Rosenrot

— Господи, Холмс, что вы хотите найти в этих половицах? Мы уже много раз всё осмотрели — никакого следа! — инспектор Лейстрейд, скептически улыбаясь, наблюдал, как детектив исследовал пол гримёрки убитой примы. — Мы попусту тратим время. Лучше Грегсон хорошенько допросит задержаного тенора, и мы всё узнаем. Я уверен, он убил несчасную девушку.  — Инспектор, по его сведетельству, его вообще не было в опере в тот день.  — Да ну и что? Может, всё утром произошло?  — Нет. — голос профессора Мориарти заставил Лейстрейда обернутся: пришедший стоял в дверях, сжимая между пальцев листок бумаги.  — Профессор? — Холмс поднялся с колен, и подошёл к тому, к кому обращался, — Что-то произошло?  — Вот этот листок из сейфа Милвертона. Откуда он у Холли? — Мориарти подал детективу бумагу, и тот несколько секунд внимательно её изучал. Всё это время инспектор с важным видом изучал туалетный столик жертвы, и крутил в руках флакон с духами. Заметив это, профессор обратился к Лейстрейду:  — А чем пахло в гримёрке, когда ворвались констебли?  — Чем-то вроде морской соли. А что? — сыщик из Скотлент-Ядра продолжал вертеть духи в руках. Мориарти усмехнулся, и продолжил:  — Мисис Хаммер не пользовалась морской солью. Убийца — не тенор и не её муж. А что вы скажете, Холмс?  — Вы уверенны, профессор, что Анна в безопасности? Судя по этой бумаге, у этой семьи тёмное прошлое. — детектив смял бумагу и спрятал в карман, — Когда прибудет связной? Меня начинает раздражать неизвестность.  — Прошло два дня с тех пор, как связной прибыл в Камберленд. Неужели вы думаете, что она успела ему что-то передать? Подождём пару недель. Надеюсь, она даст о себе знать. А вы, инспектор, — профессор обернулся к Лейстрейду, — поищите под ширмой — может, что-то найдёте. Мориарти кивнул Холмсу, и круто развернувшись, столкнулся с Эдуардом, что тоже направлялся к Холмсу. Одного только взгляда отца хватило, чтобы сын понял, что проблема, связанная со странной запиской, улажена. Но тревога старших передалась и ему. Вместо пустых расспросов он молча последовал за отцом, уходящим в темноту коридоров оперы, оставив детектива и немного озадаченного увиденным под ширмой инспектора заканчивать расследование. *** Неделю спустя. Камберленд, Англия. Холодный лунный свет проник в комнату сквозь незадвинутые шторы, создавая странные тени, от которых кровь стыла в жилах. Казалось, что спальня полна чудовищ, среди которых сидела молодая девушка в ночной рубашке, и поджав ноги под себя, смотрела на странную тень, которую отбрасывали приборы на столе. Анне снова не спалось. Всю неделю, которую она провела в поместье Шарпов, её мучали кошмары. Ночью её будили вопли Дома, и она долго не могла заснуть. Слушая тишину, незаметно засыпала, и снова вскакивала в холодном поту. Видимо, само поместье каким-то образом вызывало эти виденья, при этом с каждой ночью они становились всё страшнее. Но девушка гнала от себя эти мысли. Считая спиритизм лишь игрой воображения, она пыталась не боятся этих снов. Встав с кровати, зажгла свечу в старинном канделябре, и захватив со стола книгу, снова залезла под одеяло. Расскрыв роман на первой странице, улыбнулась — «Силуэты в тумане» как раз подходили атмосфере дома. Поэтому она решила начать с самого начала повесть американской писательницы.  — Призраки существуют. Я это знаю. — громкий и уверенный голос девушки будто звучал в коридорах, и казалось, что всё замерло, слушая главу. — В детстве я видела одного из них. Призрак моей матери. Её унесла… Впрочем, неважно. Чтобы не пугать меня, отец… — Анна запнулась. Отец… Он не позволил ей и брату быть на похоронах мамы. Но девушка навсегда запомнила её последние слова — страшная правда об причине смерти. Хоть и не поверила в первый раз — никогда не думала, что дядя Майкрофт мог совершить такое… Из раздумий её вывел странный звук — где-то капала вода. Равномерные звуки, что, казалось, не несли никакой угрозы, звучали довольно жутко в тёмном помещении. А девушке, выросшей среди преступников, эти звуки могли означать только три вещи: либо кто-то не закрыл кран, либо где-то что-то протекает, или, на худой конец, с таким звуком может скапывать свежая кровь на каменный пол. Поднявшись с кровати, Анна вышла из спальни, и осмотрелась. Коридор, что находился паралельно лестнице, слабо освещался лунным светом, падавшим из окон, а огромнное фое стало сценой для сотень теней, что плясали, покорные холодному свету, падающему из огромной дыры в потолке. И жуткий звук: кап-кап, кап-кап… Эхо подхватило его, и теперь источник звука сложно было определить.  — Томас? — слово вырвалось прежде, чем Мориарти успела осознать ошибочность этого действия. В испуге зажала рот ладонью, и прислушалась. Но к её счастью, никто ничего не услышал. Капанье воды становилось всё громче. Теперь уже Анна не сомневалась, что это даже не вода. Звук больше напоминал капанье крови на мраморную плиту. Разгулявшиеся нервы больше не могли выдержать такого, и девушка решительно направилась в комнату. Взяв с шкафчика канделябр, несколько минут рылась в старинном гардеробе, куда она спрятала платья — в одном из них был запрятан кинжал. Перерыв всю одежду, обнаружила оружие в домашнем тёмно-красном платье. Сунув клинок в рукав ночной рубашки, и захватив канделябр, вышла в коридор, и направилась в его левое крыло. Внезапный звук заставил её обернутся — оказалось, собака, спавшая у камина, выскочила за ней, и теперь её лай вместе с жутким капаньем разносился по коридору. Проклиная ненавистного щенка, что с момента появления раздражал Анну, девушка, стараясь не шуметь, прошла по истлевшему ковру, рассматривая двери по обеим сторонам коридора. Внезапно скрипнувшая половица заставила её обернутся, а семенящий сзади щенок подпрыгнул от испуга. Мориарти показалось, что кто-то прокрался в спальню. Достав кинжал из рукава, потушила свечу, горевшую в канделябре, и прокралась к входу в свою комнату. Заглянув внутрь, едва сдержала смех — капающая вода и разгорячённое воображение сыграли с ней злую шутку. В комнате никого не было. Развеселившись, и уже не обращая внимания на звуки, пошла в другой конец коридора. Но дом, видимо, решил преподнести новой хозяйке ещё один сюрприз. Непонятно откуда взявшийся сквозняк внезапно распахнул одну из дверей в коридоре, и Анна едва не налетела на неё. Выругавшись про себя, она обошла злополучную дверь, и застыла в недоумении — вместо комнаты был шкаф для белья. Пустые пыльные полки, только на одной из них стоял небольшой ящик. Задумавшись, девушка ещё раз осмотрела шкаф, и ничего больше не найдя, взяла коробку в руки. Потдев ножом крышку, открыла его, и усмехнулась: в ящике были восковые цилиндры для граммофона. Проведя пальцем по крышкам, вытащила один из них, и поставив ящик на место, закрыла шкаф. Внезапный грохот двери в конце коридора заставил её снова выругатся. Собака куда-то исчезла, и Анна, решив, что щенок убежал, испугавшись звуков, направилась к его источнику. Дойдя до одной из «подозреваемых», рывком распахнула дверь, и отпрянула — ужастный запах внушал отвращение. Но стоя на входе, она прекрастно видела комнату, осещённую лунным светом — пыльная, с затянутой материей и паутиной мебелью, в камине — пепел, а на столе посреди комнаты — ваза с засохшими розами, а рядом два бокала. Чихнув, девушка захлопнула дверь, и открыла следующую. Комната за ней была пуста, только большой нагробный памятник в виде женщины без лица, державшей в руках череп. На постаменте едва виднелись буквы ЛБИМЙ ЖНЕ. «Любимой жене. А возможно и не очень.» — подумала Мориарти, закрывая эту дверь. Заглянув ещё в пару комнат, и убедившись, что ничего ценного в них нет, Анна решила вернутся в спальню. Жалея, что не взяла канделябр, пошла в темноту коридора, зная, что вход в спальню как раз напротив выхода на лестницу, а значит, что она его не пропустит. Но внезапно впереди появился силуэт, отдалённо напоминавший человека. Свет светил ему в спину, и девушка не видела его лица. Кровь мгновенно бросилась в голову, а сердце укатилось в пятки. Спрятав за спиной восковой цилиндр, крепче сжала рукоятку кинжала. Вот откуда капающие звуки. Это существо прокралось ночью в дом, и… Мориарти уже слышала его дыхание — слишком частое, чтобы что-то замышлять. Выставила вперёд нож, и смотря на противника, застыла. Но странно — силуэт тоже остановился, видимо, присматриваясь к жертве. Уже готовясь броситься на него, Анна по привычке спросила:  — Кто ты?  — Мисс Мориарти? — услышав голос Шарпа, она выдохнула, и опустила оружие.  — Сэр Томас, что вы здесь делаете?  — То же самое я хотел спросить у вас. — в его голосе звучало удивление, — Я не знал, что вы ходите по ночам.  — А я не знала, что у вас что-то всё время капает в доме. Меня разбудил звук капающей воды, и я вышла посмотреть, что происходит.  — Пойдёмте в вашу комнату, и я всё обьясню. — Томас подошёл к девушке, и взял за руку, в которой она держала кинжал. Анна поёжилась — рука баронета была очень холодной. Хотя и неудивительно — в самом доме температура была ниже, чем на улице, но за всеми событиями этой ночи девушка забыла про холод, и её ладони буквально горели, как и лицо. Только когда Шарп коснулся руки, она почувствовала, как замёрзла, несмотря на тёплую ночную рубашку. Поэтому когда они вошли в спальню, Мориарти быстро лягла в кровать — отчасти потому, что замёрзла, и потому, что восковой цилиндр не должен попасть на глаза Томасу. Слушая его обьяснения по поводу того, что может капать в этом ужастном доме, думала, что может быть записано на этом цилиндре — музыка, какая-либо речь или послание? Шарп тоже замолчал, видя её невнимание. Сдерживая дрожь в коленях, тревожно прислушивался к тишине Дома. Эти звуки, что испугали Анну… Они тоже вселяли в него ужас. Все те обоснования, которые он придумывал для себя, всегда разочаровывали — капанье воды не было причиной незакрытого крана в ванной или протёкшей трубы. Звук никогда не имел точного источника, будто двигался за тем, кто его ищет. Наблюдая за задремавшей девушкой, Томас представил, что он сделает, когда шахты снова заработают. Первым делом починит большую дыру в потолке в холле, заткнёт все щели, уничтожит все воспоминания о прошлом. И портрет матери в первую очередь. Хоть и Люсиль будет противится этому. Но он не может больше терпеть. Бой часов заставил его вздрогнуть. Три часа ночи. Сейчас опять начнётся. Всегда в Доме после трёх начинал царить грохот. Что-то стонало, скрипело, визжало, грохотало и издавало другие странные звуки. Сколько Шарп себя помнил, такие «оргии» были неотъемлемой частью Дома. Они его уже не пугали. Прошло минут десять, а тишина всё уже продолжалась. Баронет судорожно вздохнул, и пересев со стула в кресло, укутался в плед и задремал. ***  — Давай, Финли, гляди веселей! — несколько рабочих уже с самого утра вместе с баронетом возились вокруг машины, и бодрые покрикивания парней с деревни постепенно вытеснял из головы Томаса всё, что произошло ночью. То ли это был просто кошмар, или реальность, но тот призрак в коридоре ночью, что стоял перед Анной… Или показалось?  — Сэр, отойдите подальше, и под ноги смотрите… А это ещё кто? — рослый парень случайно обернулся в сторону поместья, и уставился на всадницу, выехавшую из-за дома.  — Это моя жена. — улыбнулся Шарп, но улыбка получилась неестественной.  — Господи Иисусе! Сама леди Вильгельмина Хартер во плоти! — вскрикнул другой рабочий, но стоявший с ним рядом наступил ему на ногу, и он замолчал.  — Кто?  — Эм… Это такая женщина… Очень странная.  — Что ты за бред несёшь? Работай и помалкивай! Твои рассказы о вампирах уже всем надоели. — прикрикнул на него Финли, дёргая за рычаги и прислушиваясь к рычанию машины. Томас повернулся к рабочим, и начал раздавать указания, время от времени оборачивась в сторону выезда из поместья. Хоть всадница давно скрылась из виду, его не покидало чувство, что за ним внимательно следят. Несколько раз оборачивался, смотря на поместье, но около окон никого не было. *** Анна нервно сжимала в руках поводья, всматриваясь вперёд. Только она покинула пределы Аллердейл-холла, у неё жутко заболела голова. Казалось, что даже воздух в доме и около него был отравлен испарениями из шахт. За эту неделю она много раз прокляла тот день, когда решилась ехать с Шарпом. Это было не так просто, как казалось сначала — ужасные звуки по ночам, странные взгляды Люсиль, и противные бабочки… Осознание того, что в этом доме ей придётся пробыть очень долго, заставляло девушку нервно вздрагивать. Погода была отвратительна — холодный сильный ветер пробирал до костей, несмотря на то, что Мориарти была в наглухо застёгнутом пальто и наброшенном на плечи плащом. Небо было затянуто тучами, предвещая дождь. Сильный порыв ветра ударил ей в лицо, сбросил капюшон, и когда она повернула голову, едва не вскрикнула — Анне показалось, что возле уже потерявших листву деревьев вдали стоит всадник в красном. Но через мгновение фантом исчез, и девушка, хмыкнув, рванула поводья. Лошадь понеслась галопом по дороге, которая вела в посёлок, что уже виднелся вдали. Мориарти же перебирала в голове все возможные варианты, которыми можно было объяснить увиденное, но нелепость догадок заставила её нервно рассмеяться — естественно, это не призрак. Их нет. Умершие не скитаются по земле. Когда девушка влетела на почтовую станцию, подняв пыль, во дворе поднялась суета — они явно никого не ждали. Несколько мальчишек подбежали к лошади, предлагая свои услуги: отвести коня в конюшню, вычистить, накормить, или что-то вроде того. Анна спешилась, и подойдя к одному из конюхов, спросила:  — Сэр, не видели ли вы джентельмена в чёрном?  — Миледи, у нас каждый день таких много. — пожал плечами тот, продолжая чистить сбрую. Девушка отошла от него, в раздумиях крутя выпавший из причёски локон — ей не сказали примет связного, что очень затрудняло поиск. Но вдруг сзади послышался громкий оклик. Она обернулась, и облегчённо вздохнула — из здания, где разполагалась почта, вышел один из её давних знакомых — Вильям, который работал когда-то на Милвертона.  — Мисс Мориарти! Неужели я вас таки дождался! — он хотел обнять её, но Анна остановила его:  — Мистер Вильям, не забывайте, что вокруг люди, а я замужем. — увидев смущённое лицо парня, она усмехнулась, — Ну, что у вас?  — Ах, да. Вот чек. — Вильям протянул девушке конверт. — Здесь десять тысяч.  — Содержимое этой сумки будет интерестно Холмсу. — девушка сняла с пояса небольшую сумку, и передав её парню, направилась к своей лошади, которую один из мальчишек успел привязать к столбу.  — Вы ничего не хотите больше сказать, мисс Мориарти? — связной схватил её за рукав. Она обернулась, и как-то странно взглянула на Вильяма, отчего его передёргнуло — сколько презрения было в её взгляде. Стряхнув ослабившую хватку руку со своей руки, хмыкнула, и отвязав коня от столба, вскочила в седло, и спрятав конверт в карман, выехала из двора, провожаемая взглядом озадаченного связного.