Сладкая вишня

Шесть часов. Шесть часов Руби и Андайн не отходили от Свитчерри, шесть часов Папайрус и Санс не могли успокоиться и найти себе место. И вот, все эти часы прошли не зря. Папайрус прижался к двери, чтобы сильнее прислушаться к крику малыша. Он помнил, что в комнату входить еще нельзя, хотя руки чесались распахнуть дверь на всю и наконец оказаться рядом с женой и его ребенком. Некоторое время за дверью была слышна возня. Плеск воды, почему-то приглушенные голоса ученой и пони, а малыш затих. Внезапно, глаза Кэррота потемнели. Почему ребенок больше не плачет? Нет… Нет! Он едва не хлопнулся в обморок, но дверь открыла Руби. Видок у нее был, мягко говоря, неважный. Будто она не спала неделю. И не ела. Ну, ее можно понять. Не только у Свити тут первые роды. - Фу-у-у-ух… Так… Значит так… Ох… Я вас сейчас запущу. Но! Наденьте хоть перчатки. Нам нужна хоть какая-нибудь стерильность… И она протянула скелетам резиновые перчатки. С помощью магии. После того, как Санс и Папайрус послушно надели перчатки, Руби отошла с прохода и позволила им войти. В комнате было тихо, лишь ребеночек на руках Андайн капризничал. Маленький белый сверточек шевелился и издавал какие-то звуки. Папайрус облегченно вздохнул. Какое счастье, что его опасения не подтвердились. Свитчерри выглядела как выжатый лимон. Абсолютно бледная, со здоровенными мешками под глазами, накрытая уже чистым покрывалом. Санс даже не знал, что ему делать и к кому бежать. Молчание прервала Розелло. Она пихнула Кэррота копытом и сказала: - Поздравляю, папаша, у вас родилась милашка дочка. Не стой столбом, подойди уже, и возьми ее на руки. Так он и сделал. Сначала он очень боялся брать малышку на руки, потому что они дико тряслись. Но Андайн успокоила его, и осторожно передала отцу девочку. Кэррот смотрел на нее, затаив дыхание. Некоторое время они просто изучали друг друга. Девочка была белоснежной, и с яркими оранжевыми глазками. О да, папина дочка. Руби вздохнула. - Ох, хорошо, что хоть она пошла… видом в маму. Если бы был маленький скелетик… Я даже знать не хочу что было бы со Свитчерри. Наконец, девочка нечто пробурчала, и Папайрус расплылся в счастливой улыбке. Вдоволь налюбовавшись своей дочкой, скелет снова передал ее Андайн. И уже с рук Андайн девочку рассматривал Санс. Кэррот подошел к Свити. Та была совсем без сил. Скелет взял любимую за копытце. От прикосновения мужа она полностью открыла глаза и едва заметно улыбнулась. Папайрус прильнул к пони, а она обняла его свободным копытцем. Внезапно, она почувствовала на плече тепло. И улыбнулась еще сильнее. Ох, все же, этот брутальный скелет, который практически не сходя с места убивал человека сотни раз, не сдержал слез. Он плакал без звука, но лишь крепче обнимал свою любимую жену, и теперь уже мать его дочки. Это действительно стоило слез счастья. Утерев слезы, чтобы никто не видел его минутной слабости, Кэррот поцеловал Свити в щеку. Но… - Так, парни, это конечно очень здорово, но я должна вас попросить уйти. Свити нужно отдохнуть, набраться сил, и, что самое главное, покормить малышку. Вы можете навестить ее завтра, и придумать ей имя, ну и все такое. Санс поспешно вышел, а Папайрус поцеловал теперь уже копытце Руби, и тоже вышел. Он готов был заплакать снова, но не хотел чтобы это видел Санс, который был под очень большим впечатлением, и без умолку тараторил какая же красивая у него племянница. Девушки остались со Свитчерри, чтобы проверить еще раз ее состояние. Свершилось великое чудо. В мире монстров появилась новая маленькая жизнь, в которой будет много приключений, радости, грусти, новых друзей и бесконечного счастья.