Если к сердцу путь закрыт, нужно в печень постучать...

Я словно не жил, а существовал. И это существование поддерживал единственный человек, с которым я смог подружиться в Америке — Гоша. Он учился здесь с 6 класса и был вполне доволен жизнью. Мне пришлось потратить полтора года, чтобы избавить его от начавшего проявляться акцента. И хоть свою дружбу он мне фактически навязал, я был рад, что хоть с кем-то могу нормально общаться. Решение вернуться в Россию пришло ко мне внезапно. Мы с Гошей сидели у меня дома под кондиционером и потягивали холодное пиво, когда до меня дошло, что я больше не могу так. Я перестал довольствоваться фотографиями, которые мне приходили на почту от частного детектива. Я наконец-то смог признаться себе в том, что мне хреново без Жени. Пусть я и сделал всё, чтобы он меня возненавидел, я надеялся. Глупо лелеял надежду на то, что он подпустит меня к себе, хотя бы как друга. Разборки с отцом на разрешение о моем возвращении из этой ссылки длились практически весь август. В итоге мне поставили ультиматум. Если я возвращаюсь, то могу забыть о том, что у меня есть отец. Так я и поступил. — Гош, я уезжаю обратно в Россию, — сказал я другу, когда на руках уже были долгожданные билеты на завтрашний рейс. — Тебя там кто-то ждет, да? — с тупой болью в голосе спросил он. — Нет, там тот, ради кого я хочу жить, — вышло сипло. И тут Гоша вдруг схватил меня за плечи, мягко касаясь своими губами моих. — Прошу тебя, не уезжай, — срываясь, шептал он, зарываясь руками мне в волосы, — Я так люблю тебя, Макс, — я мягко оттолкнул его и покачал головой. — Позволь мне быть рядом, хотя бы как другу! — со слезами на глазах закричал Гоша, а его слова больно резанули по сердцу. — Ты хочешь вернуться вместе со мной? — зачем-то спросил я, хотя и знал ответ. — Да, — он беспомощно кивнул, — Давай просто все будет у нас по-старому, — и я не стал противиться, хотя должен был. Когда я успел смириться с тем, что гей? Хотя нет, скорее бисексуал. Видимо, за то время, что провел без Жени. Уже следующим утром я сидел в самолете, заткнув уши наушниками, и улыбался. От осознания того, что я скоро увижу его, в животе порхали бабочки. Что мне ему сказать? Извиниться? Признаться, наконец, в своих чувствах? Мой родной город встретил меня ужасной жарой, я вспотел пока тащил на себе чемодан и пробирался сквозь толпу людей к такси, Гоша плелся где-то сзади. Этим же вечером мы завалились в клуб, Гоша познакомил меня со своими друзьями Денисом и Ритой. Мне казалось, что они встречаются. Но к моему удивлению, ребята оказались братом и сестрой. Я в тот вечер очень сильно напился, предвкушая встречу с Женей. До 1 сентября оставалось 2 дня. Отец купил мне машину, квартиру. Сказал, что будет выделять мне средства к существованию и оплатит учебу, но на этом все. Мама пыталась вступиться за меня и объяснить отцу, что я всё-таки его сын и так нельзя, но отец был непреклонен. Я переехал в собственную трехкомнатную квартиру в самые кратчайшие сроки, дабы не мозолить родителю глаза. Было больно и жалко. Он будто постарел за эти полтора года. В мой адрес сыпались угрозы, что я лишусь всего, если его репутация будет под угрозой, а я молча слушал, думая совершенно не о том, что он говорил. Я сотни раз прокручивал в голове момент нашей встречи, сотни вариантов того, что я скажу ему. Однако на деле все вышло совсем не так, как я себе представлял. Утром я с дрожащими руками собирался в школу, надел свои любимые черные джинсы и белую рубашку навыпуск. Сотни раз поправил ворот, сидя в своей любимой «Ауди». Подъезжая к школе, под ложечкой противно засосало от плохого предчувствия. И не зря. Проезжая мимо школы, я хотел было свернуть на парковку, но чуть не сшиб какого-то паренька, от задумчивости проехав на красный. Глядя в зеркало заднего вида, я чуть не остановился прямо посреди дороги и не вылетел из машины, чтобы обнять его. Женя испуганно отскочил на тротуар, а Никита, что-то кричал мне вслед. Чуть не вписавшись в поворот, я свернул за угол школы и припарковался на стоянке. Мне было плевать на линейку и на все, что происходило вокруг. Хотелось лишь найти его и прижать к себе. Силы выйти из машины, я нашел только через час-полтора. К тому времени, вовсю шло поздравление первоклассников на линейке, в школьном дворе. Помолившись всем богам, чтобы она быстрее кончилась, я выдохнул, пятясь в тень от нещадного солнца. Когда объявили о том, что все классы могут разойтись по кабинетам на классный час, я выцепил глазами в толпе нашу Аннушку и кинулся к ней, пока она не ушла. — Анна Павловна, — позвал я женщину, ухватив ее за рукав фиолетовой блузки, — С днём рождения вас! — обворожительная улыбка. — Спасибо. О! Максимка, так это ты новый ученик, — она тепло улыбнулась, — Пойдем скорее. — когда мы подошли к кабинету, она велела мне подождать. Я слышал гул голосов, поздравления и Аннушку, рассыпающуюся в благодарностях. — ….Максимка, заходи! — донеслось до моих ушей и я вошел. Широко распахнув двери, с грохотом, и насладился произведенным фурором. — Привет, ребят, давно не виделись, — широко улыбаюсь. Взгляд неосознанно падает на нашу с Женей старую парту, и я замираю, пытаясь скрыть нахлынувшую радость. Но тут же делаю то, отчего хочется убиться — презрительно поджимаю губы, скорее по привычке. Но… Его удивленный взгляд в этот момент меняется, и в нем полыхает не скрытая ненависть. У меня внутри все ухает куда-то вниз, но поборов желание вылететь из кабинета, сажусь рядом с ним, чувствуя, как он вздрагивает. Боишься меня? — Привет, малыш, — шепчу ему прямо в ухо, — Я смотрю, ты немного подкачался и возмужал за эти полтора года, —хихикаю, как идиот, — Скучал по мне? — ну что я за придурок? Он тут же поворачивается ко мне лицом, и смотрит с презрением. Я удивленно таращусь на него, слова застревают в горле. — Какие мы теперь смелые, — хмыкаю глупо, — Ну-ну. — боже, отрежьте мне язык. — Поговорим после классного часа, на нашем старом месте, — стараюсь придать голосу непринужденность, но рядом с ним получается откровенно плохо. Лезу в сумку, в поисках своего телефона. На экране одно единственное сообщение от Гоши: «Пошли сегодня с нами в клуб?», пишу короткое: «Да, буду в семь» и кидаю телефон на парту. Когда звенит звонок, я думаю, что он сейчас сорвется и сбежит. Но вместо этого Женя медленно встает и смотрит на меня с вызовом и решительностью. Невольно отшатываюсь от него, а по спине бежит табун мурашек. — Ты хотел поговорить? — холодно интересуется он. — Эй, пойдемте, отметим приезд друга, —раздается смех Никиты, и его рука опускается на Женино плечо, — Макс ты как, с нами? — У нас с Женей есть незавершенные дела, мы вас догоним — говорю тихо, но почему-то хочется скинуть его руку. — Ну, мы тогда ждем вас в «Трех китах», — неуверенно протянул Никита, наконец, отпуская моего Женю. Моего? Парень собрал вещи и вышел в коридор, а я поплелся за ним. Класс как-то быстро опустел. Буравлю его спину взглядом, даже не обращаю внимание, когда он резко разворачивается на крик Аннушки и подходит к ней. Мысли где-то совершенно далеко, когда Женя скрывается за дверью туалета. Вхожу и нарочито громко хлопаю дверью, смотря как парень моет руки. — Ты что-то хотел, — бросает он небрежно, разворачиваясь как-то слишком резко. — Какие мы смелые, — хмыкаю, разрывая дистанцию между нами, так хочется коснуться его лица. Но вместо этого, с размаху бью его по лицу. Чуть не выдыхаю облегченно, когда он с легкостью уклоняется. — О, даже так, — хихикаю, схватив его за шкирку. Он грубо с размаху бьет меня в живот, от боли меня скручивает пополам, — Беги, — хрипло прошу, но он не двигается, вызывая на моем лице удивление вперемешку с недоумием. — Прошло то время, когда я тебя боялся и боготворил, — говорит тихо, скорчив страдальческую рожицу. — Да что ты, — губы сами собой растягиваются в нежной улыбке. — Не лезь в мою жизнь, я больше не собираюсь тебя терпеть, — зло говорит мне в лицо и размашистым шагом уходит. — Ты еще умолять меня будешь, чтобы все было по старому, — смеюсь, а у самого в душе все переворачивается. Что я наделал? Дверь громко хлопнула, оставляя меня один на один с моими мыслями. Я коснулся пальцами щек и усмехнулся. Давно я не плакал.