***
Гриффиндорец с любопытством рассматривал небольшую квартирку-студию. Попав сюда, он сразу понял, что это дом зельевара: все стены были увешены различными сорняками, в углу валялись спаленные котлы. Пока Снейп заваривала незваному гостю чай, чего он сам потребовал, всучив ей в руки имбирное печенье, Блэк засунул свой нос во все углы и комнаты дома Снейпов, искренне порадовавшись найденному подвешенному манекену в комнате самой Северины. - Не суй свой любопытный нос никуда, Блэк! – зарычала Северина, когда увидела его спину, выглядывающую из проема своей комнатушки. Сириус захохотал, но послушно вернулся на диванчик у французского окна. Выглянув в дворик, он увидел странную маггловскую штуку. Подумав спросить об этом позже, парень перевел внимание на приближающуюся Северину с подносом в руках. - Ой, я помогу, - Блэк подхватился и забрал поднос, нечаянно задев руками Снейп. Едва ли не перевернув заварник и чашки, он отпрыгнул от девушки вместе с подносом. – Прости, я запамятовал… Северина невесело ухмыльнулась и спокойно села на противоположный край дивана, призвав к себе из комнаты в качестве потенциальной защиты манекен Дамблдора и усадив его между собой и Блэком, который разливал чай в воздухе. Наполненная чашка подлетела к Северине и та ухватилась в нее, будто в спасательный круг. Некоторое время он пили чай в тишине. - Ты больше не боишься прикосновений? – начал первым Сириус. - Подобное лечиться подобным, Блэк, - вздохнув, Снейп глотнула чай и откусила печенье. Из открытой форточки доносилась отборная итальянская ругань соседей, скрип железа на винтовой лестнице и цоканье часов, которые не показывали правильно время, сколько себя помнила Снейп. - Я их всех искалечил, - чай опекал горло и, как не удивительно, отлично боролся с жаждой. Блэк втянул аромат дешевых индийских листьев и повернулся к манекену, за которым пряталась девушка так, что только красный кончик носа был виден. - Я знаю, мне рассказал Регулус. - Тц, всегда он лезет не к месту! – презрительно фыркнул Сириус, но затем рассмеялся: - Как я их, а? Хорошо что живы остались! Веришь, они меня в камин забросили, горящий камин! Ну, так я им печень и разорвал, - смех становился все более похожим на хохот. Северина за манекеном скривилась и сжала еще сильнее чашку. Блэк моментально замолк, по мановению его руки манекен полетел в сторону. Сириус, нахмурив брови, внимательно смотрел на Северину, та же изучала чаинки в чашке. Он медленно поднял руку и приблизил ее к лицу Снейп, завешенному неровными черными прядями, отросшими за месяц. Его рука дрожала, как и губы девушки, которая все же подняла взгляд и теперь внимательно следила за Блэком. Сириус сглотнул и осторожно прикоснулся к сухой и тонкой коже ее щеки. Северина вздрогнула и отвела его руку, едва касаясь своей его кожи. - Не надо, Блэк, - парень медленно перевел взгляд на ее руку и немедленно сжал ладонь в своей. - Никто больше не прикоснется к тебе, клянусь. Северина скривилась, как от зубной боли, и выдернула руку. - Не обещай того, чего сам выполнить не в состоянии! - Ты будешь в безопасности, Северина, - просто произнес Сириус и снова глотнул чай, - я об этом позабочусь. Она схватила летающий в воздухе чайник с подносом и понеслась в сторону мойки, на ходу шипя: - Ты не в состоянии о себе позаботиться, гриффиндорский раздолбай, чего уж о других говорить. - Эй, а вот это было обидно! Между прочим, я был на заседании Палаты лордов! Я теперь серьезный человек, - Блэк тоже подскочил и понесся в сторону кухоньки, где он оперся о стол, все так же продолжая потягивать чай. - И что же в Палате Лордов? – как бы невзначай спросила Снейп, моя посуду. Блэк кинул пронзительный взгляд на девушку и тяжело вздохнул. - Настолько печально, что даже смешно. Этот ваш Лорд… Загнал под себя большую часть Палаты. Ты бы видела это жалкое зрелище: бледные все, как смерть, но голову тянут выше крыши. Но первые среди них Реджинальд Лестрейндж и Абрахас Малфой. Ты же знаешь, что чокнутая сбежала? Так вот у одного невестка смылась, у другого сын отрекся, - а жизнь ничему не учит. Все равно как отребье себя ведут, - на его губах появилась ироническая усмешка. - Визенгамот Дамблдора лучше? – ухмыльнулась Снейп и повернулась к гриффиндорцу. - Кто знает, по крайней мере, они не пытают и не убивают невинных! - О да! Раздают всем свои лучи добра и всепрощения, а кому от этого лучше?! - Людям! - А может нужно, чтобы было лучше магам и магическим существам? Блэк сузил глаза: - Решила снова вернуться к корням? - Было бы к чему возвращаться, - презрительно хмыкнула Северина, - а вот ты ни чему не учишься, Блэк! - Куда мне до великих слизеринцев, Снейп! Они тяжело дышали, вперив в друг друга потемневший взгляд. Первой отвела глаза Северина. Скривившись, она прикрыла глаза рукой. - У нас остался только год, Северина. - Я знаю, Сириус, я знаю. - Выхода нет, нам придется выбирать, - он оттолкнулся от стола и подошел к мойке. Обойдя Северину, Блэк поставил в нее чашку и обернулся, дыша девушке в затылок. - Я не могу, Блэк. Я видела, к чему приводит такой выбор. Посмотри на Люциуса, посмотри, что они с ним сотворили… - О, вот только блондинку свою не трогай, язва змеиная, разве что яйца есть и на том спасибо! Снейп резко обернулась и уткнулась носом в лацканы пиджака Блэка: - Но он выбрал собственный путь. Он решил сам писать свою историю. - Ему стало легче от этого? - Сириус склонил немного голову и глубоко вдохнул запах дегтя от тонких черных прядей. - Правильное не всегда легкое, - Северина отступила и заглянула в глаза Сириусу, ее брови были нахмурены, а губы побледнели, так она их сжала, - хотя здесь нет правильного выбора, Блэк. Это просто злоба и ненависть, в них нет ничего правильного. Чтобы мы не выбрали, мы все равно столкнемся с ними. Блэк ничего не ответил, он просто сокрушенно покачал головой. Они постояли так еще пару минут, а затем Блэк направился к выходу. Северина стояла и наблюдала, как Блэк поправляет у зеркала пиджак. - Спасибо, - Сириус отвлекся от зеркала и непонятливо выгнул бровь. – За то, что вступился. Спасибо, - Северина смотрела ему в глаза, хотя кожа ее была покрыта красными пятнами от макушки до земли. Сириус улыбнулся и залихватски подмигнул: - Обращайся.***
Северина тяжело опустилась на диван и подняла с пола забытый томик Чехова. «У нас остался только год, Северина», - только год, а Снейп все еще не решила, что ей делать с ее знаниями.***
Для того, что бы Министерство Магии приняло какой-либо закон, необходимо три вещи: Палата Лордов, Визенгамот и Премьер-министр. Система, конечно же, не была безупречной, но она контролировала и ограничивала политические изыскания каждой, их трех ветвей власти. Прежде всего, любой член Палаты Лордов мог составить закон и вынести его на общее голосование Лордов. При наборе большинства голосов решение передавалось в Визенгамот, как в высшую судебную инстанцию. Если Визенгамот даст закону юридическую силу, то наступает время Премьер-министра: он должен проследить за исполнением нового закона. Конечно, и Визенгамот, и Премьер-министр могут так же предлагать собственные законопроекты на рассмотрение, но им в любом случае приходиться считаться с Палатой Лордов. В любой момент те могут наложить Вето на любое их решение. Такая многоуровневая система обеспечивала спокойствие и мир между всеми сословиями Магического мира. Не учитывала она только одно – грань допустимого. Нигде в Статуте не было поправки о том, что любое законодательство должно в первую очередь оберегать права каждого индивида, а не определенной социальной группы…***
Белоснежный зал на 9 уровне нагонял тоску на Сириуса Блэка. Не отвлекало его от скуки ни пересчитывание количества всяких тварей на резных барельефах, ни подмигивание бесконечным статуям нимф и фейри по всему периметру зала, ни регулярные подзатыльники отца рядом. Зал заседаний Палаты Лордов был необъятным. Потолок уходил далеко-далеко ввысь за пределы видимости. Из стен с многочисленной лепниной торчали бронзовые заколдованные руки с подсвечниками, свет от которых окрашивал белоснежный мрамор золотыми бликами. Вместо амфитеатра, как у Визенгамота, здесь по всему периметру Зала были расположены многочисленные ложи, по одной для каждой Фамилии. Десятки, сотни лож тянулись вверх к потолку, отличаясь цветом портьер на красный, белый и синий, деля Палату на три условных части. Первая предназначалась «Тем, кто имеет безусловное Право», Лордам, чьи роды от начала действия Палаты занимали в нем свое законное место. Именно среди них сейчас со скуки погибал Сириус Орион Блэк. Далее шли ложи для «Благословленных магией», тех счастливчиков, которых на срок их жизни наделили титулом за величайшие заслуги перед Британским магическим сообществом. Ну а посередине размещались немногочисленные «Приглашенные», Лорды на один вечер, так сказать. Отдельные представители не менее древних или же великих, влиятельных семей, но которые так и не заслужили свое место среди «Тех, кто имеет безусловное Право». «Приглашенные» были массовкой и очень часто, в зависимости от того, кто пригласил кого на конкретное заседание, от них зависел исход дела. Оторвавшись от разглядываний Лож, Сириус все же спрятался за тяжелыми кроваво-красными портьерами. - Ты можешь хотя бы на секунду угомониться, отродье? – ему на ухо зашипел Сигнус Блэк, который сидел в компании Альфарда Блэка за ним с отцом. - Успокойся, брат, мальчику интересно. Все таки он здесь в первый раз, - Альфард подмигнул оскалившемуся Сириусу и откинулся на своем стуле. – Могу с ним согласиться: самое скучное заседание в Палате – последнее. Сигнус презрительно фыркнул и отвернулся, про себя проклиная и Ориона, который его сюда притащил, вместо того, чтобы помочь искать сбежавшую дочурку, и племянника, который на право и налево разбрасывает дискредитирующие его семью комментарии, и Альфарда, который просто Альфард. - Нужно было ехать в Америку с Поттером, - продолжал ныть Сириус, действуя отцу на нерву. - Ой, ли? – усмехнулся Орион и презрительно сощурил глаза. – То-то ты от великого желания быть в Америке, чуть ли не каждый день бегаешь из дому, а потом светишься не хуже Люмоса. - Заткнись, папаша, начинается твой цирк, - фыркнул Сириус и отвернулся от отца, усиленно что-то высматривая в Зале, пряча покрасневшие щеки. Орион снова треснул сына и тоже выглянул из портьер. Это был первый раз в его жизни, когда последнее заседание проводили так поздно, в конце Июня. Более того, крайне редко бывало, что именно на последнем заседании рассматривали какой-либо законопроект. Между тем освещение в Палате постепенно начало затухать. Бронзовые руки втягивались в стену. Те же, которые были на самых нижних рядах, передавали свои канделябры статуям нимф и фейри. В результате освещенным остался только самый нижний уровень, где располагалась орхестра. Ложа с белой портьерой прямо напротив ложи Блэков медленно раскрылась, и из образовавшегося проема вылетела белая дымка, опустившись прямо в центр орхестры. Из дымки проявился длиннобородый мужчина, который взмахнул палочкой, и его голос громом разнесся и отбился множественным эхом от мраморных стен Палаты Лордов. - Многоуважаемые Лорды, - он поклонился в одну сторону, - Перы, - в другую, - я, Карадок Дирборн, имею честь открыть последнее заседание Почтеннейших магов, собравшихся в Парламенте. Сегодня на повестке дня у нас Законопроект 14.14, который должен урегулировать, - на этом месте он запнулся, но, прокашлявшись, продолжил, - урегулировать вопрос о приеме на работу Отдел образовании магов, чье право является бесспорным. Прошу к слову Локи Роули, - и он снова унесся к своему месту. С этими словами одна из лож с красными портьерами раздвинулась и оттуда выпала черная дымка, которая приземлилась прямо в центр орхестра. Дымка превратилась в высокого золотоволосого мужчину с цепким взглядом холодных голубых глаз. Мужчина был в длинном сюртуке и опирался руками трость в виде удлиненной кости. Он стукнул своей тростью о пол и его голос, так же, как голос Дирборна, полетел эхом к потолку. - Многоуважаемые Лорды, - начал он, - как вам всем известно, если есть что-либо в нашем мире ценнее Великой, так это дети! Они наше будущее, они наша кровь и плоть, и мы должны, мы обязаны стремиться к тому, чтобы дать им лучшую судьбу. Основополагающей для любого ребенка на тернистом пути жизни есть его образование, не так ли? – многие ложи одобрительно зашумели. - Чую подвох, - усмехнулся Сириус и повернулся к отцу, вопросительно выгнув бровь. - Слушай, - произнес тот и прикрыл глаза. - Вы согласны со мной, как я погляжу, - Роули удовлетворенно улыбнулся. – Исходя из того, что я сказал, и образование должно быть лучшим, чтобы наши дети имели возможность строить свою жизнь надлежащим путем. Конечно, в этом нам помогают наши замечательные учителя, но часто так случается, что и они допускают ошибки исключительно не по своей необознанности, но из-за ненадлежащей программы, которой они обязаны следовать, если хотят сохранить свое рабочее место. А программу составляет Отдел образования. Тут он сделал многозначительную паузу, обведя взглядом все ложи, сосредоточив свое внимание именно на тех, где сидели члены Визенгамота, прячась за синими портьерами. - Дабы не допустить подобного, мы должны допускать до составления программы только тех, кто имеет доступ к изначальным знаниям, тех, кто имеет безусловное право решать, как обучать наших детей Магии и всем ее мудростям. Посему я вывожу на рассмотрение «Законопроект 14.14 о приеме на работу в Отдел образование исключительно тех магов, что имеют на это природное право». После этих его слов Зал наполнился гомоном и криками. Одна из лож с красными портьерами рядом с Блэками раздвинулась и белая дымка полетела в орхестру, превратившись на лету в Филиуса Лонгботтома, в очень длинной зеленой мантии и с белым лисьим палантином громадных размеров. Тот взмахнул палочкой: - То есть вы, Локи, предлагаете отказать в трудоустройстве всем магглорожденным, давайте говорить на чистоту. Эти ваши эвфемизмы, вроде «природного права» или «безусловного права»… Вы дискредитируете права и свободы каждого гражданина Великобритании! - Не преувеличивайте, - снисходительно улыбнулся на пышущего злобой Филиуса Лонгботтома, - я не говорил конкретно про, - он скривился и споткнулся на слове, - магглорожденных. Я имел в виду, что только те, кто могут постичь все нюансы магии, имеют право диктовать нашим детям, что изучать в школах. - Это одно и то же, - процедил Лонгботтом. – Кому как не вам, члену «Священных 28», знать, что в подавляющем большинстве маглорожденные не имеют доступа и к половине тех знаний, что имеют полукровки и чистокровные волшебники, - половина Зала удовлетворительно загалдела. Тут к ним присоединилась еще одна черная дымка, вылетевшая из проема ложи с красными портьерами. Это был Реджинальд Лестрейндж и на его лице была такая злоба, что Лонгботтом невольно поежился. - Напомнить вам, мистер Лонгботтом, что именно благодаря этому маглорожденные совершенно не имеют понятия, что и когда нужно приписывать? Напомнить вам, сколько курьезов было именно из-за того, что они не имеют ни малейшего представления, что необходимо Великой?! - Напомнить вам, Лорд Реджинальд, благодаря кому это так?! – зарычал Лонгботтом и стиснул в руке палочку. – Или напомнить вам, что чаще всего единственный более или менее любознательный маглорожденный стоит десятки чистокровных только потому что не только знает, но и умеет воспользоваться своими знаниями! Сириус внимательно наблюдал за спорящими магами, изредка переводя взгляд на хмурого отца. Тут их ложа задрожала и раскрылась, из-за спины наследника Блэков вылетел Сигнус. - Вот Мордред! - выругался Альфард и нагнулся к Ориону. - Нужно вмешаться, брат, Сигнус после побега Беллы еще больше с катушек слетел. Орион остановил Альфарда рукой, не отводя глаз от орхестры, где уже приземлился его кузен. - Не смей сравнивать нас с грязнокровками, Лонгботтом! – процедил Сигнус, а затем взмахнул палочкой и громко произнес. – Я абсолютно согласен с Лордом Роули. Программа обучения в школах скатилась до совершенно непотребного уровня именно по причине нашего бездействия. Сколько будет продолжаться это издевательство над Великой? Годами мы отдаем детей в надежде, что их обучат быть магами, а в результате получаем шимпанзе с палочками в руках! - А в результате после «Законопроекта 14» мы получим шимпанзе с палочками, но еще и не толерантных и озлобленных? – рассмеялся Лонгботтом и скрестил руки. – Каким образом могут изменить программу чистокровные и полукровки "к лучшему" так, как не могут маглорожденные, по вашему? - Лучше, так, как и должно! – закричал Сигнус. - Как должно кому? Чистокровным? Или конкретным магам, а Роули? – он перевел презрительный взгляд на золотоволосого мужчину, который прищурил глаза. Ухмылки на его лице не было. Внезапно рядом с ними появилась очередная темная дымка, из которой вышагнул Альфард Блэк. - Думаю на этом достаточно, Сигнус, - он улыбнулся всем присутствующим и схватил брата под руку, прошипев ему на ухо: - Немедленно в ложу, Орион в ярости. Сигнус скривился, но послушно улетел вместе с братом. Маги в орхестре проследили за возвратом Блэков в свою ложу. - Думаю, наша склока ни к чему не приведет, Филиус, - миротворчески поднял руки Роули и улыбнулся. – Все решат Лорды и Визенгамот. - Даже если не самая здравомыслящая часть Палаты примет это дискриминационное решение, дальше Визенгамота оно не пойдет, Локи, - покачал головой Лонгботтом и готовился уже было возвращаться на свое место для голосования, когда его остановил голос Роули. - Посмотрим, Лонгботтом, посмотрим. Филиус повернулся и непонятливо выгнул бровь, а затем перевел взгляд на ложи с синими портьерами и присмотрелся. Затем он вновь перевел взгляд на усмехающихся Лестрейнджа и Роули и закатил глаза, все же обращаясь в белую дымку и улетая в свою ложу. Тем временем Сириус испепелял взглядом отца. - Ты же не будешь голосовать за это дерьмо? - Почему бы и нет? – протянул Орион, вытаскивая палочку, готовясь запускать сноп белых искр. – Я согласен с Роули. Ты – наглядный тому пример. - Ой, ли? - перекривлял его Сириус. – Не шибко-то ты был недоволен моим образованием, когда расколдовывал тех уродов полтора месяца назад! - Не лезь не в свое дело, мальчишка, - прошипел Сигнус, игнорируя покашливания Альфарда. Сириус повернулся и изогнул презрительно бровь: - Следите лучше за своей младшей дочуркой, дядюшка Сигнус. Или от вас вторая дочь из-за образования сбежала? Сигнус побелел от ярости, взмахом руки отворил неприметную дверцу позади своего стула и унесся из ложи. - Эх, Сириус, не хорошо так, - покачал головой Альфард и пошел вслед за братом. - Хмпф, - отвернулся Сириус, - больно надо. - Успокойся, сын, - произнес Орион и все же выпустил сноп белых искр из своей палочки. - Ты?!. – зарычал Блэк. – Ты отвратителен, ты понимаешь, что ты только что натворил?! Зал озарился белыми и черными искрами, при чем белых было гораздо больше. - Успокойся, идиот, и присмотрись, ты ничего не понимаешь и понимать не хочешь. Только и ждешь, что придет великий и светлый волшебник и всем подарит чуточку добра и счастья, но так не будет, Сириус, - произнес Глава Рода Блэк и покинул ложу. Сириус со всей силой пнул его стул, да так что тот вылетел из ложи и с грохотом разбился об орхестру. Взгляды заседающих обратились к ложе Блэков, но Сириус, заняв место отца, презрительно игнорировал всех, всматриваясь в синие портьеры. Многие сидящие за ними маги были действующими членами Визенгамота и все они выкидывали белые искры в воздух. Их было достаточное количество, чтобы законопроект хотя бы рассматривали на Судебном заседании. - Это начало конца, Блэк, - Сириус обернулся на знакомый голос, из соседней ложи выглядывал Фрэнк Лонгботтом. – Скоро они и Визенгамот под себя подомнут. - Дамблдор им не даст, - хмыкнул Сириус. - Дамблдор имеет мало поддержки, Сириус, все бояться Его, - покачал головой Фрэнк. – Альбусу нужна помощь, Сириус, - и он покинул ложу. - То-то ты в Авроры подался, - цыкнул Блэк и вдруг наткнулся на внимательный взгляд двух пар глаз. За ним наблюдали братья Лестрейнджи. Сириус кивнул им и тоже покинул ложу. Ему только что сделали предложение, над которым надо было хорошенько подумать.***
Издательство «Обскурус» было мрачным серым зданием на одной из прилегающих улочек к Косому переулку. Немногочисленные посетители заходили туда, как на плаху, ведь от решения местных редакторов зависело, увидит ли мир их работы или нет. Внутри издательство было таким же серым, стены приемной были завалены различными книгами, статьями, украшенными гравировкой с лунным затмением. Из приемной вглубь здания уходило множество стеклянных дверей, за которыми виднелись копошащиеся местные работники: редакторы, типографы, фотокорреспонденты, художники-иллюстраторы, технические редакторы, - сотни магов, домашних эльфов, гоблинов, гремлинов и прочих издают ежегодно сотни книг, еженедельников и журналов. Из одной из таких стеклянных дверей вышла неприметная фигура в черной мантии, пряча свое лицо под капюшоном. Мужчина держал в руке внушительный сверток черного цвета. Он уже подходил к выходу, когда услышал шум. Обернувшись, мужчина едва успел уклониться: прямо ему в голову летела целая кипа рукописей в ярких кожаных папках, - в одной из стеклянных дверей зияла осыпающаяся на глазах дыра. Местные просители, сидящие в приемной, побледнели. Кое-кто даже ругнулся, сплюнул и унесся мимо мужчины к выходу, на ходу спаливая свои рукописи. - И чтоб я вас больше тут не видел, мистер Лавгуд! Клянусь, я вызову в следующий раз санитаров из Мунго, мордредов вы сын! – продырявленная дверь под дикий визг редакторши с грохотом отворилась, растеряв остатки стекла в раме, и оттуда, подгоняемый наколдованными колибри, вылетел Ксенофилиус Лавгуд. Его оранжевая мантия была кое-где подпаленная, а ярко-зеленый цилиндр перерезан пополам. После столь эффектного появления, еще несколько посетителей скрылись за спасительным выходом, пробежавшись по рассыпанным рукописям и едва не задавив мужчину в капюшоне. Лавгуд ничтоже сумняшеся начал крутиться на одном месте. Затем он протанцевал таким образом к остолбеневшему мужчине, собрал взмахом палочки помятые рукописи, подхватил его под локоть и вышел из издательского дома «Обскурус». - Отпустите меня немедленно, - сдавленно прошипел мужчина и попытался выхватить локоть. Его капюшон слез и перед Лагудом появился средних лет полноватый мужчина с реденькой бородкой и узкими глазами. Его кожа сильно покраснела от волнения, а ладони вспотели. Ксенофилиус резко вывернул из улочки в Косой переулок, чтобы нырнуть в следующий же поворот. - Успокойтесь, мистер Малфой, нам необходимо было бежать оттуда. Там чересчур много мозгошмыгов, даже мое колдовство не смогло их отпугнуть, - доверительно прошептал Лавгуд, загнав мужчину в тупик. - Я не понимаю о чем вы! – взвизгнул мужчина и согнулся в три погибели. – Немедленно пропустите меня, иначе я вызову Авроров! - Не советую, мистер Малфой, - улыбнулся Ксенофилиус, - ваши волосы уже начали белеть и удлиняться. Сомневаюсь, что вы хотите, чтобы вас увидели Авроры, не так ли? Бегающие узкие глазки мужчины средних лет внезапно сузились и очень ясно, без паники, посмотрели на него. - Даже так? – мужчина усмехнулся и очень знакомо выгнул бровь. Затем он выглянул за плечо Лавгуда, проверяя нету ли там кого. После он снова посмотрел на белобрысого. – Тогда пойдемте, мистер Лавгуд, в более укромное место. – И их унесла воронка Аппарации.***
Открыв глаза, Лавгуд с любопытством обнаружил себя в маленькой квартирке-студии, где он не так давно уже бывал, навещая свою знакомую. Дневной свет бил сквозь белесую дымку французских окон, окрашивая всю студию в перламутровый оттенок. Запах трав из-за жары разносился по всей квартире, заставляя морщить нос с непривычки. - Кх-кх, - Лавгуд повернулся к мужчине, наблюдая превращение после Оборотного зелья. Жиденькие волосы мужчины средних лет превращались в белоснежные дреды, бледное лицо удлинялось, покрываясь татуировками, телосложение становилось стройнее, приобретая прямую осанку. – Как вы догадались? Лавгуд склонил голову и отвернулся от говорившего, высматривая что-то в пространстве перед собой. - Мозгошмыги у всех уникальны, мистер Малфой, - как бы между прочим заявил он, не отвлекаясь от своего «увлекательного» занятия. - Вот как, - протянул Малфой и тяжело вздохнул, - пойду приготовлю чай. Присаживайтесь. Он отошел к кухонной стойке, взмахивая палочкой и призывая фарфоровый чайный набор, купленный им для Снейпов с его первой зарплаты. - А где Северина? Сейчас же вроде еще Июль, рановато не быть дома, - Ксенофилиус наконец отоврался от разглядывания сути бытия пространства и опустился на застеленный пледом-пэтчворк. - Ее пригласила погостить мисс Блэк и мистер Блэк-младший, она поехала на площадь Гриммо на неделю, - ответил Люциус и вернулся к Лавгуду, левитируя за собой фарфоровый сервиз. - Спасибо, - принял чашку Лавгуд и с удовольствием глотнул терпкого ассамсокого чая. - Не хотите спросить, что я здесь делаю, мистер Лавгуд? – Малфой присоединился к чаепитию. - Нет, мистер Малфой, - бывший рейвенколвец улыбнулся и прикрыл глаза, вдыхая прекрасный аромат. – Я увидел ваших мозгошмыгов во время моего прошлого посещения маленькой змейки. Вы ее хороший друг, я не удивлен, что она вам помогла в трудную минуту. Малфой ничего не ответил, только покачал с улыбкой головой. Некоторое время они тихо пили чай, за окнами журчали стрекозы и слышны были крики детей. Запах трав и гербариев смешивался с ароматом чайных листьев. Так прошло несколько минут, в тишине и покое вместе с чашкой чая.***
- Что вы делали в издательстве, мистер Малфой? - летнее чаепитие закончилось и Лавгуд решил вернуться к более реальным мозгошмыгам, отставляя в воздух чашку. - Встречный вопрос, мистер Лавгуд, - усмехнулся Малфой, - хотя, оценивая то, как вы покинули сие место, я могу делать кое-какие выводы. Я же печатал свое медицинское исследование, - Люциус призвал сверток, который он оставил в коридорчике у входной двери, и вытащил оттуда темно-серую книгу с серебряным теснением «Зависимость физических травм детей подросткового возраста от социального бихевиористического элемента. Выполнил ассистент Люциус Абрахас Малфой». – Моя первая из четырех необходимых для диплома лекаря работа. Еще один письменный аналитический труд и два экспериментальных практических исследования, и меня возьмет к себе помощником целитель Сметвик. Хорошо, что домовым эльфам, выполняющим тиснение, без разницы, что они пишут и заворачивают в бумагу. - Вот как, поздравляю, - похлопал в ладоши и радостно улыбнулся его собеседник. Затем его лицо немного похмурнело и он с тоской посмотрел на лежащую рядом с собой кипу бумаг в кожаных папках. – Я же не могу похвастаться такими успехами. Ох, Пандора будет так расстроена! Я ведь обещал, что первая публикация ее эксперимента будет в первом выпуске моей газеты… Люциус сузил глаза и внимательно посмотрел на собеседника. - Ваша газета? - Да-да, «Придира», - такое у нее будет название. Мне нужно было издательство, ведь денег хватает только на сбор материала для публикаций, но как видите… - он вдруг вскочил и принялся прыгать зигзагом вокруг дивана. Люциус вытаращил на это глаза. – Сейчас я отгоню неудачу и через несколько дней снова попробую, вот увидите! - Сядьте, Мерлина ради! – воскликнул Малфой и силой затащил Ксенофилиуса обратно на диван. – Удача в бизнесе – лишь половина успеха. Зачем вам вообще газета? - Я исследователь, мистер Малфой. А моя супруга – замечательный маг-экспериментатор! Недавно мы отыграли свадьбу, на которой, к сожалению, не смогла присутствовать Северина. И мы решили, что надо поделиться с миром нашими открытиями. - Почему же вы не написали в редакции научных журналов? - Мы писали, но они еще не до конца смогли понять наш труд, - Люциус ухмыльнулся и покачал головой: - Поэтому вы решили самим создать газету, чтобы самим в ней и печататься? - Верно! – глаза Лавгуда загорелись огнем, когда он начал говорить о «Придире». - Вы же понимаете, что газеты так не работают, мистер Лавгуд, - заискивающим тоном произнес Люциус. – Для начала вам нужен спонсор, - он сделал многозначительную паузу. - Прежде чем начать печатать то, что хотелось бы вам, стоит приобрести аудиторию. Более того, каждое печатное издание – это, прежде всего, способ манипуляции мнением обывателей. Посмотрите на «Ежедневный Пророк» или «Ведьмополитен». Каждая из этих газет нацелена на свою аудиторию, каждая служить совершенно определенным целям… - А какая цель у вас, мистер Малфой? Чего вы хотите? – прервал его Ксенофилиус. - Что, простите? – Малфой вопросительно выгнул бровь. - Какая цель у вас? Зачем вы мне это говорите? Не совру, если скажу, что вы все еще хотите влиять на этот мир, но зачем? Малфой помолчал некоторое время, обдумывая, что ответить этому ясновидцу. Глубоко в душе, он знал ответ на вопрос «зачем». Другое дело, как по-удобнее это преподнести Лавгуду. - Не стоит, мистер Малфой, - Люциус встрепенулся и побледнел. – Ваши мозгошмыги чересчур громко ищут выход. Просто ответьте чего вы хотите. Не просто ведь так вы начали мне «объяснять» элементарные истины. В этом-то и разница между нами: я хочу просто писать, вы же хотите использовать написанное. Малфой горько улыбнулся, встал и прошелся по студии. Некоторое время он собирался с мыслями. - Вы читаете «Пророк», безусловно, - начал он. – И вы прекрасно знаете, что твориться сейчас в Великобритании, - Люциус повернулся к Лавгуду - тот ему послушно кивнул. – Не скажу, что я не согласен абсолютно со всем. Так как вы вынудили меня на откровенность, то должен сказать, что если бы это было так, я бы не получил вот это, - он потряс правой рукой. – Но что было – то прошло, я так стараюсь думать, по крайней мере. Глупо, конечно, опять бросаться в омут с головой, когда я только оттуда вынырнул. Более того, я не хочу подставлять людей, которым обязан жизнью. - Но вы все равно хотите что-то изменить, не так ли? Но вот только что, мистер Малфой? Не легче будет все оставить так, как есть, и жить спокойно? - А разве так получиться, мистер Лавгуд? Вы верите в то, то говорите? Нет, он не верил, и они оба это понимали. Наступило тяжелое молчание. - Вам нужна «Придира», чтобы продвигать свои собственные идеи, так? – Ксенофилиус поднялся и подошел к Малфою. - Мне нужна «Придира», чтобы остановить этот хаос. Я презираю Дамблдора, мне отвратительны эти прогнувшиеся псы. Я буду действовать так, как посчитаю нужным. Ради Магии, ради Великобритании и ради Идеи. Ксенофилиус грустно улыбнулся: - А все ли поддерживают вашу Идею из близких? Люциус сжал губи и поморщился: конечно нет. Но он будет действовать так только ради их блага. - Что ж, в любом случае, что вы можете предложить «Придире»? Малфой широко улыбнулся и легонько склонил голову: - Для начала давайте ознакомимся с вашими наработками.***
Малфой и Лавгуд разбирали бумаги до глубокой ночи. Вернувшись с прогулки через час после состоявшегося разговора, Эйлин и Тобиас им не мешали, занимаясь своими делами и запихивая в них иногда еду. Тобиас еще пытался ругаться по поводу количества белобрысых на один квадратный метр его личного пространства, но даже у сэра Блэйка не было столько лирики. Перебрав все рукописи, Люциус был приятно удивлен самим стилем письма. - У вас великолепно поставлено перо! – с удивлением заметил он в конце. – Несмотря на то, что вы пишите, пишите вы интересно и захватывающе. - И что это было за «несмотря на то, что», - пробурчал Ксенофилиус в ответ, - вы имели честь ознакомиться с самыми актуальными разработками в сфере магических тварей и особенностей летучего пороха! - Да-да, конечно, - Люциус призвал листок бумаги и принялся на нем что-то черкать. – И на мозгошмыгов места хватит. Мы не сумеем физически публиковать новости, но будем делать акцент на политической и культурной аналитике. Да вообще на аналитике как таковой! Мои идеи и ваш писательский талант… - И наши исследования! – вставил пять сиклей Лавгуд. - И ваши исследования станут основанием самой незаангажированой и политически-нейтральной газеты магической Великобритании! - Сомневаюсь, что «Обскурус» допустит подобное в печать, - вспомнил недавний поход в издательство Лавгуд. - Зачем нам они? – делано оскорбленно удивился Малфой. – У меня есть некоторые сбережения на счетах маггловских банков, которые дают мне неплохие дивиденды. Я ими не пользуюсь, так как живу за счет своей зарплаты и у семьи Снейп. Деньги не должны лежать, они должны работать. Уж в чем я хорош, кроме Колдомедицины, так это в бизнесе и политике. Все будет просто замечательно. Мы изменим этот мир! По рукам, мистер Лавгуд? - Люциус протянул новому партнеру руку. Лавгуд внимательно на нее посмотрел, все еще будучи не до конца уверенным в правильности происходящего, но крепко пожал. - Все ради мозгошмыгов и науки! По рукам, мистер Малфой. Их запястья обернула белесая дымка контракта о сотрудничестве. Теперь им только надо пойти в банк и оформить все официально. И пожалуй этот вечер стал началом того, что в будущем приведет к необратимым последствиям.