Приручить зверя

Чёртов тренировочный лагерь начал бесить уже на третий день. А продержаться нужно было пять. Пять дней в компании шумных потных тел, находящихся бок о бок в разогретой словно духовка коробке загородного спортзала. Раздражало буквально всё, но ещё больше мучало нетерпение. Ведь после лагеря Кётани была обещана та самая, оговорённая ещё до каникул, совместная поездка на Хоккайдо. Мыслями он уже был там, стоило только покинуть границы площадки на непродолжительный отдых. Он даже сам себя порой от этого пугался, фыркая и отмахиваясь от странных планов, больше похожих на девчачьи мечты, которые никак не хотели покидать его голову. Он прикидывал маршруты, которыми им обязательно нужно будет пройти, места, которые нужно будет показать Яхабе, блюда, которыми его нужно будет накормить и которых не готовят в Мияги. В общем, куча всего, что хотелось сделать вместе с ним за тот короткий промежуток времени, что им удастся выкроить из летних каникул. Будто влюблённый идиот. Хотя почему будто? Влюблённый уж точно. Причём по уши и весьма взаимно. И то, что Яхаба сутки напролёт находился рядом, а толпа народа вокруг не давала даже приблизиться к нему, было ещё более бесящим фактором, чем жара. Просто невыносимым. Те редкие касания, вроде одобрительных похлопываний по плечу или спине, изводили его словно насмешка судьбы, заставляя кожу под потной футболкой зудеть от недостатка прикосновений. Ещё хуже были взгляды. В те редкие минуты отдыха, когда они оказывались сидящими напротив или неподалёку, чёртов засранец Яхаба принимал такие позы, совершал такие движения, что у Кётани сосало под ложечкой. Так хотелось зажать его в укромном уголке хотя бы на несколько минут и от души обнять, облапав ладонями желанное тело. Кётани считал в те редкие минуты, когда его отпускала жажда прикосновений и всего, обычно за ними следующего, что у него конкретный сдвиг по фазе. Ведь нельзя же быть настолько помешанным на одном человеке. Или можно? Вопрос всё ещё был открыт, а Кётани продолжал раз за разом наблюдать за движениями Яхабы и вносить их в свой личный список под названием «Ты мне за это ответишь». Потому что, чёрта с два, Яхаба делал это не нарочно. Его тело и глаза как обычно говорили намного больше, чем он того хотел, и Кётани видел все эти знаки, запоминая их жадно и отчётливо. Безошибочно читал брошенные взгляды, когда Яхаба, кадык которого под бледной кожей дёргался при каждом глотке, пил воду из бутылки, а потом облизывал губы. Свои блядские, по-девчачьи пухлые губы, чётко очерченные и ярко контрастирующие с бледной кожей. Хотелось смять их грубым поцелуем и терзать, пока они не покраснеют и не потеряют очертаний. А потом спуститься к шее и собрать с неё каждую солёную каплю пота, цепляя зубами кадык и ключицы. И Кётани так увлёкся этой мыслью, что не заметил, как в своей фантазии уже лишил Яхабу футболки, лаская пальцами изученное до миллиметра тело. Потому и сбежал подальше ото всех, едва закончился ужин. Тащиться в душевую, когда там полно народа? Нет уж, увольте. Ещё не хватало столкнуться с обнажённым Яхабой, и привет — стояк на полночи обеспечен. Потому он и занял одну из лавочек на территории, развалившись и заткнув уши музыкой. Хоть какая-то отвлечённость. Солнце уже давно скрылось, освободив землю от палящего зноя, и ему на смену пришла приятная прохлада. Хотелось остаться тут на всю ночь, а не тащиться в общую спальню, где, судя по времени, уже дрыхла и видела десятый сон добрая половина команды. Вот только остаться без спины и остальных частей тела, отлежав их на жёстких деревяшках, не входило в его планы. За это и получить недолго от тренеров. Поэтому Кётани поднялся с приветливой скамейки, служившей ему сомнительным диваном целый час, а то и больше. Как и ожидалось, комната была наполнена разнообразно развалившимися телами, издававшими звуки на все лады. Пустовало лишь три футона, один из которых был его собственным. — Нагулялся? — услышал он, едва добравшись до сумки и вытащив сменную одежду. Кётани обернулся на голос. Конечно, Яхаба не спал, скорее всего трындел с Ватари о какой-нибудь ерунде. Тот, кстати, тоже смотрел в его сторону. Отвечать он не собирался, буркнул себе что-то нечленораздельное под нос и, цыкнув, ушёл в сторону душевой. Вода обрушилась на него вместе с усталостью, смывая остатки жаркого дня и изматывающего напряжения в мышцах. Ещё пару минут, и он будет готов провалиться в спасительный сон, который приблизит его ещё немного к окончанию этого ада. Но вот чего он не ожидал, так это того, что по пути в спальню его затащат в какую-то непонятную комнатушку три на три метра. — Дежавю, — выдохнул Кётани за секунду до того, как Яхаба его поцеловал. Конечно же это был он. Кому ещё в здравом уме пришло бы в голову подобное? Да и Яхабу он узнал с первой ноты — по шагам, по движениям, по запаху. Он в жизни бы его ни с кем не спутал. — Только небольшая смена мест и позиций, — шёпотом в поцелуй. Кётани сходил с ума от желания прикоснуться все эти дни. Яхаба наглядно доказывал, что не он один. Они были жадными, повёрнутыми друг на друге детьми, не знающими чувства меры. Сдерживала их только школа, в стенах которой проходило восемьдесят процентов их близости. Потому что они знали: стоит им остаться одним за закрытыми дверьми квартиры, они просто не смогут остановиться. Проверено не раз. — Если ты сейчас не прекратишь, — прохрипел Кётани, с трудом отстраняя от себя Яхабу, — завтра не сможешь играть. Тот вместо ответа лишь скользнул ладонями ему под майку, погладил бока и поджимающийся живот. — Ши, я серьёзно, прекращай, — ещё одна попытка, когда внутри всё уже пламенело от желания и возбуждения. — Я тебя удержу, — глотая слова и пытаясь вновь поймать губы, вовлечь в поцелуй, шептал Яхаба. — Смотреть на тебя такого не могу, ты как натянутый нерв — коснись, и зазвенишь. Бесишься по поводу и без, того и гляди сорвёшься и наломаешь дров. — Он говорил сбивчиво, прерывался, затянутый в поцелуй, хватал ртом воздух, когда казалось, что кожа под чужими прикосновениями запылает. — Ты сам меня провоцируешь, — не сдержался Кётани, сжимая до боли аппетитную задницу. — Я помогу, — выпутался из захвата Яхаба, — только у нас мало времени. — На что? — едва успел прошептать Кётани, как Яхаба опустился перед ним на колени и сдёрнул вниз его шорты вместе с трусами. Возбуждённый, колом стоящий член слегка качнулся, а через секунду его коснулось тёплое дыхание. У Кётани едва глаза на лоб не полезли от такого зрелища, ведь Яхаба никогда раньше не делал ничего подобного. Они оба не делали, каким-то образом минуя этот этап и ограничиваясь руками. — Ши, тебе не обязательно, — попытался остановить и вплёл пальцы в мягкие волосы, — мне хватит твоих пальцев и ладони, серьёзно. — Заткнись, Кентаро, — сердито шикнул Яхаба и провёл языком от основания члена до самой головки. У Кётани подкосились ноги, и если бы не стена за спиной, он бы просто рухнул на пол. Первые впечатления от этой ласки пробирались под кожу и растворялись в крови блаженным удовольствием. Он взглянул вниз на пылающее лицо всего раз и прикрыл глаза. Яхаба ещё не брал в рот даже головку, но Кётани был уверен, что кончит только от этой картины. Пока он наслаждался аккуратными, немного пугливыми прикосновениями пальцев у самого основания, робкими движениями губ и, более уверенными, языка. Всё это для Яхабы было в новинку, так же, как и для Кётани, и он хотел поддержать его, но понятия не имел как. Оставалось только набраться терпения и ждать, когда тот начнёт действовать. И он начал, коротко коснувшись языком головки, обводя её по кругу и тут же втягивая в себя. Кётани прикусил ладонь, чтобы заглушить стон. Только предательскую дрожь удовольствия это не скрывало. Он и не стремился к этому, но довольный хмык Яхабы оценил как какой-то вывод насчёт себя. Во рту у Яхабы было жарко и влажно, Кётани чувствовал малейшие детали: шершавый язык и острые зубы, горячие щёки, что втягивались, засасывая в себя его член наполовину. До жути хотелось толкнуться глубже, он видел ролики с возрастным цензом восемнадцать плюс и знал, что такое глубокий минет, но ощутить это сейчас, с Яхабой, ему бы не хватило смелости. Это всё и так было слишком потрясно, чтобы просить большего. Они обязательно к этому придут. Вместе, как и ко всему остальному, что только сможет взбрести в голову. Яхаба снизу явно старался, тяжело дыша через нос, двигал головой и помогал себе пальцами, но его торопливость всё равно ощущалась очень ярко, особенно когда он неаккуратно касался зубами нежной кожи и тут же старался зализать, извиняясь. Это было неумело и неловко, но это был Яхаба, а о большем невозможно было и мечтать. Это придавало ощущениям больше яркости, и тугие пружины в животе сжимались всё сильнее, готовые сорваться в любую секунду. Кётани чувствовал, как волна жара охватывала всё тело и туманила разум. Разрядка неумолимо приближалась, и пальцы поджимались от желания продлить это хоть на миг. Но не вышло, его захлестнуло удовольствием, и он едва не вскрикнул, теряя связь с реальностью. О том, что не успел отстраниться или оттолкнуть от себя Яхабу, он подумал минутой позже, когда мир перестал вращаться перед глазами, а Яхаба поднялся на ноги, обратно натянув на него одежду. — Ты потрясающий, — выдохнул в припухшие влажные губы, пытаясь поймать их своими. — Я знаю, — шепнул Яхаба, — а сейчас помоги мне, — и, перехватив его ладонь, засунул её себе в трусы. Не удивительно, что и у него стоял. Член дёрнулся под прикосновением шершавой твёрдой ладони и с готовностью отреагировал. Кётани дрочил быстро и умело, каждым движением подталкивая его к грани, пока Яхаба тяжело дышал ему в шею и оставлял на ней влажные поцелуи. — Эй, — прошептал Кётани на ухо, чувствуя, что тот вот-вот кончит ему в ладонь. — Я люблю тебя, слышишь? Яхаба что-то промычал и слегка прикусил кожу на его шее — это был его ответ. А спустя секунду дёрнулся и обмяк, хватаясь пальцами за чужую футболку. Но уже через минуту отстранился, приводя одежду в порядок и вытирая ладонь Кётани не пойми откуда взявшимися салфетками. — Я пойду вперёд, — шепнул, слегка коснувшись губ Кётани. — Эй, Ши, — остановил его на пороге тихий голос, — спасибо. Яхаба смущённо улыбнулся, изобразив руками какой-то неясный жест, и выскользнул за дверь, моментально растворяясь в темноте коридора. Когда Яхаба только вернулся в комнату, то сразу же столкнулся взглядом с до сих пор не спящим Ватари. — Чего не спишь? — спросил, закапываясь в свой футон. — Как живот? — усмехнулся Ватари, всем своим видом показывая, что в очевидную ложь не поверил. — Уже лучше, я принял таблетку. — А лекарство твоё зовётся Кётани Кентаро, — язвительным шёпотом. — Ты о чём? — вспыхнул Яхаба, стараясь сделать голос максимально удивлённым. — Да ладно тебе, — махнул рукой Ватари, — я вас видел пару недель назад. Забыл наколенники и зашёл в зал. Вы были так увлечены, целуясь, что даже не услышали. Сначала даже подумал броситься тебя спасать, — он нервно хохотнул, — но потом понял, что не нужно. Он же тебя не принуждает? — Конечно нет, — поторопился с ответом Яхаба, невольно вспоминая, что изначально так и было. — И давно вы… ну это… того… — Вместе? — подсказал Яхаба и тут же ответил: — Со дня проигрыша Карасуно. — Полгода, — присвистнул Ватари, — серьёзный срок. — Не выдавай нас, — попросил Яхаба, обернувшись на дверь. — Мы же друзья, — заверил Ватари за пару секунд до того, как Кётани вошёл в спальню. — А эти двое где шляются? — перевёл Яхаба тему и взгляд на пустующие футоны. — Гуляют, — предположил Ватари. — За углом зажимаются, — сдал товарищей Кётани и даже глазом не моргнул. — Где ты успел их увидеть, если идёшь из душа? — поддел Ватари, словив на себе недовольный взгляд друга. — Дылда дышит как раненый лось, а флегматик по звуку напоминает задушенного котёнка, их слышно на весь этаж, — голос Кётани абсолютно ничего не выражал. Яхаба оказался у двери в доли секунды. — Киндаичи, Куними, — прошипел на весь коридор, — ну-ка быстро по кроватям. — Да, капитан, — нестройно и испуганно отозвались те. — Завтра увеличу вам время тренировок, раз такие энергичные до самой полуночи, — пригрозил напоследок. Краснеющие кохаи протиснулись мимо него спустя минуту и быстро заняли свои места. — Взяли моду по ночам шляться, — ещё немного построжился Яхаба. — Это он от зависти, ребята, — хохотнул Ватари, видя, как те двое прячутся под одеяла с головой. В углу спальни не смог сдержать сдавленный смешок Кётани. — Заткнись, Ватари, — шикнул на него Яхаба, — и ты, Кентаро, засранец, тоже. Всё, всем спать.