Жужик извращенец? Женя тугодум!
14 февраля 2018 г. в 08:36
— Блин, сегодня среда! — воскликнул я, подлетая с кровати, и тут же охая от простреленной поясницы, и падая обратно.
— Среда, — кивнул Гоша, и посмотрел на меня как на полоумного, — А что у нас по средам?
— Самбо, — буркнул я, осторожно приподнимая пятую точку с кровати, — У меня тренировка в пять.
— Я тебя отвезу, к тому же сейчас только полчетвертого, — хмыкает Гоша, нагло развалившись на моей кровати. Я наконец-то смог выпрямиться и начал собирать вещи, разбросанные по комнате, в кучу. Протянув парню его джинсы с футболкой, я вздохнул, окидывая заинтересованным взглядом его фигуру.
— Ну, так ты на самбо точно не попадешь, — засмеялся Гоша, притягивая меня к себе и впиваясь в губы требовательным поцелуем.
— Пусти, — проворчал я ему в губы, отвечая.
— Иди в душ, — хохотнул парень, отрываясь от моих губ. И я действительно поплелся в указанном направлении.
Ополоснувшись, я обмотал вокруг бедер полотенце и зашел в комнату.
— Уже поздно, ты опоздал — усмехнулся он кому-то в трубку, но увидев меня, сбросил вызов, сделав безразличное лицо.
— Ванна свободна, — кивнул я, в сторону, — Будешь чай? — спрашиваю, хотя внутри от его слов все сжалось.
— Лучше чего покрепче, — качает он головой, проходя мимо меня, срывает с бедер полотенце и скрывается за дверью ванной комнаты. Я оделся в те же самые вещи и, чуть покраснев от мелькающих в голове пошлых образов, поплелся на кухню, спину периодически простреливало от лишних телодвижений.
Кухня у нас была простая, разве что довольно большая. Тут могло спокойно разместиться человек 10-15, а если постараться, то все 20. В левом углу был холодильник, впритык к холодильнику стоял огромный мягкий уголок. Справа от входа находилось декоративное дерево, с меня ростом, мама его привезла с одной из своих деловых поездок. Оно тогда было всего сантиметров 40, не больше. Всю правую стену занимал кухонный гарнитур. И на противоположной стене от входа — огромное полукруглое окно — мамин бзик.
Залез в шкаф, выуживая оттуда пачку перемолотых кофейных зерен. Из нижнего шкафа достал турку.
— Умеешь варить кофе? — раздалось удивленное от двери, когда я поставил турку на огонь.
— Да, мама не может пить никакой другой кофе, кроме этого, — обернувшись, ответил я. Гоша уже успел одеться и выглядел довольно неплохо. Я вновь обратил свое внимание на турку, тщательно следя за моментом, когда ее нужно будет снять с конфорки.
— Ааа! — раздался позади Гошин испуганный крик, затем грохот, затем опять крик. Я ошалело обернулся и застал картину маслом. Гоша сидел на полу, уперевшись руками в морду злющего Жужика.
— Жужик, а ну-ка прекрати! И вообще, где ты был до этого? — дошло до меня.
— Жужик?! — истерично засмеялся Гоша.
— Ну да, так зовут моего малыша, — я тепло улыбнулся, подходя к парню и за шкирку оттягивая от него пса.
— Он меня за зад цапнул! — возмущенно гаркнул парень, поднимаясь.
— А, он это… наверное в шкафу прятался, когда почуял в доме постороннего, — щеки почему-то полыхнули, — И видел все.
— Он еще и извращенец? — ошарашено всплеснул руками парень, отойдя от собаки на два шага.
Я прыснул.
— Гоша, ты собак боишься что ли? — у него нервно дернулся глаз.
— Не боюсь, просто не люблю, — фыркнул он, — И у тебя кофе сейчас убежит, — скептически посмотрел он куда-то мне за спину.
— Ну вашу ж Машу, — рыкнул я, снимая с плиты почти закипевший кофе.
— Тебе меня мало что ли, зачем тебе еще Маша?
— Какая Маша? — опешил я.
— Наша, — серьезно кивнул парень. Он смотрел на мои выпученные глаза с минуту и громко заржал в голос, — Ты такой милый, — хохоча, протянул он. Я покраснел, когда до меня, наконец, дошло.
— Да ну тебя, — беззлобно фыркнул я, сквозь улыбку. Достал чашки и, разлив кофе, поставил одну перед Гошей. Он втянул носом ароматный запах.
— О, французская ваниль, да? — удивленно спросил он, добавляя себе в кофе ложку сахара, из сахарницы на столе.
— Угу, пробовал? — он кивает.
— А ты что, кофе без сахара пьешь? — прищурившись, он заглянул мне в глаза.
— Ну да, — заторможено отвечаю.
— Я боюсь таких людей, как ты, — поежился он, обхватив себя за плечи, — Ты и убить, поди, можешь, у тебя ни мускул на лице не дрогнет.
У меня челюсть соприкоснулась со столом.
— Какой же ты тугодум, — захохотал Гоша, вытирая слезы.