройду спокойно. Украдут. Или ещё что похуже.       Я не самоубийца. Почитала я про эту аллею. Куда там Лютному переулку!       Так что чувствую пятой точкой — назревают проблемы. И за год в школе их нужно решить. И где уже моё письмо?!