Эпоха перерождения

Затишье перед бурей. Что может быть прекраснее и ужаснее? Последние мгновения тишины, когда ты не знаешь, что будет дальше. Лайт стоял посреди площади, неистового вертя головой на триста шестьдесят градусов, принимая немые команды наблюдателей со всех шести баррикад. Сердце его бешено колотилось, в голове крутились лишь злополучные цифры на кристальных часах: “Час и пятнадцать, час и пятнадцать… Всего четверть часа, и они придут. Должны прийти…”. Внезапно он почувствовал под ногами вибрацию, и тут со всех сторон раздался крик: “Они атакуют!”. Мозг Лайта сработал автоматически, заставив его выпалить: “Огонь!”. Послышались глухие хлопки, и в воздухе появились белые следы, после чего земля вновь сотряслась, и воздух наполнился оглушительными взрывами. Из-за баррикад так же показались белесые дуги, и пегас отпрыгнул под щит одного из единорогов, у баррикады. Снаряд ударил прямо в центр площади, вырвав кирпич из земли и стенки колодца. Лайт повернулся к единорогу: — Эй, слышь! – обратился Лайт к серому единорогу, усилиями которого он выбрался из колодца. — Что?! — Тебя как звать-то хоть? — Стар… Стар Свирл. — Так вот, Стар, может быть вы все, кто умеет колдовать, соедините магию и организуете нам моно-щит над всей площадью? — Мы думали над этим. Проблема в том, что не все из нас умеют создавать магические барьеры и заниматься лечением раненых. К тому же, для покрытия всей площади щитом понадобиться объединить вместе все наши силы, а при слиянии большого количества различных потоков магии, итоговое заклинание становится крайне нестабильным. — Дрянь! Ладно… — Прошу прощения, что отвлекаю, господин Лайт, но почему вы не хотите позволить нам излечить ваши раны? — Полностью исключено, у нас нет на это времени! — А если так? – внезапно произнесла подошедшая кобылка единорог, ранее исцелявшая солдат за спиной Свирла. Её рог зажегся, и тонкий слой красной магии окутал тело Лайта. Спустя секунду вся боль и напряжение из тела ушли, появилась необычайная легкость, и мордочка подполковника стала необычайно спокойной, озарившись еле заметной улыбкой. Внезапно он почувствовал легкий укол в боку, за тем такой же в заднем копыте и еще один в левом крыле. Спустя мгновение легкость растаяла, и Лайт вернулся в реальный мир. Перед ним все также стоял Стар и поддерживал щит, а рядом с ним кобылка, которая сейчас так странно улыбалась, глядя на него: — Я извлекла пули из вашего тела, нейтрализовала токсины в мышцах, а также остановила внутренние кровотечения. — Я… Я… Спасибо. Спасибо вам, – растерянно отчеканил Лайт. — Конечно, - спокойно сказала кобылка и возвратилась к раненым. Лайт поглядел на нее еще пару секунд, и оглядел площадь, которая уже была вся в рытвинах и картерах от взрывов. В его голове рождалось понимание, что скоро люди пробьют оборону, и нужно срочно менять тактику ведения боя. Нужно быстро оповестить всех, чтобы совершить единовременную смену стратегии: — Свирл! — Да? — Ты ведь знаешь заклинание, чтобы увеличить громкость голоса? — Да. — Сможешь сейчас применить его на меня не разрушая щит? — Попытаюсь… – серый единорог сосредоточенно увеличил магическую ауру вокруг своего рога, и такая же серая магия окутала шею Лайта и исчезла. – Готово. Лайт немо поблагодарил мага за помощь, и, набрав воздуха в грудь, выбежал из-под щита и закричал вверх: “Всем отрядам, замена взрывчатого боекомплекта на зажигательный! Отряды поддержки, команда воздушная атака! Сожжём этих чертей заживо!” Заряжающие принялись доставать другие снаряды, на которых были нанесены красные линии, а отряды пегасов, стоявшие рядом, начали собирать локальные запасы бутылок с зажигательной смесью и подниматься вверх. Всё больше и больше солдат взмывали в воздух, проводя обстрел с воздуха. С громким звоном бутылки разбивались о каменные стены и дорогу, разбрызгивая горящие капли топлива, поджигая деревянные перекладины домов и соломенные крыши. Быстро огонь охватил все шесть главных улиц, и люди начали отступать. Этот ураган из солдат, огня, взрывов и шума завораживал командира, и тот не мог даже отдать команды о прекращении. Перед тем как Лайт окончательно потерял счет времени, сквозь алое небо, сливающиеся с языками пламени, показались сотни мелких точек, которые словно одна волна двигалась к городу. Выстрелы затихли, все замерли, и через секунду в воздухе послышался свист. За тем еще один. И еще. Будто одновременно дули в тысячи свистков. Свист постепенно становился все ниже, а за тем со всех сторон послышались взрывы. Звук накладывался друг на друга, в ушах тут же зазвенело, и Лайт рефлекторно прижался к земле, накрыв копытами голову. Земля содрогалась раз за разом, и только через пятнадцать секунд взрывы прекратились. Лайт медленно поднялся с земли, отряхнулся, и, проморгавшись, увидел, как на центральную площадь приземляются пегасы, в обыкновенной военной форме эквестрийской армии. Несколько единорогов встали в центре площади и окружили её огромным щитом. По небу пролетели пару птиц, и по щиту стали барабанить глухие взрыв. Лайт встал и огляделся. Один из служащих подошел к Лайту и отдал честь: — Подполковник Лайт! — Даст? Кристал Даст, давно не виделись! — Да уж, не лучший повод для встречи, но видимо, другого не дано. — Вовремя конечно вы прилетели, – с саркастичной улыбкой сказал Лайт, глядя щит, по которому продолжали барабанить взрывы снарядов. — Если ты не заметил, то сейчас дует западный ветер, и к тому же нам пришлось лететь через Кантерлот, дабы взять амулеты… Так, ладно, сейчас не время! Подполковник Лайт, личным распоряжением его величества Луксимора Гладиума я принимаю командование временным военным формированием, вверенным вам в командование до настоящего момента, принимаю на себя ответственность за дальнейшее наступление, а также объявляю, что ваша миссия выполнена! — Ну раз так… – Лайт пожал копыто товарищу. — Надеюсь, мы ещё встретимся, но не в таком месте и не в такое время, – сказал печально Даст. — Надеюсь. — Я назначу группу сопровождения, и, когда обстрел с воздуха кончится, вы выйдите через западные ворота. — Как скажешь… Пожар уже давно прекратился, и через пять минут взрывы над площадью и вокруг неё стихли. Бросив последний прощальный взгляд на нового командира, Лайт повернул свою голову к гражданским пони, которые столпились возле раненых и крикнул: “Ну всё ребятки, нам пора!”. Все они начали двигаться за подполковником к северо-восточной баррикаде, и группа сопровождения из солдат Кантерлотской гвардии присоединилась к ним. Через минуту все они успешно перебрались через заграждение и пошли по главной улице, усыпанной пеплом и полной кратеров. В воздухе витали белые хлопья, поднятые взрывами бомб. Только сейчас Лайт осознал, что именно он сотворил всё это. Именно отдал это приказ и обрек город на столь ужасную смерть. Ему казалось, что где-то вдалеке, сквозь легкий ветер он слышит печальный голос скрипки, вторящий слезам тысяч и всеобъемлющему дыханию смерти. Словно реквием. Реквием для пони. Для людей. Для всех тех, кто по неволе простился с жизнью, и больше никогда не уйдет с этой земли… Реквием для Понивилля. Спустя минуту они уже приблизились к распахнутым северо-западным воротам. Оставалось не более тридцати метров до городской стены, но тут справа послышался легкий щелчок. Лайт повернул голову и увидел, как на тонкой улице среди остатков домов и трупов усыпанных пеплом, лежал человек, яростно смотрящий на него мертвенным, белым лицом, на котором лишь яркие глаза казались живыми, и направляющий что-то блестящие прямо ему в голову. Секунда осознания длилась вечность, и последнее что услышал Лайт, был оглушительный хлопок, после чего его поглотил всеобъемлющий мрак.

*

Поезд мчался по рельсам с бешеной скоростью, маленькая роща, временно укрывшая состав от взора противника, кончилась, и обстрел продолжился. Гидеон продолжал изо всех сил нагнетать воздух в печь. Железная дорога на этом участке петляла, и машинист не давал разогнать поезд выше критической скорости: — Скоро? – судорожно спросил Гидеон? — Судя по нашей скорости нам осталось не больше двух минут до того, как пути выровняются, – сказал не менее испуганный машинист. По железной крыше локомотива прокатился град ударов, оставив на ней многочисленные вмятины. — О нет! У других вагонов деревянные крыши! Нужно срочно предупредить всех! Гидеон, пулей выскочил через заднюю дверцу, и пронесся вдоль первых вагонов крича, что всем нужно спрятаться под сиденьями. Рабочие, услышав это, тут же начали заползать под оббитые бархатом сиденья. Первый вагон, второй, третий… Кроме Винсента и пар рабочих больше никого не было, и те уже лежали под сиденьями, сжавшись в комки: Винсент?! – закричал белый единорог при виде того, как его друг жмуриться и скрипит зубами. — Гидеон? Но ты же… — Что с тобой? В тебя попали. — А… Да так, ничего серьёзного… Всего лишь в ногу… — Я уже оповестил остальных, не высовывайтесь из-под сидений пока мы не выйдем на прямой участок пути и не разгонимся. — Да я уж сам как-то догадался… – с усмешкой бросил Винсент. — Покажи, – Гидеон придвинул темное копыто к себе, чтобы лучше разглядеть ранение. — Я же сказал, что ничего серьёзного. — Нужно остановить кровотечение, – Гидеон зажёг на конце рога голубой огонёк, который спустя мгновение превратился в оранжевый, и единорог прикоснулся к ране. — Эй, не… Ай! — Прости, это нужно было сделать. Похоже рана задела вену. — Ничего… Просто предупреждай в следующий раз, ладно? — Хорошо. Мне нужно идти, поезд уже почти выровнялся. — Будь осторожен, – сказал Винсент прежде, чем Гидеон вылетел из вагона, устремившись к локомотиву. Вновь оказавшись в железном вагоне, он увидел машиниста, который выглядывал из приоткрытой двери, стараясь не вывалиться из нее. Заслышав шаги единорога, старый пони обернулся: — Сколько? — Секунд 15, не больше. — Открой выводные заслонки. — Но ведь они нужны для сброса давления, а не… — Открывай! – закричал Гидеон со все строгостью, на которую ему хватило сил. Машинист, помедлил пару секунд, а после магией открыл шесть створок над камерой сгорания. Гидеон начал собирать вокруг своего рога шар из воздуха, слегка сверкающего голубым свечением, и с каждой секундой становящегося в менее и менее прозрачным. Старый машинист все понял, и вновь глянул на проносящиеся мимо леса: — Через шесть, пять, четыре, три, два, один… Давай! Шар воздуха разорвался и превратился в огромный поток, со свистом врывающийся в печь, заставляя угли светиться словно тысячи звезд, собранных в одном месте. Через смотровое окошко Гидеон увидел, как из отверстий каналов сброса давления вырываться огромные языки пламени, отклоняющиеся по направлению к ним. Поршневая система поезда на секунду застыла, а после начала неистово гудеть. Стук поршней теперь походил на непрекращающуюся очередь из мелких снарядов, которую периодически можно было слышать с неба. Поезд еже не ехал, а летел по рельсам, из-под колес постоянно вылетали мелкие икры от мельчайших кусочков камня, которые эта адская машина перемалывала и под давлением заставляла вылетать из-под железных дисков и сгорать на лету вместе с металлической крошкой. Самолеты все так же летели над поездом, но уже не подвергали ударам града снарядов, а лишь мерно гудели где-то в небе, еле слышимые сквозь звуки несущегося на бешеной скорости состава: — Прямая дорого длится около ста километров, так что за это время они скорее всего отстанут от нас и поезд достаточно замедлится, чтобы войти в поворот, так что можешь пока идти… – рассудил машинист. — Как скажешь, - Гидеон вновь вышел из локомотива и пройдя два вагона, оказался в третьем. Винсент все так же лежал под сиденьем, на этот раз со страхом и панической улыбкой глядя в окно, в котором мелькали стволы деревьев, сливающиеся в одну темно-зеленую стену. — Винсент? — Господи, Гидеон, ты чего учудил? — Что? — Вы до какой скорости разогнали эту махину? — Я же уже говорил, железная дорога выпрямилась на следующие сто километров… — Да, но ведь они могут взорвать пути! – закричал Винсент. В этот же момент со стороны Локомотива послышался взрыв, и поезд слегка покачнулся. Напарники переглянулись, в глазах их читался неподдельный ужас. Новый взрыв, теперь уже ближе, и вагон на мгновение опасно накренился, чуть не выйдя из равновесия. В вагон вбежал машинист: — Они снова начали сбрасывать бомбы! Если они попадут по рельсам… — Что нам делать? – спросил Гидеон. — Может, остановить поезд? – предложил темный единорог. — Тогда они смогут беспрепятственно его уничтожить и добьются своего. — Где ближайший лагерь? – спросил Альтери. — В конце этого прямого отрезка пути. Но доберемся мы туда лишь через минут сорок. — Тогда… Винсент ты можешь стоять? — Да, вроде, – Винсент вылез из-под сиденья и медленно встал на копыта. — Мне понадобится твоя помощь. — Что-то сложное? — Нет, заклинание левитации и всё. — Ну, тогда я готов. Прозвучал очередной взрыв и весь состав подпрыгнул, чудом приземлившись обратно на рельсы. — У нас больше нет времени, нужно срочно приступать, – сказал Гидеон. — Согласен. А то скоро от нас ничего кроме щепок и не останется, – процедил сквозь зубы Винсент. — В локомотив, скорее!

*

Все нынешние жители столицы, уже давно разошлись по своим домам, и Стеллария с Луксимором и не наблюдали воздушных сил противника, и так же решили покинуть дворцовую площадь. Оба они выглядели не подавлено, не решаясь спросить у друг друга о чем-либо. Первой тишину в одном из каменных коридоров дворца нарушила Стеллария: — О чём думаешь? — Лайт… — Ты тоже чувствуешь? - с удивленным видом спросила королева. — Да! Значит… – Луксимор с серьезным видом посмотрел в витражное окно. — Ему что-то угрожает. В письме я отдал приказ о его возвращении. Значит сегодня вечером он уже должен быть здесь. Надеюсь с ним все будет хорошо. — Я тоже. — Но разве ты не… — Да, я испытываю к нему не самые теплые чувства, но он все же важен… — Но не тебе, не так ли? — Верно… – ответила Стеллария, отвернув взгляд в сторону. — Стоит сказать ему, как думаешь? — Нет. Он сейчас и так работает на износ, сегодня утром и вовсе молился по меньшей мере часа четыре в церкви, хотя до этого чувствовал себя совсем неважно, как я узнала впоследствии. — Я правильно понимаю, он молился… — Да… Да, именно за этим. — И всё тщетно… Хуже, наверное, и не придумаешь. — Я пойду посмотрю, где он пропадает. — Ну тогда мне, наверное, стоит проконтролировать подготовку к совету, – рассудил Луксимор. Повернув налево, Стеллария бросила прощальный взгляд на мужа, и направилась в королевскую библиотеку. Астериэль стоял между секциями посвященными медицинским трактатам и руководствам по приготовлению лечебных зелий. Он вдумчиво вчитывался в толстую книжку в зеленом переплете, левитируя ту перед собой. Стеллария подошла ближе и окликнула его: — Астериэль. — А! Да, ваше величество, я здесь. — Вижу. Решил вновь исправить ошибки в каком-то писании? — Нет. Просто освежаю память. — Не поверю, чтоб такой прилежный ученик мог что-то забыть. — На самом деле я и вправду помню многое, но иногда все же следует возвратиться к основам. — Иногда? Впервые вижу тебя за этим занятием с момента выпуска. — Ну… – Астериэль попытался придумать, что ответить, но в голову ничего не приходило. — Ладно, в конце концов, возможно, и мне стоит заняться чем-нибудь подобным. — Помните, как приготовить зелье лечения, ваше величество? — Лавр, немного сока ежевики, щепотка высушенных лепестков яблоневых цветов и капля эссенции жизнекамня. Варить все это около часа на небольшом огне, непрерывно помешивая. — Я не сомневался в ваших знаниях, королева. — На самом деле я даже не помню того, когда узнала все это. — Разве фестралы не используют те же самые зелья что и обычные пони? — Да, но нам они нужны куда меньше вашего. Сам ведь помнишь — непрерывный поток Тьмы, протекающий через нас сам по себе, быстро исцеляет все раны. — Я помню, просто спросил, чтобы уточнить. — Надеюсь, тебе уже лучше. — Конечно. Мне уже давно полегчало. — Ты ведь уже подготовился к совету? — Да, я изучил все отчеты о самолетах, а также подумал над конструкцией. К сожалению, мы имеем лишь отчеты внешнем виде этих машин, и не можем до конца понять принцип их работы. Например, по форме крыльев я смог установить каким образом такие тяжелые конструкции смогли держаться в воздухе. Но, к примеру, принцип работы конструкции с быстро вращающимися лопастями я так и не смог объяснить. Очевидно для их вращения используется некая энергия, но откуда она берётся, сказать трудно… — Я думаю, я смогу прочитать всё это в протоколе сегодняшнего совещания. — Приготовления закончены, и в полночь он начнётся. — Что ж… — Что-то не так, ваше величество? — Нет, все в норме, – Стеллария закрыла глаза и потерла лоб копытом. — Вы плохо себя чувствуйте? — Нет, нет… Мне просто нужно отдохнуть. Весь вчерашний день я перебирала документы, связанные с западными землями, надеялась найти лазейку, через которую люди смогли прорваться. Похоже где-то в районе Дымных гор есть сеть узких перешейков между горами, которые наши войска не смогли прочесать. — Это может сильно нам помочь. Но всё же, ваше величество, не следует так утруждать себя. — Я знаю, но сидеть сложа копыта очень сложно, особенно когда тебя мучают мысли о самом родном тебе пони. — Ваше величество… Я уверен, с принцессой Селестией всё в порядке. Пустыня Сан-Паломино слишком большой барьер для людей, к тому же, если они и впрямь сохранили знания о географии материка, то они знают, что в пустыне ничего не растет и ничего ценного кроме полезных ископаемых нет. Туда они отправятся в последнюю очередь. — Знаешь, когда это звучит из твоих уст, это куда убедительнее, – с печальной улыбкой сказала королева. — Надеюсь это вас утешило. — Немного. Я, пожалуй, пойду, предамся медитации. Пусть хоть раз мое тело отдохнет вместе с моим разумом. — Как скажете, ваше величество. Скоро должен прибыть Лайт, и мы сможем подготовиться к совету. Спокойной вам ночи. Стеллария ничего не ответила, и лишь быстро повернулась и зашагала по коридору, скрывая от Астериэля ужас, который отразился в её глазах при упоминании этого имени и порождённый ужасным видением, что минуту назад словно гром пронзил её разум и душу.