Ох уж эти коты, которые еноты.

В этот раз путешествие на метро прошло без приключений. На удивление, Иван даже не пытался высовываться из своего укрытия. По пути Лене удалось выпросить разрешение на присутствие сегодня в МДМе енота. Хотя дирекция долго не соглашалась, но обещание, что он будет вести себя спокойно и, если что, можно будет использовать ошейник, сыграли свою положительную роль. Главной неожиданностью стала встреча как-то прознавших про енота Мананы и Агаты. Не успела Газаева войти, как две девушки преградили ей пути отступления. – Ну и почему ты нам ничего не сказала про своего нового питомца? Так, мы должны увидеть его самыми первыми. Давай, говори, где его прячешь? Увернуться от столь резкого нападения Гогитидзе не удалось, поэтому, скрепя сердце, Лена начала расстегивать сумку. Вскоре из нее высунулась сонная и недовольная морда Ивана, а затем он полностью перелез на плечи Елены, все еще не осознавая, кто его окружает. – Господииии! Как ты могла скрывать от нас это прекрасное существо, – уже протягивая руки к Ожогину, проговорила Вавилова. – Я требую от тебя полную историю о том, где ты его прятала! К этому моменту, уже полностью проснувшийся Иван осознал, в насколько неудачном положении он оказался. Бежать было некуда, а Лена уже застегнула сумку, так что открыть быстро он ее не сможет. Поэтому ему явно предстояло оказаться на руках Агаты, что и произошло в тот самый момент, когда Ожогину попала пыль в нос и он чихнул, из-за чего он даже не успел приготовиться к этому событию. Продолжавшего чихать енота Агата прижала к себе, и, показав на лестницу рядом с служебным входом, предложила постоять на улице пару минут. Все равно были еще нещадно опаздывающий Ростислав и несколько артистов ансамбля. Так что прогон все равно начинался минут на двадцать позже запланированного. Единственное, чем могла в этот момент помочь Лена – это ободряющий взгляд и улыбка, которую она адресовала выглянувшему из-за плеча Агаты Ивану. Расположившись у бортика и поставив на него сумки, девушки решили обсудить последние новости, а заодно и вдоволь потискать енота. – Лен, ты же у нас единственная, кто знает что случилось с нашим Ожогиным? Давай, рассказывай все, и заодно почему об этом из всех знаешь только ты, ведь через тебя он сообщил об этом даже дирекции, –хитро улыбаясь спросила Манана. – Ну, ничего особенного... Он просто написал мне и попросил передать. – Какая-то не интересная история. Ну хоть придумала бы что-нибудь крутое. Например про инопланетян или великий заговор. – Да с его-то везением и выдумывать ничего не надо. Одна история круче другой, – отмахнулась Лена. Енот, все еще находящийся у Агаты в плену, весьма угрюмо посмотрел на неё. Газаева мельком глянула на него и отвернулась. – Да, тут ты права, – усмехнулась Агата. – То слова забудет, то на интервью на всю страну сморозит такое, что мама не горюй! Помнишь ваш эфир на радио по поводу Бала? – спросила она Лену. – До сих пор помню те "Просто восхи..." – Не надо! Не напоминай! – перебила ее Елена, послав суровый взгляд закрывшему лапами морду еноту. В этот момент в двери вбежал запыхавшийся Колпаков. Заметив девушек, он направился к ним. – Фух! Успел. Почти. Приветствую прекрасных дам! Ой, а это кто такой мило-полосатый? – спросил он, почесав енота за ухом. Лена тихонько усмехнулась, видя мученическое выражение морды несчастного. – Это мне знакомые подкинули на пару дней. Они уехали отдыхать и попросили присмотреть за их любимцем. Ну, а оставить его дома я не могла. Ведь еноты те еще пакостники, а мои вещи мне дороги, – к этому моменту Иван просто прожигал Газаеву самым грозным взглядом, на который был способен в этом облике. Тут его и без того бедственное положение усугубил Ростислав. – Так, Агата, ну-ка дай мне его. Ну пожааалуйста! Ты уже давно его держишь. Я тоже хочу! – Вавилова нехотя передала енота Колпакову. Тот, радостно улыбаясь, поднял перед собой уже смирившегося енота и хорошенько рассмотрел перед тем, как прижать его к себе, приговаривая: – Это кто тут разбойник полосатый? Кто? Конечно ты! Вон, даже маска есть! Кстати, как зовут это чудо? – Лена на секунду растерялась. Замер и Иван. По его взгляду было понятно:"Выкручивайся как угодно, только не называй мое имя!" – Ой, а вот этого они мне не сказали. Забыли в спешке. Ну да ничего, он отзывается и на простое "кис-кис", –на ходу придумала девушка. – Будет Барсиком, значит! – провозгласил Колпаков, в очередной раз стискивая енота в объятиях. В этот же момент объявили о начале репетиции. – Ой, а куда же я его дену-то? – заволновалась Лена. Кому-то из нас все время держать его – не вариант. – Так давай отнесем его в нашу с Иваном гримерку, – предложил Ростик. – Там и портить нечего особо. Ну разве что сувениры Ивана переберет. Не смертельно. Видя, как ободрился при этой идее сам Иван, Лена согласилась. Они вместе отнесли енота в гримерку и оставили там. – Сиди тут смирно! Не разнеси ничего, – сказала Газаева, уже закрывая дверь. – Я вернусь за тобой часа через два-три. Затем она закрыла дверь, и Иван остался в знакомой комнате один. Все было так привычно и так непривычно в то же самое время. Стулья стали выше, а стол – вообще недостижимо высок. "Как же я скучаю по своему росту..." – печально подумал он. Вздохнув, он запрыгнул на стул, а затем и на свой стол. Среди предметов грима и правда находилась парочка сувениров, подаренных поклонницами. Посмотрев на свое отражение в зеркале, он осознал, что ведь может так на всю жизнь остаться енотом. От этого на душе стало весьма тоскливо. "Интересно, а сколько живут еноты? Или же в моем случае век будет вполне человеческим?" – его мысли становились все мрачнее и мрачнее. И тут он обратил внимание на стопку бумаг и фотографий, лежащих справа. Перебрав их, он нашел свою с Леной фотографию. Держа её в зубах, он спустился со стола на стоящий рядом кожаный диванчик. Там он улегся, держа в лапе перед собой фотографию. Он вспомнил ту фотосессию, вспомнил репетиции, которые они проходили с Леной и другими артистами. Вспомнил друзей. Предаваясь воспоминаниям, Иван сам не заметил, как уснул, все так же держа фотографию. Таким его и нашла Лена, зашедшая через пару часов в гримерку. Она села рядом с ним и вытащила у него из лапы фото. Иван проснулся и с тоской взглянул на Лену. Та рассматривала фотографию со слегка грустной улыбкой. — Не переживай. Мы что-нибудь придумаем. Вернем тебя обратно, – с этими словами она погладила енота по спине. Тот заурчал и уже было хотел переползти к ней на колени, как вдруг девушка встала. Дверь вновь открылась и в гримерку вошел Ростислав, пряча странный цветной кусок ткани за спиной. — Я тут подумал, что скучно ему сидеть здесь, может пока выйти с ним по МДМу походить? Всё равно до спектакля три часа, а на загримироваться я успею и за 30 минут, — проговорил Колпаков, протягивая руки к Ивану и хватая его в момент попытки спрыгнуть с дивана. — Ты же не против если я с ним тут погуляю? Но перед этим... Я решил, что всё же мы воспитанные, поэтому нашел старые вещи Цимты. Пожалуй, мы тебя, друг мой, оденем. Попытка вырваться и скрыться под столом не увенчалась успехом. Взгляд с мольбой о помощи не вызвал надлежащей реакции у Лены и она, просто пожав плечами, начала удаляться. — Ты даже окажешь мне большую помощь, погуляв с ним, только не корми его шоколадками и пирожными... Уже закрывая дверь, Газаева мысленно продолжила фразу: "А то и так поклонники его сладостями балуют. Может хоть так чуть-чуть похудеет."