Катарсис

      Люциус сидел на своем любимом месте около громадного окна в Больничном крыле и наслаждался тишиной. Пальцы нежно гладили тонкий фарфор с ароматным напитком внутри, изредка мужчина встряхивал головой, отмахивая мешающие дредины за спину. Ажурные окна за его спиной окрасились в чудные морозные узоры, которые не было ни малейшего желания убирать с помощью магии.       Дела Малфоя можно сказать пошли вверх с приходом декабря. «Придира» исправно печаталась, выпуская раз в неделю громкие и колкие статьи, в которых Люциус отрывался по полной, анализируя и раскрывая ситуацию как в стране, так и во всем мире. Скромно идущие за его опусами исследования Лавгуда не особо интересовали поклонников необычного журнала. Двум дельцам удалось создать, не много не мало, первое в истории Великобритании оппозиционное издание, которое противостояло как министерской «Пророку», так и гавканью верных собаченек Дамблдора и Лорда. Конечно же, имя автора разгромных статей нигде не афишировалось, но «Придира» уже привлекла к себе немало внимания, поэтому Люциусу стоило обезопасить себя.       Хотя, откровенно говоря, его голова была забита совершенно не этим. Закрывая глаза, он постоянно видел перед собой покрасневшее личико юной Блэк. Как она смущается в его объятьях! Как она дрожит от его поцелуев!       И как жаль, что скоро, буквально через полтора года, это может закончиться. Малфой не обнадеживал себя за зря: конечно же, ей найдут подходящего жениха, с которым она и проведет остаток своей жизни. Поэтому мужчина не заходил слишком далеко, свято чтя добродетелей маленькой девочки. Но как приятно было обнимать и вдыхать тонкий жасминовый запах ее белоснежных волос, лежа вместе с ней в захудалом номере «Кабаньей головы» на засаленных темных простынях, обдуваемые со всех сторон сквозняками. Прижимать ее тонкое тело к себе, заставляя…       - Что это такое? – прорычал недовольный голос над головой Малфоя, и к нему на стол прилетело свернутое и изрядно помятое издание «Придиры». Люциус поднял голову и устало натянул на глаз пенсне.       - Ты о чем, Северина?       Снейп стояла перед ним, еще больше исхудавшая за это время и побледневшая до состояния Кровавого Барона. Мантия трепыхалась вокруг нее, а отросшие темные кудри летали над головой, будто она тонула в воде.       - Ты понял, о чем я, Люси! Ладно, ты со своей дурной башкой лезешь, куда тебя не просят. Но зачем было впутывать в это Ксенофилиуса?!       - Во-первых, не кричи, - Люциус выглянул за ее спину: хотя дверь была на распашку, в самом Крыле никого не было, - а, во-вторых, Ксенофилиус взрослый мальчик, который прекрасно понимает, что он издает…       - Зубы мне не заговаривай, - выплюнула слизеринка и нагнулась к нему, шипя: - Лавгуд всегда был в своем собственном мире, куда нам путь всем заказан. И поначалу я подумала, что он просто пригласил какого-то безбашеного автора с отсутствием инстинкта самосохранения. Я даже писала этому блондину, чтобы он гнал своего карманного идиота взашей. Статьи были громкими, но не более того. Но когда я прочитала это, - она тыкнула ему газетным свертком прямо в нос, едва не разбив несчастную стекляшку, - то сразу поняла, что это ты его подбил на подобное. Никто бы не изливался так ядом, презрением и высокомерием, как твоя аристократическая персона!       - И что? – устало потер переносицу Люциус, выхватывая газету из рук злой девушки. На ярком и разноцветном развороте были изображены кентавр и домовой эльф с кандалами на руках. Главная статья этого номера была посвящена «Закону об резервации волшебных существ», изданному пару недель назад, который, по сути, еще более ожесточал статью 73 «Статута», практически приравнивая всех волшебных существ к безмозглым и безправным тварям. С каким удовольствием проехался Малфой по бестолковости Палаты Лордов и Визенгамота!       - Ты понимаешь, что подставляешь в первую очередь Ксено, дурья башка? Ты подумал, что будет, если к нему придут твои дружки?..       - Они не мои дружки, Северина, - перебил ее Люциус, опуская газету. – Уже приходили, если тебя это так беспокоит.       Северина пораженно замерла и медленно осела на стоявшее рядом кресло. Некоторое время она переваривала информацию, а потом подняла на сидящего перед ней сузившиеся от плохо сдерживаемой злости глаза:       - И?       - Пришли братья Лестрейндж.       - Черт, - девушка прикрыла лицо руками: как она могла такое допустить? Надо было вмешаться еще раньше, в октябре, когда вышла первая громкая статья. А теперь над Малфоем и Лавгудом нависла смертельная угроза.       - Успокойся, Северина, я вовремя вмешался и благодаря этому у нас есть еще пара новых информаторов из первых рядов.       - Ты что сделал? – запнулась Снейп и едва ли не выколола себе глаза, неудачно дернув руками с острыми черными ногтями.

***

      Люциус действительно тогда вмешался, причем очень вовремя.       Месяц назад, во время очередного медосмотра недомага со второго курса, одно из новоприобретенных колец на его пальце нагрелось, мужчина понял, что начались проблемы, которых он и ожидал.       - Идите, юный мистер, - обманчиво ласково сказал он посиневшему от страха мальчику перед собой, - и больше не суйте свою пустую головушку в лапы Плотоядной лиане, это плохо заканчивается обычно. Но вы-то теперь это знаете, не так ли?       - Д-да, месье Малфой, простите, больше такого не повториться, - пролепетал пуффендуец и умчался из Медкрыла быстрее ветра. Люциус же быстро отпросился у мадам Помфри, захватил чемоданчик с лекарствами на всякий случай, перехватил по удобней палочку, и зашел в камин.       Только появившись в зеленом пламени в маленьком доме около «Редисковой впадины», Малфой не разбирая с ходу бросил Ступефай в ближайшего стоявшего. Под руку ему неудачно попал отец Лавгуда, который свалился на пыльный пол. Люциус переступил его и наложил на себя Протего – вовремя, так как на него обрушился каскад из оглушающих заклинаний.       Из-за пепла и ярких вспышек колдобрат не сразу разобрался, кто его оппоненты, равно как и они не смотрели, кого пытаются прикончить.       - Ух ты, фейерверк! – послышался на удивление радостный голос Ксенофилиуса, от чего Люциус споткнулся на ровном месте, и едва не растянулся рядом со старшим Лавгудом. – Жаль, что Пени уехала к папе…       Противники застыли в немой сцене, повернув голову в сторону говорившего. За это время пыль и пепел немного осели, и перед братьями Лестрейндж показался напряженный, как струна, Люциус Абрахас Малфой во всем своем великолепии. Лестрейнджи не сразу поняли, кто перед ними: все же Малфой очень сильно изменился.       Первым очнулся Рудольфус: опустив палочку, он бросился к пораженному блондину:       - Люциус, друг мой! Это ты! – Малфой некоторое время стоял как соляной столб, но затем отмер и приобнял его в ответ.       - Рудольфус…       Рабастан тоже спрятал палочку и с легкой улыбкой наблюдал за младшим братом, все же не подходя к старому другу. Поймав взгляд Люциуса, мужчина кивнул головой в знак приветствия и принялся наводить вокруг порядок, отлевитировав отца семейства в комнату наверх с помощью Лавгуда.       Затем они сели вокруг развороченного камина, а Ксенофилиус прыгал вокруг них, отгоняя лишних мозгошмыгов.       - Что вы тут делаете? – спросил Люциус, с легким скепсисом наблюдая за танцами своего партнера.       - А ты как думаешь, Люциус? – иронично приподнял бровь Рабастан, усадив рядом с собой брата. – Никогда не поверю, что ты не просчитал, раз уж замешан в этом всем сам?       - Если честно, я рассчитывал на Розье или Роули Второго. Ваше присутствие для меня – приятная неожиданность.       - Скорее фантастическое везенье, - фыркнул Рудольфус, - но все же, не о том речь. Ты понимаешь, зачем мы тут. У нас много вопросов, и теперь не только к Лавгуду.       Ксено, почувствовав, что о нем говорят, остановился и внимательно посмотрел на братьев, которых он уже успел вместе с отцом довести до икоты свои странным поведением до появления Люциуса:       - У вас будут проблемы, милые лисята. Он так просто не спустит вам нас.       Братья посмотрели друг на друга и неловко перемежили плечи:       - Если честно, - начал Рудольфус, - сначала мы думали, что перетряхнем Лавгудов и просто уйдем, а теперь я не знаю, что делать. Ты ведь в этом всем замешан, Люциус, не так ли? Расскажи нам, что происходит.       Малфоя не прельщала перспектива делиться ни с кем, кроме Ксенофилиуса и Северины, своими планами, но Лестрейнджами-союзниками (а в том, что они станут его союзниками, Малфой не сомневался) не раскидываются. И он рассказал им все: о том, что делал после побега, о том, где нашел приют и работу, о том, как познакомился с Ксенофилиусом. Лестрейнджи слушали, не перебивая, изредка отвлекаясь на очередную выходку Лавгуда.       - И что ты хочешь, Малфой? – спросил под конец рассказа Рабастан. – Устроить революцию? Изменить мир? Уничтожить Его? Победить Дамблдора?       - Все это, и в то же время ничего из, - протянул задумчиво Малфой, - если честно, я сам до конца не понимаю, зачем мне это все. Но рабом быть боле не хочу.       На некоторое время они замолкли, обдумывая все услышанное и увиденное.       - Мы тоже не хотим, - еле слышно прошептал Рудольфус и повернул голову к брату. – Так ведь?       Рабастан горько улыбнулся и приобнял его за плечи, утыкаясь носом в ярко алые локоны, ранее длинные и сверкающие, а теперь короткие и тусклые.       - Не хотим, - ответил так же тихо он и повернулся к Малфою. – Многие не хотят. Глаза Люциуса заинтересовано блеснули, и его рот растекся в едкой улыбке.       - Это просто замечательно.

***

      - Ясно, - выдохнула Снейп и потерла грудь по старой привычке. – И что теперь?       - Не знаю, я все еще не знаю, Северина, - устало откинулся колдобрат на стул, - они мне регулярно поставляют очень занятную информацию из первых рядов. Но пока я только собираю ее, не зная как использовать. Я впервые в замешательстве, - он потер свое предплечье, - еще и это…       С каждой неделей приступы боли становились все короче, но руке уже был нанесен непоправимый вред. Малфою приходилось постоянно носить перчатку, потому что кончики пальцев начали темнеть.       Слизеринка сидела, напряженная, в кресле, обдумывая услышанное. Осень пролетела для нее незаметно, поставляя из внешнего мира все более волнующие и шокирующие новости. Угнетающие всяких немагов законы, убийства и беспочвенные аресты в попытках возвращения контроля над ситуацией – циклон все более закручивался. Даже студенты все больше обособлялись на своих факультетах, держа с другими дистанцию. Дамблдора почти никогда не было в школе, всем заправляла своей железной рукой Макгоногалл. Не сказать, что это было плохо для школы.       Кошмары самой Снейп учащались ближе к зиме, поэтому она все чаще уединялась, оставляя позади даже приставучего Сириуса Блэка. И это не добавляло спокойствия в ряды ее друзей.       - Я что-то придумаю, Северина, - девушка вздрогнула от прикосновения к своему плечу и подняла глаза на мужчину. Девушка криво улыбнулась в ответ и покачала головой.       - Мне надо идти, Люси, у меня настаиваются зелья в лаборатории. Если не добавлю вовремя Аконит – все насмарку.       Люциус проследил, как девушка шатающейся походкой выходит из Крыла, и поморщился. Еще проблем со Снейп ему не хватало.

***

      Слизнорт счастливо улыбался налево и направо, светился под прицелами камер и благодушно кивал всем знакомым и незнакомым на своей вечеринке в середине декабря. На маленький прием пришли многие его бывшие выпускники и известные зельевары. В углу заигрывали с молоденькими студентками братья Прюэтты. Гринграсс держал под руку супругу, к удивлению, уже на 4 месяце беременности. Неподалеку в вальсе кружили своих спутниц Феликс Розье, новоназначенный староста Слизерина, Джеймс Поттер и Сириус Блэк. Последний, кажется, вообще не обращал внимание на путавшуюся у него в ногах Мэри Макдональд. Около фуршета сидел Фрэнк Лонгботтом, отряхивая изредка волшебный снег со своего лисьего манто…       - Кого-то не хватает, - задумчиво постукал пухленькими пальцами по бокалу профессор, и еще раз пересчитал присутствующих. – Так гриффиндорцы все, когтевранцы все, пуффендуйцы… Ох, мистера Диггори нет, но он предупреждал… Профессор Кеттлберн снова в Мунго… Слизеринцы есть в…       Он сузил глаза, пересчитывая всех Блэков, Нотта, Розье, Гринграсса…       - Снейп! – воскликнул внезапно он, едва не расплескав бокал и заставив стоявшего рядом Регулуса выронить канапе прямо на бархатное платье сестры. – Мистер Блэк, мисс Блэк, где ваша подруга?!       Регулус скривился и залпом выпил бокал шампанского, закашлявшись напоследок.       - Не имею понятия, профессор. Она не говорила мне, будет ли вообще, и с кем она пойдет, - пробормотал он и, схватив за локоть Нарциссу, утащил ее на середину комнату, внедряясь во все большее количество пар.       - Ох, как же так, - протянул расстроено Слизнорт и натянул свою остроконечную шляпу поглубже на лоб. – Моя лучшая студентка…       Тут он краем глаза заметил, что в одной из многочисленных арок появляется знакомая темноволосая шевелюра.       - Мисс Снейп! – попытался перекричать он музыку, но у него не получилось, поэтому пришлось профессору, расталкивая толпу, пробиваться к одиноко стоящей в проеме девушке.       Северине не особо хотелось идти на вечеринку Слизнорта, но профессор пригрозил ей ее любимой лабораторией, поэтому пришлось слизеринке вылезать из подземелья, запихнув свою исхудавшую тушку в платье-русалку черного цвета – недавний шедевр матери, который в коем-то веке пришел девушке по вкусу. Она попыталась скрыть свои синяки под слоем косметики, из-за чего ее кожа приняла ровный белый оттенок, а глаза сияли черными агатами на этом бледном полотне. Выглядела она хорошо, что скрывать. Но почему-то радости ей это не особо прибавляло.       Идти ей было почти не с кем. Регулуса, к его огорчению, пригласили самого, Эйвери спрятался на нижних ярусах подземелий в компании немного подросшей за лето хаффлпафки, Ремус сам отбивался от своих поклонниц картиной сэра Кэдогана, а другой представитель фамилии Блэков был отшит, дабы не распалять еще больше итак гуляющие по всему Хогвартсу слухи об их взаимоотношениях. Слухи эти были настолько разнообразными и несуразными, что Северина даже искренне веселилась, слушая очередную байку из уст, на удивление, бывалого сплетника, Теодора.       Блэк-старший заметил бегущего мимо него Слизнорта, и с интересом уставился в сторону, куда тот направлялся, моментально запнувшись. Он остановился посреди зала, сверля глазами девушку. Та повернулась к нему и легко склонила голову, с презрением и затаенным неприятием наблюдая, как пыхтит под ним подруга рыжеволосой стервы. Сириус моментально сбросил с себя гриффиндорку, чем вызвал ее возмущенный крик, и скрылся в толпе, направившись в противоположную сторону.       Снейп вздохнула и обратила внимание на запыхавшегося профессора Слизнорта, который, наконец, добрался до нее и принялся распинать за то, что она пропустила половину праздника. Девушка слушала его краем уха, рассматривая богатые и помпезные золотые и зеленые украшение, свисающие со стен, белый снежок сыпался с потолка, совершенно не тая при соприкосновении с теплом человеческого тела…       Спустя какое-то время Слизнорт благодушно отпустил девушку «наслаждаться праздником», но Северина в этот момент хотела только скрыться где-то от любопытных взглядов и присесть хоть куда-то: бессонные ночи давали о себе знать. Заприметив укромную лоджию с высокими креслами, спрятанную за портьерами, Снейп направилась туда, поочередно кивая знакомым из Хогвартса.       Зайдя в лоджию, Северина задернула зеленый бархат и со стоном упала в кресло.       - Боже, а я ведь всего полчаса здесь, - протянула она и с наслаждением растеклась по мягким подушкам, откинув голову на спинку. – Надо найти Нарциссу…       - Зачем? – промурчал довольный голос у нее за спиной – Снейп вздрогнула и подняла голову: на ее кресло опирался Сириус Блэк.       - Оставил свою спутницу, Блэк? Как не по-джентельменски, - хмыкнула девушка и снова опустила голову.       - Мерлин, Северина, твоя ревность здесь ни к чему, - Блэк наклонился к ней и принялся целовать ей открытую выгнутую шею под подбородком. – Ты ведь сама не хотела, чтобы нас видели вместе…       Северина оттолкнула его лицо, но Блэк перехватил ее руки и начал ласкать уже их.       - Не придумывай, - выдохнула она и покраснела, когда парень начал кусать ей костяшки пальцев. - И сейчас не хочу, Сириус, ни к чему это.       - Почему? Пускай знают…       - Знают что? – ухмыльнулась она и вырвала руку, прижав ее к себе. Ее глаза сузились, полыхая изнутри.       - Что ты моя! – прорычал Сириус и утянул ее в грубый поцелуй, кусая сухие подкрашенные губы.       - Нет… - сквозь непрерывающиеся укусы прошептала Снейп. Такие собственнические повадки ее немного беспокоили.       Не сказать, что они с Блэком начали встречаться, бегать на свидания или еще хуже – ходить под ручку по Хогвартсу. Изменений в их взаимоотношениях не было почти никаких с того самого последнего сентябрьского дня. На первый взгляд.       Их «нейтралитет» превратился в молчаливое понимание друг друга. Северина неуверенно принимала его ненавязчивую заботу о себе, устав постоянно поджидать подвоха, а Сириус с нежностью ловил неловкие улыбки в свою сторону и едва заметные прикосновения. Этого не видел никто, но понимали почему-то все. Доказательств, правда, не было.       - Да, - прямо в ухо прошептал ей Сириус и перестал терзать ее губы, более нежно зализывая маленькие ранки. Снейп растеклась в его властных поцелуях, забыв о том, где они находятся.

***

      Неподалеку за портьерой стоял, сжимая в окровавленной руке осколки от раздавленного бокала, Регулус. Он смотрел в никуда, прислушиваясь к тихим хриплым вздохам своей мисс Северины.       - Хэй, Регулус! – увидев парня, Теодор оставил партнершу, и подбежал к нему. Он с изумлением наблюдал, как красные капли стекают на пол, смешиваясь с волшебным снегом, а сам Блэк сжимает до скрежета зубы.       Нотт прислушался, и уловил еле заметный шепот знакомого гриффиндорца и тихие ответы ему их общей подруги. Бывший староста грустно улыбнулся и похлопал парня по плечу, убирая взмахом палочки осколки и заживляя его порез.       - Пойдем, Регулус, Нарцисса куда-то убежала, нужно найти ее, потому что она глотнула, кажется, лишнего.       Блэк заторможено кивнул, и пошел вслед за тянущим его Теодором, который, вопреки своей молчаливости, болтал без умолку.

***

       Спустя какое-то время Сириус помог им незаметно ни для кого, воспользовавшись каким-то тайным ходом, выбраться из лоджии. «И откуда, интересно, знает?» - заметила с иронией про себя девушка, покорно идя по темному туннелю, который привел их на незаметный балкон, что выходил ко все тому же залу, где проходила вечеринка. Там никого не было, поэтому, накинув на себя Греющие чары, они стояли рядом, не прикасаясь даже пальцем друг к другу, и наблюдали за снегопадом, который накрыл в эту ночь Шотландию.       - Что тебя беспокоит, Северина?       - Ничего.       Снег кружил вокруг них, будто стремясь унести их далеко-далеко от этого проклятого острова.       - Не беси, Снейп. Ты грызешь себя изнутри!       - У тебя галлюцинации на почве безделья, Блэк…       Вихрь все больше поднимался, Греющие чары трещали по швам. Северина вздрогнула от пронзительного воя, пронесшегося по округе.       - Северина, посмотри на меня, - Снейп послушно повернула голову к гриффиндорцу. – То, что происходит сейчас в Британии, никоим образом не затронет тебя, я позабочусь об этом.       - Не говори глупостей, - рассмеялась она в ответ, - никто не сможет скрыться от происходящего. Осталось полгода, Сириус. И нам придется выбирать! Я не хочу становиться ничьей рабой, Сириус! Не хочу бороться за иллюзорное счастье и добро! Сириус вздрогнул от ее крика и попытался схватить ее за руку, но она вывернулась.       - Я не хочу играть по их правилам, - неожиданно тихо произнесла Снейп, - я не хочу быть пешкой в их партии. Разменной монетой при этом раскладе. Я так устала. - Северина…       Но она уже не могла остановиться. Пружина сорвалась, и она хотела выплеснуть все то, что хранилось у нее глубоко внутри:       - Я видела это, Сириус, - ее хриплый голос разнесся по балкону в наступившей тишине: метель прекратилась так же резко, как и началась. Снег ложился на ее черное платье и волосы, превращая их в черное небо с редкими звездами. – Я знаю…       - Что ты видела, мисс Северина? – притаившейся за колонной Регулус и Теодор, вышли к паре, став рядом с недовольным Сириусом. Ранее Блэк-младший, из последний сил удерживаемый за шкирку Ноттом, после пары бокалов хотел устроить со старшим братом дуэль, но теперь кровь резко отхлынула от его лица, и он с силой схватился за рукав мантии Блэка-старшего, как в детстве.       - Я читал, что людям, пережившим близкое знакомство со старой вдовой, открываются необъяснимые вещи, - продолжал шестикурсник. Сириус нахмурился и отвернул голову, всматриваясь в тусклый камень резных колон. – Что ты видела?       «Вот как», - внезапно Северине пришла идея. - «Что ж, пускай будет так. Так будет легче…»       - Я видела нашу смерть. Почти все, мы отдадим им свои жизни, - начала она, обняв себя руками, вроде пытаясь спастись от призрачной угрозы, - мы сами пойдем в аркан. Мы, словно послушные скоты, примем свою судьбу, упиваясь собственной болью и несчастьем. Мы будем страдать, на утеху Ему и к «глубокому сожалению» Дамблдора. И это невозможно изменить. Я видела наших наследников, - Северина горько хмыкнула, - не у всех они будут. И уже они закончат то, что начали наши отцы. Три поколения будет сгублено, бессчетное количество жизней принесено ради победы. Но это не будет победа, это будет еще одно поражение. Потому что уничтожить то, что является главным равновесием Магии невозможно. Невозможно принять магглов, невозможно подчинить их. Невозможно уничтожить древние знания, и невозможно не продвигаться дальше…       - Замкнутый круг, - прошептал Нотт и закрыл рукой глаза. – Мы выродимся.       - Не знаю, - ответила Снейп. Она действительно не знала, что «будет дальше». Потому что было написано только то, в чем непосредственно она должна принять участие. – Я не знаю результат, я знаю процесс. Мне сняться они по ночам. Трупы, море трупов…       Слизеринка всхлипнула и отвернулась, чтобы никто не видел ее слабости. Сириус неосознанно притянул к себе младшего брата, теребя его кисть, пытаясь осознать происходящее.       - Тогда нужно убрать главных игроков, - здравомыслие быстрее пришло к Нотту, он начал просчитывать возможные варианты спасения, но все сходилось к двум оппонентам. – Мой отец уже давно не в восторге от происходящего, найдутся еще недовольные…       - Это невозможно, - твердо прервала Северина слизеринца и повернулась к магам.       - Почему? – хрипло выдавил из себя Регулус.       - Потому что он создал Крестражи.

***

      Люциус в который раз содрогнулся от ужасного грохота: почему Слизнорту пришло в голову проводить вечеринку именно в помещении над Больничным крылом – непонятно. Хотя       Люциус подозревал, что это банально из желания не особо заморачиваться и отправлять перепивших студентов и гостей прямиком в Лазарет. Но на данный момент стряхивая со своего сюртука каменную крошку, падающую с потолка, медбрат проклинал и Слизнорта, и пьяных студентов, и танцы сами по себе.       Мадам Помфри вместе с медсестрой тоже решили «тряхнуть стариной», и потанцевать под ручку с профессором. Само выражение «тряхнуть стариной» было довольно странно в этой ситуации, так как женщинам едва перевалило за тридцать лет. В любом случае, Малфой снова наслаждался тишиной и мыслями о милейшей мисс Блэк. Немного беспокоили его последние сведения о мессире: по словам Рабастана, у того все чаще случались припадки кратковременной ярости, сменяемой удушающим дружелюбием.       Внезапно двери Лазарета растворились, и в проеме показалась белесая макушка. Люциус улыбнулся, и по мановению его руки к нему придвинулось еще одно кресло.       Нарцисса стремительно подбежала к нему и села не в кресло, но у его ног. Малфой с удовольствием полюбовался на прекрасное воздушное платье и мягкий свет украшений, в которые была огранена мисс Блэк.       - Вы сегодня прекрасны, как никогда, моя дорогая, - произнес он и склонился к ней, поцеловав ее лоб, - жаль будет, если такая красота испортиться.       Он принюхался – в нос ударил слабый запах алкоголя. Присмотревшись, он заметил немного блестящие глаза девочки, сидевшей у его ног.       - Вы пили?       - Немного, месье, совершенно каплю, - проговорила она и уткнулась в его колени, - а стоило бы больше.       - Не говорите так, - поморщился Люциус, погладив ее по голове. – Негоже девушке пить.       - Но я хочу! – воскликнула Нарцисса. – Я хочу напиться, месье! Сегодня я танцевала с Регулусом, тот был грустный, под стать мне. И так захотелось выпить, забыться, - она подняла лицо – в ее глазах стояли слезы.       - Что вас так печалит, моя дорогая?       - Многое, мистер Малфой. О моей сестре нет вестей, моя подруга сгорает изнутри, что-то гложет ее, братья ссорятся, но все это мелочи по сравнению с тем, какие новости я получила сегодня утром, - костюм Люциуса стал мокрым от ее слез. Малфой поднял ее лицо за подбородок, всматриваясь в глаза:       - Ничего не стоит ваших слез.       Нарцисса тряхнула головой, сжав губы. Она принялась нащупывать на платье маленький, незаметный кармашек, из которого вытащила смятую записку, полученную от матери этим утром.       - Читайте.       Люциус достал из воздуха пенсне и принялся вчитываться в неровные строки, написанные на маленьком кусочке пергамента. Затем он спалил его, уставившись после прочтения в стену напротив.       - Все к этому шло, мисс Блэк. Это, - он не мог подобрать правильного слова, поэтому поморщился, - закономерно.       - Нет! Нет! – закричала слизеринка. Девушка вскочила на ноги, сжав в кулаки руки. – Я не собираюсь отдаваться какому-то…       - Мисс Блэк! – прервал ее Люциус. – Помолвка уже состоялась, ваше согласие – формальность. От вас ничего не зависит. Мы оба знали, что этот момент придет. Не стоило мне допускать наших отношений.       Блэк растеряно всматривалась в лицо целителя, не веря своим ушам:       - Вы жалеете? Жалеете о тех часах, что мы провели вместе?       - Да, - голос мужчины был тверд, вот только взгляд был полон горечи, - да, я жалею о том, что причинил вам еще больше боли. Я жалею о том, что поступил, как подросток, и теперь вам будет тяжелее выполнить долг перед родом и перед собственной честью.       - К Мордреду Род! К Мордреду честь! – прорычала Нарцисса, а ее глаза вспыхнули блэковским пламенем.       - Не смейте! – Блэк отшатнулась от волны ярости в этом шипении. – Не смейте, честь превыше всего прочего!       Он хотел крикнуть еще что-то, но опомнился и тяжело свалился в кресло, запустив руки в спутанные локоны. Нарцисса медленно подошла, снова села около него.       - Я люблю вас.       - Я знаю, моя милая, я знаю.       - Я не хочу, я не смогу…       - Вы сможете, вы сильная, куда сильнее, чем кто-либо, - Люциус прижал ее к себе, стиснув в объятьях. – А я буду рядом, поддерживать вас, защищать. И буду ратовать за ваше счастье.       - Вы побудете со мной? Пока не придет время…       Малфой улыбнулся ей в волосы и отстранился. Он потеребил девочку за плечо, заставив поднять голову. Мужчина снял с мизинца единственную драгоценность, которую забрал из дома во время своего ухода. Взяв ладошку Нарциссы, он аккуратно надел ей кольцо на безымянный палец левой руки.       - Как бы я хотел надеть вам его в день нашей свадьбы, но этому не быть. Моя мать носила его, единственная после нее память. Это мое вам обещание: пока не придет время вам идти под венец – я буду рядом.       Нарцисса дрожащей рукой огладила серебряный ободок и силой заставила себя улыбнуться.       - Пускай будет так.       Некоторое время они еще посидели, прижавшись друг к другу, а Нарцисса рассказывала ему Люциусу, как бы они жили вместе, сложись все иначе. Малфой не особо вслушивался в бессвязный шепот протрезвевшей девушки. Свое сердце он отдал, что с ним делать – решит его милая мисс.

***

      Приоткрытая дверь в Лазарет с грохотом распахнулась, заставив вздрогнуть застывшую и задремавшую пару.       - Что за?.. – Нарцисса с изумлением наблюдала, как в Больничное Крыло буквально влетают ее братья, а за ними спешат бывший староста и Северина.       - Ха, я так и знал, что он давно ее… - начал было Сириус, подбегая к сидящим, но Регулус со всей силой пнул его в бок, заставив замолчать.       - Не время, - произнес он, пытаясь отдышаться от пробежки.       - Да, ты прав, - произнес серьезно Блэк-старший и повернулся к Малфою: - Есть серьезный разговор!