Катарсис

      Малфой не любил подолгу засиживаться в маленьком доме около «Редисковой впадины». Его, как воспитанного в лучших традициях аристократизма человека, изрядно смущали и бегающие по всему дому розовые котлы, где новоиспеченная Пенелопа Лавгуд замешивала что-то потенциально взрывоопасное; и мистер Лавгуд-старший, который к старости приобрел привычку залазить в камин и вылавливать оттуда маленьких Сажолубов (конечно же, Малфой видеть их не мог); и сам Ксенофилиус, по уши зарытый в «козы» будущих выпусков «Придиры». Эта самая «Придира» валялась везде: на многочисленных столах и полках, на полу, на подоконниках, на камине, кипела вместе со смолой в этих самых розовых котлах.       Люциус удручался еще больше, когда счастливый главный редактор приносил ему мало похожее на чай варево авторства его дражайшей супруги. Блондин, конечно, проявлял чудеса учтивости и стойкости, выпивая эту бурду, даже не кривясь, но здоровья ему это никак не добавляло. Единственное, чему он был рад в этот раз, так это тому, что сегодня он здесь не один.       Рядом на диване сидели братья Лестрейнджи: они даже не пытались выпить хоть глоток «фирменного сбора миссис Лавгуд» (им и запаха хватило), но с уважением смотрели на невозмутимого товарища, цедящего отраву.       - Как много у нас гостей! – с восхищением воскликнула миссис Лавгуд, которая зашла в гостиною под руку с Ксено. – Ах, как это прекрасно! Я так рада, что ты, милый, завел еще больше друзей!       Ксено, к удивлению мужчин, немного порозовел, ни капли не изменившись в лице в общем. Он помог супруге уместиться в кресло напротив дивана, и, повернувшись к камину, произнес:       - Отец, уже почти полдень, тебе пора на грядки!       Из камина вывалился старший Лавгуд, весь в саже и чем-то очень недовольный.       - Фил, клянусь тебе, если я в ближайшее время не ухвачу хоть одного Сажолуба, я слягу! Они словно насмехаются надо мной!       - Конечно, отец, - прикрыв глаза, вздохнул Ксено, и очистил отца от грязи, - иди, иди, завтра у тебя обязательно получится.       Мужчины настороженно наблюдали, как глава семьи кряхтя скрывается на кухне. Оттуда послышался хлопок двери и сдавленное удаляющиеся ворчание старика.       - И чем же занимаются Сажолубы? – больше по привычке, чем действительно из желания узнать ответ, спросил Малфой, оставляя «чай». На его вопрос Пенелопа нахмурилась и закусила губу.       - Ничем, мистер Малфой, их не существует, - произнесла она и с непонятной жалостью повернула голову в сторону открытого окна, из которого открывался вид на огород.       - Пардон? – выгнул бровь Люциус. – Ваш отец ведь тоже…       - Нет, он не видит, - просто и даже как-то обыденно произнес Лавгуд, немного грустно улыбнувшись. Гости оторопели и сокрушенно покачали головой.       - Мои сочувствия, - тихо произнес Рудольфус, тоже выглядывая в окно, где старший Лавгуд скрючился над грядкой с заснеженными тыквами и, подкатав мантию, аккуратно вырезал на них что-то карманным ножом.       - Не стоит, он замечательный человек, и этого достаточно, - улыбнулась миссис Лавгуд. Она поднялась с кресла и поцеловала мужа в щеку: - Пойду ловить казанки, а то они чересчур расхулиганились.       - Конечно, милая, - серьезно кивнул головой ее муж и занял кресло.       Оставшись наедине, мужчины некоторое время провели в молчании.       - Ну, и зачем мы сегодня здесь собрались? – начал более нетерпеливый Рудольфус. На его вопрос Люциус промолчал, смотря куда-то мимо Лавгуда.       - Как там Волдеморт? – нарушил немую сцену Ксенофилиус. Рабастан, решивший все же рискнуть и попробовать чай, едва не вывернул его на себя и на брата. Оба Лестрейнджа пораженно смотрели на рискнувшего с таким беззаботным видом назвать Его имя вслух.       - Все более непредсказуем, - ответил за них Малфой, отбивая похоронный марш на подлокотнике. – Ярость и гнев сменяются милостью и неоправданной радостью. Увеличилось количество так называемых рейдов. Попросту расправы над неугодными…       - И причины этому нет, - вмешался Рудольфус, теребя в пальцах короткие пряди, - такая разительная смена поведения буквально за полгода. Это ужасно!       - Допустим, причина есть, - проговорил себе под нос Люциус и перевел внимательный взгляд братьев, будто пытаясь оценить, можно ли им что-либо рассказывать. Одно дело сотрудничать с Пожирателями в попытках собрать как можно больше информации, и совсем другое это.       - Я вижу, ты в чем-то сомневаешься, мой старый друг, - произнес проницательный Рабастан. – За одно присутствие здесь нас ожидает жестокая расправа. Больше нам терять нечего, Люциус. Мы готовы на все.       Рудольфус кивнул, вторя брату. Оба приготовились внимательно слушать. Медбрат еще некоторое время молчал, а затем согласно махнул рукой:       - Не здесь. Через три дня встретимся в башне на Холме Святого Михаила в Гластонбери в 8 часов вечера. Нас будут там ждать. Если вы считаете, что кто-то еще может быть посвящен в ситуацию – приводите его, но возьмите Обет.       Братья переглянулись и согласно кивнули, дав клятву не разглашать никому об увиденном или услышанном 20 декабря 1978 года.       Ксенофилиус же озарился яркой улыбкой.       - Неожиданные встречи ожидают нас, - скаламбурил ясновидящий и многозначительно уставился на закатившего глаза Люциуса.

***

      Холм Святого Михаил в деревеньке возле Гластонбери считался одним из самых мистических мест в Лондоне. Сотворенный с помощью магии еще древними кельтами, семиуровневый заваленный лабиринт считался гробницей самого короля Артура и его супруги, а башня – воротами в потусторонний мир. Магглы в коем-то веке не были далеки от правды: древний король действительно покоился под тоннами земли, охраняемый чарами самого Мерлина, вот только разрушенная башня не была воротами по ту сторону – она сама принадлежала той стороне.       Появившиеся буквально секунду назад под Дезиллюминационными чарами на поляне перед башней, братья Лестрейндж внимательно осмотрели окружающих их магглов с фотокамерами и брошюрками. Неподалеку гид рассказывал небольшой группе детей о всяких мистических явлениях, наблюдаемых ночью в этих местах. Рабастан презрительно фыркнул, чем напугал до одури старушку рядом с собой, и потащил брата внутрь.       Для простеца каменное сооружение было опустелым и выглядело лишь как отголосок древних легенд, но только не для магов. Магглы внутри башни могли наблюдать только небо сквозь проломленный потолок. Братья же, пройдя невидимый барьер, оказались в богато украшенном каменными барельефами и скульптурами притворе храма. Вся внутренняя выделка здания была восстановлена магами с нуля после землетрясения в 13 веке, оставив для магллов наблюдать только скелет главной башни, построенной еще кельтами. Храм никак не использовался и служил только надгробием короля Артура и его неверной супруги. Грааля там, правда, не было, но место все равно почиталось магами, как едва не святое.       Лестрейнджи прошли дальше по центральному наосу, где каменные лавы пылились от времени, никем не ухоженные и поддерживаемые в нормальном состоянии только магией. Внутри транспента собралось уже достаточно народа. Колону при входе в алтарь подпирали младшие представители Блэков, рядом стоял молчаливый Нотт. Ему что-то увещевал Лукас Эйвери. Люциус Малфой тихо переговаривался в стороне с четой Лавгудов, Игорем Каркаровым и еще некоторыми знакомыми Лестрейнджам Пожирателями. Младший Розье, новоявленный староста Слизерина, скептически наблюдал за ходящим по кругу Ремусом Люпином. Неподалеку на скамьях сидели некоторые бывшие выпускники Хогвартса и нынешние ученики, среди которых Рудольфус с удивлением увидел чету Гринграс и младшего Диггори.       - Только вас ждали, - прозвучал за братьями голос с легкой хрипцой. Рабастан обернулся и увидел молодую темноволосую девушку с бледной, как снег кожей, и презрительно кривящимися губами. Она обошла их и подошла к обернувшемуся на ее голос Малфою.       - Рудольфус, Рабастан, проблем не было? – спросил он и достал палочку. Мужчина вышел на средокрестие и начал бормотать себе под нос вязь заклинаний. Некоторые защитные руны на его коже, выглядывающие из-под одежды, засветились синим и принялись менять свою форму так быстро, что очертания татуировок смазывались. Затем Люциус взмахнул палочкой к потолку и от каменных глыб пола, по стенам и колонам зазмеилась цепочка сияющих защитных рун. Спустя мгновение они погасли.       - Нет, по крайней мере, раз мы еще здесь, - после всего произнес Рабастан и принялся закатывать рукав. – Давай быстрее и начнем.       Люциус кивнул, и жестом подозвал к себе всех присутствующих. Они принесли друг другу Непреложный Обет, что никто и ни при каких обстоятельствах не расскажет никому о произошедшем здесь.       Северина со стороны наблюдала, как десятки взрослых и молодых людей приносят клятву, соединенные только одним желанием – освободиться.       - Итак, - начал Малфой, когда все заняли свои места, - мы собрались сегодня здесь, потому что многие из нас за это время потеряли что-то важное для себя или грозятся потерять в будущем. Честь, свобода, дети – самое ценное, что есть у любого, и у нас собираются это забрать, - супруга Миноса вздрогнула и неловко приобняла живот, Гринграс сжал ее плечо. Голос Люциуса разносился по каменным сводам церкви, эхом отдаваясь от его стен. Мужчина выглядел как наследник древнего кельтского рода, проводящий тайный ритуал. – Некоторые присутствующие уже успели сделать свой выбор и глубоко об этом пожалеть, как жалею о своих решениях сейчас я. Некоторым выбор только предстоит сделать, и, к сожалению, он не велик. Его, можно сказать, нет…       - Выбор есть всегда, - фыркнул Амос Диггори и поправил свои очки, - еще остались благородные маги, готовые бороться со злом.       - Это кто же? – усмехнулся Дэндон Кэрроу, недавно у него родились двойняшки, на которых, к его неудовольствию, обратил слишком пристальное внимание мессир. – Идти на ковер к Дамблдору? И бороться против чего - нашей сути? Попрать все вековые традиции, изменить самой Великой, но все ради «вселенского добра»?!       Амос скривился и высокомерно задрал подбородок:       - Ну, конечно! Лучше же ползать в ногах у безумного убийцы, попирая собственную честь. Убивать, пытать, тонуть в чужой крови…       - Ах, а вы такие белые и пушистые! – зарычал Кэрроу. – Скольких невинных ваша шарага уже бросила в Азкабан? Скольких скормила дементорам?!       Диггори побледнел, но спеси не сбавил:       - Ты забываешься! Дамблдор не имеет ни малейшего отношения к министру!       Стоящий и до этого напряженно наблюдающий за перепалкой Каркаров вмешался:       - А то никто не знает, с чьих рук кормиться Визенгамот и Аврорат!       Подпирающий колону Блэк оглушительно захохотал:       - Ну, про Визенгамот не знаю, а вот с чьих рук кормиться Палата Лордов известна всем. Комфортно ли вам спиться после Лорда Лонгботтома, старшего Прюэтта и прочих несогласных?       Кэрроу сцепил зубы, сжав кулаки. Вокруг него и прочих Пожирателей принялась витать убийственная аура:       - Ты зарываешься, Блэк…, - тот в ответ выхватил вместе с Диггори и младшим братом палочку.       - Заткнитесь все! – усиленный Сонуросом голос Северины грохотом прокатился по церкви и ударился о защитные руны на ее стенах, поглощаясь зачарованным камнем. Все обратили внимание на разъяренную девушку. Малфой поморщился и помассировал себе виски: и кто только додумался позвать Диггори на их встречу? Смущенно прячущийся за младшим Розье Люпин наводил на определенные мысли…       - Вы можете себе глотки перегрызть в любой другой момент – вам для этого даже стараться не придется, самих друг с другом стравят! – ядовито ухмыльнулась Снейп и отменила Сонурус. – Не для того мы сюда все на ночь глядя прилезли, чтобы вцепиться один другому в шею.       Блэк наиграно примирительно поднял руки и спрятал палочку, за ним последовал Регулус и Диггори.       - Не знаю, каким образом и почему вы все согласились сюда прийти, не знаю ни зачем, ни для чего. Видимо, уповали на призрачную надежду избежать будущей катастрофы, - произнесла девушка и тяжело вздохнула. – Так вот, недоумки, вам ее никто не даст здесь. Будет война, и каждый из вас окажется в самом ее эпицентре, если уже не гниет там. И ваши дети окажутся тоже. Происходящие сейчас убийства, преследования и борьба за власть только цветочки. Ягодки будут впереди, далеко впереди, если мы не попытаемся хоть что-то изменить. Мы все сдохнем, как собаки! – рявкнула Северина, от чего ближайшие к ней маги подпрыгнули. Слизеринка двинулась между присутствующими, продолжая описывать то, что ожидает их:       - Вы сдохнете, ваши дети сдохнут. А кому повезет выжить, будет иметь навсегда искалеченную судьбу. Вот что нас всех ждет!       Маги начали перешептываться друг с другом: Северина не огласила им ничего нового, все то, на что они и рассчитывали. Именно поэтому стены древней башни смогли собрать таких разных личностей. Всем присутствующим было что терять: кому детей, как Гринграсу, Кэрроу или же Диггори; кому свободу, как Пожирателям, бывшим и будущим; кому жизнь.       - Откуда ты это знаешь? – прозвучал тоненький голосок миссис Гринграс. Северина поморщилась и неясно махнула рукой. – Хорошо, что ты предлагаешь нам делать?       - А что я могу предложить? Вы уже сделали столько всего, что только и расхлебывать…       - Хватит, Северина, - перебил ее Малфой, подойдя, - мы все уже поняли, какого ты мнения о наших умственных способностях. Скажи то, ради чего мы тут собрались.       Северина обвела присутствующих долгим взглядом: этим нескольким десяткам людей она собиралась доверить самую большую и ужасную тайну. Она вздохнула и покачала головой – деваться некуда. Она это все заварила на пике эмоций, теперь ей это и разбирать.       - Лорд создал крестражи, - четко произнесла она, так что ее не услышал бы в этом гробовом молчании только глухой.       - Мерлин, - прошептала присутствующая выпускница Хаффлпафа и едва не растеклась лужей по скамье, где она сидела.       - Что это? – непонятно нахмурился Кэрроу. Стоявший за ним Пожиратель, Арго Пиритс, автор книги «Алхимия, древнее искусство», вышел вперед, нервно оправляя белоснежные перчатки:       - Вы уверены, мисс? Это все слишком серьезно, чтобы быть правдой…       - Да о чем вы, Мордред побрал бы вас, говорите?! – рявкнул Дэндон. На лавках согласно зашумели студенты Хогвартса.       - Темный Лорд раскроил свою душу, - громко повторила Северина.       - Крестраж – это заключенная в определенный предмет часть души, - объяснил Пиритс, - для его создания совершают убийство, которое рассекает душу пополам, заключая осколок в хранилище. Говорят, что это делает человека…       - Бессмертным, - закончил за него Люциус и проглотил комок в горле. – Он разорвал свою душу, сделав себя бессмертным.       Наступила мертвая тишина. Все не могли поверить в то, что услышали. Ведь это означает, что нет избавления от ярма Темного Лорда. Друзья Северины тоже бы не поверили, если бы не явные свидетельства этого и слово самой Снейп. Регулус, Сириус, Теодор и Нарцисса вместе с Малфоем облазили всю библиотеку Хогвартса, пролистав самые жуткие учебники по Темной магии, которые только могли хранить в школе. Северина тогда с усмешкой наблюдала за их все более бледнеющими с каждой новой полученной информацией лицами.       - Он не просто стал бессмертным, - продолжила Нарцисса. – Недаром, создание крестражей запрещено. Разрывая свою душу, человек рвет и свое сознание, превращаясь в монстра. Монстр без души, без здравомыслия и совести. Знакомый сценарий, правда?       Пиритс нахмурился и откинул с бледного лица русые волосы: дело принимало куда более серьезный поворот. Идя на встречу с неизвестными, на которую Лестрейнджи пригласили наиболее несогласных с мессиром Пожирателей, он не рассчитывал на такие новости. И если он даже изначально думал о том, чтобы послать братьев с их авантюрой под предводительством кучки студентов куда подальше, то теперь медлить было нельзя. С каждым прожитым годом Он будет становиться все опаснее и непредсказуемее.       - Тогда надо найти и уничтожить этот крестраж, - сказал он.       - Если бы все было так легко. Он создал их пять, - ответила Снейп и с удовольствием полюбовалась глазами на выкате этого «Люциуса-версия-вторая».       - Мерлин, но порвать сознание на пять частей, - прошептал едва слышно Кэрроу, но в оглушительной тишине это прозвучало очень громко. - Он же должен быть…       - Сумасшедшим? Безумным? – произнес насмешливо Сириус. – Ну, ты угадал!       Хохот Блэка-старшего выглядел чересчур гротескно на фоне общего трагизма ситуации.       - А если мы уничтожим крестражи, - спросил Розье, - все прекратиться? Убийства, пытки, воровство, шантаж… Это все прекратиться?       Как сын одного из Пожирателей, парень был прекрасно знаком с последствиями Круциатуса: вопреки верному служению, его отец, Эван Розье, получал его часто и с изрядной долей силы.       - Мы уничтожим это зло! – воскликнул Диггори. – Конечно, прекратиться!       - Ты сам-то веришь в то, что говоришь? – с иронией заметил Теодор Нотт. – Ты забыл про еще одного игрока.       - С Дамблдором можно договориться! – отмахнулся Амос.       - Ты так не считаешь, - внезапно присоединился к разговору Лавгуд. Все обратили внимание на него. – Иначе бы ты здесь не стоял, Амос. Никто бы здесь не стоял, если бы верил, что можно договориться. Почему Северина не пошла сразу к Альбусу? Почему Люси собрал нас всех здесь? Чем мы отличаемся от тех и других? Тем, что мы устали от боли и крови, тем, что мы не верим во всеобщее благо, тем, что мы хотим мира для Единой. А иначе бы никто здесь не стоял.       Снейп улыбнулась: иногда Ксенофилиус говорил действительно мудрые вещи, которые заставляли по другому взглянуть на мир.       - Вопрос только в том, готовы ли мы ради этого предать дорогих нам людей и объединиться. Ради нашего будущего, а не ради призрачных идей и борьбы за справедливость, - закончил Ксенофилиус, внимательно посмотрев на всех присутствующих.       На их лицах все еще было сомнение и страх, особенно у Пожирателей, но будущая обреченность – неплохой стимул. И поэтому Гринграсс ответил:       - А иначе бы мы здесь не стояли, не так ли?       Все согласно загалдели, и даже Амос, сдавшись, кивнул с горькой улыбкой головой.       - Но уничтожением крестражей мы не добьемся этого, - вмешалась миссис Гринграс. – Если мы хотим чем-то отличаться от всех, нужны действия, а не высокие разговоры. Что мы будем делать?       - Нужно начинать с малого, миссис Гринграсс, - ответила ей Снейп. – Для начала нам нужно больше людей.       Малфой рядом согласно кивнул: время близилось к полуночи, им пора было оставлять это место.       - И закончить Хогвартс не мешало бы, м? – улыбнулся он Снейп и встряхнул ей шевелюру, на что она по-змеиному зашипела. – Пока будем выжидать и собирать информацию. Нам нужно прежде всего найти и собрать все крестражи, а уже затем решать, что с ними делать. Мы терпеливы, и мы подождем.       Все согласились с ним, и еще раз по второму кругу принесли Обет о неразглашении их общей тайны. Но присутствующие молчали бы и без Обета: страх за свое будущее и за жизнь своих близких, надежда на мир и искупление - замечательные мотиваторы для того, чтобы держать язык за зубами.       Вскоре все начали расходиться. Малфой со старшими присутствующими остался обсудить новости как про мессира, так и из министерства. Студенты же все аппарировали по домам. Остались только друзья Снейп и Розье-младший.       - Это все так странно, - произнес последний, наблюдая, как будущие выпускники Хогвартса исчезают в свистящей воронке аппарации, выбравшись под Дезиллюминационными чарами на улицу. – Более тридцати людей собрались сегодня, чтобы услышать эти страшные слова. Такие разные...       - Мы все абсолютно одинаковы, Розье, - произнесла Северина. – Все мы мешки с дерьмом.       - Что ж, в твоих словах есть доля правды. Я только беспокоюсь о некоторых сегодняшних присутствующих…       - Они будут молчать,- впервые раскрыл за сегодняшний вечер рот Люпин, - у них уже рот слипся от обилия сладости директора.       Студенты засмеялись и пошли к говорящим. Те уже рассказали Люциусу, все что знали, и теперь слушали его инструкции, как им лучше связываться.       - И все же у меня вопрос, - обратилась к черноволосой слизеринке миссис Гринграсс, - откуда вам это все известно, мисс?       - Какая разница, уважаемая миссис? – вмешался Блэк. – Где информация была, там уже ее нет.       - Оставь, - осадила его Северина.       Она подошла к молодой девушке и закатала длинные вязаные рукава. Миссис Гринграсс непонимающе присмотрелась, чтобы отшатнуться, схватившись в поисках поддержки за мужа. Все посмотрели на предплечья Северины: на бледной коже росчерком лежали две бледные шероховатые полоски. Со смертью не шутят.       - Ясно, - произнес Пиритс. – Вы удачливы, мисс. Не всем везет вернуться оттуда.       - А? О чем ты, Пиритс? – нахмурился Кэрроу. – Ничего не понимаю!       Арго закатил глаза и подхватил возмущенного Дэндона под локоть:       - Идем, мой туповатый друг, я тебе все объясню по дороге, - кивнув Малфою, он и другие Пожиратели двинулись к выходу из храма, морщась от злых воплей Кэрроу.       - Какие у вас шумные друзья, лисята, - улыбнулся Лавгуд. Лестрейнджи передернулись от этой сахарной улыбки и спешно покинули храм вслед за соратниками. – Нам тоже пора, - произнес Ксено и схватился вместе с супругой за фарфоровую редиску, которую он вытащил из кармана, исчезнув в вихре телепортации: защитные руны Малфоя потеряли свою силу.       Следом Холм Святого Михаила покинули Гринграссы, Диггори, Люпин, Эйвери, Розье, Нотт, все прочие постепенно возвращались по домам, пока не остались стоять в опустевшем храме только Люциус, Блэки и Северина.       - Это было сногсшибательно, - удовлетворенно потянулся Сириус и подмигнул уставшей Снейп. – Мы сразили их наповал!       - В гробу я видел такое сражение, - пробормотал Регулус, щурясь от общей усталости. – Мы начали раскачивать камень: как бы он нас не снес с ног.       Северина нахмурилась и посмотрела на Малфоя: тот, судя по его извиняющемуся выражению лица, прекрасно это осознавал.       - Пускай, лучше словить камень на лету, чем быть им придавленным, - философски заметила девушка.       Нехотя, но с ней согласились все.