∞ † ∞
В десять лет Гарри уже отправлялся в Нору с ночёвками. Северус отпускал его, скрепя сердце (и скрипя зубами), но Молли с Артуром обещали позаботиться о мальчике, и ни разу не нарушили своего обещания. Рон с Гарри стали лучшими друзьями и вместе грезили о поступлении в Хогвартс. Старшие близнецы вовсю рассказывали, какая школа огромная, какой противный Филч и как строга Макгонагалл. Об ужасном и великом Северусе молчали — Гарри болезненно воспринимал любые инсинуации в сторону своего опекуна, готовясь броситься на защиту, не разобравшись в ситуации. Молли и Артур приняли Гарри, как своего родного сына. Прибывая в Нору, Поттер оказывался в настоящей сказке: в огромном доме, держащемся исключительно на магии, с домашней выпечкой Молли и расспросами Артура о магглах; с приколами близнецов, маленькой Джинни и очень строгим Перси. Гарри полюбил эту семью так же сильно, как они полюбили его в ответ. Уизли в глазах Гарри всегда выглядели как идеал настоящей, большой и очень дружной семьи. Гарри очень любил тихую и спокойную жизнь с Северусом, но с не меньшим удовольствием окунался с головой в рыжее царство теплоты и уюта. Северус отпускал его, надев на лицо маску равнодушия, чтобы не показывать своих глупых страхов, беспокойства и нежелания. Поттер не верил и очень долго обнимал угрюмого мужчину, перед тем как перешагнуть низкую каминную решётку и бросить зажатый в ладони летучий порох. Перед глазами вспыхивало пламя и полный непонятного чувства взгляд Северуса. Каждый раз Гарри ощущал себя предателем, оставляющим Снейпа в одиночестве. Северус бы рассмеялся, узнай он о таких мыслях Гарри.∞ † ∞
После Рождества Уизли пригласили Гарри погостить: близнецы, учившиеся на втором курсе, как раз приезжали из школы домой. Они звали его к себе и на празднование, но мальчик не хотел оставлять Северуса одного в Рождественскую ночь. Праздновали они, к слову сказать, скромно. Снейпу вообще это не сдалось, но Гарри хотел волшебства. Пришлось украшать дом, готовить праздничный ужин и всю ночь играть в настольные игры. На целые каникулы Северус забыл о Хогвартсе; Гарри тащил его гулять в магический мир, и Снейпу пришлось отбросить свой старый план маршрута: теперь они с Гарри пересекали улицы в разных направлениях, заходили в попадавшиеся на пути магазинчики и постоянно покупали что-нибудь из «Флориш и Блоттс». Но повидать друзей хотелось не меньше, и на одну ночь Гарри оставил Северуса. — Не расслабляйся, я скоро вернусь, — улыбался Поттер, стоя в гостиной перед камином. Северус скрестил руки на груди и хмыкнул: — Не сомневаюсь. — Не скучай. — Даже не думал, — заверял мужчина, выгибая бровь. — Не правда, ты всегда так говоришь, но скучаешь, — Гарри крепко обнял его и потёрся щекой о ткань халата на груди Снейпа. — Я знаю. — Иди уже к своим рыжеголовым, — Северус мягко хлопнул его по спине и подтолкнул к камину. Гарри зачерпнул горсть серо-зелёного пороха и растворился в языках пламени. Северус присел на диван и закрыл глаза. По крайней мере на целые сутки он предоставлен самому себе.∞ † ∞
Камин в гостиной Уизли ярко вспыхнул и выплюнул Гарри на потёртый красный ковёр с огромными цветами. Его появления никто не заметил. Мальчик нагнулся отряхнуть штанину от сажи и пепла, когда понял причину его незамеченного прихода: с кухни доносились возбуждённые голоса близнецов и ответные реплики других членов семьи. По всей видимости, Гарри прибыл не очень вовремя: спор пылал, из кухни едва ли не сыпались искры. Поттер застыл возле камина, не решаясь вмешиваться в семейные дела. Фред (Гарри научился различать близнецов внешне и по голосу — это оказалось не так сложно, каким виделось на первый взгляд) продолжал возмущаться: — Мерлинова летучая мышь сняла с Гриффиндора двести пятьдесят баллов! — Это почти всё, что мы заработали за весь первый семестр! — подхватил Джордж. — И теперь… — произнёс Фред. — Его змеи снова… — подхватил Джордж. — Вырвались вперёд! — завопили оба. — Снейп просто озверел, я представить не могу, что наш Гарри живёт с ним и до сих пор не превратился в злобного дементора… — …такого же мерзкого и противного, как он сам. — Фред и Джордж, — строго окликнул сыновей Артур. — Во-первых, следите за языком, во-вторых, я уверен, у профессора Снейпа, — мужчина выделил слово «профессора», — была веская причина лишать Гриффиндор баллов. — И что-то мне подсказывает, — вклинилась в разговор Молли. — Что тут не обошлось без вас двоих. — Да, мы натворили немного дел… — Фред постарался придать голосу максимальную степень вины. Не поверил даже Гарри. — Но не настолько, чтобы снимать двести пятьдесят баллов. Перси, ты там был, скажи, что это слишком! Воцарилась тишина. Послышался звон ложки о фарфор, затем тихий голос, принадлежавший Перси, произнёс: — По всей вероятности, так и есть. Но, во-первых, мы не имеем права обжаловать степень взысканий профессоров, а во-вторых, вам двоим вообще не стоило всего этого говорить: Гарри стоит в гостиной и всё слышит. Перси, единственный, кто не сидел за столом, а стоял у окна, опираясь на подоконник позади себя, вовремя уловил движение волшебных часов, показывающих место нахождения каждого из членов семьи. К зачарованным ложкам уже давно добавили ещё одну, с изображением Гарри, которая дрогнула и переместилась с позиции «Дом» на позицию «Дом №2». Молли поймала взгляд старшего сына и посмотрела на часы. Затем громко охнула и быстро встала из-за стола, спеша в гостиную. Артур строго посмотрел на близнецов. Рон побледнел и резко обернулся на стуле, прожигая взглядом дверь, за которой находился его друг. Фред с Джорджем резко переглянулись и как-то сникли. Джинни одарила близнецов хмурым взглядом. Гарри стоял не шевелясь. Первый порыв призывал его немедленно убраться обратно домой. Он не понимал, почему все вокруг не любят Северуса. Да, у него не самый приятный характер, но он точно не «летучая мышь» и не «злобный дементор». Северус заботится о нём как может, и Гарри никогда ни в чём не нуждался с тех самых пор, как Снейп забрал его к себе, дав шанс на хорошую жизнь. И ещё Северус всегда отдавал ему обе куриные ножки, хотя Гарри и знал, что он сам очень их любит. А это что-то значит! Разве может человек, так бережно поглаживающий его по голове и позволяющий задремать в обнимку на тесном диване в гостиной быть «злобным дементором»? Глаза заволокло мутной солёной плёнкой. В таком состоянии и нашла его Молли. Она крепко обняла гостя и покачала из стороны в сторону: — О, мой мальчик, не слушай этих глупцов. Ты же знаешь, у них язык по полу плетётся, Северус вовсе не плохой человек. Гарри хотел ответить, но получилось только сдавленно выдохнуть. Слёзы стекали по щекам и впитались в хлопковое платье миссис Уизли, продолжающей поглаживать его по спине и крепко обнимать. — Пойдём, я заварю тебе сладкого чаю с твоим любимым пирогом. Мы все ждали тебя. Молли ласково отстранилась и взяла его за руку. Гарри быстро утёр слёзы кулаком и позволил увести себя на кухню. Артур встал и обнял его, похлопав по плечу. Рон кивнул и попытался выдавить улыбку. Фред и Джордж виновато сникли (и на этот раз Гарри верил). Близнецы, под строгим взглядом матери, поёрзали на стульях. Первым начал Фред: — Гарри, может, это и прозвучало грубовато, но ты ведь знаешь, мы не всегда думаем в точности то, что говорим. — Да, друг, не обижайся на нас, — Джордж попытался улыбнуться. — Просто тот Снейп, которого знаем мы, отличается от того, которого знаешь ты. Гарри присел на высокий стул и посмотрел на близнецов. Может быть, они правы, а Гарри пока что многого не понимает. Но от обидных слов, сказанных в сторону Северуса, становилось неприятно: так, будто это всё прозвучало в его собственный адрес. — Северус хороший, вы просто не знаете его. Он, правда, хороший, — зачем-то повторил Гарри и уткнулся глазами в деревянную столешницу. — Больше никаких обвинений, — заверил его Фред. — Абсолютно точно, — подтвердил Джордж. — К тому же, мы не знали, что ты всё слышишь. «По крайней мере, в твоём присутствии», — одновременно подумали близнецы. Молли приложила все силы, чтобы развеять гнетущую обстановку, и ей почти это удалось. После завтрака Гарри скрылся в комнате с Роном, и они просидели там весь день, не впуская к себе близнецов. Следующим вечером Гарри уже выпадал из камина в гостиной их небольшого домика: он так старался поскорее выйти, что зацепился штаниной о решётку, пока перешагивал её, и полетел вперёд, распластываясь по ковру. Северус, сидящий в кресле напротив, резко подался вперёд и замер на несколько секунд. Гарри зашевелился и Снейп засмеялся, рассматривая неуклюжего Поттера. Гарри встал с ковра и подошёл к креслу, обнимая Северуса за шею: — Тебе смешно, когда мне больно? — с наигранной обидой спросил Гарри. — Мне смешно, потому что ты поразительно неуклюж, — отсмеявшись, ответил Северус. — С тобой всё в порядке? — Да. И ты не злобный. Северус отстранился и выгнул бровь. Гарри потянулся и пошёл на кухню, на ходу доставая из кармана небольшой свёрток, который тут же увеличился в размерах. — Чаю хочу. Молли дала мне с собой пирог. Грушевый. Твой любимый, — Гарри осмотрел немного помятую сладость (падение никому не идёт на пользу), но выглядел пирог по-прежнему аппетитно. — Будешь? Северус дал согласие и продолжил сидеть в кресле, рассматривая слегка напряжённую спину ребёнка, который ставил чайник и нарезал выпечку, раскладывая её по тарелкам. Что-то определённо произошло — обычно Поттер возвращался из Норы преисполненным жизнерадостности и потом ещё целую неделю, как минимум, портил Северусу настроение своим оптимизмом. В этот раз всё не так. Гарри молчал. Пока они пили чай, мальчик внимательно смотрел на него, словно желая увидеть больше, чем мог позволить человеческий глаз. Этот взгляд у Гарри Северус ещё не видел. Он не сразу подобрал подходящее определение, но вскоре его осенило: изучающий. Да, Гарри растёт и начинает понимать. А если так, то можно ли говорить, что у Северуса совсем скоро появятся проблемы? Не за горами следующий сентябрь, когда Гарри отправится в Хогвартс, и вот там ему точно не дадут сложить о Северусе неправильное мнение, сотрут всё хорошее, что успело укорениться в мальчишеских мозгах. Но пока Гарри продолжал ластиться к нему, вызывая его наигранное неудовольствие, всё, пожалуй, оставалось хорошо.