Вокруг темно. Под ногами вода. Голова раскалывается и только какие-то шорохи вокруг, раздающиеся всё отчётливее и отчётливее. Постепенно парень понимает — это голоса.
— Любовь — это больно, да? — откуда-то слева.
— Вик?
— Тупица, не приведёшь её ко мне — сломаю хребет и ни один врач тебе не поможет, — позади. Марк.
— Прощай, Нейти. Австралия ждёт! А тебе удачи здесь, — справа, совсем близко.
— Кристин? — взмах худой рукой, но рядом — никого.
— Я пристрелю тебя следующим, если ты будешь реветь как девка над этим котом! — где-то вдали. Шон.
— Тебе нечего делать в нашей команде, неудачник! — Дрю.
— Я люблю тебя, солнце, — он резко обернулся.
— Макс! — но парень всё так же бы один в этой бесконечной темноте.
— Нейтан, мальчик мой, не убегай больше никогда, ладно? — обеспокоенный и до того родной голос, что ноги подкашиваются.
— М-мам? — с дрожью.
— Нейтан, ты нужен мне, — шёпот практически над ухом. Вик.
— У меня был друг. Дэйв… мы пошли с девчонками сплавляться на лодках по реке… налетели на камни… Его течением бросило на камни… Насмерть… С тех пор друзей у меня нет… — эхом вокруг. Томми.
— Потрясающие снимки, Нейт! А меня пофотографируешь? — чертовщина какая-то. Рэйчел Эмбер.
— Я всегда рядом, слышишь? Я рядом, мой дорогой, — Вик.
— Нейтан, зайди ко мне. Это… по поводу фотоконкурса, — Джефферсон.
— Ты чёртов лицемер, Нейтан Прескотт. Чёртов. Лицемер, — Колфилд.
— Мне плевать чем ты там занимаешься, но не смей позорить нашу фамилию, щенок! — отец.
Голосов становилось всё больше, и слышались они всё громче. Голоса живых и мёртвых, близких и едва знакомых. Всё смешалось. Этот коктейль из любви, ненависти, боли и счастья вывел Прескотта из равновесия. Его начало трясти. Он был уже не в силах это выносить. Парень закрыл уши руками и закричал.
— Хватит! Замолчите! Хватит! — однако это не особо не помогло.
Тогда парень стал пытаться понять чей голос нужно слушать. Шон? Вик? Макс? Голос отца доносился с разных сторон, так это было бессмысленно. Макс звала его откуда-то спереди, а Викки то кричала, то шептала справа. Сделав несколько шагов вперёд, парень остановился. Максин не было рядом ни разу, когда он приходил в себя после происшествий. А Виктория была. Почти всегда. Он развернулся и очень долго шёл на голос подруги. Чернота начала светлеть и когда всё стало невыносимо белым, Нейтан закрыл глаза.
— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — шёпот где-то рядом. — Очнись. Ты мне нужен, Нейтан. Пожалуйста…
Парень медленно открыл глаза и осмотрелся. Пятнадцатая палата — царапина на стекле и домик для птиц на дереве во дворе. Рядом сидела Чейз, положив голову возле него и держа друга за руку. Она всегда рядом. Он был прав. Стояла капельница, но руки и ноги не были перебинтованы или в гипсе, значит, переломов нет.
— Дорогая, — Прескотт позвал девушку.
— Нейтан, — она подняла голову и начала судорожно осматривать друга. — Наконец-то, господи.
— Я так долго был в отключке? И что… что произошло? — он понял, что не знает как здесь оказался.
— Почти сутки… Погоди, ты не помнишь? — он заметил круги под её глазами и слишком бледный цвет кожи.
— Мы с Макс ехали в машине, обсуждали что мой отец хочет поженить нас… А где Макс? — его вдруг охватил страх.
— Что было дальше? — проигнорировала слова лучшего друга Виктория.
— Удар… и всё. Темно, — сапфировые глаза в надежде и поисках ответов смотрели на девушку. — Вик, где она? Что произошло?
— Нейтан, — тонкая ручка сжала его ладонь, — в вас на огромной скорости въехал Джефферсон. Машины слетели с трассы, едва не забрав с собой ещё кого-то со встречки. Удар как раз был в дверцу Максин. Она умерла в момент столкновения. Как выжил ты, Лайонел не знает…
— Скажи, что это не правда, — перебил подругу Прескотт. — Скажи, что она жива, — в голосе сквозила мольба.
Чейз было больно смотреть на него в таком состоянии. Перебинтованная голова, пронзительный взгляд, в глазах застывшие слёзы, а в груди — навсегда разбитое сердце. На его шее пока ещё виден засос, оставленный Колфилд два дня назад, когда парень был счастлив. А сейчас всё рухнуло как карточный домик. Виктория вспомнила, как прошлым вечером сначала пыталась дозвониться другу, потом Максин, а после Тому позвонил отец и рассказал что Нейт у него. Прилетев в клинику за пятнадцать минут, она до сих пор не была дома. Оба Нортона пытались увести её от Прескотта, но у них не вышло. Она помнила прошлый раз. У неё не выходили из головы его слова: «
Вик, я… мне было так неспокойно, когда очнувшись не увидел тебя рядом. Мне будто будто снова было пятнадцать… Когда мы поссорились и проснувшись здесь, я не обнаружил тебя рядом… Тогда я понял насколько на самом деле важна твоя поддержка». Девушка чувствовала, что не может его оставить. Не в этой ситуации. Хотя и сейчас она не была уверена, что он выдержит.
— Вик, ну не молчи! — он осип. — Это не может быть правдой, — парень попробовал встать, но тонкие руки вернули его в исходное положение. — Вик, умоляю, — голос пропал.
— Мне очень жаль, Нейт, — она заметила как он сжал зубы и кулаки до побелевших костяшек. — Я всегда рядом, дорогой.
— А этот ублюдок? Марк. Жив?
— Нет. Если хочешь…
— Не сейчас, Вик, — перебил подругу Нейтан. — Пожалуйста, оставь меня.
— Поправляйся, дорогой, — едва слышно произнесла девушка, покидая палату.
Через несколько минут пришёл Лайонел.
— У тебя была закрытая черепно-мозговая травма, теперь у тебя в черепе есть отверстие, так что с головой осторожнее, — мужчина как всегда излучал тепло и веру в лучшее. — Как самочувствие? Ты долго приходил в себя.
— Лучше, чем обычно, если физически. Голова немного кружится, — Лай не заслуживал чтобы на нём отыгрываться за всё произошедшее.
— Это нормальная реакция организма, — мужчина взял стул и разместился возле кровати. — Виктория сказала, что ты не помнишь как тебя забрали на скорой.
— Абсолютно не помню ничего, после столкновения. А что, я был в сознании?
— Да. Дежурный врач сказал, ты кричал. Когда тебя привезли, ты уже терял сознание.
— Я хотел спросить… А… — доктор всё понял по взгляду.
— Я не мог её спасти. Сожалею твоей утрате, — Нейтан видел во взгляде Нортона грусть. Для него вся эта ситуация тоже была довольно личной.
— Долго мне ещё здесь валяться?
— Недели три.
— Сколько?! — он во все глаза смотрел на мужчину. — Месяц здесь… Я же даже…
— Травма серьёзная. И черепа, и моральная. Я не могу тебя отпустить в таком состоянии. Боюсь, что в следующий раз не смогу спасти тебя, — у парня от чего-то по коже пробежали мурашки, когда он понял
насколько близко воспринял это Лай.
— Тебе не придётся, обещаю.
— Я всё равно не могу сейчас тебя отпустить, Нейтан.
— Дай мне тогда хотя бы успокоительного или, лучше, снотворного. Иначе я совсем…
— Хорошо, отдыхай, — Нортон покинул помещение.
Следующие две недели прошли в состоянии полусна. Нейтан открывал глаза, ел, немного читал, смотрел фотографии на телефоне, уверял Лайонела, что чувствует себя лучше и закрывал глаза. Светло-темно-светло-темно… Всё это время он более ни с кем и ни о чём не разговаривал. Каждый день приходила Виктория, она ничего не говорила. Только смотрела на друга, а он отрицательно качал головой и она молчала. Один раз даже отец пришёл навестить. Он также не проронил ни слова, но Нейтан ещё никогда не видел от него настолько понимающего взгляда. Дважды в неделю заглядывал Том. Он приносил сигарет и книги, не пытался разговорить и даже благодарности не ждал. Он просто знал, что так Прескотту будет хоть немного легче.
Спустя три недели, Лайонел выписал парня с условием его явки раз в три дня для контроля состояния. Поблагодарив врача, Прескотт поехал на кладбище, отыскал могилу Макс и несколько часов просто просидел там. Ему было невыносимо от мысли, что она под этими двумя метрами земли уже не улыбается, не смеётся, не дышит. Он купил столько синих ирисов, сколько смог найти в этом городе и усыпал ими её могилу. А после отыскал место, где был Джефферсон. Расколотив надгробие, выругавшись, поорав несколько часов, Прескотт вернулся в свою комнату в общежитии. Все в академии смотрели на него, как на обезьянку в зоопарке, но даже самые пытливые, поймав его взгляд не решались сказать хоть что-нибудь. Конечно, они всё знали. В этом городке невозможно было утаить подобное.
Стоило ему переступить порог комнаты, как сделалось невыносимо. Его вещей здесь было немного — почти всё было до сих пор в машине, стоящей в гараже Прескоттов. Но и здесь везде были их фотографии, её заколки и футболка с ланью. Парень принялся убирать снимки, и слишком долго задержался на одном из них. С Дня Рождения Макс из ресторана. Их первое совместное фото. Это было слишком больно. Нейтану хотелось потеряться, забыться, сделать хоть что-нибудь чтобы унять эту боль. Он помнил
что обещал Лайонелу, поэтому с трудом остановив руку, тянущуюся за лезвием. Нельзя было так с ним. Тогда русоволосый со злости ударил рукой об дверцу шкафа. Ему понравилось и он принялся колотить по дереву. Парню было абсолютно наплевать, что он сбил уже все костяшки и что его слышат соседи. Это помогало самую малость облегчить боль. Он даже не заметил как пришла Вик. Она моментом оказалась возле лучшего друга и начала хватать его за руки.
— Нейтан, остановись! Хватит! Пожалуйста.
— Вик, — он осел на пол, закрывая лицо руками, чтобы она не увидела слёз. Его очень сильно трясло. — Ты же знала, я мог тебя ударить в таком состоянии.
— Мне плевать на это. Скажи мне как ты, дорогой. Ты просто убиваешь меня своим молчанием. Я же люблю тебя и мне больно таким тебя видеть, — шатенка присела возле него на пол и прижала к себе. — Нейтан…
— Хреново я. Прости. Я уже говорил, что ты не должна из-за меня так переживать, — Прескотт обнял хрупкую девушку. — Ты исхудала.
— Себя видел, скелет? — она едва заметно улыбнулась. Смотреть на него без боли было невозможно — он почти ничего не ел и выглядел на обложку паблика «40 килограмм». И взгляд этот. Пустой, мёртвый. Пугал девушку до ужаса. — Кстати, в ту ночь… на берег выбросился кит.
— Вик, давай просто посмотрим какой-нибудь фильм и помолчим? Как когда умерла Рэйчел, — его голос хрипел.
— Давай, дорогой.
~~~
С того дня он более не показывал чувств. Нейтан решил, что он больше не в праве отравлять жизнь Вик своими проблемами. Он делал вид, что всё нормально, вернулся к вечеринкам в «Циклоне», но теперь без дури, занялся новыми фотопроектами, которые стали ещё мрачнее и страннее прежних, исправно приходил к Лайонелу, но каждый день возвращаясь к себе он полночи задыхался от боли. Дошло до того, что только запах сирени помогал ему заснуть без кошмаров. Раз в неделю он привозил огромный букет ирисов на могилу Колфилд.
Спустя полтора месяца Прескотт решил забрать остальные их вещи из дома отца.
— Нейтан, рад тебя видеть, — мужчина сидел в кожаном кресле у камина в гостиной, потягивая дорогой виски из бокала. — Присаживайся, поговорим.
— Поговорим? — переспросил парень, практически упав во второе кресло.
— Да, тут появился один деловой партнёр и взаимодействие наших фирм принесло бы огромную прибыль, но для этого ты должен жениться на дочке их директора, — интонация соответствовала скорее информации о погоде, но совсем не такой.
— Что? Мне не послышалось? — опешил Нейтан.
— Нет, сына. Свадьба через полгода. В ноябре.
— А я не хочу! Я Макс люблю.
— А тебя никто не спрашивает, — холодно сказал мужчина и, не позволив сыну и рта открыть, бил козырями. — Иначе твоей ненаглядной Вик придётся очень несладко. Гарантирую.
— Да за что ты так меня ненавидишь?! — не выдержал парень. — Что я натворил такого, пап?! Что?!
— Сядь обратно и слушай, — Шон долил себе ещё виски в бокал. — Единственным человеком в этом мире, которого я люблю является Кэролайн, ваша с Кристин мать. Я люблю её до сих пор и именно поэтому не женился второй раз. И фирму я основал только чтобы я мог исполнить любое её желание. Именно поэтому я делаю всё для её развития и защиты.
— Почему ты меня так ненавидишь?
— Кэролайн покончила с собой из-за того, что ты ей рассказал.
— Мама… Я? Что такого я ей сказал? — у него внутри всё перевернулось.
— Я напился с партнёрами и притащил домой чью-то секретаршу, пока Кэри ездила к родителям. Ты это увидел и разболтал матери, когда та вернулась. В тот вечер у нас был грандиозный скандал и на утро я нашёл её…
— Охренеть, то есть изменил ты, а виноват я? — не переставал удивляться парень.
— Нейт, не расскажи ты ей, возможно, сейчас она бы была здесь, он допил содержимое бокала. — Надеюсь, я достаточно доходчиво объяснил почему ты должен жениться на Джессике?
— Я люблю Макс, пап, — в который раз повторил парень.
— Ради неё. Ты ведь хотел помогать мне с фирмой. Хотел из-за Макс. Так вот, сделай это ради неё, — мужчина очень многозначительно посмотрел на сына.
~~~
Восемь вечера, «Rue Altimore». За столиком у окна синеглазый брюнет в костюме обнимал голубоглазую девушку в коротком чёрном платье. Она немного волновалась. Официант принёс вазу с синими ирисами. Виктория знала кого означали эти цветы для друга.
— Ну где же он? Нейт неисправим! Сам назначил встречу и сам же опаздывает, — фыркала от возмущения Чейз.
— Дорогая, ну не настолько я плох, насколько ты меня описываешь, — раздался позади пары голос. Нейтан пришёл в сопровождении невысокой блондинки в фирменном длинном красном платье с цветами. Она ослепительно улыбнулась, Нейт попробовал хотя бы пародию на улыбку изобразить. — Томми, Вик, знакомьтесь, это — Джессика. Моя новая девушка.
