Rosenrot

Анна и Томас прибыли в посёлок, где жили рабочие, когда-то работавшие в шахтах Шарпов, когда на востоке появилось красное зарево. Всю ночь стоял туман, и теперь его шлейфы, что слались по земле, казались кусками рваной материи. Такими же были и мысли девушки, когда двуколка, которую они с Шарпом наняли, когда сошли с поезда, въехала во двор почты. Спрыгнув на землю, Мориарти озадаченно потёрла переносицу: людей во дворе было много, а конюха в такой разномастной толпе найти было проблематично.  — Вы что-то ждёте, мисс? — баронет подошёл к девушке и взял за руку. — Мы поедем через полчаса, когда лошадь отдохнёт.  — Не мы, а вы, сэр Томас. Мою лошадь должны были доправить ещё вчера. И я не совсем понимаю — это почта или постоялый двор?  — Скорее и то, и другое. Пойдём вон в то здание. — Шарп указал на небольшой деревянный дом, возле которого толпилась прислуга. — Думаю, Тереза в добром здравии, и радо встретит брата своей воспитанницы.  — Воспитанницы?  — Да. Тереза была няней Люсиль, но отец прогнал её после… Впрочем, если хочешь, спроси об этом саму Люсиль. Пока Томас вёл Анну к дому, она с удивлением посматривала на баронета. За всю дорогу она едва вытянула из него пару фраз о семье, а тут такая откровенность… Но он не объяснил причины, по которой эту Терезу уволили. Это не показалось ей странным, скорее наоборот — нежелание вспоминать порой заставляло молчать многих. Здание, в которое баронет провёл Мориарти, оказалось обыкновенной харчевней — местом, где витали сплетни, слухи, новости и даже ценные сведения. Несмотря на раннее утро, здесь было многолюдно — прислуга забегала перекусить и обсудить свежайшие сплетни. В комнате было жарко и душновато, поэтому девушка сняла пальто с меховым воротником, и присела на первое попавшееся свободное место. Рядом с ней сидело несколько рабочих, и слушая их разговор, Анна поняла, что речь идёт о семействе Шарпов. Старый носильщик вспоминал, как в молодости работал на рудниках, и рассказывал молодым подмастерьям, каково им приходилось под начальством «старика Роберта». Но особенно заинтересовал девушку рассказ об одной из трагедий, произошедшей в шахте — некоторые из её частей обвалились, и несколько мальчиков погибло.  — Было это лет шестнадцать назад, не меньше. Осень была промозглая, дождливая, глина тяжёлая, мокрая. — носильщик внимательно посмотрел на слушателей, набивая свою трубку. — А делать нечего — копаем, ведь никому не хочется отведать охотничьего хлыста старика Роберта. Копаем и слышим: грохнуло что-то. Думали, леди Шарп над дочкой измывается, даже голов не подняли. А потом смотрим — бежит один из мальчуганов, что нам помогали, и кричит, что шахта обвалилась, и детей засыпало. Пока нашли, раскопали, они уже дух испустили. Сколько же тогда матерей убивалось… А Тереза чуть на тот свет не ушла с горя: её рассчитали за год до этого, видимо, чем-то матери ребёнка не угодила, и…  — А кто она такая, эта Тереза? — вопрос заставил всех обернуться в сторону говорившей. Анна наклонилась вперёд, опёршись локтями об стол, ожидая ответа.  — А вы кем будете, мэм?  — Леди Шарп. — без задней мысли выпалила девушка, не услышав ответа на свой вопрос.  — Так это вашу лошадь привели вчера? — спохватился один из слуг.  — Мою.  — Простите, мэм, что заставили вас ждать. Сейчас я приведу конюха. — парень схватился с места, и проталкиваясь сквозь толпу, побежал в другой конец зала. Через несколько минут к ней подвели управляющего конюшней, и она месте с ним пошла к загонам, где обычно содержали почтовых лошадей. Серый в яблоках конь встретил хозяйку радостным ржанием — она не видела его почти месяц, пока добирались сюда. Но Анне сейчас было не до него. В голове крутилась фраза, сказанная старым носильщиком: «Леди Шарп над дочерью измывается…» Что это могло значить?  — Мисс Мориарти, нам пора. — голос Томаса заставил её вздрогнуть. Пора. Навстречу Дому, где царит смерть. И мёртвые головы. Мориарти предупредили, что в доме просто кишит этими ужасными мотыльками. И крысами. Но как заметила девушка, «к крысам у меня особый подход.» К тому же, в одной из коробок, в которой была упакована клетка, ехала представительница этих мышиных «родственников» — большая, растолстевшая от огромных доз мышьяка подопытная крыса, пойманная на корабельной пристани.  — Сэр Томас, я поеду верхом. — предупредила Анна, выводя лошадь из стойла.  — В платье?  — Не в первый раз.  — Вы наездница?  — Нет, скорее человек, что был на посылках у профессора Мориарти. Нам с братом часто приходилось ездить верхом.  — Ваш брат… Он старше?  — Младше на несколько минут. Мы близнецы, что не похожи друг на друга. Я — копия мамы, он — отца.  — Вам придётся подождать меня.  — Нет, сэр Томас. Я поеду одна. Дорога ведь никуда не сворачивает? Боже, как я наивен, подумал Томас, наблюдая, как Анна вскочила в седло, и, пустив коня шагом, поехала к воротам постоялого двора. Ей ведь могли обьяснить, как доехать к Аллердейл Холлу. Но то, что лишь слегка безпокоило его в Лондоне, теперь переросло в смутную тревогу. Но вот что было этому причиной? То, что девушка не говорила о своём брате как об умершем? Её странное отношение к этому своеобразному контракту? Или совершенная неуравновешенность — он заметил эту слабость, когда ещё вёл с ней переписку. Она порой противоречила сама себе, молниеносно меняла решения, могла подтверждать и тут же отвергать свою просьбу. Или его больше беспокоят все эти три странности, вместе взятые? *** Холодный восточный ветер резко ударил в лицо Анны, когда она выехала из посёлка и остановилась на холме. Осматривая местность, девушка недовольно фыркнула: деревушка находилась в огромной долине, где всё просматривалось, как на ладони. Ни одного деревца, только редкие кустарники. Это ей не понравилось. Возможно, ближе к поместью будут охотничьи угодья Шарпов. Ведь передавать информацию связным куда проще в лесу, чем на открытой местности. Лошадь пряла ушами, к чему-то прислушиваясь. Мориарти тоже слушала, и услышав знакомое ржание, пришпорила коня, и галопом полетела по дороге. К горлу подкатила радость — она на мгновенье забыла, куда едет, и с интересом рассматривала проносившиися мимо редкие кусты. Внезапно в голове воскресло воспоминание. Заказ. Кушинг. Шарп. Аптон. Смерть. Этот запрос из Америки пришёл внезапно. Банда профессора Мориарти не была готова. Первым заданием было найти эту женщину, Памелу Аптон, но всплывшие документы не позволили этого сделать. Второе письмо из Нового света каждый из банды знал наизусть, его распевали в тавернах, благословляли, проклинали. Найти Томаса Шарпа. Третьей мисией было прикончить. Но нет, Шерлоку Холмсу мало этого — ему нужно знать всё. И вот теперь она здесь. Осматривает неприветливые просторы северной Англии, чтобы запомнить каждый холм. Конь остановился, и Анна в недоумении наклонилась вперёд. Дорога раздвоилась, и одна ветвь шла на северо-запад, другая — приблизительно на восток. Старый указатель, стоявший рядом с развилиной, сохранил на себе только несколько букв, и то их было затруднительно прочитать. Повинуясь привычке, девушка потёрла переносицу, и ещё раз взглянула на эти две дороги, вернее, восточная больше напоминала тропу, по которой никто давно не ходил. Любопытство взяло верх, и она повернула лошадь направо, на восток. Дорога пропала уже на втором повороте — она заросла колючим чертополохом и конь отказался идти вперёд. Девушка осмотрелась вокруг. На горизонте появилась тёмная полоса — лес почти сливался в единое целое с грозовой тучей, и Анна повернула лошадь обратно. *** Томас помогал старому слуге разбирать саквояжи, упакованные в двуколке, когда во двор влетела всадница на сером в яблоках коне. Шарп кивнул в знак приветствия, и обратился к старику, указывая на девушку:  — Финли, это моя жена. Жена… Боже, как это кошмарно звучит. Леди Анна Шарп. Нет, Мориарти. Их брак был фальшивым, и распадётся через полгода. А сейчас главное — выжить за эти шесть месяцев. Финли посмотрел на всадницу, и без каких-либо эмоций ответил:  — Знаю, милорд, вы уже давно женаты. Анну это не удивило. Она привстала в седле, и вдруг послышался радостный лай. Маленький пёсик бросился под ноги коню, и животное, испугавшись, встало на дыбы. Девушка от неожиданости потеряла равновесие, и упала на бок, сильно ударившись плечём.  — Откуда эта мерзкая псина? — спросила она у Томаса, помогавшего ей встать.  — Понятия не имею.  — Вы не говорили, что у вас есть собака. Приблудная? Впрочем, это невозможно. Нигде поблизости нет ни одного жилья. — Мориарти потёрла ушибленную руку, и достала револьвер из кобуры на поясе. — Может, пристрелить её?  — Не марайте руки, мисс. Лучше успокойте коня.  — Как прикажете. — слегка усмехнулась девушка, пряча оружие. Подняв с земли хлыст, что выпал из рук при падении, счёлкнула им в воздухе. От этого звука Шарп инстинктивно шарахнулся в сторону. Щенок, услышав посторонний звук, бросился к его источнику, но через мгновенье отпрянул назад, жалобно скуля — Анна, ещё раз взмахнув плетью, задела его кончиком по спине. Потом, подойдя к лошади, что уже опустила передние ноги, положила руку ей на шею, другой развязывая подседельную сумку. Переложив что-то из неё в карман, подняла голову, внимательно рассматривая Аллердейл Холл. Старинное здание, что, по-видимому, отживало свой век, открытое всем ветрам на вершине холма. От них вряд ли защищали высокие и такие же старые деревья, с которых уже облетела листва. Над всеми постройками доминировали два готических шпиля разной высоты, а различные обветшавшие и в некоторых местах обвалившиеся пристройки вроде галерей, сторожевых бастионов и башен говорили о том, что Дом достраивали много раз на протяжении всего существования рода Шарпов. Аллердейл выглядел одновременно как и недопроэктированная конструкция, и как старая постройка, что, как живое существо, доживало свой век. Девушка вздрогнула, вспомнив фразу из книги: «Она восхищалась и содрогалась от его вида — идеального и ужастного». Нет, всё-таки не стоило читать в дороге «Силуэты в тумане». Слишком уж мрачной была история. Насколько Анна помнила, Элеонора в конце концов сошла с ума, Кавендиш умер, а кошмарный дом с призраками превратился в прах. Мориарти фыркнула, вспомнив, как Шарп с интересом рассматривал её библиотеку за несколько дней до отъезда, и наткнулся на эту книгу. Она ещё сказала тогда, что этот роман — единственное достояние мисс Кушинг, и что ни её отец, ни она сама больше, чем создания домов и фантазий о призраках, не сделали. Только вот что дёрнуло её сказать о привидениях? Пренебрежение к жертвам отца?  — Мисс Мориарти, Финли отведёт вашу лошадь в конюшню. Вы будете наблюдать за разгрузкой или пойдёте со мной в дом? — голос Томаса вывел девушку из раздумий.  — Думаю, ваш слуга справится с багажом без меня. Пойдёмте в дом. Тем более, что собака нас уже опередила. Шарп подошёл и взял её за руку. Но даже сквозь перчатки Анна чувствовала, как холодны его ладони. Бросив беглый взгляд на своего «мужа», заметила, что его пальто, как и костюмы, было сильно потёрто, несмотря на то, что оно было великолепно сшито. Всё говорило о жизни, начинавшейся в роскоши, а теперь пришедшей в упадок. Представляя, что она увидит внутри, и мысленно содрогаясь, Мориарти вместе с Шарпом поднялись на крыльцо. Но внезапно что-то вспомнив, она обернулась и крикнула слуге:  — Сэр, будьте осторожны с моим чемоданом! В нём упакованы колбы и пробирки с реактивами!  — Вы привезли сюда свою лабораторию из театра? — баронет впервые за всё их путешествие от Лондона до Камберленда искренне улыбнулся. Он ещё не видел такой любви к своему делу — провезти химические вещества через всю страну ради того, чтобы заниматься любимым делом.  — Не только. Меня заинтересовала глина, вернее, её красный цвет. Хочу узнать, из чего она состоит. — девушка улыбнулась Томасу в ответ, и они переступили порог дома. Пройдя в холл, Анна невольно поёжилась — внутри дома было намного холоднее, чем снаружи. Подняв голову, она рассматривала интерьер Дома, невольно содрогаясь от одной лишь мысли, что ей придётся тут жить. Громадное фойе было отделано тёмным деревом и состояло из трёх ярусов резных балконов, галерей в итальянском стиле и изобилия готических арок, украшенных крестоцветами. А увидев портреты поколений Шарпов в позолоченных рамах, Мориарти представила, что стоит в прираке Аллердейл Холла, напоминающем о его былом величии. Потом в глаза бросился лифт, — небольшой, на три человека — единственный атрибут современности, появившейся сравнительно недавно. Внезапно девушка ощутила приступ внезапной весёлости, и едва сдержалась, чтобы не расхохотаться. Свободна. От всех нитей, что сковывали её в лондонском обществе. Здесь, вдалеке от всего мира, в крови Анны проснется судья и убийца, преступник и детектив. Она сможет создавать здесь, в этом умирающем доме, новые яды и противоядия, и главное — узнать как можно больше об Памеле Аптон и загадочном щенке. Мориарти не боялась этого холодного дома, и Томас это чувствовал. Ему казалось, что она вселяет в него надежду на будущее, и что он сможет прекратить этот кошмар. Они ещё заживут так, как жили его предки — в богатстве и славе.  — В доме холоднее, чем снаружи. — бросила девушка через плечо, продолжая осматривать фойе.  — Мы пытаемся поддерживать его, как можем, — эхом отозвался Шарп, — Но холод, дожди, и шахты прямо под домом…  — Что? — она обернулась, и с нескрываемым удивлением посмотрела на баронета. — Вы хотите сказать, что здание стоит на шахтах с глиной? Тогда ясно, почему сквозь пол выступает вот это. — Анна, присев, сняла перчатку и, проведя пальцем между досок, внимательно рассматривала красный след от глины. Потом, подняв голову, спросила:  — И как вы управляетесь с всем этим? Томас не ответил, отвлекаясь на вошедшего слугу, который нёс чемоданы.  — Извините, мисс, я сейчас. — и он изчез в полумраке дома. Мориарти поднялась, и ещё раз осмотрела холл. Само здание было огромным — в несколько раз больше, чем загородный особняк её отца. Но, по её мнению, поместье Шарпов было светлее, несмотря на внешнюю мрачность. И хотя баронет сделал несколько шагов, и уже исчез среди коридоров, девушку это не удивляло — с таким количеством разнообразных лабиринтов трудно было быть заметным. Поскуливание щенка заставило её обернутся. Собака сидела, поджав под себя хвост — она чего-то испугалась, хотя в комнате никого, кроме Анны не было… Внезапный порыв ветра с грохотом захлопнул входную дверь. Девушка едва не подпрыгнула от неожиданности, а пёсик прижался к полу. В холле наступил полумрак, что скрыл многие архитектурные детали.  — Мать чесная! — её вскрик эхом отразился в пустых коридорах. Мориарти показалось, что на стене что-то шевельнулось, потом зашуршало, заскрипело. Она выхватила револьвер. А когда пригляделась, чуть не рассмеялась — крыса. Обыкновенная серая крыса с огромными усами. Это её тень плясала на стене. Вдруг сзади что-то хрустнуло, будто кто-то наступил на сухую ветку. Анна обернулась, но никого не увидела. Потом в глубине дома заработал лифт, и она бегом кинулась к нему, но успела увидеть только дно кабины. Проклиная свою пугливость, повернулась и столкнулась, с входящим в комнату, Томасом.  — Что творится у вас с домом, чёрт побери? То крысы шмыгают туда-сюда, то лифт катается вверх-вниз! — понимая, что если сейчас не сорвётся, то будет только хуже, девушка нервно комкала перчатки.  — Мне порой кажется, что у этих механизмов своя голова на плечах. — маска спокойствия на лице Шарпа начала её раздражать — казалось, этот человек не умеет показывать свои эмоции, — Влага в доме влияет на проводку, что идёт в шахту. И прошу вас, мисс: никогда не спускайтесь ниже этого уровня. Штреки внизу очень ненадёжны. Мориарти собиралась что-то сказать по этому поводу, но тут залаял щенок, что бросился в фойе. Входная дверь открылась, и вошла Люсиль, закутанная в толстую шерсть. Собака радостно крутилась у её ног, будто встретила старого знакомого.  — Откуда он здесь взялся? — отрывисто спросила сестра Томаса, — Я…  — Понятия не имею. — буркнула Анна, не оборачиваясь. Баронет же с радостным возгласом «Люсиль, как я рад тебя видеть!», обнял Люсиль, что буквально прожигала спину Мориарти взглядом.  — Как ваша поездка в Шотландию? — поинтересовалась сестра, сбрасывая меха. — Надеюсь, всё было хорошо?  — Куда?  — Всё было великолепно, Люсиль. Как в сказке. — Томас деланно улыбнулся. Они не ездили в Шотландию, хотя у него была такая идея. Но за всей этой кутерьмой он забыл ввести свою финансистку в курс дела, за из-за чего она теперь недовольно косилась на него, не понимая, о чём идёт речь. Да и сестра удивлённо подняла брови, и Шарп почувствовал себя неуютно. Но облегчённо вздохнул, когда Анна, сообразив, что происходит, поддержала его:  — Да, всё чудесно. Хоть я не люблю путешествовать с кем-то.  — Кстати, я была на почте. Доставили детали для твоей машины, Томас. Два огромных, тяжёлых контейнера. Ты не справишся с ними без Финли. — Люсиль бросила на стол письма и подошла к огню, горевшему в очаге, чтобы развесить зимнюю одежду. — Кстати, Анна, вы очень бледны. Всё в порядке?  — В полном. — баронет мысленно восхищался своей компаньонкой: он редко видел такое самообладание. Девушку несколько минут назад испугало непонятное движение лифта, а сейчас она уже стоит, как королева на эшафоте с рисунка из книги, где-то затерянной в их огромной библиотеке.  — Ей показалось, что она что-то увидела. То ли тень, то ли…  — Что? — Анна уставилась на Шарпа с деланным удивлением. — Я бы посмотрела на вас, сэр, если в один прекрасный момент вы бы обнаружили в своей кровати крысу! Меня просто удивило то, что у вас в доме грызуны разгуливают по дому среди бела дня!  — Привыкайте, милая. В этом доме много чего, что может напугать. — туманно ответила Люсиль, улыбаясь девушке, отчего той захотелось её ударить. Просто так, чтобы сорвать на ком-то накопившуюся за полдня злость. Но успокоившись, ответила:  — Мне нужно отдохнуть. Очень много работала последнее время. Мы пройдём наверх? — вопрос предназначался Томасу, отчего он внезапно проснулся и, улыбнувшись, ответил:  — Да, конечно. И сразу же разведи огонь в камине… Слушая его болтовню, Мориарти заметила, как Люсиль отстегнула от пояса связку ключей и собралась уходить. По-видимому, о передаче ключей не могло быть и речи. «Ну, я-то тебя утеснять не стану. — злорадная усмешка промелькнула на лице Анны, — но вижу, ты меня тоже недооценила. Отмычки на замки у дяди, думаю, найдутся. А если что — это можно сделать подручными материалами.»