***
Саймон неравномерными, дергаными шагами раз за разом обходил свою комнату, массируя виски. Его глаза были сосредоточенно прикрыты, а со лба стекало несколько капель пота, не то демонстрируя его напряженные размышления, не то показывая, что с его самочувствием не все хорошо. У него болела голова, и это явление никак не желало проходить вот уже вторую неделю. Именно столько же и прошло с тех пор, как в его доме оказалась та самая корона, которую Саймон надел в порыве подурачиться. Но головная боль была далеко не самым страшным явлением, что не покидало его с тех пор. На самом то деле она не болела так сильно, чтобы можно было страдать от нее целыми днями напролет. Вся проблема была в шепоте, именно он заставлял сейчас Саймона напряженно менять один угол чердака на другой. Голоса, с тех пор, как он надел корону, они приходили к нему, умоляли снова ее надеть, заморозить весь мир, окутать все живое снегом... Они шептали по ночам, во время завтрака, обеда, в любое время суток и не прекращали терроризировать его разум на протяжение несколько часов, а затем отступали, но лишь до следующего дня. И сегодня они пришли вновь, умоляли его надеть корону, обещали богатство, власть и силу. Но сегодня они говорили с ним немного дольше, нежели раньше, и по всей видимости уходить еще не собирались. Сколько уже времени Саймон бродит в подобном роде? Часа три-четыре? Он сам не мог дать на это ответа, продолжая скитаться по комнате, аккуратно обходя витрины со всеми теми многочисленными драгоценностями, что хранились за ними. В таком ключе он проходил еще несколько десятков минут, и тут Саймон подумал, а не проще ли действительно просто надеть корону и избавиться от этих голосов. Но он моментально отбросил эту мысль, так как сделать это означало бы проиграть борьбу своему разуму, на что он категорически был не согласен. Удивительно, но стоило только подумать над этим и твердо решить, что Корону он доставать не будет, как голоса пропали. Внезапно, точно также, как и приходили. — Ушли... — Немного заторможено проговорил Саймон себе под нос, после чего его голос принял более радостные интонации. — Наконец-то! Усталыми шагами, пробравшись через кучу витрин с артефактами, он упал на мягкий, рабочий стул. Вялым движением, он ослабил узел на галстуке и облегченно вздохнул. Сегодняшняя пытка наконец-то окончилась... Саймон и понятия не имел, что это были за голоса, лишь небольшие догадки, и все они, как ни странно упирались именно в корону. Но не одна из его догадок никак не поддавалось логическому объяснению. Такового просто не было. Саймон никогда особо не верил в сверхъестественное: призраки и магия всегда казались ему просто сказками. Скорее он относился к той категории людей, которые пытаются приписать ко всему логическое объяснение. Но как бы странно это не звучало, в какой-то мере магия не казалась ему чем-то нереальным. Иногда пошутить и подурачиться над этой темой он мог и даже написал несколько далеко немаленьких, научных книг совместно с Бетти, затрагивающих тему магических ритуалов. За свою довольно длинную карьеру он неоднократно сталкивался с необъяснимыми вещами и слухами. Перевал Дятлова, жертвоприношения, сказки, фольклоры древних народов, которых как ни странно и по сей день придерживаются немало человек. Все ведь это должно было иметь подоплеку. В конце концов любая сказка, миф или история отчасти базируется на реальных событиях. Как бы то ни было, эта корона заставляла его глубоко задуматься над тем, действительно ли магия существует, или же эти голоса всего-навсего плод его больного воображения и не сидит ли он сейчас в лечебнице. Как бы там ни было, или как бы сейчас Саймон не опасался брать корону в руки, выяснить, что это за вещь он очень хотел. Ни в одном книжном источнике за прошедшие две недели он так и не сумел найти каких-либо сведений. Ни в книгах по истории, ни в других. В глубине своей души он был первооткрывателем. Саймон просто обожал неизведанное, и порой, мог зайти так далеко, что мало могло и не показаться. Просидев за столом еще несколько минут в глубоких раздумьях, он лишь кротко вздохнул, и, нащупав ключ во внешнем кармане своего пиджака, с которым он не расставался даже дома, вытащил его наружу. Встав из-за стола, и обойдя часть комнаты, он направился к противоположно стоящую от входа стену. Помимо нескольких готических картин, около этой стену находилось всего два объекта. Шкаф для различных инструментов и огромных размеров, почти что в треть Саймона сейф. Этот металлический сейф закрывала лишь одна преграда: цепь на замке. Подойдя к сейфу, и уж было вставив в замок ключ, Саймон на секунду застыл. Переведя из под очков взгляд с замка на ключ, и повторив движение несколько раз, он засунул ключ обратно в карман пиджака, но на сей раз, во внутренний. — <<Нельзя оставлять Корону вне замка без присмотра>> — немного обеспокоенно подумал он. Нет, он не боялся того, что пока она будет без присмотра, корона превратится в какого-нибудь монстра или что-то в этом роде. Но вот обезопасить себя стоило, мало ли, что может случиться. Сделав несколько шагов влево, Саймон раскрыл дверцу шкафа, где лежало просто куча всего. В нижней полке лежали различные бытовые инструменты, как отвертка и молоток. Прямо над ними, в нескольких разделенных отделениях лежали камера, штатив и куча кассет с пустой пленкой и пульт. На верхней полке лежало куча использованных кассет. Саймон всех их подписывал, потому они были расставлены строго по алфавиту, дабы лишний раз не тратить время на поиски нужной кассеты. В них содержались записи с его участием. Помимо этого, за самыми верхними дверцами шкафа хранились другие кассеты, с различными фильмами и сериалами. Для близких к Саймону людей никогда не было сюрпризом то, что он просто обожал фильмы, почти всех жанров, не считая ужасов. Вытащив камеру со штативом, Саймон начал расставлять их в середине своего кабинета. Саймон уже давно привык снимать себя на камеру. Вот уже несколько лет он занимается этим делом, и снимает на камеру свои исследования по тем уникальным вещам, которые он приносил с собой из поездок. После того, как ему удалось найти древнюю книгу — Энхиридион, Саймону регулярно отправляли запросы различные университеты, дабы по его видеозаписям вести лекции. В какой-то степени ему льстило подобное, но с другой стороны, иногда ему было даже неловко. Он не считал себя достаточно знаменитым или прославившимся для такого внимания, хотя многие утверждали обратное. Помимо этого, снимал он себя на камеру не только для изучения, но и для памяти. Саймон всегда считал, что было бы приятно увидеть самого себя в молодости или детстве, когда он состарится и говорить своим детям и внукам, как же сильно они на него похожи... Дети... — Эх-х-х. — Немного опечалено вздохнул он, стоило только подумать о детях. Они с Бетти не могли иметь детей. И проблема была вовсе не в психологическом или моральном плане. Бетти просто была бесплодна. Их обоих очень сильно расстраивал этот факт, но благо, что они были друг у друга и не давали унывать. Может, когда-нибудь, каким-нибудь мистическим образом им удастся зачать ребенка или же усыновить... Между делом, Саймон уже успел расставить все по своим местам, и слегка поправив свой галстук, нажал на копку включения на своем пульте, дистанционно включив камеру, в которую предварительно вставил новую кассету: — Приветствую, меня зовут Саймон Петриков...***
— Тридцать четыре и восемь десятых градуса. — Обеспокоенно сказала Бетти, взглянув на ртутный столб термометра. — Саймон, это уже не шутки. У тебя гипотермия*. Тебе стоит отдохнуть. На данный момент, Саймон и Бетти сидели на кухне. И стоило ему только заикнуться про головные боли, как Бетти начала хлопотать над ним. Она как бабочка, быстро порхала по помещению, заваривая воду для чая, ища аптечку с термометром и в перерывах помешивая кастрюлю с варящимся куриным супом. — Тебе холодно? Чувствуешь сонливость? Тошнота? Дрожь? — Задала она ряд вопросов, разливая кипяток в стаканы, в которых уже было по чайному пакетику. — Ну-у-у. — Задумался Саймон. На самом деле, за прошедшие две недели он ни разу не удосужился измерить свою температуру. Все вылетало из головы, даже если это и было в его планах. После того, как к нему приходили эти голоса, он занимался чем угодно, но только не своим здоровьем. В эти моменты все его мысли были заняты только короной... А Бетти ни при головные боли, ни про голоса он так и не сказал. — <<Зачем ей лишний раз беспокоиться за меня, в такое то время.>> — Думал он. Заставлять волноваться свою невесту Саймон очень не хотел. Конечно она была не из тех женщин, что легко поддавались панике, но заставлять ее нервничать за его состояние он очень не хотел. — Нет, Бетти, мне не холодно, да и спать хочется не больше обычного. — Ответил Саймон. — Тебе не о чем волноваться, дорогая. — Не о чем волноваться? Не о чем волноваться?! — Немного прикрикнула она. — Саймон, у тебя пониженная температура. И даже несмотря на то, что это лишь легкая гипотермия, далеко не факт, что она не перерастет в среднюю! — Да, я понимаю. Но ведь я чувствую себя прекрасно. — Соврал он, слегка поглаживая подбородок. Вздохнув, Бетти положила перед ним чашку с горячим чаем, и спустя минуту, в добавок к горячему чаю и тарелку с только-только приготовившимся куриным супом. Выйдя из комнаты, Бетти вернулась через небольшой промежуток времени с пледом в руках, который накинула на плечи Саймона. — Саймон, не пытайся успокоить меня. — Вздохнула она. — Я ведь прекрасно вижу, когда ты мне врешь. Ты всегда поглаживаешь свой подбородок. Услышав слова про вранье, Саймон моментально одернул свою руку, которой всего пару минут назад поглаживал подбородок, в уме пытаясь понять, как избавиться от этой вредной привычки. — Так или иначе тебе нужно сходить к врачу. Что с тобой, Саймон? — Задала она вопрос. — Обычно ты печешься о здоровье больше любого другого человека. — <<Надо сказать ей про корону>> — На секунду подумал он, но потом сразу же отбросил мысль. — Это... — Саймон запнулся. — Это сложно объяснить, Бетти. — А ты постарайся. Почти минуту Саймон лишь растеряно метал свой взгляд из стороны в сторону, но в конце концов просто вздохнул с небольшим опасением. — Все дело в короне. — Короне? — Удивилась Бетти. — При чем тут она, Саймон? Отвечать он ей не спешил. Саймон просто понятия не имел, как можно было сформулировать свое объяснение, чтобы оно не переросло в невнятное описание проблемы. Просидев в тишине еще полминуты, собираясь с мыслями, Саймон смог сформулировать более-менее внятное предложение. — Я знаю, что это прозвучит глупо и отчасти безумно, но только выслушай меня. — Саймон нервно посмотрел на Бетти. — Я тебе этого еще не говорил, но с тех пор, как в нашем доме появилась эта корона, я стал слышать голоса...