Rosenrot

Игра началась. Фраза «Она потеряла брата два месяца назад» была началом. Пешки стали в ряд. Король и королева белых — Анна Мориарти и Шерлок Холмс, чёрных — Томас и Люсиль Шарп. Каждое преступление — партия, в которой выигравший один. И выживший тоже…* *** Анна побледнела. Это был конец. И начало. Болтливость Маргарет подвела её, и шестерёнки завертелись. Люсиль продолжала сверлить взглядом собеседницу, не заметив, как мисс Джексон увела её брата куда-то в толпу. Ей не нравилась эта девушка в чёрном строгом платье, с вызовом смотревшая на неё. Весь вид новой знакомой говорил о том, что она привыкла боротся за себя. Лондон только и говорил о трагической смерти некоего Эдуарда Мориарти, пропавшего два месяца назад, и найденого мёртвым в одном из поселений Швейцарии. У мисс Шарп были планы на эту девушку. Размеры её капитала были значительными, и это была надежда. Слабая, как бабочка осенью, но она была. Но в этом случае всё зависело не от Томаса, а самой жертвы, выбраной Люсиль. Эта красавица в чёрном не такая, как другие — она будет бороться за свою жизнь до конца. И это будет даже забавно.  — Я ничего не говорила, отчего вы смеётесь? — Анна заметила улыбку на лице противницы, и слова сорвались с губ прежде, чем она сдержала себя. Да, характер у неё отцовский. Не сдержаная, что считалось дурным тоном, прямоленейна и жестока. — А теперь извините, мисс Шарп, я должна засведетельсвовать своё почтенье одному высокопоставленному лицу. — и развернувшись, скрылась в толпе. ***  — Что вы скажете об этом баронете, мистер Холмс? Хорошая партия для Маргарет, верно? — полковник Джексон был в прекрасном настроении, и с удовольствием болтал с Холмсом-младшим, наблюдая, как его старшая дочь крутится вокруг Шарпа.  — Я не сведушь в делах женитьбы. Но, как по-моему, его больше привлекла вон та девица в чёрном, что сейчас говорит с моим братом, видите?  — Мисс Мориарти? Эта простая костюмерщица в Лондонском театре? У неё ещё отец прославился как преступник, разве не так? Не спорю, она богата, хоть и не пользуется капиталом, доставшимся ей после смерти брата. Это очень странно, но, как говорит моя жена, «у неё свои мухи в голове, не будем перемывать ей кости».  — Вы хотите выдать замуж дочь за Шарпа? — детектив наблюдал за баронетом, и невнимательно слушал полковника. Ему не были интересны семейные вопросы Маргарет, а также и всех Джексонов вместе взятых. Сейчас он рассматривал Шарпа, и мысленно оценивал ситуацию — стоит ли рисковать Анной ради такого дела? С одной стороны, она неглупа, и знает толк в ядах, что было важно, если жертв травили. А если об этом пронюхает кто-то из людей её отца? Ведь банду не удалось разыскать, и хоть без главаря и главного финансиста, она представляла большую опасность. -…А кроме того, это передаст мне в руки все шахты этого человека. — продолжал говорить Джексон, не замечая, что собеседник не слушает его. Он мог часами разнагольствовать о своих планах на будущее, и если бы не спор двух джентельменов в другом конце зала, Холмс был бы обречён на выслушивание его болтовни. Умело сославшись на дела, детектив прошмыгнул к своему брату Майкрофту, беседовавшему с двумя высокопоставленными особами. Попросив его «на минуту», отвёл в сторону и быстро заговорил:  — У меня есть несколько предположений насчёт сестры…  — Я знаю. Что можешь предложить конкретно? У нас времени не так уж много, а он здесь тоже не вечно.  — Анна где?  — Стоит рядом с этим чёртовым баронетом и говорят о том, как она нашла индикатор ядов. Я посоветовал поговорить с ним об этом. Хоть не крутится рядом с Маргарет, а то из-за неё весь план чуть не сорвался.  — Кто не крутиться? Можешь яснее выражаться?  — Господи! Шарп полвечера крутился с Маргарет, а теперь с таким же успехом болтает с Анной. Если бы…  — Я совсем не об этом говорил! Дело не в нём, а в…  — Люсиль Шарп, я знаю. Сейчас не об этом речь. Где будет следущая встреча?  — Её лаборатория в театре, или, на худой конец, где-нибуть за кулисами. — Майкрофт усмехнулся, услышав предложение брата. Нет, в «святая святых» Мориарти Шарп войдёт в последнюю очередь. Её лаборатория станет местом лживой развязки этой игры — они потеряют королеву, но король получит всё, что нужно.  — Нет, — возразил он, наблюдая, как мисс Мориарти что-то обьясняла баронету, расписывая это в записной книге, — думаю, Ридженс-парк подойдёт лучше. Удобно наблюдать, и при этом не выдать себя. Думаю, один из твоих людей прекрасно справится с этим. А теперь прости, Шерлок, министр обороны имеет на меня зуб, и я очень желаю, чтобы этот вечер стал вечером перемирья между нами. — Майкрофт вернулся в общество Бунро, министра обороны, и Смитта, министра внутренних дел, а его брат, отыскав в толпе Ватсона, удалились из дома Джексонов. *** Прошла неделя, похожая на кошмарный сон. Анна чувствовала себя разбитой. Каждое письмо от Шарпа отнимало очень много времени и сил. Это была не деловая переписка с одним из бывших коллег отца, не точные и лаконичные телеграммы дяди или брата. Это была пытка. Медленная и ужасная. Над каждой строчкой ответа приходилось думать и тщательно подбирать слова, дабы не выдать всё то презрение, которое она испытывала по отношению к нему.  — Мисс, к вам сэр Томас Шарп. — в кабинет девушки вошла Сьюзан, держа на подносе карточку. — Просить?  — Да, пусть войдёт. Он не говорил, зачем пришёл?  — Нет. Сказал только, что хочет видеть вас, и поинтересовался, не можете ли вы его принять.  — Хорошо, проводи его в гостиную, Сьюзан. Я сейчас спущусь. — Анна достала из стола папку. Дождавшись, пока служанка уйдёт, достала из неё несколько писем и взяв с каминной полки кинжал, сунула его под складки платья, где для него были вшиты маленькие ножны. Выйдя из кабинета, заперла дверь на ключ.  — Доброго утра, сэр. Не ждала вас так рано. — она вошла в гостинную с видом полноправной хозяйки. Письма были у неё в руках. Проходя мимо камина, швырнула их в огонь, и обернувшись к посетителю, повелительно махнула рукой:  — Садитесь, сэр. Зачем вы хотели меня видеть? Что-то произошло? — наблюдая, как огонь сжирает бумагу, девушка стала рядом с камином.  — Верно, произошло. Мне назначили встречу в Ридженс-парке…  — Время, место, и цель. Меня больше ничего не интересует. Кроме того, какое отношение к вашей встречи имею я? — его попытки растянуть время раздражали.  — Вы знаете мистера Холмса? Лёгкий смешок заставил его вздрогнуть:  — Знаю ли я мистера Холмса? Старшего или младшего?  — Он — человек высокого чина. Это всё, что я о нём знаю.  — Маловато. Сьюзан! Попросите Морана сказать мистеру Холмсу-старшему, что я буду в Ридженс-парке… Во сколько вам назначили встречу? — Анна повернулась к Шарпу.  — В три часа пополудни.  — В три часа. Поняла, Сьюзан? — девушка взяла с каминной полки свою записную книжку, и вышла из комнаты, оставив баронета в недоумении. ***  — Ваша работа о ядах великолепна, мисс Мориарти. Вы утверждаете, что к любому яду можно себя приучить, верно? — Люсиль и Анна уже целый час меряли шагами длинную аллею парка. Томас говорил с человеком, назначившим ему встречу, а мисс Шарп наблюдала за будущей невесткой. Она создавала впечатление умной и осторожной девушки, привыкшей к грубости и насилию. Особенно руки… Длинные, тонкие пальцы, покрытые сухой и шелушащейся кожей. И небольшие трещенки возле ногтей, из которых изредка сочится кровь. Они привыкли держать пробирки и колбы, но сильно дрожали на весу.  — Да, моя теория состоит в том, что организм, которому вводят определённую дозу яда, сначала небольшую, потом постепенно увеличивают её, способен выдерживать довольно большие дозы яда. Но это действительно, если яд попадает в организм одним путём. В противном случае смерть наступает мгновенно. — Мориарти улыбнулась, смотря на собеседницу. Она любила обьяснять свои исследования, прекрасно зная, что они проверены опытами. Крыс в порту водилось множество, а профессор платил по одному фунту за поимку одной. Так что живности для эксперементов было предостаточно. Девушка занималась химией уже семь лет, совмещая работу в театре со своим увлечением. Лаборатория у неё была в небольшой каморке рядом с чуланом, где хранили костюмы. Там же и жили подопытные крысы — в клетке, прирученные и безопасные.  — Интересно. А вы проверяли свой опыт на людях? — в глазах Люсиль промелькнул интерес, но не к эксперементу Анны — она рассматривала бабочку, держа её за крыло. Не дождавшись ответа, продолжила:  — Что думаете об этой особи?  — Бабочки — не моя специфика. Я лучше разбираюсь в трупах. — Мориарти рассмеялась. — С мёртвыми у меня особый разговор.  — В каком смысле?  — Мой отец имел не особо лестную репутацию. А мой брат был врачём. — это была ложь. Ещё один элемент легенды, нужный для создания полной картины её жизни. Отец — тиран, брат — врач, который любит эксперименты над мёртвыми… Кошмар, да и только.  — То есть, вы…  — Не раз видела, как их разделывают.  — Какой ужас!  — Согласна. Но когда живёшь с монстром, сам им становишься, верно? Кстати, особь, которую вы держите в руках, имеет название?  — Да, это…  — Прости, Люсиль, нам надо поговорить. — Томас подошёл к сестре, и взял её за руку. — Прости, Анна, мы сейчас. Они отошли в тень куста акации, вернее, в жалкое подобие тени, и брат тихо заговорил:  — Я имел честь говорить с министром иностранных дел.  — И что он сказал? — сестра с нетерпением ожидала, что он скажет. Его лицо исказила гримаса отчаяния:  — Мою затею не одобрили. Вернее, о ней даже не захотели слушать. Мистер Холмс — влиятельный человек, но и он не смог ничего сделать. У нас остался лишь один шанс. Дай мне кольцо.  — Оно принадлежит мне. Верни, когда закончишь. — она сняла кольцо с пальца, и отдала брату.  — Тогда надейся, чтобы я преуспел. — Томас обнял сестру. — Только надежда у нас и осталась.  — Не сомневайся в себе. Всё будет так, как нужно. — эти слова стали уже традицией для Люсиль. Уже четвёртый раз происходит этот обряд — она отдаёт кольцо ему, а когда приходит время, возвращает его себе. Всё так просто: через день, два, неделю или две он сделает жертве предложение, она, конечно, согласится, потом свадьба, и месяц-другой в жутком доме шныряет женщина. Но в этот раз мисс Шарп промахнулась: бабочка и ночной мотылёк поменялись ролями… *** Прошло две недели, а всё стояло на месте. Вернее, стояло на месте для Анны. Переписка и редкие прогулки с Шарпом, беготня в театре, эксперименты в лаборатории — по настоянию Холмса-младшего пыталась найти идеальный индикатор ядов, ведь он считает, что жертв именно отравили. Сегодня, 15 октября, она проснулась в лаборатории, с шитьём на коленях, незаконченным раствором и беспокойно бегающей крысой в клетке. Задав корму ненасытной животине, взяла в руки колбу с раствором тёмно-красного цвета. На ярлыке значилось «Мышьяк», но таковым не являлось. Это был реактив для проявления гемоглобина. Его состав был написан на листке бумаги, исписаного с обеих сторон.  — Мисс, Шерлок Холмс велел передать вам, что вы можете попробовать заменить эту, как её там… — Моран вошёл в каморку, и опасливо попятился — Анна, испугавшись, схватилась за кинжал, лежаший на столе.  — Кислоту. — подсказала она, оставив нож в покое, и садясь за стол.  — Именно. Заменить кислоту в реактиве — может, это поможет? — старый полковник наблюдал за действиями своей хозяйки. После смерти своего босса он заменил девушке отца. А она, поняв, что стала полноправной начальницей всей банды, разрешила уйти всем, даже ему. Но Моран остался, а с ним остались и другие. Они стали единой целой семьёй, что помогала двум сиротам, захотевшим жить новой жизнью. Из раздумий его вывел спокойный голос Мориарти:  — Себастьян, отнесите мистеру Холмсу вот эту колбу, и скажите, пусть проверит её содержимое у себя. Если раствор с мышьяком, в который добавлен этот реактив, станет багровым, почти чёрным — вы можете меня поздравить — я соглашусь на всё, хоть и на сделку с дьяволом! Полковник усмехнулся в усы. Она никогда не называла окружающих по имени — кроме крайне редких случаев, когда действительно была в настроении. Но такое случалось нечасто, и Моран, взяв из рук девушки колбу, покинул своеобразную лабораторию. Анна взяла в руки незаконченное шитьё, и задумалась, пришивая кружево непонятного цвета на манжеты костюма. Работа была однообразной и скучной, эксперимент завершён, крыса, решив, что сегодня над ней издеваться не собираются, заснула в своём гнезде. Тишину нарушал только негромкий разговор балерин за стеной. Томас Шарп, баронет… Кто он, этот человек, ставший кошмаром для всех? Жертва? Убийца? Монстр или жалкое созданье в руках другого, более могущественного существа?  — Мисс Мориарти? — она вздрогнула, мысленно чертыхнувшись. Элен Брамс, балетмейстерша, неслышно вошла в каморку, и уже десять минут наблюдала за ней. Мориарти отложила шитьё, и не оборачиваясь, спросила:  — Что вам угодно, миссис Брамс? Неужто Малышка Свел снова разорвала пачку?  — К вам какая-то женщина, мисс. Сказала, по делу.  — Господи, опять заказ?  — Оставте нас одних, миссис Брамс, — в лабораторию вошла высокая женщина в чёрном платье. — Элизабет! — Анна поднялась навстречу вошедшей. — Неужто ты?  — Я приехала, как только узнала.  — Приехала? Может…  — Тише! Я еле уговорила брата отпустить меня на сушу. А твой…  — Жив. Уехал в Америку по делам.  — А твой жених знает?  — Что? — Мориарти вскочила. — Жених? Ты смеёшся?  — Нет. Томас Шарп — твой жених. Он знает?  — Боже! Не успели познакомиться, а нас уже обручили! Видел бы это отец!  — Отца уже нет, Ани. А дяди настаивают на браке.  — Это смерть. Ты его видела?  — Нет. И не хочу видеть, — женщина в чёрном подошла к двери. — Прощай, Ани.  — Мисс Мориарти, вас хочет видеть Томас Шарп. — балетмейстерша, которой, несмотря на её неудовольствие, приходилось иногда выполнять роль дворецкого, заглянула в лабораторию.  — О мой бог! Вы сговорились! — вскричала Анна, пряча в ящик реактивы, и проклиная всё на свете.  — Анна. — этот голос. Боже, как она его ненавидит. Но нет. Его нельзя ударить. Или убить. Медленно, нанося новые и новые раны, чтобы он страдал, как и другие.  — Что вам угодно? — звучит грубо. Очень. Она не должна так говорить. Ведь скоро…  — Я искал вас повсюду. — его рука на её плече. Этого не должно быть.  — Прекратите этот пафос! — от крика Томаса передёрнуло. Девушка стояла к нему полубоком, яростно сжимая в руках кружевной платок. Её щёки пылали, а в глазах сверкала ненависть. «Спокойно, Анна, не сорвись». Громкий треск шёлковой ткани. Разорванные лоскутки упали на пол, и Мориарти, не поднимая глаз, спрятала руку в складках платья.  — Вам нехорошо, Анна?  — Всё в порядке, сэр. — девушка схватила со стула накидку и выбежала из комнаты.