***
Регулус аккуратно разглаживал кончики письма в своей комнате, когда туда ворвался Сириус и с разбегу упал на его идеально застеленную кровать. Блэк закрыл письмо подаренной тетрадью и перевел недовольный взгляд на брата. Тот уже переоделся к вечернему ужину, и что скрывать, был очень хорош в темно-вишневом камзоле. От него веяло дикой, огненной силой, которая не была подвластна субтильному и тихому Регулусу. Это вызывало у него нытье в зубах и легкую головную боль. - Я тебя слушаю, брат, - Регулус аккуратно сел на стул рядом со столом и принял смиренное выражение лица. – Твой визит неожидан, я считал, что ты поклялся никогда больше не переступать порог моего, как ты выразился, «Храма дисциплины и диктата». - Конечно, кроха Рег. Но это было, когда вся твоя комната была увешана фотографиями этого змеелицего. Видит Мерлин, ощущения будто он за нами постоянно следит, - Сириус расхохотался и обвел пустым взглядом идеально чистую комнату, стены которой были еще кое-где залеплены вырезками из газет о самых крупных скандалах связанных с Волдемортом. - Я решил немного поубавить пыл, - Регулус нахмурился и с тоской осмотрел комнату. Одному Мерлину было известно, как сложно ему далось решение убрать большинство упоминаний о своем кумире. Он все еще восхищался этим талантливым, как ему кажется, политиком и идеологом. Защитником прав таких, как он, как его семья. Но все же, общение с мисс Севериной и Лукасом оставило определенный след на его мировоззрении. «Не сотвори себе кумира», - так сказала ему однажды подруга на его страстную отповедь об еще одной победе Волдеморта в Министерстве. И он задумался: к чему действительно это слепое поклонение? Ведь можно просто уважать человека, быть верным его идеалам. Регулус не понимал Северину: как она могла вот так в один момент отказаться от всего, во что верила, хоть и с его подачи. Но все же он видел, что это неспроста: что-то напугало девушку, очень сильно. Это началось после того инцидента, тогда она открылась миру, открылась своим друзьям, стала ближе к нему. И в то же время на сотню лиг дальше: она стала свободной, а он остался прикутым к семье и своему кумиру. Когда-то он слышал, что иногда при тяжелых потрясениях Великая приоткрывает людям завесу, позволяя увидеть немного больше, чем доступно обычно. Но он боялся даже подумать о том, что могло привести ее к подобным открытиям. Блэк старался не думать о тонких предплечьях, которые последний год так старательно прятала ото всех девушка за длинными рукавами, тканями и браслетами-манжетами. Когда-то он все узнает, а пока ему предстоит общество чем-то взволнованного брата. - Пыл поубавить, говоришь, - Сириус ухмыльнулся и резко выпрямился, сев и вперив взгляд в брата. – Не ожидал, что я приеду, правда? - Я не понимаю о чем ты, - Блэк отвел взгляд: не просто не ожидал, он был взбешен. С братом у него были не самые лучшие взаимоотношения. Сириус не терпел его из-за тихой покорности и любви к семье и ее идеалам, а Регулус – за взбалмошность, безответственность и за то, что теперь все надежды тяжкой ношей валятся на его плечи. – Я рад, что ты впервые за 6 лет решил отметить Йоль с семьей. - Врешь, кроха, не умеешь врать, но врешь, - губы Блэка-старшего растянулись в насмешке. – Не видеть бы тебе меня еще бесконечность. Конечно же, мятежный сын вернулся, теперь все внимание матушки и отца перейдет ему, его безбашености. А ведь был любименьким сыном, послушным, идеальным. - Ты говоришь чушь. Безобразную, как и ты сам! Едва ли матушка и отец уделяли мне столько времени, сколько наследнику Рода. Тем более такому безумному! - А ты, я погляжу, ревнуешь? - Ревнуешь, кажется, ты, брат! Если твое поведение связано с нелюбовью родителей, то угомонись! Стань послушным и прилежным сыном, и тебе не придется больше выслушивать оскорбления в свой адрес. А мне не придется терпеть разговоров о том, как ты их разочаровываешь и что на меня вся надежда! – последние слова Регулус уже кричал, не сдерживая свою ярость. Сириус медленно поднялся с кровати и подошел к брату в притык. Тот нервно сглотнул. - Так ты боишься? – он ухмыльнулся. – Боишься, что на тебя сбросят ярмо наследника этой гнилой семейки. Что, в конце концов, выберут тебя… Регулус вскочил следом и уткнулся носом к носу брату: - О, поверь мне, старший брат! Я ведь говорил тебе, достойнее тебя никого нет! Сириус схватил брата за грудки, но потом отпустил побледневшего Рега, и отступил. - В конце концов, и я стал таким, как вы, - тихо проговорил он, а потом поднял взгляд полный горечи на нахмурившегося брата. – Но что-то не особо помогло. Регулус прикрыл глаза и покачал головой: а могло бы быть иначе. Если бы Сириус был смирнее, если бы Регулус был смелее. Сириус сгорбился и тихо вышел из комнаты. Ему вслед донеслось: - А что было в Комнате портретов? - Лампочки-гирлянды, - на губах брата снова появилась озорная улыбка. - Что-гирлянды? – но Блэк уже насвистывая рождественский гимн себе под нос спускался в столовую, где уже понемногу собиралось семейство. Осадок остался.***
За длинным массивным столом из темного дерева еле уместилось все древнейшее семейство Блэков. Во главе стола сидел уже немного покрасневший, но еще довольно трезвый Орион Блэк. По правую руку сидел Сириус и строил глазки сидящей неподалеку Нарциссе. По левую – Вальбурга, которая кривила на гримасы сына нос: очередной Йоль изгажен его поведением. Далее сидели Регулус, Сигнус Блэк, дядюшка Альфард и Лукас Эйвери. Друэлла с дочерьми скромно разместилась в центре рядом с отцом Вальбурги, Полуксом. На противоположном конце стола, прямо напротив Ориона сидел его отец Арктурус – предыдущий глава Рода. Старик, которого держало на земле исключительно раздолбайство его сына и племянников. - Как твои успехи в школе, Сириус Орион? – старческий голос прокряхтел, заставив наследника подавится фазаном. Все взгляды переметнулись на старика Арктуруса. - Дорогой свекор, мой сын… - начало было Вальбурга, но ее тут же прервали. - Молчи, невестка, не тебя спрашивали, - Арктурус для уверенности ударил кулаком по столу, на что Орион поморщился, но промолчал, чем заслужил взгляд супруги, полный обиды и разочарования. Так всегда было у Блэков: женщины после Рода и войны. - Так что, сынок? - Вы будете недовольны и разочарованы, поэтому я избавлю вас от этой участи. Нечего травмировать ваше старое сердце, - Сириус одним глотком осушил бокал и промокнул рот салфеткой: началось. - Сириус, следи за языком! – струи магии стали распространятся по столовой, окутывая присутствующих недовольством Главы Рода. Регулус и кузины поежились, Сириус только хмыкнул. - Ха-ха-ха! – громогласный хохот пронзил напряженную тишину, развеяв силу Ориона как туман. – Напоминаешь мне твоего дедушку, Финеаса, тот тоже был остр на язык! Ха-ха-ха! - Поверю вам на слово, я ведь его не помню, - Сириус передернул плечами и отвел взгляд, ситуация начинала напрягать. Под столом его ощутимо толкнули ногой. Сириус перевел возмущенный взгляд на своего брата, который как ни в чем не бывало уж очень остервенело резал фазана. - Пф, никакого воспитания. Предатель крови, - Беллатриса высокомерно вздернула нос и уверенно вперила взгляд в дедушку Арктуруса, которого она искренне почитала. - Ну-ну, душа моя, будь осторожнее в словах! Он твой будущий глава, - «Ах ты ж, старый флоббер-червь, знает же, что неприятная тема!» - Вальбурга перевела напряженный взгляд на супруга, тот тоже подобрался в предчувствие скандала. – Когда-то ты будешь ему подчиняться. - Скорее Адское пламя замерзнет! – Белла вскочила со своего места. Мать пыталась погладить ее незаметно по руке, чтобы успокоить. Но та не слушалась и уже схватила вилку на манер палочки, наставив ее на улыбающегося кузена. - Психованная, да я ради этого даже Род приму, чтобы насладится твоей покорной мордашкой. - Ах, ты ж! - Молчать! – Сигнус швырнул тарелку в сторону своей дочери, от которой она с успехом увернулась и продолжила кидать сверкающее взгляды на брата. Регулус все так же резал фазана. - Как вы себя ведете, - попробовала еще раз возмутиться Вальбурга, - ладно Сириус, но ты, Беллатриса? - Матушка, а чему вам удивляться? Живете в этом цирке полвека, а до сих пор пытаетесь права качать. У Вальбурги задергался глаз. От ярости в ее руке лопнул бокал, окатив сидящего рядом с сестрой Альфарда вином. - Да как смеешь ты, нечестивый, неблагодарный…. - Грязный, недостойный, презренный, жалкий предатель крови, да-да, я знаю, матушка, не стоит утруждать свою фантазию. За 7 лет ничего нового не придумали – так и не удастся. - Если бы ты вел себя, как подобает, то не было нужды трепать мои несчастные нервы! Ты! Я на тебя и Регулуса всю жизнь угробила! А ты, неблагодарный оборванец, даже не заимел хоть каплю уважения к семье! - Да? А я думал, почтенная роль уничтожителя твоего существования отдана моему отцу? Орион выгнул бровь и перевел взгляд на еще более побледневшую жену. Та сомкнула обескровленные губы, от ее красоты не осталось ни следа: она растворилась в потоке несгораемой ярости. - Думаю, на этом хватит, - начал было Полукс, но заметив явную насмешку и удовольствие на лице кузена-свата, тяжело вздохнул. И перевел взгляд на младшего внука: тот уже прорезал затупленным столовым ножом кость фазану. - Ну, уж нет! – Вальбурга откинула выпавшие из прически в очередной раз пряди и вперилась взглядом в сына. – Больше не «хватит»! Ты посмел явиться мне на глаза после того, что сотворил в Хогвартсе. Ты, нечестивый, в очередной раз опозорил Род. Почему ты не можешь просто затихнуть, не трепать мое больное сердце? Болтаешься, якшаешься с маглолюбцами. Поттера тебе не хватило, перешел на грязнокровок. Позоришь семью, себя, брата. Ты смеешь отринуть великое дело восхваления рода, приумножение его благ ради предателей крови! Ты заносчивый, неукротимый со своими друзьями-оборванцами… - Закрой свой рот, - тихий голос набатом прервал отповедь матери. Та запнулась и с ужасом взглянула на своего сына: его кудри двигались под воздействием потоков Магии, а глаза сияли алыми искрами на серой радужке. Губы сомкнулись в одну линию, дав лицу выражение монолитного камня, вулкана, готового вот-вот взорваться. - Что ты?.. - Я сказал, закрой свой грязный рот! – по деревянному паркету под ногами Сириуса пошли трещены. Вальбурга и Беллатриса опустились на свои места. Арктурус с интересом смотрел на наследника, тогда как Орион незаметно призвал свою палочку, готовый в любой момент спеленать сына. – Ты не достойна и пальца моих друзей. В каждом из них больше чести и достоинства мага, чем в любом из вашего загнивающего племени. Да, они не идеальны, но тебе и до них далеко. Вы все просто шуты, труситесь над своей породой, словно над величайшей драгоценностью, - Сирису встал с места и, с презрением смотря на свою родню, стал обходить стол. – Посмотрите на себя? Жалкие, готовые вцепится друг другу в глотку падальщики. Ради чистоты крови готовы родную дочь под отца подложить. Сигнус дернулся и схватил в руки палочку. - Считаете, что быть Блэком – все равно что быть членом королевской семьи? Не смешите! Вы ничтожны в своей трусости и замкнутости. Вы трясетесь над тем, что вам не доступно. Вы плешивеете в этих стенах, пытаясь удержать их падение. Ах, мы несчастные, во всем виноваты эти поганые грязнокровки… В конце концов, грязнокровкам ничего даже делать не придется, вы сами сгорите в своей ненависти, помяните мое слово! Хрусть. Регулус прорезал ножом фарфоровую тарелку напополам. Вскочив со своего места, он выбежал из зала. - А на этого можете даже не надеяться, - на лице Сириуса появилась горькая усмешка. – Вы сожрете его раньше, чем он успеет принять Род. Наследник вышел из столовой, за ним тянулась глубокая трещина вишневого пола. - Кричер! – Вальбурга схватилась за руку пожилого эльфа, и тот перенес ее в покои. - Доволен? – Орион продолжал сжимать палочку. Арктурус на его вопрос только пожал плечами. - Ты все услышал, сынок, - он кряхтя поднялся и, опираясь на шпагу, пошкандибал к камину. – Он – наше будущее. Так взгляни на него. Я, когда было нужно тебе, этого сделать не смог. Сигнус залпом выпил бокал вина и щелкнул для добавки: - Счастливого Рождества, Мордредову мать!***
Еще спустя несколько дней все ходили с больным видом, словно после хорошей попойки. Регулус закрылся у себя в комнате и не выходил даже на контакт с Нарциссой, а Лукас убежал сразу же после ужина, благоразумно решив, что в гостях хорошо, но дома лучше. Главный зачинщик скандала вместе со сватом тоже отбыли в тот же вечер. Вальбурга из покоев не выходила и гостями не занималась, сказавшись на головную боль. Альфард развлекался с недовольным всем на свете Сигнусом, который регулярно бил родовой фарфор, пытаясь попасть в верткого брата, которому он проиграл уже довольно весомую сумму в магический покер. Только Сириус Блэк после «проветривания», как он выразился, выглядел как начищенный галеон. Гром грянул, когда незадолго до Нового года на имя Нарциссы Блэк пришла незаметная почтовая сова, принеся с собой белоснежный конверт. Узнавшая почерк, девушка летала по гостиной изрядна выбешывая итак злющего, как Келпи, Сигнуса и интуитивно беспокоящуюся мать. Она даже не обратила внимание на отсутствие родового теснения на конверте. Пробежав глазами по написанному, девушка выпустила из руки платок и осела на пол. Рядом с ней моментально оказались родители пытаясь растормошить застывшую девушку. Альфард поднял выпавший листок и прочитал написанное. - Уважаемая… так-так… вынужден сообщить, что обстоятельства… ага-ага… Обстоятельства вынуждают разорвать помолвку… - его руки опустились, и он сел в кресло с грустью смотря на ошалелую девочку, которая все еще комкала в руке несчастный платок. - Нет, нет, нет… - она схватилась за волосы и стала качаться со стороны в сторону. Девушка не обращала внимание на вопли отца и уговоры матери. Не заметила она и прихода дядюшки Ориона и тетушки Вальбурги, которые сразу принялись выяснять по камину отношения с отцом ее жениха. Бывшего жениха. - Что значит, он отрекся? Как ты мог такое допустить, Абрахас?! – рев Ориона взрывал зеленое пламя, вынуждая говорившего на той стороне держать голову повыше от язычков. Нарцисса ничего не слышала. Она оттолкнула всех и выбежала на улицу в одном платье, она убегала далеко от своего дома в сторону Королевского парка. «Как?» Перепрыгнув через ограду она напрямик сквозь обледенелые тропинки ринулась ко второму входу. Люди оборачивались на мчащуюся девушку в старинном синем платье. «Почему?» Выбежав на Маркет-платц, Нарцисса менее чем за двадцать минут добралась до Кэмдон-боро, находясь изначально в другом конце города: не иначе как сама Магия несла ее на своих потоках. «Моя вина?» Свернув в итальянский квартал, девушка, расталкивая веселящихся жителей района, на последнем издыхании ворвалась в старый пятиэтажный дом. «Как же так?» Северина недавно отправила отца и мать погулять и сейчас медитировала над Обезболивающим, пытаясь лишить его примесей, чтобы можно было вводить его безопасно в кровь. Прозвенел звонок: это не могли быть родители, они ушли только пол часа назад. Северина кивнула подобравшемуся на диване Люциусу в окружении книг по Колдомедицине и пошла открывать дверь. На ее пороге, подобрав под себя ноги сидела замерзшая и промокшая Нарцисса. - Твою мать, Нарцисса! – Люциус по этому крику моментально испарился из комнаты и спрятался в ванной. Снейп втащила за шиворот подругу в гостиную и бросила ее на диванчик, укутав в старый плед с проплешинами. Нарцисса бубнила себе под нос «Нет, нет, нет» и не обращала внимание на копошение вокруг нее. Северина же побежала к себе в комнату за теплым свитером и юбкой, чтобы переодеть продрогшую девочку. Спустя какое-то время, когда шестикурсница затолкала в глотку Блэк корень имбиря, попутно стянув мокрые тряпки и переодев ее, Снейп уселась перед дрожащей подругой на корточки: - Что? - Мистер Малфой, он, - Нарцисса начала икать, ее плечи дергались в приступе тика, а глаза заволокли слезы, - он разорвал помолвку. Он отказался от меня. Северина вздохнула и села рядом с рыдающей девушкой, покачав головой, она ткнула ее пальцем. Нарцисса заторможено посмотрела на черноволосую. Ее лицо было нахмурено, но она уверенно смотрела в глаза подруги. Вдруг она подняла руки и будто бы что-то обхватила перед собой в пространстве, сотворив круг. - Прости, но пока только так, - Блэк переводила глаза на руки, в которых должна была быть она, а не воздух и ее глаза еще больше наполнились влагой. – Не рыдай, я ради тебя стараюсь. Попробуй, чувствуешь? Нарцисса подняла руки и тоже будто обхватила воздух: действительно, чувствовалось присутствие и поддержка, теплота и колючая нежность подруги. То, чего ей не дали родители, сразу кинувшись выяснять отношения с несложившимся родственником. - Почему я, Северина? Чем я плоха? – ее руки в фигуре дрогнули, и она снова согнулась в три погибели. - Ты ни в чем не виновата, уверена, у Люсинды были причины, - Снейп закашлялась, когда из ванны послышалось шуршание, хотя Блэк все равно не обратила на это внимание. - Причины, причины… Нет, дело во мне. Всегда во мне. Младшая сестра, сбившаяся с пути. Я думала, что если не получилось быть Блэк, то хоть Малфой буду достойной, но, как обычно, все испортила… - Ты дура, - Северина почесала нос и кинула злой взгляд в сторону снова шуршащейся ванной. – Хотя, постой… Снейп вскочила со своего места и побежала снова в комнату, вернувшись с пергаментом, сложенным в несколько раз. - Читай. Он оставил это мне, зная, что такое может произойти. Нарцисса приняла дрожащей рукой пергамент и развернула его. Спустя несколько секунд она снов задрожала. - Нет, нет, не верю, - она скомкала лист в руке. – Он не мог. Мистер Малфой не мог совершить такое кощунство… Не мог же? - Иногда мы совершаем ужасные поступки ради себя и близких. Я уже говорила тебе Нарцисса, только ему отвечать за свой выбор. - Тогда почему он извиняется? – Нарцисса вскочила и, заломив руки, начала бегать, как обезумевшая, по студии. – Зачем?! Разве я не была верной ему?! Разве я не приняла бы его? Даром мне сдался тот род! Так почему же он?.. Что я несу, предать род… Как? - Я успокою тебя, если скажу, что это было и ради тебя тоже? - Что? – Нарцисса замерла и исподлобья уставилась на Снейп. – Ты что-то знаешь, знаешь ведь?! – Блэк накинулась на подругу с кулаками. – Скажи, мне скажи! – она осела рядом с Снейп на пол. – Скажи, умоляю, потому что я не могу… - Можешь и будешь, - девушка кинула горький взгляд на ванную и грустно улыбнулась подруге. – Жди. - Ты жестока, - Нарцисса утерла слезы и прислонилась к диванчику спиной, подобрав под себя ноги. - Все мы по-своему жестоки, Цисса. Наступила тишина, прерываемая всхлипами и редкими подвываниями. - Где адрес достала? - Запомнила, думала навестить… - Ясно, навестила… Шуршание в ванной усилилось, и Снейп бросила в дверь тапок. - Кто там? - Тартюф, не обращай внимание, очень надоедливая тварюка. - А, ясно. Спустя какое-то время Снейп отправила Нарциссу домой, отругав ее предварительно за то, что она убежала, никого не предупредив. Нарцисса грустно улыбнулась и поблагодарила девушку. Она будет ждать, в конце концов, она привыкла. И она-таки дождалась ведь объятий подруги? Пусть и таких странных. Да, она будет ждать. - Выходи, надоедливое млекопитающее, - Снейп принялась убирать беспорядки после забега Нарциссы. Обезболивающее в медном котелке было безнадежно испорчено. – Клянусь тебе, более глупо и отвратительно я еще никогда себя не чувствовала. Словно в мыльную оперу попала. Что ты ей там накалякал? Малфой с тихим стоном вцепился себе в дреды, грозясь их повыдергивать. Только что он видел отвратительнейшую картину, которая надолго ему запомнится: бледная, всколоченная – его ангелочек была словно призрак, неприкаянная душа. Как он мог так с ней поступить? Но поступил он правильно. Подняв с методички по Колдомедицине изрядно помятый, мокрый белоснежный платок с вышитыми на нем павлиньими перьями и его монограммой, блондин прислонил его к губам, вдыхая запах васильковых духов бывшей невесты. Отпустив несчастные космы, Люциус вытянул спину и вскинул подбородок. Из его глаз пропала неуверенность, на смену ей пришел холодный расчет. - Правду, всю правду. - Ты – идиот. А она – дура. Два сапога пара. - Будь так добра… - Да-да. За окном прекратилась метель, а Северине, кажется, придется покупать новое зимнее пальто: свое она отдала Нарциссе.***
Вальбурга сидела в темной комнате с зашторенными наглухо гардинами и уныло смотрела в камин. Алое пламя, под стать настроения жены Главы, бесновалось, грозясь вылететь в любой момент за чугунные решетки. Снова все пошло не по ее плану. Она так надеялась на свадьбу своей племянницы с наследником Малфоев: это бы дало Блэкам шанс еще более сблизиться с Темным лордом и его Рыцарями. Волдеморт был их спасением. Вальбурга прекрасно помнила нищего полукровку, одногодку Ориона Блэка. Удивительно было, во что он выбился, хотя надежды подавал не плохие. Помнится, он пытался в свое время сблизиться с их родом, даже обхаживал тогда еще юную мисс Блэк. Но родовая гордость не позволила даже глаз кинуть на грязнокровного замухрыжку. Даже если с родом Гонтов, откуда появился этот Лорд-полукровка, у Блэков было много общего, - та же страсть к сохранению чистоты крови, верность традициям – страшно было видеть во что со временем превратились наследники Слизерина. Постоянное кровосмешание опустило древнее семейство ниже гоблинских пещер. Иногда Вальбурге казалось, что не такой уж и безумной была Меропа, когда породила на свет этого покруча. Именно судьба рода Гонт не раз заставляла женщину задуматься о будущем собственной семьи. В магическом мире не осталось практически не одной достойной фамилии, с которой бы у Блэков не было кровной связи. Даже сама Вальбурга приходилась дальней, но кузиной своему мужу. Малфои же долгое время отсутствовали в Англии, вернувшись в родные края только при Гриндевальде, поэтому они были идеальным вариантом для Блэков. Ребенка от их брака можно было бы ввести в род как наследника – пускай полукровку, не истинного Блэка по мужской линии, но всяко лучше, чем ее родные дети…. «Дети… Ха-а. Мои родные дети», - сердце миссис Блэк, которое, казалось, замерзло, снова распалилось огненной болью. Ее дети были ее провалом. Вальбурга искренне не понимала, где она могла так ошибиться. Долгожданные наследники не оправдали никаких надежд. Старший всегда был взбалмошным и буйным, но много лет назад юной Вальбурге удавалось контролировать его поистине Блэковский характер и норов. Орион тогда гордился старшим наследником – целовал жену и говорил, что это лучшее, что могла породить их семья. Все изменилось после Хогвартса. Ранее буйный нрав совсем потерял любые границы. С ужасом женщина наблюдала, во что превращается ее сын с каждым годом. Во всем она, конечно же, винила Дамблдора и его «демократию» в Хогвартсе. Стандарты образования в школе пали в глазах многих родителей за последнее время словно боггарт на голову. Хотя, признавала Вальбурга, все можно было исправить. Если бы она была не такой жесткой, порой даже жестокой, если бы она смогла привить ребенку не уважение, а любовь к роду, если бы она вовремя спохватилась, если бы ее муж поддержал ее тогда, если бы… «Сколько если бы», - Вальбурга призвала невербально хрустальный караф и глотнула ликер прямо из горла. – «Ни Мордреда подобного, сам он виноват. Презренный предатель!» Младший же был еще более горьким разочарованием в какой-то степени. Если старшего готовили как наследника, то младший был «для души», - как шутил иногда Альфард. Кроткий, тихий, Регулус был очень похож на младшую дочь невестки Вальбурги, Друэллы. Дитя было послушным воле матери и отца, уважал старшего брата. Он был идеальным отроком чистокровной семьи – и столь же отвратительным для роли Главы древнейшего Рода. Мягкотелый, он никогда бы не смог подчинить своей воле всю громадную родню Блэков. Самоуверенная Вальбурга так была убеждена в собственном воспитании старшего сына, что и подумать не могла, что когда-то его роль, возможно, придется принять младшему. Поэтому растила она их совершенно в разном ключе. «И снова же, мой прокол. Ну чего мне стоило смотреть на них, как на равных друг другу», - пламя в камине затрескотело и стало зеленым. Из огня появился ее муж. Отряхнувшись, он прищурившись обвел глазами мрак комнаты и опустил взгляд на жену, которая, не обращая на него внимания, цедила ликер прямо из карафа. - Абрахас в депрессии. Его хватил удар, за ним следят теперь Лестрейнджи, Нотт и Колдомедики. Ничего путного я от него не услышал. Официальное объявление он оставил дать мне. Вальбурга перевела пустой взгляд на мужа и снова приложилась к графину. -Знаете, дорогой супруг, а я начинаю понимать, что вы, мужчины, находите в состоянии опьянения. Это… Успокаивает. Орион поморщился и взмахом палочки уничтожил графин в руке жены. - О ваш домыслах по поводу моих привычек поговорим позже, - Орион рухнул под немигающим взглядом жены в соседнее кресло и вытянул ноги к огню. – Нам поступило встречное предложение от Реджинальда, такой себе баш. Его младшему сыну давно пора искать жену. Нарциссу они не возьмут, но имеют претензии на Беллатрису. Это неплохой вариант и… - Отвратительно, - Блэк-старший запнулся и перевел недоуменный взгляд на жену. - Что? - Отвратительно. Они думают, что смогут откупиться от нашего позора подобным образом. Или они действительно нас ни во что не ставят, или глупы. Куда Лестрейнджам до Малфоя? - Твои выбрыки сейчас не к чему, Вальбурга. Это наиболее подходящий для нас выход из сложившейся ситуации. Иного нет, нам они нужны, и, мне казалось, ты знаешь зачем! Вальбурга лениво окинула взглядом комнату и заторможено кивнула, а затем расхохоталась. - А ведь этого всего могло бы и не быть! Мы могли бы не бегать, словно поберуши, за каждым чистокровным Родом, если бы вырастили наследников как подобает, - Вальбурга продолжала хохотать. Морщины на ее лице разгладились, алкоголь придал вечно бледному лицу румянец, выбившиеся кудри окружили ее впалые щеки и прямой тонкий нос: женщина помолодела от своего безумства. - Ты несешь чушь, ты пьяна и тебе следует отдохнуть, - Орион ослабил ворот мантии и расстегнул надоевшие манжеты. - О, куда же мне до вас супруг! Вам лучше известно сие состояние. Несу я чушь… Если бы все знали, что наш Род не гаснет из-за отсутствия нормальных наследников, то они бы сами бегали за нашими девочками. Но посмотрите! В конце концов, наш сын прав. Мы гнием! – и снова расхохоталась. Ее смех перешел в злые слезы, которые она попыталась скрыть от супруга. Орион же с грустью наблюдал за своей женой. Нет, не женой. Скорее сестрой. Деспотичной, запутавшейся в собственном высокомерии и самовозвеличевании, погрязшей в чести Рода и воспитании троюродной сестрой. - Ты сама виновата, Вальбурга. Ты растила детей, поэтому… - Да я! Всегда я! Я растила их, я воспитывала их! Я пыталась хоть как-то помочь, обелить семью, пока ты с моими братьями скандалил в Визенгамоте, пропивал и проигрывал деньги! Я сотворила то, что сейчас зовется Блэками! Но тебе плевать! Орион вскочил, с яростью уставился на распалившуюся жену: - Следи за своей речью, Вальбурга! Ты в первую очередь Блэк – а уж потом моя жена. Я не спущу тебе твоего нахальства! В то время, когда семья должна быть как никогда едина, ты опять сеешь склоку! Тебя пустили воспитывать наследника, хотя, Мерлину известно, чего мне стоило выторговать это право у Арктуруса. И ты смеешь мне что-то высказывать! Я не лишил тебя материнства, а чем ты мне отплатила! Вальбурга вскочила вслед за этой тирадой и наставила на мужа палочку. - Ты меня ни во что не ставил! Ты бросил на меня своих детей! Мне нужна была твоя поддержка! Но ты всегда лишь требовал... Орион попытался кинуть в озверевшую жену Силенцио, но та блокировала его и ответила Петрификусом. - Я дал тебе полную свободу, чего бы не один Блэк не допустил! Ты вечно всем недовольна, мнишь из себя больше, чем представляешь! – в каменную крошку разлетелись темные статуэтки на кофейном столике. Отвратительно-слащавая пастушка с пейзажа с визгом умчалась на соседний портрет. - Ты бросил меня в этом дерьме! Я терпела твое пьянство и шлюх, которых ты водил за моей спиной! Блэк окаменел на месте и побелел от злости. Его глаза налились кровью, он откинул палочку и набросился на жену голыми руками. - Ты, обезумевшая старуха! Как ты смеешь!.. Вальбурга выпустила из ослабевших рук палочку и позволила супругу душить себя. - Ненавижу, ненавижу тебя… Я бы могла… - ее обескровленные губы еле шевелились, но и этого хватило, чтобы Орион побледнел еще больше. Он отпустил жену и начал рвать на ней мантию: - Чтобы ты могла? Что?! Бегала бы за этим полукровкой?! Так вот запомни, моя дорогая, - Орион придавил нагую Вальбургу к полу и силой вздернул ее за волосы так, что он мог своим взглядом прожигать само ее сознание. Женщина с ужасом и толикой восхищения смотрела на буйного Блэка, невольно ей вспомнились такие же пламенные глаза взбешенного сына, - не посмеешь! Ты принадлежишь Блэкам! «Он действительно его сын, истинный Блэк», - Вальбурга закрыла глаза, но Орион снова больно дернул ее, заставляя смотреть на себя. - Смотри, во что ты превратила нас! И Вальбурга смотрела.***
- Ты опустил меня на дно, - Вальбурга тяжело перевернулась на бок и уставилась в тлеющее угольки разрушенного камина. Хорошо, что дражайший супруг додумался кинуть запирающее на дверь. Орион на это хмыкнул и рухнул в кресло, одергивая брюки. Подняв мантию, он заботливо накинул ее на тяжело дышащую жену под своими ногами. - Зато вместе, - Вальбурга сухо, но искренне улыбнулась. - Кобелина. - Фу, как неприлично, миссис Блэк. Некоторое время в развороченной комнате стояла тишина, прерываемая только успокаивающимся дыханием супругов. - Теперь еще и за ремонт моих покоев платить. Мы едва успели расплатиться с ремесленниками за вишневый пол в столовой, - Вальбурга снова перевернулась на спину и прикрыла глаза. По телу растекалась приятная истома, которую не смогла приглушить даже тупая боль от синяков на шее. - Поживешь со мной, - Орион облокотился о руку и с интересом смотрел на все еще пышущее зрелостью тело жены. Будто это она была младше его, а не он. - Моветон. - Я приказал, - женщина презрительно хмыкнула и с вызовом взглянула на мужа. Тот с улыбкой наблюдал за склочной супругой: ей лишь повод дай – распалится по-хлеще Адского пламени. - Катись к Мордреду. - Только после тебя. Вальбурга хотя бы имела совесть покраснеть и неловко отвести взгляд. Снова наступило молчание. - Сириус, гаденыш. Надо с его пособия деньги стянуть за паркет. Может присмиреет без попечения. - Будто ты не знаешь, что его снабжает твой братец. - Выжгу, - Вальбурга, собрав все силы, подтянулась и оперлась о ноги мужа. Мантия оголила ее плечи и грудь. - Зачем? Разве паркет не стоил того, что мы увидели? Он смог заткнуть даже твою племянницу. А это многого стоит. Может, еще не все потеряно, и я все еще могу вмешаться. Миссис Блэк фыркнула и зарылась носом в колено мужа. - Ну-ну, а я на это посмотрю. Орион прикрыл глаза и уже более широко улыбнулся. - Смотри, Вальбурга. Ты заслужила просто смотреть. Жена Главы прикрыла глаза и тихонько выдохнула. Она не была уверена, но ей так хотелось в это верить.***
Нарцисса вышивала платки. Один, второй, третий… Все время с получения письма и пробежки по заснеженому Лондону, после которой она едва не свалилась с простудой, самая младшая Блэк сидела и вышивала белоснежные шелковые платки под беспокойным взглядом матери и нервного сопения сестры. Павлины, аисты, пионы, единороги, - все это в первые же дни довело Сигнуса Блэка до нервного тика, и тот заперся с братом Альфрадом в Игральной, планируя в голове красочные разборки с уже ненавистным Малфоем на первой же сессии Визенгамота в новом году. А Нарцисса вышивала, вкладывая всю свою так до конца и не раскрывшуюся до конца любовь и привязанность в белые, серебряные, золотые нити. Она стирала себе тонкую кожу пальцев в кровь, колола ладони, пачкала белый шелк алыми каплями – и продолжала стежком за стежком дожидаться первого дня нового учебного полугодия в Хогвартсе. К Северине она пойти не могла: ее фактически заперли на Гриммо, опасаясь за ее душевное равновесие. Поэтому она шила. Это единственное, что она умела делать помимо махания палочкой и приказов домашним эльфам. Через некоторое время мать уже решалась оставлять ее одну в комнате, а сестра снова окопалась в библиотеке, чем крайне обескураживала мать. Раньше за Беллатрисой не наблюдалось таких поползновений в сторону семейных архивов, но Друэлла списывала это все на всеобщее помешательство последних дней. Нарцисса сидела одна в комнате и под тихий гул метели за окнами шила очередной платок. Раздумывая над тем, стоит ли разнообразить ткань еще и парой воронов, девочка пропустила момент, когда в ее комнату зашли ее кузены. Сириус, не привыкший к тактичности, с ноги выбил дверь в комнату кузины, заслужив укоризненный взгляд младшего брата, который стоял здесь только за тем, чтобы не допустить еще худших последствий для душевного равновесия сестрички от медвежьего воспитания старшего. - Ну что, сестренка! Сублимируем? – Регулус поперхнулся и еще более хмуро взглянул на Сириуса. Нарцисса вздрогнула, но продолжила шить: да вороны определенно будут уместны. - Мы бы хотели тебя поддержать, сестричка, - Регулус обошел брата и присел перед сестрой, отводя ее руки от ткани и обращая на себя внимание. Нарцисса перевела делано непонимающий взгляд на брата, легко и пусто улыбнувшись. - Не понимаю о чем ты, Регулус. Все в порядке, - Регулус нахмурился и сокрушенно покачал головой. - Отвянь, кроха Регги. Ты все неправильно делаешь, - Сириус отпихнул брата, так что он грохнулся на сидалище, занял его место. – Сестренка, ну, хочешь, я его побью? Нарцисса вздрогнула и выгнула бровь, подражая Северине: - Как магл? Не позорься, наследник Блэк. - Ну, прокляну. Один Мордред! – Сириус улыбнулся акульей улыбкой и грохнулся рядом с братом, уткнувшись маленькой сестре в колени. Схватив незаконченную вышивку, он уставился на немного кривые линии пионов. – Это настолько криво, что даже смешно… - Не хочешь, не смотри! – Нарцисса вырвала у него платок и спрятала его себе за спину. – Мой платок – моя вышивка! - Ну, допустим, не твой… Девочка побледнела и отвернулась. Регулус возвел глаза к потолку: никакого такта. - Не обращай на него внимания, Цисси. Ты же знаешь Сириуса, о его внимательности и обходительности слагают легенды, - его снова толкнули в бок, и он опять приземлился на попу. Потерев несчастную пятую точку, Регулус сузил глаза и толкнул брата в ответ. Тот ему такую наглость не простил, и они вместе покатились по полу, выдирая себе волосы. Нарциссе они напомнили играющихся щенков, которые так же клубятся на ковре у ног хозяйки. От такой ассоциации ей стало на удивление смешно. Услышав тихий смех сестры, Сириус оторвался от уха брата и уставился, улыбнувшись, на слизеринку. Регулус тоже отпустил потрепанную мантию старшего и неуверенно улыбнулся вслед. Чтобы в следующий же момент погасить улыбку и метнутся к креслу. Нарцисса впервые за несколько дней заплакала. Тихо, без истерики, просто заплакала. Улыбаясь, заплакала. Регулус принялся скакать вокруг девушки, не зная с какой стороны к ней подступится. - Спасибо, - сквозь слезы произнесла она. Сириус уселся на ковер и с нежностью смотрел на утирающую нос блондинку. Тем же носовым платком, на котором еще недавно гладью шила пионы.***
Беллатриса тяжело вздохнула и совершенно неэлегантно шлепнулась головой об очередной «Пророк». За последнюю неделю она узнала об истории своего острова больше, чем на любой из лекций профессора Бинса за все годы ее учебы в Хогвартсе. Каждый Мордредов день с 1926 года и по 1962 год, год рождения последней сестры Блэк. Опаивание магла, приют, учеба в школе, убийство его дядей магловских родственников, глупая и бесполезная работа в лавке «Горбина и Бэркеса», затерявшиеся следы путешествия после увольнения, возвращения в Англию. Каждый день жизни полукровки, талантливого, безусловно, сильного мага, но грязнокровки, стояла перед ее глазами. Беллатриса уже была готова проклясть тот день, когда она согласилась помочь Миртл с ее расследованием. Много информации отсутствовало по непонятной причине. Будто кто-то нарочно взял и вырезал части биографии этого волшебника. После 1950-х годов любых упоминаний о Томе Марволо Реддле вообще практически не было. Кое-какие заметки-благодарности о его успехах на поприще снятия родовых проклятий и все. Беллатриса зашла в тупик. На глаза ей иногда попадались в перемешку со старыми редакциями письма ее семьи, но она их не трогала: что ей до старой корреспонденции? Но все чаще появлялось ощущение, то там тоже есть что-то важное. Решив, что терять ей все равно нечего, Белла взяла первое попавшееся письмо, которое было спрятано в газету за 1963 год. Пробежавшись по косым буквам, кажется, почерка дядюшки Ориона, Беллатриса непонятно нахмурилось. Это было письмо Главе рода Малфой в связи с помолвкой его сына и Нарциссы. «Тц, и здесь эти уроды! Значит, разговоры о помолвке велись еще с рождения сестры. Тем тяжелее их преступление», - Блэк нахмурилась и в глубине душе уже сотню раз замордовала Малфоя-младшего. Но что-то ее насторожило. Слова дядюшки о возможном содружестве с их общим другом… «Какой друг?» - перебрав еще пару писем, девушка снова и снова встречала короткие упоминания «общего знакомого» Блэков и Малфоев. Судя по контексту, дядюшка питал определенный пиетет перед этим знакомым, поэтому стремился ускорить помолвку Нарциссы и Люциуса. – «Какой общий знакомый может быть у старика Абрахаса и дядюшки?» Вдруг она заметила упоминание Хогвартса. Кинувшись к стеллажам с семейным архивом, слизеринка вытащила семейный альбом с гордой надписью «Династия Блэков. Хогвартс». Быстро перебирая старые снимки, Беллатриса судорожно искала колдографию своих родственников. Дядя Альфард, отец, тетушка Вальбурга... «Они учились вместе с грязнокровкой!» - Беллатриса переводила взгляд с высокомерно вздернутого подбородка своей тетушки и матери на легкую улыбку Реддла. Рядом с ним угадывалось серебро волос Абрахаса Малфоя, рыжина Прюэтта и Лестрейнджа-старшего. – «Поняла, Реддл был одногруппником моих родителей! Но к чему тогда такие расшаркивания…» И вдруг ее осенило. «Нет, это невозможно», - общий знакомый Малфоев, Блэков, Лестрейнджей, Ноттов, Розье и прочих… Девушка побежала к архиву и вытряхнула их боксов все «Пророки» за 1970-е года. Там она стала искать одну единственную колдографию. Колдографию, на которую и она, и Регулус долгое время молились. «Нет, нет, нет», - пиетет отца, ведь он единственный защитник их традиций и законов. Схватив искомую, Беллатриса достала фото молодого Реддла на фоне лавки. Черты заострились, кожа побледнела и будто омертвилась, красота исчезла, но это все еще был он. Том Марволо Реддл – талантливый грязнокровка из Слизерина. Лорд Волдеморт – защитник чистокровных и поборник древних прав и законов. Все сошлось, - Беллатриса скомкала в руке обе колдографии и осела на пол – это один человек. Вот почему так мало информации, вот почему раньше она не встречала никаких упоминаний о молодости Милорда, своего кумира. Один человек: грязнокровка и борец за чистоту крови. - Ха-ха-ха-ха! – Беллатриса вцепилась себе в волосы и громко расхохоталась, зарыдав при этом дикими слезами. – Один человек! Ее истерика все больше раздувалась, она принялась разрывать ненавистные архивы, письма, колдографии. На крик прибежал домовой эльф, но он был моментально отправлен в нокаут с ноги. - Один человек! Прекратив крушить семейную библиотеку, она в один момент успокоилась. Ее лицо приняло растерянный вид. – Миртл, Миртл Уоренн. Она, это все она… Она мне все расскажет.