Забытое счастье

      Утро началось не с кофе. Оно началось с противного звона будильника, что уже который раз не позволял выспаться.       Утро началось не с кофе. Оно началось с головной боли, что бодрила лучше холодного душа.       Утро началось не с кофе. Оно началось с непреодолимого чувства одиночества и пустоты в душе.       Соулмейты. Эти сказки были самыми распространёнными в мире и никто не знал, почему. Все просто продолжали упорно рассказывать детям о родственных душах, не веря в них так же, как в Деда Мороза, магию, а, иногда, как и в саму любовь. Люди рассказывали эти сказки, чтобы дети могли жить в красочном мире и постепенно подготавливаться к суровой серой реальности. Но у кого-то эта реальность и в правду была серой, и этот кто-то сейчас упорно не хотел вставать на работу.       Знаете, это паршиво — знать, что у тебя есть этот самый сказочный соулмейт. Особенно это паршиво знать в мире, где в них никто не верит. А ещё паршиво знать, что у тебя есть соулмейт и работать в школе. Я это говорю, потому что каждый день вынуждена видеть подростков, с их гормонами и первыми влюблённостями, с их объятьями и поцелуями, ведь они не обращают внимания на правила, с их проблемами и смехотворными скандалами. Да, ссоры школьных парочек смешны, для нас, взрослых и, чаще всего, я стараюсь помочь этим юным представителям человечества с их проблемами, ведь понимаю, что они для нас не важны, ведь всё это мы пережили, а дети ни с чем подобным ещё не сталкивались. Я помогаю, хотя сама живу… существую в одиночестве.       У меня были отношения, не много, конечно, но они были. Это были парни и даже однажды в меня влюбилась девушка. Да, влюбилась она, не я, но, наверное, это были самые яркие отношения, хотя это слово не подходит к моей жизни.       Ярко… Как это? Странный, наверное вопрос, но не для меня, ведь я самого рождения я не могу видеть цвета. И с такой проблемой я работаю учителем? Да.       Потребовалось много времени, чтобы научиться маломальски отличать всю эту необъятную палитру, видя лишь белый, серый и чёрный — различать всё по оттенкам трёх цветов. Так, например, синий, это почти чёрный, но я могу спутать его с фиолетовым, а красный чуть ближе к серому, чьими оттенками я вижу зелёные цвета. Голубой для меня ближе к белому, а розовый почти и есть белый.       Потребовалось много времени, чтобы казаться такой, как все. Но это позволило мне понять, кто из моих друзей действительно друзья, ведь большинство людей смеялись надо мной, а те немногие, кто принял мою несовершенность и помогли мне понять почему всю свою жизнь я чувствую себя пустой.       Да, им было трудно поверить, мне тоже, но мы не смогли найти другого объяснения, ведь я была абсолютно здорова. Единственным объяснением были соулмейты, и найти его мне помогали три человека, которых я с гордостью называю друзьями.       Они мне даже иногда завидовали, ведь я тот счастливчик, что всё же живёт в сказке. Но, по большей части они сочувствовали. Соулмейты давно забылись в нашем мире и были редкостью. Люди, что нашли свою родственную душу, не желали делиться этим с миром, но они были едины. Так на нескольких сайтах можно было постараться найти соулмейта, особенно если вас объединяла какая-нибудь метка. Но я так и не решилась оставить пост, в котором бы написала о своей не способности видеть цвета. Я существовала в сером мире и видела всю его серость, по-прежнему сомневаясь в том, кто я родилась для того, кто родился только для меня. Мне уже под тридцать и верить в сказку как-то уже не было ни желания, ни сил.       А теперь вернёмся к будильнику, что разбудил меня этим ранним утром, говоря, что мне пора собираться на работу. Вчера я всё же не выдержала этого одиночества. Воскресенье, выходной, бар, алкоголь. Не слишком педагогично, но все мы люди.       Все мы люди. Да.       — Анна Антоновна, — вырвал меня из собственных мыслей голос одной из моих учениц, Алекс, как она сама просила её называть.       — Да? — Я подняла взгляд от монитора и увидела, что весь вверенный мне класс уже занял свои места и, судя по тишине, звонок на урок уже прозвенел. — Алекс, раздай, пожалуйста, своим одноклассникам оболтусам тесты, что лежат на первой парте.       Обзываться тоже не педагогично, но в этом классе я не учитель и не классный руководитель, я почти что свой, как и в других, но из-за должности классного руководителя именно это собрание идиотов мне ближе всего. Другие учителя не понимают, почему меня так любят и как я умудряюсь управляться со своим классом, ведь ученики здесь и пьяными на урок прийти могут, и на три великие и могучие послать, и чего только ещё не вычудить. Я тоже не понимаю, просто помню, чего мне хотелось в их возрасте и не ставлю себя выше детей только из-за того, что прожила чуть больше.       — Хорошо, — улыбнулась мне девушка, я прищурилась.       Судя по лицу Алекс, тот ангел, в которого она влюблена, ответил ей взаимностью, а судя по другому печальному лицу, юный мечтатель отбила девушку у одноклассника. Ещё одна причина меня уважать — я не была против однополых отношений, а причина меня обожать — Алекс со своей девушкой могли спокойно целоваться в кабинете биологии, но на большее я наложила табу!       Вот в такой вот атмосфере, приблизительно, я и проводила почти каждый день.       День проходил совершенно обычно, но моё раздражение нарастало при виде счастливый и не очень парочек. В последний раз я такое чувствовала после последних отношений, которые были с девушкой. Отношения были идеальными, мы даже жили вместе, но было что-то странное на душе, чего-то не хватало, что-то было неродным и от этого я начала отдаляться от Ирины, и, в итоге, она сама подняла тему расставания, хоть и любила меня. А я… я до сих пор не знаю, чувствовала ли я хоть отдалённо похожее к ней.       Больно было обеим, но мы не дошли до того момента, когда пара или один из пары специально ищет предмет для ссоры, и расстались мы на мирной ноте — до сих пор общаемся и даже иногда ходим в бары или просто устраиваем посиделки. Именно она меня вчера напоила.       Пусть мы и встречались больше двух лет, но Ирина знала лишь о моей неспособности видеть цвета. Было… я не хотела говорить ей о том, что она не та самая для меня, видя всю ту любовь в её взгляде и чувствуя её. Так продолжалось два года, и в итоге мне стало противно пользоваться её чувствами. Было противно видеть себя в зеркале каждое утро, противно от самой себя, ведь в любой момент я могла найти того самого. И что тогда?       До сих пор не нашла, но она смогла. Не соулмейта конечно, но, может быть эта девушка могла бы им быть ведь, даже если у человека нет родственной души, судьба часто посылает нам тех, кто мог бы ими стать, упорно сталкивая двух людей друг с другом, подталкивая их.       Кстати, на счёт Ирины.       — Привет, — весело протянула девушка, стоило мне поднять зазвонивший телефон.       — Из-за тебя у меня похмелье, — вместо приветствия сказала я, предварительно убедившись в отсутствие педагогического или ученического состава поблизости.       Да, все мы люди, но моя работа не позволяет тебе расслабиться или утопить горе. Даже за простую фотографию могут уволить, а уж за любовь, если она не такая, как у всех, тем более. Да и с учениками я общаюсь не запугивая их жалобами и экзаменами, так что лишь их здравомыслие не даёт мне лишиться работы.       — Ну, завтра оно тоже может быть, — с намёком в голосе сказала девушка и я услышала странный звук на заднем плане, — не хочешь присоединиться к веселью?       — Нет, — резко оборвала я, понимая, что веселье будет почти до утра, а у меня работа.       — Эй, — возмутилась Ирина, — что значит нет. Давай, Аня, я же знаю, что у тебя только два урока и те с четвёртого. Успеешь выспаться.       — Сомневаюсь. — Желание плюнуть на всё и согласиться становилось сильнее, а любопытство лишь подогревало мою тоску.       — Ника не любит долгих посиделок, так что успеешь, — решила убедить меня Ирина и я почти уже согласилась, но.       — Ника? — переспросила я, пытаясь вспомнить, где же я могла слышать это имя.       — Моя сестра, — напомнила Ирина, обидевшись. — Она таки приехала и до сих пор хочет с тобой познакомиться. Бар отменяется, посидим у меня.       И точно, у моей бывшей девушки была старшая сестра, Вероника, что жила в другом конце страны. Девушки виделись лишь когда Ирина приезжала к ней, но контракт вроде должен был закончиться и та, которой досталось больше разума, возвращалась в родной город. Вероника знала, что Ирина встречается со мной, и несколько раз звала в гости и меня, но отпуск и выходные Ирины не совпадали с моими, так что я давала сёстрам возможность побыть вместе, а сама в эти дни с головой уходила в работу.       — О, — напомнила о том, что мы ещё разговариваем Ирина, — ты же не знаешь, голова моя дырявая.       — Не знаю чего? — насторожилась я.       — Причину, по которой я так привычно себя с тобой вела, и по которой Ника так хочет с тобой познакомиться, — длинно начала девушка, что одновременно раздражало и было милым. — Она тоже с рождения не видит цветов.       БАМ!       В моей руке был кусочек мела и он выпал, врезаясь сначала в железную подставку для мела, а после падая на пол. Дыхание замерло, а сердце ускорило свой ритм.       — Что ты сказала? — не поверила я своим ушам.       — Она точно так же отреагировала, — не обратила внимания на мой шок Ирина. — Так, жду тебя у меня через три часа, ты явно заинтересована.       Не успела я и рта открыть, как динамик оглушил меня гудками, и я так и осталась стоять с телефоном у уха, не дописав тему следующего урока, пока школьный звонок не вернул меня в реальность. Думать об уроках я сегодня больше не могла. Мысли, то и дело путались, руки тоже, взгляд был пустым и это ученикам приходилось привлекать моё внимание к уроку, а не наоборот. Но это день наконец закончился и я, наплевав на планёрку, но предварительно сослалась на плохое самочувствие, поспешила домой.       Дома у Ирины ничего не изменилось, было всё так же уютно и тепло. Именно здесь мне впервые показалось, что я дома, хотя такого чувства я даже у себя не испытывала. Родительский дом моей бывшей девушки был мне духовно ближе моей родины. Возможно в этом сыграли роль не только мои отношения с девушкой, позволившие мне принять себя с новой стороны, но и факт того, что дизайнером был человек, что, так же как и я, не мог видеть цвета?       Всё, что я знаю о Веронике, так это то, что она старше Ирины на три года и работает дизайнером. Она делала эту квартиру под себя, но даже не дефектные люди не желали уходить из этого уютного гнёздышка. Мне было тоже тяжело. И было странно возвращаться.       — Ты пришла, — улыбаясь во все тридцать два зуба, поприветствовала меня Ирина. Я же как-то напряглась, стоило двери открыться. — Давай, проползай. Ника скоро подойдёт.       — И тебе привет, — пискнула я.       Странное чувство. Я никогда не писала на сайтах о себе, да и не находила похожих на себя. Так странно знать, что скоро ты встретишься с таким же, возможно, человеком. Огонёк надежды загорелся в душе, но реальность не позволяла ему сиять ярко. Соулмейты очень редки, а типов связи миллионы. Даже если она такая же, как и я, не факт, что мы и есть те самые родственные души. Но узнать это было можно лишь одним способом — посмотреть в глаза этой девушке, что ещё даже не пришла, а уже заставила меня волноваться так, как я никогда не волновалась.       Просто посмотреть.       Не избегая взгляда или попыток сбежать посмотреть в глаза почти незнакомой девушке, и ждать взрыва. Да, так это описывали те, кто обладал таким же типом связи. Взрыв — и мир меняется. Крошится, переворачивается с ног на голову, и всё это в одну секунду, что разделяет твою жизнь на до и после, ведь на следующем тике часов ты не узнаешь ничего.       — Слушай, — протянула Ирина, наливая мне вина, — а ты веришь в соулмейтов?       — Да, — коротко ответила я.       — Тогда вы с Никой уже имеете общую тему, — усмехнулась девушка. — Она на них помешана. В детстве верила, что это не дефект, а плата за будущее счастье со своей родственной душой.       — А ты не веришь?       Я никогда не поднимала эту тему при Ирине. Не хотела причинять ей боль. Даже после нашего расставания, не смотря на наши тёплые отношения, я не могла сказать ей правду.       А может я до сих пор не верю, то я особенная?       — Мир слишком жесток, — пожала плечами блондинка. — Но было бы здорово, будь это правдой.       — Это правда, — снова коротко сказала я, но прозвучало сказанное странно, словно кто-то ещё сказал эти слова.       Я замерла. Хотя, наверное, замер весь мир, на одну секунду. Всего на одну, но очень долгую.       — Ника. — Секунда прошла и, уже находясь немного под шафе, Ирина рухнула в объятья сестры, что стояла у дверного косяка на кухне.       Она подошла так бесшумно, да и пришла не издав ни звука и… и…       Это что, страх?       Да, это он. Страх перед реальностью, что может обрушиться на меня. Страх, что… да и так понятно, чего я боюсь.       — Привет. — Теперь голос был не странным, а приятным, ведь он не слился с моим в общей фразе. Я смогла его услышать и принять, но не спешила поворачиваться. Когда там можно было сбежать? Уже поздно? — Я Ника, приятно, наконец, с тобой познакомиться.       — М-мне тоже. — Я заикаюсь? Мило. — Анна.       Моя ладонь касается тёплой и нежной ладони теперь уж официально новой знакомой, и голова медленно поднимается, но взгляд по прежнему опущен. Я нервничаю. И она тоже.       — Какие-то вы напряжённые, — замечает Ирина и мы обе поднимаем взгляды.       Секунда началась и я смотрю в её глаза, а она смотрит в мои.       Секунда заканчивается и наступает разочарование.       Но оно не успевает меня охватить, ведь обещанный взрыв происходит.       Секунда, и мы обе не в силах устоять на ногах, ведь столько новой информации для мозга, в одно мгновение.       — Народ, — обеспокоенно зовёт нас Ирина и мы вновь поднимаем взгляды.       Мне говорили, что у меня голубые глаза. А у Ники какие? Такой красивый цвет.       Теперь он мой любимый. Мой первый цвет.       — Зелёные, — догадалась Ника, не сводя с меня шокировано-восхищённого взгляда.       — Голубые, — улыбнулась я.       — Теперь он мой любимый, — сказали мы одновременно, и я почувствовала, как меняю положение.       Нет, не сама. Это Ника. Она схватила, уверенно, меня за ворот рубашки и притянула к себе, решительно касаясь моих губ своими. Просто так. В первый день знакомства. Сразу же после «привет». И я совсем не была против. Я очень даже за.       — Не при мне же, дамы, — вернула нас в реальность Ирина. — Ты — моя бывшая, а ты — моя сестра. Это странно.       — Заткнись, карлик, — бросила злой взгляд на сестру Ника и я засмеялась.       Искренне. Чисто. Мило. И этот смех подхватила она. Теперь я живу. Теперь мы живём.