Не смей бежать от своих чувств

Работа, кажется, больше не спасала. Попов это понял, когда в очередной раз не смог сосредоточиться на важном документе и устало потер глаза. Рядом сидящий Матвиенко недовольно поцокал языком и потянулся за бутылкой коньяка, стоящей на полке. — Серег, солнце в зените, ты что? — А я больше не могу смотреть на твою сонную рожу, тебе надо расслабиться, — произнес мужчина, разливая по чуть-чуть в пузатые бокалы. — Вы что там с супругом твоим всю ночь друг другу спать не давали? — Смешно, он вообще меня избегает. Я вчера пришел домой, а он к родителям своим свалил и у них ночевал. А я себя идиотом чувствовал, не понимающим, какого лешего творится. — Ну, может, он один хотел побыть, познать смысл бытия, — пожал плечами лучший друг, и Арсений нахмурился. — Ты идиот? Я тебе прямым текстом заявляю: он от меня отдыхает, а я даже не вкуриваю, где накосячил. — Кажется, это не я идиот, а ты, Попов, — выдохнул Матвиенко и усмехнулся. — Вам нужно просто поговорить, знаешь, такие семейные посиделки, разговоры обо всем и ни о чем. На крайний случай я могу для беседы вам семейного психолога подыскать. — Матвиенко, не издевайся, прошу тебя. Хотел бы я поговорить, но этот упрямый осел ничего не скажет. — Ну, а с другой стороны, Арс, оно тебе надо? Тебе же всегда плевать на него было: где он, что он. Едет к родителям — попутного ветра. Есть он дома, нет его — один фиг. Сейчас-то что изменилось? — Если бы я знал ответ на этот вопрос, мы бы, Серега, с тобой сейчас не пили в рабочие десять утра, — устало вздохнул Попов и чокнулся с бокалом товарища. — За понимание, мать его так. — Я просто чувствую себя ответственным, что ли, чувствую, что не должен все так оставлять, но, как разгрести это все, ума не приложу, — пожал плечами темноволосый мужчина и отставил бокал в сторону. — Ну, тогда вам надо серьезно поговорить. — Спасибо тебе, мистер очевидность. Только этот разговор на серьезных щах ни к чему хорошему не приведет. Я вообще не понимаю, что со мной происходит, почему вдруг моя жизнь с этим парнем стала такой проблемной, — выдохнул Арсений и встал со своего места. — Не понимаю, что делать. Он в жизни никогда первый не начнет, будет мозг клепать своими "нет, ничего не случилось", "не беспокойся". Да и я не знаю, как начать, с чего начинать. Мы же никогда не разговаривали. "Привет", "пока", "доброе утро", "как на работе?" — вот и все общение. Что происходит, Матвиенко, а? — У вас кризис семейный, как его… трех лет, да, — с умным видом заявил Сергей и вздохнул. — Эх, Арсюха, а что делать-то по итогу будешь, а? — После работы к родителям его думаю поехать, может, удастся поговорить.  — Арсений Сергеевич, у вас звонок на второй линии, — раздался голос секретарши, и Попов нажал на клавишу.  — Соедини. Все, Серег, давай, вечером наберу. Мужчины пожали друг другу руки, и Арсений Сергеевич Попов вновь погрузился в пучину бизнеса. Как хорошо просыпаться от запаха свежей выпечки, от тихого голоса мамы, от огромного пушистого кота, который желал мурлыкать именно в его постели. Как чудесно провести день в кругу семьи. Кажется, впервые за все время так спокойно и умиротворенно, потому что он не где-нибудь, а в родительском доме. Звонков пропущенных не наблюдалось, и это одновременно и радовало, и огорчало. — Здравствуй, Димочка, здравствуй, хороший, — послышался внезапно из коридора щебет матери, и Антон едва не подавился дымом, наблюдая, как открывается дверь в его комнату. — Доброе утро, Антон Андреевич. А что же это мы дома не ночуем? И почему я узнаю это не от тебя? — тут же перешел в наступление темноволосый парень в очках, и Антон закусил губу, на мгновение замирая. — Кто..? А-а-а, Сережа, ну кто же еще-то, больше некому. — Да, Сережа единственный, кто держит в курсе своих друзей. От тебя, конечно, Шаст, не ожидал. — Дим, я так заебался, ты не представляешь. Этот говнюк ведет себя так, как будто это и не он меня целовал перед всеми людьми ночью под звездами. У него все прекрасно, он не понимает, что случилось. А я себя чувствую, как не пойми кто. Я, по сути, хотел, чтоб он обратил на меня внимание, а теперь после этого поцелуя мне кажется, что он как-то узнал о том, что я чувствую, и прикалывается, играет со мной. Это же так в его стиле — поднимать на смех чувства других, — Антон вздохнул и чиркнул зажигалкой, присаживаясь на широкий подоконник. — Да пошло оно все. — Это бред, Антон, не накручивай себя. Вам нужно просто поговорить. — И как ты себе это представляешь? Знаешь, Арс, ты засосал меня при всех, и я тут случайно подумал, что мы теперь реально пара, и я могу тебе на официальном уровне мозг ебать, но ты делаешь вид, что ничего не случилось. Может, поговорим об этом? — кривляясь выпалил Антон и покачал головой. — Бред. — Ну, можно и так, может, дойдет. Шаст, ты подумай, ну зачем ему это все выдумывать? Ну, согласись, он поступил очень странно, как для человека, у которого в контракте прописано, что претензий вы друг на друга не имеете и живете, как хотите. Может, он тоже что-то чувствует. — Дим, тебе надо было на психолога идти учиться, — Антон улыбнулся и затушил окурок в пепельнице. — Возможно, ты и прав, все-таки стоит поговорить с ним. — Ну и ладушки. А чем это у вас пахнет так вкусно? — принюхался лучший друг, и светловолосый парень фыркнул. — Пирожки с мясом, блинчики и фирменный мамин борщ. — Потрясающе. — А ты на запах явился, деятель? — двое мужчин засмеялись, и Антон обернулся, чтобы закрыть окно, но внезапно на полпути замер. — Поз. — Чего? — обернулся парень, стоящий у двери. — Сигареты кончились? — Поз, там… там он. Черт, Дим, он приехал сюда, — Антон молниеносно отлетел от окна, и его место тут же занял лучший друг, наблюдая, как из припаркованной у тротуара иномарки выходит темноволосый мужчина. — Поз, что мне делать? Скажите, что меня нет дома, что я ушел и пропал. А лучше не открывайте ему двери, ладно? — Шаст, очнись, он твой муж, и вам нужно поговорить. Ты ведешь себя, как… — Истеричка, спасибо, Дим, Попов мне вчера то же самое сказал. Будто себя можно по-другому вести, когда он творит черти что, изображает из себя придурка, а после делает вид, что он тут не при делах… Резкая трель звонка заставила вздрогнуть всех присутствующих, а русоволосая женщина в ярком цветастом платье прильнула к дверному глазку и с улыбкой обернулась к стоявшему в дверях мужчине в красивом деловом костюме. — Доставай еще одну тарелочку, Андрей, к нам гости дорогие. — Мам, — едва успел произнести Антон, как дверь открылась, являя миру сияющего, словно новенький самовар, Арсения Сергеевича Попова с огромной охапкой роз в одной руке и сумкой из дорогого супермаркета в другой. — Здравствуй, Арсенюшка. Как хорошо, что ты так быстро справился с делами и заехал к нам. — щебетала Маргарита Павловна, принимая из рук мужчины цветы. — Да, спешил Антона домой забрать, — Попов улыбнулся еще шире и подошел к парню, все еще стоящему в дверях, а затем чмокнул его в щеку. — Здравствуй, милый. Ну что, поедем домой? Происходящее напоминало дешевый спектакль, и на душе стало гаже прежнего. Шастун не вспомнил, куда позже делся Позов, видимо, предпочевший держаться от семейных разборок подальше. Сейчас он снова сидел в машине на переднем сидении, сжимая в руках пакет с пирожками, которые сложила им с собой мать. Арсений сосредоточено крутил руль, изредка оглядываясь на пассажира справа, и Антон в конце концов не выдержал. — Что это было, не поделишься? — Ты о чем? — Арсений обернулся и вновь уставился на дорогу. — Про это представление у меня дома. — А что не так-то? Дорогой, ты в последнее время слишком нервный стал, — Арсений слегка улыбнулся. — Приехали, хорошо, что пробок не было. Антон замер, кажется, лишь сейчас замечая, что они стоят во дворе их дома, и Арсений выходит из машины. Какого черта происходит? Что это за перебор любезностей за последние несколько часов? Что это за театр одного актера? Видимо, и это не посчитают нужным ему объяснить. Что ж, Арсений Попов в своем репертуаре. — Спокойной ночи, — поспешно произнес Антон и уже был готов скрыться в дверях своей комнаты. — Антош, постой, — раздалось позади, и парень, обернувшись, вздрогнул, замечая своего супруга на расстоянии вытянутой руки. А затем Арсений подался вперед, нежно касаясь чужих губ своими. — Спокойной ночи, — прошептал в приоткрытые губы мужчина, а затем скрылся в дверях своей спальни. Занавес…