Без чувств

Утром он не спешил домой. Топтался возле парадного входа. Ждал… чего? С моря погоды? Неуверенно переступая с ноги на ногу, он продолжал всматриваться в редких прохожих, ища лишь одного человека. Глупость какая, Пак ведь даже не знает во сколько тот возвращается домой. Может, уже и ушел. Собираясь возвращаться, заметил его: уставший, еле переставляя ноги, он двигался, не замечая ничего. Пак попытался привлечь внимание, махнув рукой, но, не заметив реакции, засомневался в своем порыве. Может, тот просто из вежливости затеял вчерашний разговор?.. Захотелось себя пнуть. Чимин уже собрался отвернуться и уйти, как на его плечо легла рука — Хосок подкрался незаметно. — Доброе утро, — от понурого вида не осталось и следа, он улыбается во все лицо. — Идем? — снова не вопрос, а утверждение. На пороге их встречает Джин. Сонный, теплый, домашний до невозможности. Не задавая лишних вопросов, пропускает внутрь, а потом направляется внутрь квартиры. За столом сидит такой же сонный и злой, как и вчера, призрак. — Вернулся, — констатирует он, отрываясь от своей чашки, и сразу теряет интерес, отворачиваясь к окну. «Отвечать необязательно», — пронеслось в голове у Чимина. Больше связных мыслей не было. Джин хлопотал над ними, аки наседка над птенцами: сделал чай, кофе «ни-ни, не уснете», достал чистые полотенца, Чимину еще впридачу у кого-то стырил чистые вещи и отправил в душ. Уже закрывая дверь в ванную комнату, Пак услышал: — С возвращением, — и снова что-то внутри противно заворочалось. В порыве нового кошмара, Чимин проснулся, жадно глотая ртом воздух. Солнце вовсю уже светило на улице, но в комнату не попадало из-за зашторенных окон. На стене танцевали «зайчики» из лучей, пробившихся внутрь. В чужой, к слову, комнате. Откинувшись обратно на подушку, Пак покопался в памяти, выуживая воспоминания. Конечно, он ведь не у себя. Комнатушка оказалась небольшая, заваленная хламом, здесь давно не убирали. Гора одежды в углу просится в стирку, сверху ее спортивная сумка, небрежно заброшенная после тренировки. В другом углу сиротливо припарковался стол с колонками, ноутом и еще какой-то технической атрибутикой. Возле стены шкаф чисто символического назначения, ну и две кровати, где на второй сейчас мирно посапывает Хосок. Раскинулся на постели в форме морской звезды, предварительно скинув подушку и одеяло на пол. Чимин немного завтыкал на парне напротив: худоват, конечно, но рельефность просматривается, по крайней мере, тело натренированное. Лицо вытянутое, аккуратный нос, карамельного цвета волосы. «Симпатичный, даже красивый», — отметил Чимин, тут же давясь этой мыслью. Этого еще не хватало! Дверь в комнату тихо заскрипела, впуская внутрь незваного гостя. В проеме показалась красная макушка Тэхена, который, заметив его вопросительный взгляд, тут же громко проговорил: — Проснулся? Пошли, Джин отличные блинчики приготовил на завтрак, — и, не дожидаясь ответа, подлетел к Чимину, стаскивая того с кровати. На мгновение Паку показалось, что своей возней они разбудят Хосока, но тому было все равно — спит как убитый. — Хоупи-хён уже привык, его и танком не разбудишь, — улыбаясь, заявил парень, вытягивая Пака в коридор. На кухне собрались почти все кроме спящего Хосока. За столом дружная компания уже вовсю наминает блинчики. Ким затолкал в рот Чимина один из сладких комочков, усаживая его за стол. Сам же примостился возле Чонгука. Сняв со сковороды последний блин, к ним за стол присоединился Джин. — Ты почему ничего не ешь? — обеспокоено спросил он, пододвигая тарелку ближе к Чимину. Пак почувствовал себя неуютно. Он каждый день находится на виду у кучи народа. Не стесняющихся разглядывать его с ног до головы, вдоль и поперек. Иногда распускают руки, но Чимин был не против, иногда даже спал с некоторыми: за его улыбчивость и открытость платят хорошие деньги. Здесь же совершенно другая атмосфера. Эти парни, как семья: в домашней одежде, небрежные и лохматые. С искренними благодарными улыбками звериным голодом поглядывают на Джина. Он словно не в своей тарелке. Чужой, инородный. Хочется сбежать, оставляя их позади, счастливыми, не травить своим ядом, разрушая идиллию. По правде говоря, Пак болезненно переживает одиночество. Он всегда был для всех и со всеми. С открытой душой, спешащий на помощь, готовый подставить плечо помощи любому, кто попросит. Но в ответственный момент не справился. Привычный мир рассыпался на сотню осколков, впиваясь в его сердце, разрывая на части. Люди из жизни испарились как по повиновению волшебной палочки. Даже родители отвернулись. Ему здесь не место. — Слишком много думаешь, — подзатыльник возвращает связь с реальностью. Чимин смотрит на Юнги, лениво перебирающего нижними конечностями до своего места. — Вот все и собрались, можно приступать, — правда уже кто-то наминает третий блин. Чонгук сделал невинные глазки, стаскивая с тарелки четвертый. — Потерпеть не можешь? — сопит Джин. — Действительно, — скрипит с спросонья Мин, прихлебывая свой кофе, — ты же знаешь, как наша мамочка помешана на совместных завтраках. — Ты ведь не надеешься испортить настроение всем с утра, — сводит брови на переносице Джин, готовясь отстаивать свое право на нормальный завтрак. — Уже день, — меланхолично подмечает тот. — Один хрен, Юнги. — Хах, наша принцесса умеет выражаться? — оскалился парень, мерно доводя «мать семейства». — Заткни свой рот и жри, — процедил сквозь стисутые зубы Джин. — Нахер, я жрать эту хуйню не буду. — Твою мать, Юнги! — психанул Джин. Намджун, сидевший рядом с ним, дернулся от неожиданности, проливая свой кофе. Горячий напиток расплескался, попав на руку, и расползаясь коричневой жижей по столу. — Джун! — тут же сфокусировал свое внимание на нем Ким. — Прости-прости, — проговорил парень, стараясь нащупать чашку, но вдобавок вляпался в лужу на столе. — Айщ, Намджун, сиди спокойно, дай осмотрю тебя, — хлопотал тот вокруг него, — не обжегся, все нормально? — Все в порядке. — Джин-хен, а Юнги-хен пытается свалить, — наябедничал Чонгук на стершего. — Стой, анарексичка, блять, хренова! — Мелкий пиздюк… — раздалось из прихожей перед тем, как хлопнула дверь. Чимин сидел за столом тихо, стараясь через раз дышать. Кто там сказал про семейную идиллию?.. Забудьте. — Не обращай на них внимание, они так желают «доброго утра» друг другу. Пожалуй, мы должны тебе немного объяснить происходящее… Пак все еще пытался не отсвечивать, но его маскировку раскрыли. Ему как бы должно быть немного все равно. Они ему не обязаны, он им не должен — так в чем проблема? Внутри все же противно вякает. Внутренний монстр всплывает на поверхность, разгребает руками все баррикады, отстроенные с таким усердием, и подает голос. — Юнги всегда такой, — обрывает внутренние метания Чимина Джин, — сколько мы знакомы. Всегда холодный, грубый и колючий. Держался особняком, скалился на всех, не подпускал. — Да, вот только никого не выгонял. — Это его с Техёном квартира, с них же всё и началось, — Чонгук на пальцах снова объяснял. — Не стоит так говорить: он же не тупой или глухой, — с искренним сожалением проговорил Джин, смотревший, как мать на свое дитя. До Чимина медленно начало доползать. Блять, верно же. Тут все просто, как дважды два. Это ты тупой, Пак Чимин, еще с первой встречи было понятно. Ким оживился еще больше, активно махая руками. — Думаю, он сам все расскажет тебе.