***
Перед глазами замелькали образы жизни той девушки. «Нет, нельзя говорить «той». Теперь это «я» и никак иначе!» - пролетела и крепко укоренилась в мозгу мысль. Теперь действительно не было ни «тогда» ни «до этого» – было только сейчас. История же нашей героини повергла ее саму в шок. Рождение, первые шаги и первое слово «папа». Осознание, что не «папа», а «мама», потому что мама выше по уровню. Мама лучше. Первый магический выброс и страх, что папа узнает, а ведь мама говорила, что он ни в коем случае не должен догадаться… «Так, стоп! А вот это уже интересно. Магический выброс… Хмм. Мир магии определенно. Вот только это даже что-то ближе, что-то более знакомое… Выброс. А слово-то, какое!» - усмехнулась девушка. Тем временем картинки продолжались. Пьянство и скандалы отца – узнал, не принял, отвергнул. Вот первые робкие попытки осознанно поколдовать. И понимание, что рядом, кроме мамы, нет никого, с кем можно разделить такую радость. А потом Событие. Именно с большой буквы! Милая девочка, с вредной, кобыло-подобной сестрой, как луч света прорвалась в ее жизнь. Девочка, такая же как и она… «Подождите-ка… Да быть не может…» И эти ее рыжие волосы, и завораживающие зеленые глаза… «Нет, не могло ТАК подфартить!» - судорожно пробегали мысли. И имя, какое нежное и чистое – Лили! «Все. Пакуйте меня и кидайте куда захотите, я на все согласна. Это ж, мать его, Гарри Поттер! Чистой воды, Гарри Поттер! – подпрыгивая и вытанцовывая, хотя в таком состоянии это априори было не возможно, ликовала девушка.- Боженька, спасибо тебе за все!!! Ой, ну теперь жизнь-то начнется!» Трепетное ожидание Хогвартса, надежды проводить целых девять месяцев вместе. Вместе с любимой подругой… «Один момент. Я это получается, теперь за профессора Снейпа буду? Так ведь он же мужчина…» - озадачилась она. И горькое разочарование, когда вместе с родным именем прозвучало «Гриффиндор», а со своим, неказистым Севериной Снейп- «Слизерин»… «Ну, вроде, девушка… Боже девушка-Снейп. Чем дальше в лес, тем злее дятлы» - с несвойственным ей пофигизмом подумала теперь уже Северина. Первые конфликты с мародерами, надоедливыми щенками и тупиковой ветвью эволюции, по скромному мнению Северины. Поношенная мантия, книги, ужасный внешний вид. Отвращение всего факультета и второй теплый лучик после Лили: Люциус Малфой, не по годам гордый и высокомерный аристократ, не оттолкнул и взял шефство, помог осознать, что, таким как она, полукровкам, сложно добиться чего-то достойного в магическом мире, особенно среди «змей». Но и он ушел через два года. Настал кромешный ад. «Да уж, рано порадовалась. Жизнь у меня теперь не сахар». Постоянные стычки с мародерами, невозможность ответить четырем рослым, гораздо сильнее ее магически, магам. Первая, мучительная, изнывающая любовь, у которой не было и не могло быть шанса. Слишком уж этот чистокровный мерзавец ее ненавидел, да и она тоже. Полная взаимность хоть в этом. «Прелесть, этого только для полного счастья не хватало. Подростковая влюбленность, да и в кого? Может я мазохистка?..» - с какой-то веселостью пришла «светлая» мысль в голову. Никто не мог защитить ни в школе, ни дома. Учителя отмахивались, директор кормил дольками, слизеринцы не вмешивались, осуждая связь с грязнокровкой, а мать умоляла потерпеть еще немного. На отца даже надежды не было. Была только Лили, их дружба, ее заступничество… Или тогда так казалось. Пришел 5 курс, пришла катастрофа. Думала, что хуже быть не может. Смешно, в этой жизни всегда может быть что-то хуже. Ту лунную ночь она не забудет никогда, как и шрамы на спине, слава Мерлину, хотя бы без яда. И отвращение к улыбке директора, который мило попросил не беспокоится понапрасну, ведь все живы-здоровы, а мальчикам уже назначили отработку. Любимый человек хотел убить, а за ее жизнь откупился отработкой. Ее очень редкие улыбки предназначенные Лили сошли на абсолютный нет. Лицевые мышцы атрофировались, ненависть и сарказм лились желчью из кривого рта. Общество Лили больше не спасало. Она осталась выжжена изнутри, и письма Люциуса, старого друга, уже не приносили былого облегчения и радости. «Бедная я, - с тоской подумалось. – Но все-таки, какая сильная! В прошлом я бы уже на этом моменте отравилась от таких радостей». Но тут появился третий лучик, или скорее даже лучики: два парня с ее факультета по достоинству оценили единственное, чем она гордилась, - собственный ум. Даже Лили мало обращала на этот ее значительный достаток внимание, разве что когда ей надо было помощь с уроками, особенно зельевареньем. А они оценили и приняли меня вместе с личностью, с той кем я была. Непереносимые тупицы Лукас Эйвери и Регулус Блэк. Первая поддержка после Малфоя-младшего на факультете, который за эти годы стал каким-никаким, но домом. «И как мне не тошно с его братцем в одном обществе было находиться. Они ведь, судя по всему, похожи. Наверное, он приятный собеседник, иначе я не знаю, как это объяснить» Но, как обычно бывает, есть та последняя капля, на которой все заканчивается. В моем случае это произошло после сдачи СОВ, по иронии судьбы просто замечательной. Предательство. Я бы пережила издевательство, не впервой. Я всегда гордилась тем, что хоть и безуспешно, но пыталась дать этим уродам отпор. Но теперь даже желания бороться не осталось. Подвешеная своим собственным заклинанием, которое так неосторожно доверила подруге. Нагая перед всей школой, опозорена, унижена. Предана подругой, которая отвратительно бегала вокруг меня и кудахтала с нескрываемыми смешинками в глазах, - слово. Слово, разрушившее столько лет дружбы. Слово, разрушившее мне жизнь. Я поклялась его никогда не произносить. «Боже, вот дура, я еще и виноватой себя чувствовала, умоляла простить. Самой себе противно, и где же моя хваленая гордость тогда была». Она не желала меня больше видеть, знать. Ни Регулус с его заботой, ни Эйвери с заверениями, что про это скоро забудут. Ни Люциус со своим глупым письмом-поддержкой и надеждой на то, что я поведу себя в этой ситуации как истинная слизеринка. Ничто не спасет больше. Прости Люциус, видимо во мне больше смиреной покорности матери, чем взрывности и неумолимости отца-магла. Несколько дней ничего не ела и не показывалась из комнаты, соседка не трогала: девушки со слизерина со мной никогда не общались, считали ниже своего достоинства, - сейчас я была этому благодарна. Слабость? Пускай. Завтра последний завтрак и поездка на поезде до Кинг-Кросс. Как замечательно, что это все закончится раньше. Жаль только, что то зелье не закончила… Глаза слипаются…***
Туман рассеялся, На Северину накатило желание закрыть глаза и уснуть. «Пускай усну, завтра будет новый день. Я им еще… всем… покажу!..» Цветные и белые сполохи начали кружиться вокруг нее словно карусель, убыстряясь с каждым витком, сужаясь и утаскивая остатки ее Сознания в неизвестность.***
Ровно в 8 часов утра в Аргайлшире Северина Снейп открыла глаза и подскочила на мягкой мокрой постели. «Да уж, ну и попала…»